***
Элен немного посмеялась над историей с неудавшейся рыбалкой и о позабытой мокрой одежде, но помогла развесить её для просушки. Эта милая женщина смеялась настолько беззлобно и по-доброму, что Рейна невольно заулыбалась в ответ. После они сели завтракать. У Рейны как раз разыгрался нешуточный аппетит и она с радостью и большим удовольствием набросилась на варёное мясо, по вкусу похожее на куриное. — Кушай салат, милая, овощи с первого в этом году урожая, — проговорила Элен, пододвигая ближе к Рейне тарелку с очень аппетитным салатиком. — Простите, тётушка, но я не люблю овощи, — с неуклюжей улыбкой ответила она, медленно отодвигая тарелку обратно, подальше от себя. «Тётушка». Когда Рейна вчера пыталась называть женщину иначе, Элен сразу же перебивала и говорила, что не приемлет никакого другого обращения, кроме этой самой «тётушки». — Ну как же так? Овощи ведь очень полезны. Рейна бы и рада была, вот только... «Как бы сказать...» Проблема была в том, что Рейна не могла есть ничего, кроме мяса и рыбы. Каким бы аппетитно выглядящим и вкусно пахнущим не был салат, она при всём желании не могла его даже чуть-чуть попробовать. В итоге Рейна просто грустно улыбнулась. Элен ещё какое-то время попричитала, но вскоре оставила эту тему. Разговор зашёл о том, чем им сегодня предстояло заниматься. — Нужно выкорчевать сорняки из грядок каротта, у меня до них всё никак не доходят руки. Ну и полить всё, конечно же. Действовать будем так— я подсказываю, что, да как, а ты делаешь. Иначе я как согнусь, так уже и не разогнусь, спина совсем худая стала. Да и зрение что-то тоже... Аврил вчера заранее предупредила Рейну, что тётушка Элен очень любит начать жаловаться на своё здоровье, даже если изначально разговор был совсем не о том, и что лучше всего в таких ситуациях ничего не говорить в ответ, а просто слушать, пока женщина сама не устанет. Поэтому Рейна лишь молча кивала головой и иногда сочувственно вздыхала, про себя при этом мягко посмеиваясь. «Наверное, все старики такие. Если говорят не о детях или внуках, то о своих болячках.» Элен, конечно, ещё не была по-настоящему старой, учитывая возраст, но жизнь в деревне, видимо, накладывает свой отпечаток. Всё это напомнило Рейне её собственную бабулю. Та тоже очень любила причитать на тему здоровья и вздыхать о том, какой она была когда-то в молодости. Дедуля же подшучивал над ней, за что часто получал по голове полотенцем или чем-нибудь ещё, пока внучка украдкой посмеивалась над ними обоими. «Дедуля и бабуля... Как они там, интересно?» Накатили мысли о том, что в том мире Рейна всё же умерла, как сказала система. Как мама, придя с работы, обнаружила её бездыханное тело. Как не могла поверить, пыталась разбудить, растолкать. Как в панике звонила в скорую помощь, которая была бессильна что-либо сделать. Как вся их немаленькая семья собирается вместе за очень долгое время, но не ради какого-то праздника, а на её похороны. Как отец пытается держаться самому и быть сильным, в то время как безутешная мама рыдает на его плече. Как... На душе стало очень тоскливо и паршиво. «Лучше об этом не думать.»***
После целого дня, проведённого в согнутом над грядками положении, Рейна успела четырежды пройти по кругу самых заковыристых проклятий, какие только способна была придумать, в адрес неизвестного ей существа или существ, что закинули её в этот мир, а также через каждый круг поминать добрым словом старосту, что отправил её именно к Элен, имеющей такой огромный огород. Почему просто добрым словом? Проклинать мужчину преклонного возраста, который, в общем-то, не желал ей зла, а, наоборот, дал приют, Рейне было, откровенно говоря, совестно. Так вот, огород. Когда Элен говорила о «нескольких грядках», из которых нужно повыдёргивать сорняки, Рейна думала, что их штук пять, не больше. Насколько же сильно она недооценила эту женщину. Пятнадцать чёртовых грядок, заросших сорняком настолько плотно, что среди них сложно было разглядеть каррот— обычную морковь, как оказалось. Вчера Рейна приняла за культуру на этих грядках именно сорняки, которые выглядели слишком непривычно для неё, слишком цветасто и пёстро. Рейна выпрямилась и принялась разминать жалобно щёлкнувшую затёкшую спину. Её взгляд невольно упал на умиротворённо поливавшую соседнюю грядку Элен, и напевавшую какую-то весёлую мелодию. Рейна почувствовала огромное уважение к этой женщине, что после отъезда сына и до сегодняшнего дня в одиночку справлялась с уходом за всем здесь. А выращивала она отнюдь не только морковь. Как оказалось, здесь есть и помидоры, и огурцы, и лук, и сельдерей, и укроп, и капуста, и баклажаны, и кабачки, только все они называются по-другому, как-то больно заковыристо. Хотя те же огурцы— конкомбр по-здешнему, что похоже по звучанию на шутливое произношение английского «cucumber», и это наводило на определённые мысли. И так с большей частью культур. Как оказалось, система дала Рейне щедрую возможность делать нечто вроде мысленных заметок, что сохранялись внутри самой системы, в чём-то наподобие приложения, где можно делать записи. Главное было зайти в это «приложение» и чётко мысленно произнести нужную фразу или фразы и они начинали «пропечатываться» в подобии текстового поля. Туда Рейна и записала названия всех овощей, что выращивала Элен, с пояснениями о том, что это.Вы желаете просмотреть заметку?
За весь день, проведённый на адском солнцепёке, она смогла покончить лишь с пятью грядками из пятнадцати. И только заметив, что солнце медленно, но неотвратимо клонится к закату, Рейна вспомнила о своём намерении наведаться к колдунье. Проскочила шальная мысль отложить это дело на завтра, вот только работы будет столько же, а мышцы, что начинали ныть уже сейчас, будут чувствовать себя гораздо хуже. «Нужно топать, пока я окончательно не оказалась убита этим огородом.» Она рассказала Элен обо всём и та спокойно её отпустила: —Конечно иди, милая! Я просто прошу тебя о помощи, ты не обязана проводить здесь всё своё время. К тому же, тебе в любом случае надо заводить новые знакомства. Я бы забеспокоилась, если бы ты постоянно была дома или в огороде, никуда больше не выходя, хаха. Но вдруг Элен погрустнела. — Вот только не лучшего человека ты выбрала для общения. Армель имеет очень скверный характер и не любит проводить время с кем-то. Помогать помогает, но на этом общение с окружающими обычно и заканчивается. — Думаю, всё будет в порядке, — улыбнулась Рейна. Она переоделась в простой длинный светло-коричневый сарафан с широкими рукавами, обувшись в светлые туфли-лодочки. Её прежняя одежда была максимально угваздокана— никакое другое слово Рейне на ум просто не приходило— в земле и воде. В какой-то момент во время работы в огороде она запнулась и, падая, умудрилась уронить на себя полную воды лейку, оказавшись плюсом ко всему прочему ещё и облитой с ног до головы. Волосы и кожа высохли быстро, а вот одежда повисла рядом со вчерашней, утопленной в реке. Переодевшись и приведя волосы в порядок, Рейна наконец пошла к дому колдуньи по направлению, указанному вчера Аврил. По дороге ей встретилось немало селян и, несмотря на опасения девушки, на лицах прохожих были дружелюбие и интерес к новенькой, но никак не подозрительность или враждебность. «Я думала, Аврил просто судит всех по себе, но похоже, здесь и правда спокойно относятся к чужакам.» До этого момента несколько напряжённая, Рейна заметно повеселела и теперь, не задумываясь, отвечала селянам такими же дружелюбными улыбками. Вскоре она увидела дом, во дворе которого росло много странных растений, которые девушка не замечала больше нигде в деревне, и которые едва заметно светились красноватым светом. Сам дом был двухэтажным и имел покатую крышу. Рейна поднялась на крыльцо, не рискуя опираться о хлипкие на вид перила, и постучала в дверь. Сначала ничего не происходило, но минуты через две ожидания, когда девушка думала уже уходить, решив, что хозяйки нет дома, изнутри послышались быстрые шаги сперва вниз по скрипучей лестнице, а потом по комнате, после чего дверь наконец отворилась. Хмурая высокая девушка с пучком светлых волос на голове посмотрела на Рейну своими холодными зелёными глазами. Она оглядела незваную гостью с головы до ног, задержавшись на ушах— Рейна только тогда вспомнила, что хотела их чем-нибудь прикрыть— и максимально недружелюбно спросила: — Что надо? Рейна даже опешила. Элен, конечно, предупредила её о нелюдимости Армель, но вот такого холодного приёма, настолько сильно отличающегося от настроя всех остальных жителей, она никак не ожидала. —Эм, привет. Моё имя Ал... Рейна, — прежнее имя снова едва привычно не сорвалось с её уст, — Я только вчера поселилась в вашей деревне и... —Да знаю я о тебе, — пренебрежительно фыркнула собеседница, — Все в деревне уже знают. Что тебе от меня-то нужно? —Аврил сказала, что ты колдунья. Я бы хотела научиться магии и подумала, возможно ты будешь не против... —Обучать тебя? — перебила её Армель с надменной ухмылкой, — Ещё чего. —Я не прошу делать это бесплатно. —И что может мне предложить замарашка, у которой из своего личного только острые уши? — она кивком указала на голову Рейны. —В будущем я... —Я живу сегодняшним днём и что там ты сможешь предложить мне когда-нибудь в далёком будущем меня не интересует от слова совсем. Хочешь учиться магии— иди в академию. И Армель вернулась в дом, захлопнув дверь перед самым носом Рейны, которая ещё минуту или две после этого стояла, ошарашенная таким резким отказом, но всё же отмерла через время и грустно поплелась домой. «Ну да, а чего спрашивается я ожидала? И Аврил, и Элен предупреждали, что она терпеть не может чьё-либо общество. Тёплый приём от остальных жителей слишком меня расслабил и заставил поверить, что так будет со всеми. Но, похоже, они— скорее исключение.» На улице уже окончательно стемнело и людей, которые совсем недавно сновали туда-сюда, совсем не было видно. Лишь свет зажжённых свечей, что лился из окон, да слабый свет луны помогали Рейне увидеть хоть что-то. «С другой стороны, она упомянула про какую-то академию, в которой можно обучаться магии. Жаль Армель сразу же ушла и я не смогла ничего спросить. Нужно будет поузнавать у Аврил, может расскажет больше.» Наконец Рейна доплелась до дома, на крыльце которого видна была женская фигура, едва освещаемая тусклым светом фонарика в её руках. —Ну наконец ты вернулась, заходи скорее домой, — и только услышав этот мягкий ласковый голос, Рейна узнала Элен. «Буду думать обо всём завтра.» Они вместе зашли на кухню, где уже был накрыт стол к плотному ужину. Только увидев блюда, Рейна поняла, насколько, оказывается, она была голодной. Наевшись до состояния шарика, она выкатилась из-за стола и, помыв посуду в небольшом тазике и пожелав доброй ночи Элен, поплелась в свою комнату, засыпая прямо на ходу.Показать статус