14
— Меня интересует, почему мы не знали об этом пути? И как ты вообще узнала, Аддамс? — Йоко, последняя вынырнувшая… нет, буквально вывалившаяся из какой-то пыльной каморки, заваленной хламом и выходящей видом на лес, спросила, внутренне сокрушаясь. Вероятно даже вампирша, возрастом их всех старше, не знала об этом пути. — У меня есть рука помощи, — Уэнздей бросила через плечо неопределенно и повела всю компанию по слепой зоне. Дальше они выйдут к воротам, где их будут ждать машины. — Инид, переведи, — Танака догнала свою девушку и задала вопрос блондинке, идущей под руку с Эйджаксом. — Вещь исследовал каждый уголок в академии. Инид подобно Аддамс действовала уверенно. Она первая узнала от своих сожителей о данном способе покидать стены величественного здания без угрозы быть замеченной. Хотя Уэнздей не хотела бы, чтобы информация, каким именно образом подруге удалось узнать, прозвучала перед всеми. Не каждый день она рассказывала, как ее ловили с поличным в четыре часа утра, залезающей в комнату через окно от своего горе-парня. — А, маленький чувачок без тела? — Кент хохотнув, встрял между Инид и Петрополусом, обнял их за шеи, заставляя расцепить руки. Уэнздей неодобрительно выгнула бровь, повернувшись головой в сторону сирены. — Вещь в состоянии взять твои чешуйчатые кисти на запчасти. — Она отвернулась, — советую не называть его так. Парень оторвался от парочки и примирительно вскинул руки, хоть она уже этого не видела. Она задумчиво смотрела себе под ноги: на чистый нетронутый снег перед ними и стремительно белеющие носки черных ботинок. Ей бы стоило думать о том, что же она творила, но азарт, забурливший в венах, безжалостно гнал ее вперед к неприятностям. — В какое место мы вообще едем? — поинтересовалась Уэнздей и оторвала глаза от обуви, ни к кому конкретно не обращаясь. — Вот это я понимаю, Уэнздей, жажда тусовок! Пофиг куда, главное куда-то. — Ксавье подошел к ней и усмехнувшись краешком губ, потрепал по плечу, но из-за темнеющего предупредительного взгляда, отдернул руку, не выглядя при этом ни на грамм смущенным или испуганным. — Мне нравится этот стиль, — воскликнул Петрополус. — В тебе никто не сомневается, Эйджакс, — Бьянка подала наконец голос, сверкнув своими светлыми глазами. Смешки посыпались с разных сторон. — Эй! — Возмутился он сгоряча, но встряхнув головой исправился: — то есть, что это вообще значит? — Это значит, кури меньше травки, Петрополус, может мозги на место встанут, — Ксавье вновь вставил свою лепту и ударил парня по предплечью кулаком. У них началась шуточная борьба, на которую Уэнздей на пару с Бьянкой закатили глаза. Потолкавшись пару минут, Эйджакс оставил за собой последний удар и прижался плечом к своей девушке. — Инид, почему они такие злые? — Не расстраивайся, ужик. — Она подтянула его шапку ниже двумя руками, чтобы змеи ненароком не вылезли; да и холодно на улице, им не полезно вовсе. — Там, куда мы идем, тебе не откажут в гостеприимстве, — она прижалась коротко к его щеке губами и следом вздохнув, потерла кожу, испачкавшуюся в помаде пальцем. — И в травке. Сначала, расплывшись в удовольствии от заботы, парень улыбался, но после последних слов артистично поднял тыльную сторону ладони ко лбу и исказил лицо в печали. — О нет! Я предан своей любовью! — Эйджакс карикатурно прижал руки к груди, разразившись охами и ахами и упал на колени прямо в снег. — В самое сердце! Двое влюбленных остались позади, разыгрывая сцену, на которую обычным людям смотреть противопоказано. Слышно было только не сколько артистичные, сколько шутливые подыгрывания Инид и в сердцах брошенное парнем: «за один лишь поцелуй я кину мир к твоим ногам». Уэнздей ощутила отвращение. Она поглядывала мельком на сумасшедшую парочку и испытывала все самые едкие эмоции, на которые была способна. — Это кислота сейчас подступает к моей глотке или просто рвота? — Она бросила, оторвав взгляд от друзей, что уже начали лепить снежки и забросав друг друга, ринулись на остальных. Только пусть попробуют в нее попасть. — Брось, Аддамс. Ты, конечно, навряд ли публично выражаешь чувства, но уверена, наедине со своим нормисом ты неумолима. — Бьянка приковала к себе ее внимание и ухмыльнулась. — С чего такие выводы, Барклай? — спросила раздраженно Уэнздей и скривила губы. Она не хотела думать о «своем нормисе». — Просто знаю, что у этой маленькой девочки-готки есть большое любящее сердце, — Барклай хмыкнула, подняв брови и закусив нижнюю губу. Уэнздей будто проткнули кинжалом. И не от того, что весь этот набор слов заставлял ее дрожать от злости, а от того, что сирена могла попасть в цель. — Отвратительно. — Она уклонилась от снежка, который задел кору дерева. — Скажешь подобную чушь еще раз и я расскажу всем, чем занят твой язык по выходным в дальней части парка. Лицо Бьянки вытянулось, она хлопнула глазами и нахмурилась. — Как ты..? — Потому что ты тоже не «выражаешь чувства публично». — В спину Бьянки попал снежок, она разозлено опустилась вниз за снегом под взгляд остановившейся Аддамс и кинула его в Кента, попадая тому в грудь, выбивая «посмертный вздох» и комичные пошатывания на месте. — И, к сожалению, в городе не так много безлюдных мест. — Почему мы тогда вас не видели? — Обычно, когда люди прячутся, их не должно быть видно. Их взгляды вцепились в друг друга с пости идентичными друг другу эмоциями. Смеси из ошеломления, иронии и почтительности за хрупкий шпионаж. — Извращенцы, — Бьянка издала удивленный смешок. — Дикари, — парировала Уэнздей, выгнув бровь. Гляделки девушек продолжались недолго. Группа из восьми человек подошла к воротам академии как раз в тот момент, когда подъехало черное авто. — О, это за нами, Аддамс. — Бьянка улыбнулась и двинулась с места. Убер вызывали Бьянка и Йоко. В машину с Барклай определили Уэнздей, Инид и Эйджакса, остальные садились к Танаке. Все бы ничего, но приблизившись к автомобилю воспалился вопрос. — Я спереди! — Бьянка и Уэнздей произнесли одновременно и Эйджакс на фоне протяжно свистнул, получив толчок от Инид. — Камень-ножницы? — По-твоему мне пять, Барклай? — Боишься проиграть? Уэнздей не купится на эту дешевую манипуляцию. Ни за что на свете она не оставит право выбора какой-то… …Уэнздей сидела на заднем сиденье авто и сердито пялилась на деревья, стремительно исчезавшие из виду. Чтобы она еще раз решила поддаться искушению игре в глупую удачу… Теперь приходилось сидеть рядом с этими сахарными влюбленными и слушать их перешептывания. А слышны они отчетливо, несмотря на негромкую музыку в салоне. Она будто подглядывала. Можно было сказать спасибо за то, что они не лобызались, как малолетки на танцах. Почему они не разъединили пары? Уэнздей уверена, Дивина с Йоко вели себя не лучше. Она испытывала неприязнь по отношению к Эйджаксу, который лез к Инид. Она вспоминала все те моменты, когда Тайлер поглаживал ее колено в кафе или спускал руку на поясницу без ее желания. Хотелось вырвать блондинку из чужих лап и прижать к себе, ограждая ото всех. На самом деле, Петрополус не выглядел наглым или плюющим на комфорт Инид, но Уэнздей он все равно бесил. Еще этот ее «новый» образ. Ей пришлось пригрозить ребятам расправой, ведь те увидев ее в их с Инид комнате, уже начали вслух удивляться. Она ненавидела внимание. Внутри нельзя было отыскать истину и эти гадкие сорняки разрастались. Сколько не вырывай, корни все равно ютились глубоко под землей. «Ты наконец стала нормальной». Вот что она слышала за комплиментами. Поэтому пресекала каждый на корню. Дом снаружи не выглядел как-то по особенному. Он был белым, достаточно большим, расстояние до жилплощади других людей было приличным и огораживалось голыми деревьями. Музыка на улице слышна еле-еле. Окна слабо горели неоновым. Группы молодежи ошивались рядом со зданием, переговаривались, курили. Разгоряченные алкоголем, никто не заботился о холоде. Выйдя из машины, она поняла, что приехать сюда было худшим решением. Толпа пьяных обдолбанных людей, музыка и радостные возгласы. Что могло быть хуже? — Ты в порядке? — К ней подошла Инид и схватилась осторожно за плечо. Эйджакс и Бьянка шагали впереди и о чем-то болтали. — В полном. — Уэнздей повела бровью и поджала губы. — В мой разум вероятно проник паразит, потому что я собираюсь следовать деструктивным подростковым тенденциям. Если я захочу перекрасить волосы и подсесть на кокаин, скажи моим родителям, что я предпочитаю электрический стул лечебнице. — Уэнздей, это просто вечеринка, не надо воспринимать все так… категорично. — Инид скривилась и опустила свою ладонь к руке Уэнздей. Пришлось посторониться, так как пара парней вышли из дома, держа стаканчики. Бьянка и Эйджакс уже вошли. — Посмотрим, что ты скажешь, когда я променяю твой ноутбук на дозу. Инид придержала для нее дверь. Она благодарно кивнула и вошла следом. — Я говорила, что ты невыносима? — Никогда не слышала. Музыка не била по перепонкам, источников света было достаточно чтобы видеть людей, но при этом создавалась атмосфера небольшой таинственности. Где-то плавно переливался неоновый синий в розовый, где-то стояли лампы с обычным белым светом. Прямо перед ними располагалась лестница на второй этаж. Удалось рассмотреть по правую сторону от лестницы в комнате небольшой диван, журнальный столик и несколько кресел. Людей было много. Бьянка подозвала их в соседнюю с входом в дом комнату с закрытой дверью. Это была просторная гардеробная с полками, вешалками и зеркалами на дверцах шкафа напротив выхода. Судя по аккуратно развешанным вещам, часть людей либо не выходила на улицу, либо бережно обходилась со своей одеждой даже в алкогольном опьянении. По сваленным курткам на пуфики, про других людей можно было предположить обратное. «Может здесь и остаться?» — Где вторая часть нашей группы? — спросила Бьянка, расстегивая белую куртку. Дверь отделяла их от общего шума, можно было на минутку выдохнуть. Уэнздей неохотно стянула пальто и повесила в самый дальний конец рядом с зеркалами. Она подошла ближе, осмотрела себя не шевелясь, обводя лишь глазами. Открытые участки кожи, распущенные волосы и единственный яркий цвет в ее образе на пухлых губах. — Ксавье говорит, они уже вышли из машины, — Эйджакс произнес, попутно печатая что-то в телефоне. — Я сказал что мы здесь. Композиция без слов за стенами гардеробной сменилась какой-то летней попсой. Инид размеренными шагами, уже раздетая, подошла и встала позади. Она посмотрела в зеркало, но не на себя, а на Уэнздей. Это входило в привычку. — Волнуешься? — Она убавила тон голоса, лицо казалось озабоченным. — Есть причины? — спросила Уэнздей с вызовом. Они смотрели друг другу в глаза через отражение. Инид все равно возвышалась над ней, несмотря на ботинки Уэнздей с высокой платформой. И даже в своем образе блестящего леденца на палочке она выглядела волевой. — Я бываю неугомонной, когда выпью. — Голубые глаза излучали веселье. Девушка наклонилась ближе, от нее пахло каким-то свежим цветочным ароматом вперемешку со сладкими нотами, не хватало фруктовой жевательной резинки во рту. Аддамс непроизвольно втянула носом воздух и неприкрытая кофтой грудь сдавала ее неровными движениями. Синклер же просто улыбнулась, подмигнула и развернулась как ни в чем не бывало. Пришлось скрыть расслабившееся лицо за беспристрастным выражением, когда Барклай подошла подправить макияж. В комнатку вошли их потерявшиеся на время друзья, оповещая присутствующих задорными восклицаниями. Будто неделями не виделись, думает Аддамс, закатывая глаза и складывая руки на груди. За ними ввалились двое; парень и девушка о чем-то увлеченно перешептывались и стягивали свою одежду, кокетливо улыбаясь друг другу. Дивина с Йоко принялись друг друга раздевать, посмеиваясь и срывая то и дело короткие поцелуи. В этот момент Уэнздей заметила, что смотрела на парочки с завистью. Какие бы ссоры у них с Тайлером не были, заканчивались они всегда примирением. «Жалкое подобие Аддамс возьми себя в руки!» — Я удивлен, что вы здесь уже минут десять и никто еще не проверил обстановку у барной стойки, — Ксавье начал с ходу, уже в распахнутом пальто от которого так и норовил избавиться. — Мы ждали вас, милый. — Улыбнулась Бьянка. — Как любезно с твоей стороны, Бьянка. — Ксавье иронично поклонился, на что та закатила глаза. План на вечер парни вероятно уже строили прямо сейчас скучковавшись и бурно обсуждая предстоящее. От внимания не ушло и то, как Кента похлопали по плечам, подразнивая. Что они задумали? Очевидно что-то, что Кенту не совсем нравилось, судя по его мрачному виду. Уэнздей полагала, ему отвертеться никакого шанса не дадут. Пока девушки прихорашивались у зеркала, а Уэнздей задумчиво хмурилась, поглядывая на троицу, Синклер ничем не занятая, подобралась ближе. Девушка успокаивающе и с теплом в лазурных глазах улыбалась Уэнздей сомкнутыми губами. Она принялась поправлять черные волосы, перебирая прядку за прядкой. Уэнздей вспыхнула, когда блондинка вытянула ее забранные волосы за уши вперед, оторвалась от поверхностного разглядывания и посмотрела в глаза. Взгляд был пленяющим и говорящим, но только разобрать мысленно слова она не могла. — Ну что, — Йоко оглядела своих друзей и сгребла за плечо Дивину, ухмыляясь. Это мгновение остановило любое копошение, разговоры разом затихли. Все взирали на Танаку с терпеливым ожиданием. — Совершим набег на алкогольную продукцию? Крики и улюлюканье обрушилось разом на пространство небольшой гардеробной. Подали голос все, кроме Аддамс, единственной, кто не был готов ни к чему, что эта ночь могла бы предложить. Но она смиренно вложила свою ладонь в мягкую теплую руку с градиентом на разноцветных ногтях и вышла за остальными. Парни и девушки пританцовывали под ненавязчивый инди-рок, не было сильной толкучки, но все же приходилось огибать незнакомцев. Инид, держащая ее за руку, шла напролом по пути мило извиняясь на автомате, хотя все равно никому не было дела. Они обошли лестницу, за которой оказалась минималистичная кухня с барной стойкой. Огромное количество алкоголя на каждой поверхности, миски с чипсами и коробки с пиццей стояли на столешнице рядом с плитой. Пустые использованные стаканчики, упаковки новых, различные газировки и прочее. — Окей, что у нас есть ребята, — Ксавье взял на себя роль бармена и зашел за стойку. Он обвел внимательно каждый уголок глазами. — Я вижу пиво, коньяк, — он взял закупоренную бутылку и поднял ближе к лицу. — Шоколадный кстати. — Белое вино и водка. — Бьянка ворвалась с двумя бутылками к Торпу и поставила перед ним на столешницу. — Я уверена, тут есть что-то еще, но мне кажется, на выбор первой выпивки вполне сойдет. Ребята согласились и начали выбирать что кому наливать. В красные стаканчики уверенной (пока что) рукой Ксавье наливалось вино. Уэнздей не употребляла алкоголь где-либо еще, кроме семейных ужинов и празднеств. Учитывая стойкость семейных генов и иммунитет к ядам, напоить ее сложно, но даже наличие факта в биографии о добавлении водки в детскую смесь не означало, что она не могла опьянеть. Она решила начать с коньяка. Коньяк вызвалась разделить с ней Бьянка, а для Инид, не желающей пить что-то крепкое вначале, нашли восьмипроцентное шампанское. — Правильно, оставьте дамам что покрепче, — Бьянка фыркнула, ведь парни поголовно схватились за железные банки с пивом. — Я боюсь с тобой пить Барклай. — Ксавье, отложив свою банку, открывал новую бутылку с кока-колой. Йоко и Дивина уже отошли танцевать, наслаждаясь обществом друг друга, а Кент с Петрополусом протискивались к дивану. Там по-любому что-то курили, подметила Аддамс. Художник налил им по полстакана коньяка, но Уэнздей жестом показала ему долить ей больше. Он скептично посмотрел не нее. — Тогда не останется места для колы, ты уверена, что для тебя это не много? — Пей свое пиво, Торп. — Она глянула на него с серьезным видом, как на дурака, но решила не закатывать в очередной раз глаз. Боялась увидеть свой мозг, правда иногда полезно посмотреть на что-то стоящее. Бьянка со стороны захохотала, соглашаясь, и поддела ее плечом. Уэнздей улыбнулась краешком губ. — Любой каприз. — Парень не держался правил Уэнздей и в свою очередь закатил глаза, подливая еще немного. Отдав стакан, он обратился к Инид: — тебе с ней спать, Синклер. Инид увлеченно наблюдавшая за друзьями и двигавшаяся плавно под музыку, поперхнулась шампанским и округлила накрашенные глаза, покраснев в щеках. Ксавье прищурился, улыбнулся хитро и оперся на локти, поддавшись ближе к блондинке. — О чем ты подумала, Инид? — Да, о чем ты подумала, Инид? — Уэнздей ухмыльнулась и повернулась к девушке. Она поняла как двусмысленно звучала фраза Торпа, но самой ничего непристойного на автомате в голову не приходило. Синклер настолько испорченная? — Тихо! — Бьянка вскинула руки и замерла в позе пораженная. Ella hace todo por seducirme Y yo voy, voy, voy — Инид, — Барклай зыркнула на нее запредельно радостная, сосредоточенная и хищная. — Наш выход. Синклер запищала, улыбнувшись во все зубы, будто и не пыталась прожечь пол своей неловкостью секунды назад. — Уэнздей, это дело жизни и смерти! — Она втиснула свой стаканчик ей в руки, а кофту закинула нахально на предплечье. Она схватила Бьянку за запястье. — Я скоро! Девушки ринулись в толпу танцующих и громко подпевающих людей. — Это… — Просто смотри, Уэнздей. — Ксавье отмахнулся рукой и указал уже открытой банкой с пивом на девушек. Те отошли не так далеко и были заметны среди пестрой полуголой толпы. — Сейчас будет шоу. Si estoy con ella no es un crimen Y yo voy, voy, voy После этого проигрыша толпа, как по щелчку пальцев, разом замерла, к чему-то приготовившись. Ella hace todo por seducirme Тотчас все начали подпевать и танцевать, пьяно и счастливо сотрясая спертый воздух. Бьянка и Инид идеально дополняли друг друга в танце. Они плавно покачивали бедрами, извивались, как кошечки, заигрывая глазами и улыбались, в некой эйфории прикрывая веки. В девушках горела страсть, желание наслаждаться моментом и славная капля распутства. Было видно невооруженным глазом насколько им нравилось то, что они вытворяли. Мигающий неон добавлял остроты женским фигурам. Синклер прислонялась спиной к груди сирены, мягко поддавалась биту, поворачивала голову из стороны в сторону, встречаясь со светлыми радужками Бьянки. Блондинистые пряди свободно летали, опадая на лицо. Девушка поднимала изящно запястья вверх и играла со своими волосами, определенно кайфуя в этом мгновении. Уэнздей сделала большой глоток коричневой жидкости и даже не скривилась от ощущения жжения в горле, когда тело Инид откинулось Барклай на грудь и с блаженством приняло чужие игривые поглаживания бедер. Торп, стоящий рядом с ней хмыкнул и отпил немного пива. — Понимаю. — Уэнздей не желала быть пойманной с поличным. Она сжала челюсти, но горящие скулы никуда не делись. Ксавье вновь смотрел на танцпол и не отрываясь от девушек добавил: — дальше больше. Уэнздей вернула глаза к неверморкам, которых уже обступали со сторон незнакомцы, невероятно довольные их пленительной пластикой. Они вились друг о друга, как дикие змеи, сменяя роли и потрясающе справляясь в обеих. Какая-то девушка в платье на бретельках и парень в полосатой футболке прошли мимо барной стойки. Уэнздей на миг потеряла в толпе подруг, но как только карие радужки выцепили из пьяных тел светлые волосы Инид, мотыльки в груди напомнили своим существованием быстро нарастающим гомоном роя о ребра. ¿Quién como ella cuando entro en calor? Ella me cura cuando estoy enfermo de amor Она была гибкой, безупречной. Бедра скользили, описывая дугу. Блондинка уместила кисти рук на тазобедренные косточки и жадно прижимая к собственному телу, потянула их вверх, оглаживая талию, задевая ребра, но дойдя до груди, лишь очертила ее по бокам основанием ладоней и плавно двинулась к затылку. Me encanta tu color, bañada en sudor Tú figura rompe todos los esquemas Descontrola todo mi sistema Уэнздей прекрасно понимала испанский и перевод этих слов подстегивал ее нутро сжиматься, а дыхание теряться в душном помещении. Во рту пересохло. Инид уместила свои ладони на затылке, теперь руки сгибались в локтях. Она поворачивала голову в сторону лица Бьянки за ее спиной и приоткрывала рот, очевидно потерявшись в своих ощущениях. Dándole hasta abajo tú eres candela Сирена довершала картину своими пальцами, устремляющимися за движениями Синклер, которая, действительно, сползала все ниже, тесно прижимаясь к телу позади. Quiero sacudirte en la arena, ay, nena В этот момент слабо трепещущие ресницы поднялись, являя Аддамс цвет обычно голубых светлых глаз за пеленой темной дымки. Инид смотрела на нее похотливо, не улыбалась, но взгляд источал терпкое самодовольство. — Черт возьми, Уэнздей! Притормози. — Ксавье бесцеремонно отнял у нее стакан, из-за чего пару янтарных капель запачкало подбородок. Но было уже поздно, она выпила все до дна. Ее повело от алкоголя, раскаленный металл под мышцами не давал реагировать на окружающий мир. Глупые насекомые пробились сквозь ребра и теперь стремились разорвать плоть. Она небрежно вытерла рот тыльной стороной ладони и подумала, что нальет себе еще, потому что с трезвой головой понимать откуда росли ноги ее эмоций, было как минимум рано.***
На самом деле это было не так плохо, как она себе представляла. Неприятных эксцессов не происходило. Не считая инцидента с Кентом. Она выяснила, о чем парни болтали в гардеробной. Сирена должен был поговорить с парнем-нормисом из здешней школы как поняла из краткого объяснения Ксавье, и «ну подкатить он хотел, Уэнздей. Все предельно ясно». И теперь три оболтуса спивались, сидя за диваном с любителями травки, так как у того нормиса, оказывается, был парень. Бьянка таинственным образом «исчезла», но до этого намекнула девчонкам, что шла «пудрить носик» отнюдь не одна. Все прекрасно знали, кто был ее похитителем, но поддерживали тайну, говоря завуалированно и загадками. Их компания сократилась до четырех человек. Но девушки не теряли времени и пропускали по стаканчику чего-нибудь горячительного, охраняя барную стойку. Уэнздей понимала, что была пьяна, но мысль о том, что ее лицо выглядело расслабленным слишком долго, а улыбка то и дело срывалась с губ, ей не мешала. Когда поцелуи Йоко и Дивины между шотами перешли во что-то более непристойное, Идид смеясь посоветовала им подняться в какую-нибудь комнату, а сама схватила податливую Уэнздей за запястье и потащила танцевать. — Теперь, когда мы перестали им мешать, хочу спросить. — Инид, обвив ее шею руками, пританцовывала под ритм приятного электронного меланхоличного трека. — Может тебе хватит алкоголя на сегодня? Она проговорила, приблизившись губами к ее уху. Уэнздей чувствовала веселье в ее голосе. Мурашки поползли по шее. — Я могу тоже самое спросить у тебя. Она не могла признаться, насколько сильно наслаждалась, держа свои руки на стройной талии блондинки и наклоняясь ближе, чтобы быть услышанной. — Мне нужно поддерживать лошадиную дозу спирта для того, чтобы оставаться пьяной. Я же оборотень, Уэнздей. — Верно. — Она прикрыла глаза и прижалась ближе к разгоряченному телу. Несмотря на то, что и сама хотела скинуть куртку из-за жары, оставаться в нижнем белье не было желания. Количество полураздетых людей вокруг них ее не волновало. Уэнздей и сама слегка покачивалась, ведомая движениями Инид в такт музыке. Ей было хорошо. То ли количество алкоголя в крови сыграло злую шутку, то ли знакомое электричество, которое ощущалось между их телами, но она даже не подумала прикусить язык, когда выдала фразу: — Мне понравилось, как ты двигалась. Инид рассмеялась. — Боже, Уэнс, ты замечательная. — Она расплылась в нежной улыбке. Лицо Уэнздей пылало, но ток, поселившийся в теле, был настолько сладким, что она лишь прикрыла глаза, копируя чужую улыбку. — Виню во всем алкоголь, но ты столько раз за этот вечер улыбнулась, что я просто не могла не влюбиться в твою улыбку. Не хочу говорить, как глупые мужчины типа «улыбайся почаще», ведь женщины не обязаны улыбаться тогда, когда тем хочется. Поэтому, я просто хочу сказать что… — Она замедлилась. — Я хочу… — Инид совсем перестала двигаться и издала очередной смешок, обреченно утыкаясь лбом в ее плечо. — Я забыла что хотела сказать. Блондинка оторвалась от плеча и посмотрела наконец в карие глаза. Пьяная улыбка до этого державшаяся на губах, медленно спала. Глаза Уэнздей стали чересчур трезвыми. Она остановилась раньше не замечающей ничего Инид на словах «…я просто не могла не влюбиться в твою улыбку». «Я просто не могла не влюбиться в твою улыбку». Воздух перекрыли. Закрутили вентиль подачи и слиняли, сверкая пятками. Голова Уэнздей опустела. Даже если и хотелось что-то произнести, слова потерялись в потоке чувств, которые лишились всякого контроля. Сердце стучало в ушах, мурашки затанцевали по разгоряченному телу. Они почти стукались лбами. Люди вокруг продолжали танцевать. Трек давно сменился и теперь играла композиция на малость энергичнее. А они стояли, замерев посреди этой шумихи. Уэнздей подалась ближе, коснулась ее лба. Щеки запылали сильнее, стоило ей ощутить чужое дыхание. Руки на талии Инид стали влажными. На это мгновение будто часть алкоголя выветрилась по волшебству. Инид зарылась невесомо пальцами в черную копну волос. Сердце в грудной клетке забилось в желании слиться с другим не менее беспокойным сердцем. Уэнздей ощутила покалывание от прикосновения и прикрыла глаза. Они касались носами и смотрели из-под полуприкрытых век на друг друга, насколько это было возможно в полумраке с танцующим неоном. Едва-едва губы Инид мазнули по губам Уэнздей. Она приоткрыла рот, солнечное сплетение сильно сжалось до дрожи распространяющейся по костям в момент землетрясения. Что-то внутри взрывающееся, заставляло их нервно медлить. Боль была непонятная. На грани сильного желания. Инид стала той, кто сократил наконец это душераздирающее расстояние. Поцелуй был смелым и влажным. Со вкусом спирта, который еле-еле чувствовался из-за того, что они обе были неимоверно пьяны. В венах Уэнздей что-то зажглось. Она оторвала свои пальцы от чужой талии и опустила на лицо. Ее брови изогнулись кверху, когда она жадно углубила поцелуй. Они целовались так, будто делали это не в первый раз. Уэнздей чувствовала как сжимался ее живот, как хотелось прильнуть еще ближе. Инид спустилась губами на шею, а она не смогла сдержать постыдного звука. Рука вплелась в светлые волосы. Она ощущала мокрый язык в уголке челюсти и все чаще начинала дышать. Инид снова нашла ее губы, а пальцы ее легли на голую талию. Уэнздей думала ее сердце сейчас остановится или выпрыгнет, ломая ребра. Вскоре пришлось оторваться, так как заканчивался воздух. Внутри Уэнздей стремительно поднималась паника. Прикосновения, как шипы вонзались на сантиметры в кожу. Мигающий свет провоцировал биение внутри грудной клетки стать громче. Она вырвалась из объятий, как напуганное животное и забегала глазами по синим радужкам с выражением тревоги на лице. — Уэнздей, — Инид подняла свою руку и тронула девушку за запястье, но та крупно вздрогнула и резко перевела взгляд на место соприкосновения. Уэнздей была полностью потеряна. Инид одернула руку. В ее глазах застыли слезы. — Дай слово, что мы поговорим об этом, — произнесла она с мольбой, не очень громко, но до Уэнздей слова дошли. — Мы поговорим, — пообещала Уэнздей и искренне верила в свои слова, но сейчас было не до печальных глаз на родном лице. Боль разрывала ее изнутри. В носу защипало. Она сорвалась с места. Ее душило количество людей, она задыхалась от чувств и ей становилось все хуже от мыслей, что прорывались сквозь пьяный туман в голове. Нужно освежиться, выйти на улицу и подышать чем-то более свежим, чем плотный воздух в доме. Уэнздей протиснулась к лестнице и завернула в гардеробную. Зайдя и закрыв за собой, она встряла в дверях с ужасом, скручивающим органы. Тело стало тяжелым, свинцовым. — Ну привет, Уэнздей.