*Тем временем Лунтик и Кузя*
- Как твоя нога? - Больновато. Но терпимо. – Кузя обработал и перебинтовал ранение, вызванное попаданием копья гусениц. Благодаря книжному пособию по оказанию первой помощи, лежавшее у него на полке, кузнечик без особого труда перевязал ему рану. – Ну-ка встань на ноги. Лунтик встал на ноги. На удивление, всё не так страшно. Стоять можно, ходить тоже. Но лучше не вытягивать ногу и воздержаться от беготни. Пусть ткани восстановятся. - Что ж, ногу твою мы вылечили. Теперь давай думать, как нам вернуть наши спички. Начался мозговой штурм. Кузя ходил по кругу и что-то бормотал себе под нос, стараясь придумать «наигениальнейший» план мести охамевшим гусеницам. Лунтику же оставалось только предлагать свои идеи. Среди вариантов – переодевание в чудовище или призрака, попытки взять их хитростью или просто призыв взрослых. Ни один из этих вариантов не даст нужного эффекта. На взрослых Вупсеню с Пупсенем стало абсолютно плевать, на хитрость они тоже перестали вестись, а в существование всяких лесных чудищ они уже давно не верят и научились раскрывать ложь и обман. Размышления над планом возмездия прервались, когда друзья услышали крики. - Ты слышал? Кажется, гусеницы кричали. Выйдя из дома и побежав к источнику крика, он увидел Вупсеня, который панически бегал по сторонам, зовя на помощь. - Помогите! Пожар! Мы горим! - Вупсень, что происходит? Какой пожар? – удивлённо спросил Лунтик. Без лишних слов, гусеница подозвала их к себе и показала им причину собственной паники. За столь короткое время огонь стал только больше, и продолжал распространяться в сторону ивы. В это время Рак Чикибряк пытался потушить пожар с помощью своей ракушки. Но он не мог поднять её, наполненную водой, он постоянно падал, когда шёл вперёд, держа её в руках. - Какой ужас! – шокированно охнул Лунтик. Кузя в это время отмалчивался, ошалённо глядя то на огонь, то на Рака, то на Вупсеня. – Рак Чикибряк, давайте я вам помогу! Лунтик подскочил к болтающемуся раку (подбежать он не мог из-за больной ноги) и, выхватив у него раковину, вылил всю воду на очаг возгорания. А вместе с водой, случайно выкинул сам дом Чикибряка. И вот какой закон подлости – раковина-то улетела прямо в огонь, а вода совсем немного его потушила, в то время как он сам продолжал усиленными темпами распространяться по всей флоре. - Ну всё, я бездомный! – удручённо проговорил Рак, и, схватившись руками за голову, побежал обратно в пруд. - Святые пироги! Траву что, керосином смазали? – задал вопрос Лунтик. - Я сам не знаю! – крикнул Вупсень. – Сраные спички, так и знал, что не надо с ними играть! - Так это всё – из-за спичек?? - Да, походу это из-за того, что я когда спички зажёг, то я их не потушил, а выкинул прямо в траву! А спички, походу, качественные, и огонь у них тоже качественный – вон, ты столько воды на него вылил, а он всё горит! В это время обет молчания нарушил Кузя. С трясущимися руками, дрожащими глазами и скрипящими от злости зубами, он быстро подскочил к гусенице и начал нервно тараторить свою гневную тираду. - Вы, тупые безмозглые амёбы! В который раз вы портите жизни других насекомых! Лунтика вам не хватило, решили ещё всему остальному лесу подляночку сделать??? - Да, я понимаю, но… Стоп, ты кого амёбой назвала, букашка? – Вупсень грозно замахнулся кулаком и подошёл вплотную к Кузе. - Тебя, придурок! И твоего братца неотёсанного! Теперь весь лес сгорит в адском пламени! И всё из-за вас! – после последнего предложения, кузнечик со всей силы толкнул Вупсеня в сторону горящего пламени. Это не была попытка убить гусеницу, а лишь поступок, сделанный на эмоциях. Но толчок оказался слишком сильным, и Вупс приземлился головой почти вплотную к огню. Ho и такого расстояния хватило для того, чтобы усики на его голове зажглись, словно бенгальский огонь на новый год. К счастью, а может и к сожалению, Вупсень смог потушить возгорание на своей макушке и начал быстро отдыхиваться. Ему потребовалось несколько секунд на то, чтобы оклематься, прийти в себя и придумать, как отомстить Кузе. Ведь гневное возгорание внутри него самого потушить уже никто не сможет, даже если вокруг него самого всё горит. - Кузя, осторожнее! Ты его чуть не убил! – взволнованно произнёс сзади Лунтик. - И что с того? – резко ответил Кузя, повернувшись в сторону своего друга. – Может, было бы лучше, если он со своим братом умерли? Причём не сейчас, а давным-давно! Желательно, в утробе! - Ты чего такое говоришь? Нельзя желать смерти другим! Это грех, так баба Капа говорила! - Лунтик, я давно хотел сказать… ты вообще понимаешь, что ты вонючий терпила? – кузькина злоба очень и очень переменчива. Если его потревожить в этот момент, то ненароком рискуешь оказаться в зоне поражения. А в таком состоянии он может много чего наговорить. - Кузя, не обзывайся! Я не терпила, я просто добр по отношению к другим. - И чего тебе дала эта доброта? Тобой пользуются, как половой тряпкой, тебя заставляют выполнять всю самую грязную работу… сука, тебе гусеницы копьём насквозь колено пробили, а ты всё равно их прощаешь??? - Но… я… - Прости, Лун, но мне это надоело! Либо ты продолжаешь быть терпилоидом и наши с тобой пути расходятся, либо ты наконец дашь отпор этим отсталым падлам! *указывает в сторону гусениц* - Ах ты мерзкий жучара! – о себе дал знать Вупсень, который, прослушав ссору двух лучших друзей, встал на свои лапки и побежал в сторону Кузи. Он схватил его за горло и поднял в воздух. - Можешь меня хватать сколько хочешь! Но знай, ответственности тебе с Пупсенем не избежать! Вас обоих изгонят из леса за то, что вы сделали, если вообще не сожгут… также, как вы сожгли наши дома! – произнёс Кузя, кряхтя от боли и внезапно нахлынувшей нехватки воздуха. Его горло крепко сжал Вупсень, порывы гнева которого не менее страшны, чем кузины. - Знаешь, что? Если ты так волнуешься по поводу пожара…. То иди и потуши его сам! Замахнувшись со всей силы, Вупсень кинул своего недруга вслед за раковиной Чикибряка. В открытый огонь. Приземлившись, его тело сразу же ударила боль. В начале была боль от приземления на землю, а затем его тело полностью покрыла боль от огня. - Ой… – сквозь осознание ляпнул Вупсень, после чего погряз в раздумья. – Что я наделал? Ну всё, теперь мне точно конец. Теперь нас с Пупсенем точно изгонят из леса, мы умрём от голода, холода и всего подряд! Надо что-то делать… Придумал! Надо сделать вид, что мы к этому вообще не причастны, и вообще мы сами пострадали от этого пожара! Только сначала нужно избавиться от свидетелей. Вупсень посмотрел на творящуюся вокруг него картину. Кузя кричал, молил Господа о помощи и просто корчился от боли, а Лунтик тревожно смотрел по сторонам и что-то говорил Вупсеню. Погрязший в собственные мысли, он прослушал всё, что говорил Лун, услышав только последние несколько слов. - …делать что-нибудь! Ради всего святого!*Тем временем генерал Шер*
- Да, помню. Нас с тобой тогда прапорщик заставил 100 раз отжиматься! - Ага! А ещё полы в казармах драить! Генерал Шер вместе со своим братом – контр-адмиралом Трутневым, с которым они служили в одной воинской части. Со временем, судьба их разделила – Шер ушёл в сухопутные войска, а Трутнев – в военно-морской флот. И тот, и другой добились больших успехов и уважения среди подчинённых, да и других высших чинов. Регулярно, они продолжают видеться друг с другом, выпивать сладкой медовухи и вспоминать былые года. Как, к примеру, сейчас. Но в этот раз их посиделкам помешал ученик пчелиной школы и давний ученик Трутнева, без стука ворвавшийся в дом и сообщивший о происшествии. - Товарищ контр-адмирал, у нас ЧП! Лес горит! От этой новости оба старика пришли в шок. Трутнев вздрогнул и соскочил с места, а Шер подавился своей медовухой. - Огонь?... И что, как давно он горит? – нервно спросил контр-адмирал. - Понятия не имею! Но весь лес уже на ушах стоит, всё покрыто огнём! Все паникуют, бегают по сторонам, некоторые от безысходности топятся в ручье! Повсюду крики, плач! Что прикажете делать? - Старики переглянулись друг на друга, нервно смотря в глаза. У всех мысли были заняты треклятым лесным пожаром, но у Шершеля была ещё одна назойливая мысль – Лунтик. Он остался дома один, беззащитный и незнающий, как справляться с пожаром. Вдруг он сгорит вместе со всей ивой? Да и не только он, там же могут быть его друзья! Кузя, Мила, Пчелёнок, или тот же Шнюк. Сердце старика забилось с бешенной скоростью, пот градом полился по его телу, а руки непроизвольно начали трястись. - Значит так. – ударив кулаком по столу произнёс Трутнев. – Все жители леса, которые умеют летать должны взять в руки вёдра и потушить водой как можно больше огня. - А остальные? – с чувством безысходности спросил курсант. - Остальные… Остальные должны эвакуироваться! Готовьте воздушные шары и спасайте всех, кого можете! - Есть! – курсант вылетел из дома, оставив пчёл в одиночестве. - Огонь – страшная стихия. – сказал Трутнев, оглядываясь на своего товарища. – Помню, как-то загорелся корабль, которым я управлял… Трое моих подчинённых сгорели. Огонь погас только когда весь фрегат пошёл ко дну. Я до сих пор от этого случая до конца отойти не могу. - Надеюсь, что наш лес не будет ждать судьба твоего фрегата. – вздыхая, сказал Шер. Приготовившись к самому худшему, пчёлы вылетели из жилища контр-адмирала в сторону пруда. И действительно, добрая треть леса уже покрыта пламенем, бешеными темпами распространявшимся по всей остальной поляне. Трутнев, с двумя большими вёдрами в руках полетел к водоёму, чтобы зачерпнуть воды и хоть как-то помочь в тушении пожара. Шер же первым делом решил полететь к родной иве, спасать своего хоть и неродного, но всё же внука. Ученики пчелиной школы в суматохе летели в небе, слышались крики страха и отчаяния. Но самыми сильными и болезненными криками были, конечно же, крики Кузи, лежавшего посреди огня. Безумная боль покрыла всё его тело, из-за чего он не то, что встать на ноги, он даже головой поворачивать мог с трудом. Кузе казалось, что он уже давно умер, и за свои грехи попал в ад, где черти жарят его на костре. Его дальнейшее существование зависело только от того, как вовремя успеют среагировать Лунтик с Вупсенем. - Эээ… Слушай, Лунтик. – нервно сказал Вупсень. – Ты же умеешь плавать в воде! Ты можешь пройти через огонь, вытащить Кузю и нырнуть под воду! - Точно! Вупсень, большое спасибо за идею! А ты пока иди дальше звать на помощь, один я не потушу пожар! Лун уже повернулся в сторону горящего огня и собирался уже побежать через него за своим лучшим другом. Но хитрый Вупсень начал воплощать свои планы. Его высокоскоростной реакции можно только позавидовать. Выждав подходящий момент, он подобрал с земли камень и повалил Лунтика на спину, потянув его за уши. Обезумевший от страха дальнейшей ответственности, Вупс начал камнем молотить ушастого по голове. Пролилась синеватая кровь, покрывшая землю, камень, Вупсеня и самого Лунтика. Серией ударов, гусеница сломала ему нос, выбила два передних зуба и едва не довела до сотрясения мозга. Но Лунтик, осознавая, что и его жизнь находится под опасностью, со всей силы толкнул Вупсеня и тот полетел прямо в пруд. Излишний вес и неумение плавать сделали своё дело, и гусеница почти сразу же погрузилась на самое дно, с наполненными водой лёгкими. Не обращая внимания на протяжное кровотечение из носа и кровь, наполнившую всю ротовую полость парня, Лун вскочил на ноги и побежал прямо в открытое пламя, не обращая внимания на свою больную ногу. Спасатель схватил ногу своего уже дёргающегося в конвульсиях друга и вытащил его обгоревшее тело из огня. По выходу из пожара, пушистая шерсть Лунтика загорелась, словно спичка, брошенная Вупсенем, и теперь уже его тело начало жутко болеть и жечься. Недолго думая, он ринулся в пруд и огонь на нём сразу же погас. Впрочем, этих 5 секунд хватило на то, чтобы получить ожоги II степени, идеально лёгшие на другие повреждения его тела – пробитую копьём ногу, сломанный нос и прочее. Выйдя из пруда, Лун обессилено упал на землю, тяжело дыша. Краем глаза, он посмотрел на дрожащего, всхлипывающего и плачущего Кузю… и пресвятая паутина, это было самое ужасное зрелище в его жизни. Он был весь чёрный, глаза были практически полностью красные, он безустанно кашлял собственной кровью. Он больше не чувствовал боль. Ведь долгое воздействие огня на его тело убило все его нервные окончания. Несмотря на столь адские мгновения, Кузя всё ещё был живой. Он дышал, хоть и с огромным трудом. Его сердце билось, хоть и со скоростью света. Он двигал конечностями, хоть и конечностями это можно было назвать с натяжкой. Ведь от них остались лишь обугленные кости. Именно в этот момент над прудом пролетал генерал Шер со своим братом. Увидев вдали знакомое розовое тельце, он совершил самое настоящее сальто, перевернувшись в воздухе и плавно приземлившись на землю. - Лунтик?! – услышав прозвучавший знакомый голос, лунная пчела внезапно соскочила на ноги. - Лунтик, ты что здесь делаешь? И что- Не дав своему дедуле договорить, Лунтик, ничего не сказав, накинулся на него и обнял, намачивая его китель собственными слезами и кровью. Слегка оттолкнув его от тела, генерал спросил: - Как давно ты здесь стоишь? И кто лежит рядом с тобой? - К-кузя… Он… Он… Лунтик даже не успел сквозь всхлипы и плач договорить, как вдруг раздался крик. Крик, долгий и протяжный. Крик Кузи, лежавшего около пруда. Снова начались конвульсии, но куда более сильные. Со стороны выглядело так, будто у него приступ эпилепсии, либо одержимость. Его мотало из стороны в сторону, он перекатывался со спины на живот, с живота на спину, продолжая пронзительно кричать. А затем резко наступила тишина. Спустя все эти минуты страданий и боли, показавшиеся вечностью, Господь принял решение прекратить мучения несчастного Кузи, забрав его в мир иной. Лунтик не выдержал и зарыдал, встав на колени возле бездыханного тела друга. Деду оставалось лишь положить ему руку на плечо, таким образом подбадривая его. - Не переживай, внучек. Всё будет хорошо. – сочувствующе сказал Шер. – Надеюсь, в Вальхалле ему будет намного лучше, чем нам сейчас… Давай, Лунтик, поднимайся, надо к Корнею слетать, чтобы обсудить план эвакуации. - А мне ч-чт-что делать? - А ты… оставайся здесь и не уходи никуда. Ты как раз в безопасном месте. А Кузя пока пусть в морге у Корнея полежит. Потом мы обязательно с почестью его похороним. Когда начнётся эвакуация, я обязательно приду за тобой. - Всё намного серьёзнее, чем я думал. Боюсь, этими ведёрками мы ничего сделать не сможем. - констатировал Трутнев, глядя на своего брата. - Но они тебе всё равно пригодятся. Значит так, братец. Я лечу к Корнею обсуждать план эвакуации. А ты ищи мирных, спасай их от этого ужаса. - Ну, я надеюсь, что сам не сгорю. Контр-адмирал отправился спасать жителей леса, а Шер взял обгоревшего Кузю на руки и улетел, покинув берег пруда и оставив Лунтика одного. Заплаканного и плюющегося соплями, кровью и кровью, смешанной со соплями. С неба панорама леса была ещё страшнее, чем на земле. Всё вокруг горело, издавались крики, шли огромные клубы дыма, от которых светло-голубое небо вмиг стало чёрным. В самом небе мелькали силуэты летающих жителей – бабочек, пчёл и просто прочих букашек. Они панически метались по сторонам, преодолевая всё небо. Всё это время, Пупсень бежал по всему лесу, зовя на помощь. Он пробежал вообще все места, все поляны. И остановился он на горе с обрывом, на которую он с друзьями ходил путешествовать в серии «Заблудились». Пупс даже сам не понял, как здесь оказался. Только он повернул обратно и хотел было покинуть гору, как его что-то остановило. Остановило странное чувство. Чувство, которое он испытывал очень редко. Чувство, похожее на… совесть. - Нет, я так не могу! – крикнул в пустоту Пупсень. – Они всё равно рано или поздно узнают, что это мы лес подожгли. Всё это бесполезно… Пусть Вупсень сам со всем этим справляется, а я уйду с честью, как настоящий самурай! С этими словами, одержимый чувством вины Пупсень немного отошёл назад, с разбегу спрыгнул с холма и камнем полетел вниз. Последними его словами, которые он выкричал перед тем, как разбиться об землю были: - Ааааааааааааа, мама, смотри, я бабочкаааааааааа!!! … Генерал прилетел к Корнею Корнеевичу, который уже давно в курсе всего происходящего, ведь у него уже был готов план эвакуации мирного населения. Он стоял около входа в свою нору, что-то оживлённо обсуждая с командиром муравьёв. - …уничтожить плотину, то это не потушит весь пожар. Воды недостаточно! Я который раз вам об этом говорю. – разъяснял Корней Корнеевич командиру муравьёв, находящемуся в полном отчаянии. - Ну хотя бы немного его потушить! Сгладить последствия! Мне всё равно терять нечего, весь мой отряд погиб, пытаясь потушить этот сраный пожар! - Это ваши проблемы. Вас никто не учил тому, что нельзя деревом потуши- О, товарищ генерал! Вот вы где, а я только вас и жду! - Давно не виделись, Корней Корнеевич. Скорее, идём в нору, нам нужно подготовить план эвакуации населения. - Будет сделано! А-а-а, это… - Ты про тело, что у меня в руках? Я нашёл его возле пруда. Если верить моим источникам, то это – тело Кузи. – разъяснил генерал Шер, передав тело в руки Корнею. - Эх, умереть таким молодым… да ещё и такой мучительной смертью. Пройдёмте за мной. – сочувствующе произнёс Корней. Генерал вместе с червём спустились в нору. Минуя тёмные и мрачные катакомбы, освещаемые лишь ручными фонарями, они добрались до личного кабинета Корнея Корнеевича. Помещение небольшое, по размерам такое же как большинство комнат. Внутри был рабочий стол с бумагами, чернилами, радиопередатчиком и глобусом. Освещался кабинет одним единственным фонарём, висящим на потолке. Весь путь Корней держал у себя в руках Кузю. Так как у червяка в норе был морг, то ему уже приходилось работать с мертвецами. Причём у некоторых из них смерть была ещё страшнее. Поэтому у него выработался иммунитет к тошнотворному трупному запаху, который в данном случае ещё и был смешан с отвратным запахом горелого. Деду Шеру оставалось лишь удивляться выдержке своего соседа, ведь даже такая стойкая личность, как генерал сдерживалась от того, чтобы не блевануть от этого мерзкого запаха. - Вы пока оставайтесь здесь, а я отнесу тело этого бедолаги в морг. Корней временно оставил Шера в кабинете, сев на вагонетку и поехав вперёд. Морг был в длинном, тёмном коридоре. Туда вела одна единственная дверь в этом самом коридоре. Сам морг был мрачным, холодным и пустым. Пока что пустым. Положив Кузю на кушетку и прикрыв его покрывалом, червяк отправился обратно в свой кабинет. - План таков. У меня в норе, около выхода на поверхность есть очень сильный источник воды, который может затопить весь лес. Единственное, что его удерживает – это большой булыжник, которые стоит на крышке и сдерживает поток воды. - И…. что дальше? - Вы отвечаете за эвакуацию мирного населения. Я уже связался с правительством Тридесятого леса, и оно дало добро на то, что поселить у себя всех мирных. На некоторое время. У вас будет 30 минут на то, чтобы всех эвакуировать. - Это приблизительный отсчёт времени до того, как весь лес погрузится в огонь? - Нет, до этого у нас ещё целый час. Когда мы разойдёмся, я начну отсчитывать 30 минут, за которые вы и должны успеть спасти всех оставшихся. Когда время пройдёт, я столкну булыжник и вода с большой скоростью хлынет из источника, спустя недолгое время выйдя за пределы норы и потушив собой весь огонь в лесу. - План-то вроде и хороший… Да вот боюсь, что тогда вместо того, чтобы медленно сгорать, наши дома быстро будут снесены таким огромным количеством воды. - Не переживайте, я всё подсчитал. Запас воды в этом источнике не бесконечен, приблизительно через полтора часа вода закончится и утечёт в реку. Будет мокро и сыро, но самое главное, что пожар потушен! - А как же ты? Как ты выберешься из норы? Тем более, что ты плавать не умеешь! - А я и не собираюсь выбираться. Я итак достаточно прожил в этом мире. А ещё в детстве я мечтал умереть именно как герой, спасая жизни тысяч жителей. - Ох, вот оно как. То есть, на праздничном банкете тебя можно не ждать? - Если он вообще будет. Ладно, а теперь тишина. Надо всем по радио сообщить об эвакуации. Корней Корнеевич взял в руки листок с заготовленным заранее объявлением. Включив радиопередачу, он начал зачитывать текст. - Внимание-внимание! Всем оставшимся в живых жителям леса! Ситуация выходит из-под контроля, более половины нашей родной земли уже горит! В связи с этим, объявляется срочная эвакуация в Тридесятый лес! В течении 30 минут прошу срочно собраться на поляне! Повторяю: объявляется эвакуация в Тридесятый лес! Всем оставшимся в живых срочно собраться на поляне! - Ну всё, я своё дело сделал. Теперь эвакуируйте всё мирное население и сами улетайте отсюда. Скоро здесь начнётся большой потоп. – с чувством выполненного долга сказал Корней. - Ну что же, Корней Корнеевич… Я был очень рад всё это время быть знакомым с тобой. – расстроенно и слегка неуверенно сказал генерал, пожав руку своему приятелю и слегка приобняв его другой рукой. Затем, их пути разошлись. Корней быстро поплёлся к тому самому источнику воды, на котором стоял булыжник, а Шер вылетел из норы и как пуля понёсся до своей родной ивы. - Ну слава пчелиному роду! Ещё цела! – радостно крикнул деда Шер, глядя на пока ещё не горящую иву. На секунду застыв в воздухе, он помчался к дому и вошёл внутрь, буквально выбив дверь с ноги. - Шершуля! Слава тебе Господи, ты живой! – около шкафа, где лежал воздушный шар уже стояла баба Капа, которая была безумно рада увидеть своего мужа, любящего геройствовать, когда это ненужно. Поделившись взаимными объятьями, пчёлы открыли шкаф и достали оттуда шар. Надулся он довольно быстро. Теперь осталось лишь всех эвакуировать. - Скорее, летим за Лунтиком! Он там около пруда! – крикнул Шер, запуская шар в воздух. - Подожди! – крикнула в ответ Капа. – А как же дядя Шнюк? - Мать моя! Точно! Надо срочно спасать соседа, он же там небось весь от страха дрожит! Подержи шар пока! А в это время Шнюк занимался тем, чем занимался всегда. Сидел за своим писательским столом и смотрел на пустой лист с ручкой в руках. Он хотел написать небольшой стих для своей любимой бабушки, чтобы та знала, что её внук ещё жив. Но ничего в голову не лезло. Вдохновения не было от слова совсем. Он настолько погрузился в поиски музы, что не обращал никакого внимания ни на крики мирных жителей, ни на призывы к эвакуации, ни на яростные стуки в дверь, издаваемые дедом Шером. - Открывай, Шнюк! Срочно! – паук всё же отреагировал на крики своего соседа по иве, и открыл ему дверь. В ответ его тут же схватили за лапу и вытащили из дома, к негодованию самого Шнюка. - Куда ты меня тащишь? – злобно спросил Шнюк. – Зачем ты вывел меня из моего собственного дома, чекист? - Старик, ты вообще слышал новости? – вопросом на вопрос ответил Шер. – В лесу пожар бушует, объявлена эвакуация! Времени мало, у нас всего полчаса! - Эвакуация? C чего вдруг? - Ты за новостями совсем не следишь??? Пожар бушует, пол леса уже горит! Дан приказ: всем мирным жителям срочно эвакуироваться в Тридесятый лес! Капочка, сбрось лестницу! Из-под воздушного шара показалась длинная лестница из верёвок. Шнюк тут же забрался по ней и залез на гондолу, а Шер с Капой двинули шар вперёд. - Ну и ужас! – паук Шнюк в воздухе смотрел на всё то, что происходит в его родном лесу, и приходил от этого в полный шок. Хорошо, что генерал его образумил! А иначе он бы сгорел заживо в своём собственном доме. - Я вижу Лунтика! Снижаемся! – крикнул Шер, указывая на берег пруда, на котором лежал обессиленный, страдающий от ожогов Лунтик. Снизив шар, генерал подлетел к своему внуку, в глубине души до ужаса боясь, что он мог умереть. Если не от ожогов, то от всего этого стресса и шока. Но он был живой, и, очнувшись от своего шока, также оказался внутри воздушного шара. - Не переживай, внучек. Ты теперь в безопасности. – сказал Шер с состраданием в голосе, приобняв его за плечи. Воздушный шар прибыл в точку назначения, где уже собрались все, кто мог там собраться. Мила, Пчелёнок, все бабочки, кроме Маргариты, пчёлы и их учительница, прочие летающие существа, включая брата Шера, жаба Клава, Букаша Мурашевна и… всё. - Это что, всё?? – спросил Шнюк, удивлённо, злобно и испуганно одновременно. - Господи Боже ты мой, за что нам всё это! – плакала Букаша Мурашевна, хватившись за свою голову. – Все жучки, все мои любимые ученики сгорели в этом пожаре, одна только я здесь осталась! - Не переживайте, главное, что вы спасены. – сказал генерал Шер. - Пчелёнок, мне страшно! – о себе дала знать Мила, вся дрожавшая от страха, пока её друг обнимал её и говорил, что теперь всё будет хорошо. Он и сам был весь в ужасе, но не подавал виду, желая наилучшим образом показать себя в глазах своего объекта воздыхания. - Братец, я пытался найти ещё мирных. Но это все, кто остался. Видать, остальные всё же умерли. – заявил контр-адмирал Трутнев. - Ох, Маргарита! На кого же ты нас покинула!? – рыдала Элина, поминая погибшую подругу. - Она сама виновата! Зачем вообще бросаться на горящий цветок ради одного треклятого журнала? – пояснила одна из бабочек, всё же пытавшаяся успокоить свою подругу. - У нас мало времени. Вперёд! Вперёд!! Вперёд!!! Генерал Шер скомандовал всем забраться на воздушный шар, что немедленно было выполнено. Шар взлетел на воздух и очень быстро набрал высоту. Все, кто способен был летать держали его, помогая набрать скорости и улететь в даль. Почти все. Мила была слишком напугана, чтобы что-либо сделать, а Пчелёнок пытался её успокоить, и дела до шара ему тоже не было. - Весь мой дом разрушен! Все мои сородичи погибли! Я больше не могу так жить! Глядя на горящий лес, учительница жучков Букаша Мурашевна окончательно сошла с ума, и, дождавшись, когда шар взлетит достаточно высоко, она спрыгнула оттуда, с большой скоростью направившись прямо на горевшую землю. К счастью, контр-адмирал Трутнев вовремя среагировал, взлетел со своей позиции и успел схватить жучку-самоубийцу прямо в воздухе. - Отпустите меня! Отпусти! Я не хочу жить в этом жестоком мире, совсем одна, без своих друзей и учеников! Пусти же меня! Пусти!!! – у Букаши был самый настоящий нервный срыв. Она кричала, елозила в руках Трутнева, пытаясь выбраться. Но его хватка была железная, и вместе они сели в гондолу. - Я понимаю ваш ужас, ваше отчаяние. Но это не повод лишать себя жизни. Поверьте, мы обязательно поможем вам в этой трудной ситуации. Только давайте сначала успокоимся и не будем совершать всякие сомнительные поступки, хорошо? После этих слов контр-адмирала, Букаша чуть успокоилась и передумала уходить из жизни. Спустя минуту, воздушный шар уже покинул территорию леса. А Корней Корнеевич стоял около источника воды и ждал момента. Наконец, 30 минут истекли и червяк принялся действовать. Голыми руками, он столкнул булыжник, удерживающий этот источник, после чего вода хлынула бурным потоком, за пару мгновений затопив комнату. Корней Корнеевич же только вздохнул, снял с себя каску и произнёс, словно молитву: - Пусть вода смоет весь огонь с нашего леса, вместе с грехами с наших душ. Вода очень быстро заполнила комнату и вылезла в остальную часть норы. Затем на поверхность. Затем она покрыла всю землю. Подсчёты Корнея оказались верны, и с помощью источника практически весь огонь был потушен. А то пламя, что было слишком высоко, со временем догорело и погасло само. Вскоре, источник полностью иссяк, и вся вода ушла в реку, обнажая виды сгоревшей травы и едва державшихся деревьев, без листьев и с сожжёнными ветками.*Спустя три дня*
Красный воздушный шар приземлился на баскетбольной площадке. Выжившим оставалось только ходить по сгоревшему лесу, который больше напоминал мусорный полигон. Небо по-прежнему было тёмно-серым из-за дыма. Запах горелого бил прямо в голову. Трупы валялись прямо посреди дороги. Жители отправились разгуливать по лесу, чтобы увидеть последствия этого страшного события. В свою очередь, Лунтик, баба Капа, деда Шер, его брат Трутнев и паук Шнюк направились в сторону ивы. Огонь серьёзно повредил её нижнюю часть, но та часть, где находился дом пчёл оказалась цела. Видимо, пламя не успело до неё дойти. Но дому Шнюка повезло гораздо меньше. Вся мебель, все стихи и сочинения, все картины на стене. Все они хоть и не сгорели до основания, но были практически стёрты в пепел. Пока паук оплакивал своё жилище стоя на коленях, пчёлы зашли уже в свой дом. Трутнев и Шер остались в гостиной что-то обсуждать, а Капа отправила Лунтика в его спальню. - Не переживай, внучек. Всё это закончилось. А теперь поспи, наберись сил. Тебе нужен отдых. – сочувствующе сказала Капа, поцеловав своего внука в лоб. Она ушла из комнаты, закрыв дверь, и вместе с мужем и деверем отправились на траурную церемонию, оставив Лунтика одного в доме. Лежащего на кровати с открытыми и красными от слёз глазами. Ничего не говорящего и даже не моргавшего. За всё это время, Лунтик не сказал ни слова. Он был слишком шокирован для этого. Он мог только боязливо смотреть в одну точку и плакать. Его глаза были всё время заплаканы. Передвигаться он мог лишь с помощью родственников. В его голове, как 25 кадр, мелькали виды горящего леса, изуродованного от пожара Кузи, сцены, где Вупсень избивал его камнем. Все эти сцены навсегда отпечатаются у него в памяти и станут причиной многодневных ночных кошмаров. Одно можно сказать точно. Того самого добродушного Лунтика, который всех прощает и относится ко всем с заботой больше нет. Все собрались на поляне около пруда. Шер надел свой строгий костюм, который он обычно надевает для похорон. В руках у него был листок с памятной речью, написанной ещё вчера. Сам он расположился прямо напротив воды, остальные граждане встали вокруг него. Сделав глубокий вдох, генерал начал свою речь. - Дорогие жители нашего леса. Мы все собрались здесь, чтобы почтить память всех погибших в этом страшном бедствии. Мы с вами остались единственными выжившими, и именно от нас зависит дальнейшее наше будущее. Речь генерала была долгой. Он, как и все выжившие были убиты горем. Его голос дрожал и иногда казалось, что он вот-вот не сможет сдержать слез. Женщины плакали, кто-то тихо, кто-то громко. Мужчины лишь опечаленно смотрели кто куда. То на небо, то в пруд, то на Шера. - …Отдельно хочется упомянуть конкретную личность. Корней Корнеевич. Он был воистину великим, делал всё для благополучия нашего леса, для ребятишек, для развития прогресса. Именно с его помощью мы с вами смогли эвакуироваться, и не сгорели заживо. Именно благодаря нему наш лес не сгорел окончательно. Он – настоящее воплощение мужества и чести. Он – наш национальный герой. Наступила пауза. Шер пустил слезу, которую он со всхлипом вытер. - Дальнейшая наша жизнь будет сложной. Но я уверен – совместными усилиями, мы преодолеем все ужасы и напасти. Подвиг Корнея мы не забудем никогда. Так же, как и не забудем и остальные жертвы. Прошу почтить их память минутой молчания. На минуту весь лес затих. Никто не хотел, чтобы этот кошмар повторился вновь. И поэтому, каждый присутствовавший на поляне поклялся самому себе, что не допустит повторения этих событий. Никто, никогда больше не будет шутить с огнём. Никогда...