Verschlimmbessern

Красивый мягкий розоватый закатный свет аккуратно ложился на всё, до чего был способен дотянуться. Солнце красиво падало за горизонт, укрываясь тяжёлыми облаками, которые ветер любезно гнал на звезду, готовящуюся ко сну. С мягких, словно сладкая вата, небесных тел летел снег, неспешно покачиваясь из стороны в сторону. Вальс снежинок заканчивался тогда, когда они падали в братские могилы, где на них наступали люди, ломая их хрупкие телеса. На сотне индивидуальных, но сломанных снежинок стоял Россия, смотря в сторону Солнца, из-за чего щурился. Из-под шапки-ушанки едва ли торчали волосы цвета первого февральского снега, при таком освещении кажущиеся чуть фиолетовыми. Узкие из-за яркого света зрачки смотрелись слегка пугающе в сочетании с светло-голубой радужкой, а спокойное выражение лица казалось злым. Надетая на тельняшку серая куртка была расстёгнута, тёмно-синие джинсы уходили в чёрные высокие берцы. Федерация, скрестив руки на груди, наблюдал, как знакомый силуэт, приближающийся к нему прямо из последних солнечных лучей, приподнял правую руку, показывая русскому бутылку красного вина, которую пришедший — Германия — сам решил принести. Узкоплечий парень в белом пальто, пояс от которого подчёркивал талию юноши, выглядел как ангел, во многом благодаря крайне широкому и длинному шарфу, с которым игрался ветер, делая предмет одежды похожим на небольшие крылья. Едва ли серые рваные джинсы заканчивались на щиколотках, а из-под белоснежных кед на высокой подошве выглядывали жёлтенькие невысокие носочки. И без того не самый высокий ФРГ, подойдя к России, казался ещё меньше и незначительней по сравнению с Федерацией, который, к слову, протянул немцу свою холодную и чуть шершавую большую ладонь. Германия, который не на секунду не опускал чуть приподнятые уголки губ, пожал своему северному товарищу руку. После того, как карие и голубые глаза встретились, русский развернулся и пошёл в сторону своего подъезда. ФРГ последовал за ним. Во время того, как страны поднимались на лифте, Россия не промолвил ни слова. Он так же ничего не сказал, когда товарищ следом за ним зашёл в его квартиру, разулся, повесил пальто на крючок, предварительно встряхнув его от снега, после чего пошёл на кухню. Федерация, сделав всё то же, что и немец, сел за стол. Германия же достал из деревянного шкафа возле холодильника два бокала, поставив их на стол. Несколькими лёгкими движениями рук и штопора открыв бутылку, ФРГ разлил алую жидкость по стеклянным сосудам, после чего взял свой и, парой круговых движений заставив алкоголь плескаться, вполголоса промолвил: - Рассказывай. Русский, подняв с пола свой взгляд и переведя его на немца, глубоко выдохнул. - Понимаешь, - он поднял свой бокал со стола и соприкоснулся им с сосудом собеседника; стекло издало ожидаемый обоими звук, - США сделал нормой то, что нас когда-нибудь погубит, - холодный бокал запотел от тепла губ, когда Россия поднёс его ко рту, после чего прохладная жидкость полилась ему в глотку. Германия, с неподдельным интересом слушая своего союзника, так же отпил немного содержимого своего сосуда. - И это дерьмо потихоньку захватывает мир, - после небольшой паузы промолвил Федерация, - Ты уже понял, о чём я, да? - Геи? - недолго думая ответил немец. - И прочая нечисть, - ещё немного алкоголя оказалось в желудке русского. - Да ладно тебе, Rußland. По-моему, всё не так уж и плохо, - ФРГ наблюдал за тем, как раздосадованный Россия ставит пустой бокал на стол, что поспешил исправить, вновь наполнив его вином. - Это обязательно приведёт к катострофе. Нет, ты можешь думать, что это я зануда и просто не вижу какой-то там прелести там, где это видешь ты, твой опекун и большинство союзников, но дело в том, что это становится модно среди молодёжи и, в конце концов, наши нации самоуничтожутся. - Естественный отбор, - как ни в чём не бывало промолвил немец, после чего опустошил свой бокал и налил в него ещё алкоголя. - Иронично, - с некой грустью в голосе сказал Федерация. Следующие несколько минут страны провели в тишине. Это продолжалось до того, пока половина полуторалитровой бутылки вина не была выпита в каком-то слишком быстром темпе. Нормальные люди так не пьют. Проблема в том, что Россия с Германией не люди. И уж точно не самые нормальные. Возможно, они делали это специально, чтобы алкоголь сильнее и быстрее дал по мозгам, чтобы разговор был более искренним, кто знает. А, может, им просто хотелось поскорее закончить начатое, чтобы потом, как и обычно, пойти заниматься какой-то хернёй. Обычно они играли в домино или карты, параллельно обсуждая ничто и говоря ни о чём. Федерация, вновь взяв сосуд в руку, фыркнул, поглядывая на ФРГ. - Чуть меньше тридцати процентов. Ты знаешь, что это? - спросил русский. - Нет, не знаю, - поставив локти на стол и опустив лицо в свои ладони промолвил немец, предварительно сняв свои круглые очки и положив их на стол, ведь что в них, что без мир уже казался размытым, пусть и немного. - Это то, сколько у твоего опекуна осталось гетеросексуального молодняка. В процентах, - Россия наблюдал, как Германия снимает шарф, почёсывая свою оголённую ключицу. ФРГ фыркнул, уже не скрывая факта своего лёгкого недовольства. - Рос, - немец влил в себя ещё бокал вина. Федерация, победно хихикнув, так же допил всё то, что было в его сосуде. - Допивай, - сказал русский, заметив, что взгляд Германии направлен только на бутылку. ФРГ, не проронив ни слова, взял бутылку и, запрокинув её над головой, начал пить прямо из горла, секунд за тридцать быстрыми маленькими глотками опустошив бутылку. Слизнув остатки с губ, немец поставил пустую ёмкость на стол. - Rußland, у тебя есть Дженга? - спросил Германия, желая перейти к следующей части вечера. - Есть, но необычная. С заданиями. Так что не удивляйся, что на деревяшках будут надписи. - Будем играть с заданиями, - твёрдо сказал ФРГ, после чего широко улыбнулся и быстро пошёл в комнату. Россия, усмехнувшись, пошёл в комнату вслед за немцем. Уже совсем скоро он достал нужную коробку с одной из полок и сел в кресло, которое стояло возле небольшого стеклянного журнального столика. Германия плюхнулся в кресло напротив, нетерпеливо потирая руки. Федерация снял с башни коробку и, чтобы ФРГ жизнь мёдом не казалась, включил фужер рядом с собой, при этом выключив основной свет. Немец, освещённый тёплым светом лампы, вновь взглянул на настолку. - Кто будет первым? - спросил он. - Если честно, то мне всё равно, - русский откинул голову назад, утопая в мягком кресле. Германия, осторожно вытянув палочку где-то у основания башни, положил её наверх, предварительно проверив её на наличие задания, которого не оказалось на ней. Примерно тоже самое сделал и Россия, после чего вновь настала очередь ФРГ. Так продолжалось ещё несколько ходов. Но в один прекрасный момент немец, проверив деревяшку на наличие какой-либо надписи, сначала перестал улыбаться, задумавшись, но, посмотрев на упаковку, где большими цифрами было написано "восемнадцать плюс", уголки его губ снова поднялись. - Если не хочешь — не выполняй, - поняв, что вызвало такую реакцию у Германии, сказал Федерация. - Хочу, - сказал ФРГ, после чего поднялся. Немец положил деревяшку наверх башни надписью вверх, после чего, засунув руки под свою футболку с длинным рукавом, лёгким движением снял её, положив предмет одежды на спинку кресла. Русский, явно не ожидавший такого поворота событий, посмотрел на палочку, которую не так давно Германия держал в руках. После Россия взглянул на товарища, про себя подмечая, что вино неплохо дало ему по мозгам, раз скромный и вечно закрытый ФРГ решил раздеться до двух вещей. Джинсы так же оказались на кресле, рядом немец положил один жёлтенький носочек. Оставшись во втором носке — лишь для того, чтобы быть в двух вещах, как и сказано в задании — и боксёрах, Германия зажмурился и потянулся, давая Федерации две-три секунды на то, чтобы рассмотреть своего товарища. Тёмно-каштановые кудрявые волосы падали ФРГ на лицо, руки же он вытянул наверх, соединив их в замок. Взгляд русского скользнул ниже, после чего он прикусил губу, уже жалея, что позвал немца к себе. Германия был большим ценителем пива, что, разумеется, давало свои плоды. И чёрт с ним, с небольшим животиком, кажущимся круглее из-за вина. У ФРГ были маленькие, но, всё же, груди, а так же прекрасные бёдра, на которых Россия и остановился, считая преступлением против самого себя не рассмотреть их получше. В чувства Федерацию привёл немец, который щёлкнул пальцами, поняв, куда смотрит его союзник. Русский же, лишь на полсекунды посмотрев ему в глаза, стыдливо опустил взгляд в пол, смущаясь. - Оу-у-у, Rußland, - ехидно протянул Германия, - Тебе... Нравится? - Что? Нет! - громко воскликнул Россия, жмурясь. ФРГ сел обратно в кресло, закинув одну ногу на подлокотник и, удобно развалившись, ладонью похлопал себя по ляшке, чтобы привлечь внимание к своей персоне. Федерация поднял на него взгляд. Немец верхней частью своего тела почти лежал на одном бортике кресла. Одна нога твёрдо стояла на полу, чтобы держать баланс, а вторая, как упоминалось выше, лежала на втором подлокотнике, мило и одновременно нелепо заканчиваясь носком. Русский бы мог подумать, что Германия шутит, но его похотливый взгляд доказывал России обратное. - Федеративная Республика Германия, сядь нормально, - приказал Федерация, чувствуя, как его щёки ещё больше наливаются красным. Немец послушно скрестил ноги и положил одну руку себе на живот, второй подпирая голову. Теперь он просто лежал на кресле и всё бы ничего, если бы не эти чуть прикрытые глаза с большими зрачками, которые казались ещё шире из-за тёмно-шоколадной радужки. Россия, переведя дыхание, вытянул ещё одну палочку из башни и положил её наверх — пустая. Но следующий его ход был менее удачным — после того, как Германия положил свою деревяшку на её новое законное место, Федерация, как и ожидалось, достал ещё одну, вот только с заданием. Прочитав его, русский мысленно проклял всё, ведь ему нужно было поцеловать своего соседа справа. А его соседом и справа, и слева являлся ФРГ, чья скромность и застенчивость осталась там, где немец взял штопор. Решив, что будет некрасиво не выполнять задание после того, как это сделал его, хоть и пьяный, но товарищ, Россия показал этому самому товарищу деревяшку, прежде, чем положить её наверх. Германия встал и, шатаясь, дошёл до Федерации, опустив свои руки на подлокотник чужого кресла, прижав русского к нему. Русский, чувствуя, как непроизвольно выделяется слюна, поднял взгляд на страну в одном носке, уже наклонявшуюся к нему. Остановившись в паре сантиметров от лица России, ФРГ замер, прекрасно понимая, что это Федерация должен целовать его, а не наоборот. Русский, так же осознавая это, выдохнул, сократив расстояние между ними до минимума. Россия, положив руки на талию немца, закрыл глаза, притягивая Германию ближе. ФРГ же, довольно выдохнув, сел к союзнику на колени, почти мурча. Комната заполнималась причмокиваниями. Федерация, уже втянувшись в процесс, позволил своим рукам скатиться вниз, прямо к ягодицам немца, которые его ладони принялись щупать. Русскому от самого себя было противно. Он понимал, что Германия пьян и только Россия может уложить его на кровать, чтобы тот заснул, ведь больше этого сделать никто не мог. Но нет, вместо этого он решил пойти против своих принципов и начать целоваться с парнем, вряд ли отдающим отчёт своим действиям. ФРГ, отстранившись, положил свою голову на ключицу Федерации. Он разочарованно выдохнул, когда руки русского скатились вниз, на кресло, прекратив разминать немецкую задницу. - Гер, - промолвил Россия, - Давай ты сегодня у меня поспишь? Немец ответил ему аккуратным поцелуем в шею, после которого Федерация вцепился в подлокотники. - Вот и хорошо. Пошли, - русский наклонился вперёд, собираясь встать и надеясь, что Германия позволит ему это сделать. ФРГ отрицательно помахал головой, потираясь бёдрами о Россию. - Что ты делаешь? - даже как-то испуганно спросил Федерация, догадываясь, к чему клонит его союзник. Немец поднял глаза на русского, смотря на него с жалостью, прекрасно понимая, что Россия будет против его затеи в любом случае. - Ебаться, - прошептал Германия. - Так, товарищ алкаш, иди спать! Федерацией было принято решение снять с себя ФРГ как можно быстрее, ведь он уже едва ли сдерживал свой орган лежачим. И, вдруг осознав, что у него почти стоит на парня, русский замер, отпустив подлокотники. А меж тем немец положил свои руки России на бёдра в самой верхней части с целью встать. Вот только для считавшим себя гетеросексуальным Федерации это закончилось плачевно. У него встал. Германия, заметив это, сполз на пол, удобно устраиваясь у русского между ног. Россия уже не сопротивлялся, лишь наблюдал, как ФРГ расстёгивает его ширину и приспускает боксёры, освобождая пульсирующий член. Облизав руки, немец аккуратно приблизился к органу, обжигая его своим дыханием и заставляя Федерацию тяжело дышать. Германия взял в рот головку, нежно проводя по ней своим языком. Далее в дело пошли руки, которые ложились на остальную часть пениса, лаская его осторожными движениями, доводя до железо-бетонного стояка. Ленивые движения не становились быстрее, из-за чего русский почти изнывал, громко выдыхая и, можно сказать, рыча. ФРГ же именно эта реакция и нужна была. Ещё немного полизав и погладив чужой член, немец сел на кровать, находящуюся рядом и, сняв носок, бросил его к остальным своим вещам, Россия прекрасно понимал его намёк, но не знал, нужно ли ему это... Да... Да, чёрт возьми! Федерации стало плевать на всё и он, с диким скрипом постели, прижал к ней Германию, оставляя на его шее укусы и засосы, параллельно снимая тельняшку. Уже совсем скоро обе страны остались без одежды и русский, встав за смазкой, быстро её нашёл в одном из шкафов, после чего развернулся к ФРГ. Немец уже подтянулся к подушкам и, победно улыбаясь, раздвинул ноги, похлопав себя по ляшке так, как он это уже делал. Россия залез к нему, выдавил немного смазки себе на пальцы и ввёл их в Германию. ФРГ, почувствовав желанную заполненность и холод, сразу же стал насаживаться на его персти, постанывая и всем своим видом прося большего. Федерация убрал руку, но, не успел немец выдохнуть, как тут же почувствовал то, ради чего он так старался — внутри него был такой желанный орган, почувствовав который немец намертво вцепился в одеяло, крайне тяжело дыша. Медленными движениями русский начал загонять в Германию пенис, пока тот таял, чувствуя обжигающе мучительное тепло по всему телу, особенно в области ног, которые прямо сжигало изнутри. Россия же был подчинён какой-то нечеловеческой страсти. Постепенно разгоняясь, он продолжал покрывать ФРГ бесчисленным количеством укусов и поцелуев. Немец отвечал ему взаимностью. Когда Федерация не оставлял на Германии упоминания о себе, тёмноволосый жадно, зверски, взасос целовал русского в губы, параллельно издавая что-то, похожее на вой. Россия стремительно набирал темп, иногда поглядывая на ФРГ, трясущегося от действий своего союзника и возбуждения. В какой-то момент Федерация, не отрываясь от процесса, взял в рот чужой сосок, на что немец в ответ протяжно простонал, царапая спину русского своими ногтями. Германия просто задыхался от удовольствия. Этот невыносимый жар тоже имел странную прелесть, а орган, зажатый между своим хозяином и Россией, просто сводил ФРГ с ума. Федерация же был на пределе. Немец, порой напрягаясь явно для того, чтобы сделать приятно русскому, сжимал его член, доставляя просто море удовольствия. Россия понимал, что он у Германии не первый, но его это явно не волновало. С диким рыком Федерация излился в ФРГ. Немец блаженно простонал. Его трясло от удовольствия, но ему всё ещё было мало. Это доказывал, как минимум, его стояк. Русский решил помочь Германии его способами. Спустившись ниже, Россия неумело, но смело взял головку. Услышав такой желанный стон, Федерация продолжил. Русский скользнул чуть ниже. ФРГ, чувствуя, как Россия ласкает его языком, выгнулся в спине, зажмурившись. Федерация заглатывал глубже и откатывался обратно. Немец почти кричал, стуча кулаками по кровати. Он кончил очень быстро. Свернувшись в клубок, Германия, переводя дыхание, смотрел, как русский, подавив рвотный рефлекс, проглотил его семя, после чего лёг рядом с ФРГ. Лишь завтра Россия поймёт, насколько сильно он пал в собственных глазах, а пока он был слишком занят чмоканьем немца в ушки, чтобы думать о чём-то другом.