10 дней

I climb the walls, no one sees me No one but you

      Эмма с детства увлекалась кино. Тратила последние карманные деньги на поход в кинотеатр, развешивала постеры кинозвёзд на стенах, смотрела старые фильмы с бабушкой по выходным, ходила в театральный кружок в школе, закончила программу актерского мастерства в университете Висконсина. Она этим грезила, она этим жила, усердно занималась и шла к цели. Путь девочки из обыкновенной семьи не мог быть лёгкими, поначалу Голливуд ее встретил не ласково. Но спустя несколько провальных кастингов она все же получила свою первую роль. Сначала в массовке и несколько эпизодических, затем второстепенные персонажи, и вот, наконец, одна из главных ролей в картине Микаэля Фернандеса «Дом в лесу». Микаэль был неплохим режиссёром, разумеется, не таким именитым как Рэй Гаччи, Спивен Стилберг, Ади Вуллен, Энтони Вуд и Дэвид Тарино, но в молодости был удостоен нескольких престижных наград. К сожалению, с возрастом его творческий потенциал не реализовался так, как пророчили того кинокритики. «Дом в лесу» вышел средним, клишированным хоррором, одним из достоинств которого все отметили интересный типаж неизвестной актрисы, исполняющей главную женскую роль. Но Эмма, разумеется мечтала о большем.       И сейчас ее мечта была под угрозой, поэтому она бежала по коридорам Тодд Пикчерс в поисках 71 павильона. Когда нужная вывеска показалось над высокими двойными дверями, актриса остановилась, поправила волосы, выдохнула и, предупредительно постучав, зашла внутрь. Было тихо. На съёмочной площадке стояли декорации похожие на обстановку кафе: столики со стульями, накрытые милыми скатертями, импровизированный танцпол с роялем, несколько неоновых вывесок в стиле ретро, переливающаяся огнями барная стойка. Павильон был пуст, только долговязый мужчина в темном поправлял освещение, расположенное над столиками. Он был так увлечён своей работой, что не обратил внимания на вошедшую Эмму. Мужчина регулировал высоту светильника, садился на стул, смотрел как падает свет, затем вставал, менял положение люстры и снова садился. Эмма поздоровалась, но тот ее не услышал.       - Здравствуйте! - она повторила громче и, когда мужчина со слегка недовольным видом уставился на неё, попыталась улыбнуться. Собеседник поздоровался, и вернулся к своему занятию.       - Кхе-кхе, - Эмма кашлянула и продолжила, - скажите, пожалуйста, здесь проходит кастинг на роль в фильме Тарино? И снова без ответа. Это уже начинало ее раздражать, но она мысленно выдохнула и приблизилась к незнакомцу. Казалось, будто бы он ничего не замечал вокруг, но актрисе срочно нужно было узнать.       - Мистер, ответьте, пожалуйста…       - Можно Вас? - он прервал ее, подзывая. Такой просьбы Эмма не ожидала, но все же робко подошла и присела на указанный ей стул напротив. Мужчина приподнял источник света, сел и внимательно вгляделся в лицо своей визави. Актриса замерла, загипнотизированная этим загадочным человеком. Его задумчивое лицо показалось бы ей ничем не примечательным, если бы не взгляд прищуренных карих глаз, которые осматривали ее так, будто знали все ее самые сокровенные тайны. Вероятно из-за этого Эмма почувствовала смущение, в то время как мужчина в чёрном что-то сказал про кадр, встал из-за стола и подошёл к кинокамере. Он прислонился к объективу.       - Да, это то, что нужно, - произнёс незнакомец, не отрываясь от аппарата, - Камера вас любит, - заключил он и встал с места оператора. Эта банальная фраза была сказана таким серьёзным тоном, будто человек, произнёсший это, разбирался в этих вещах.       - Так что вы хотели? - мужчина наконец сконцентрировал на ней своё внимание. Эмма, находившаяся все это время в трансе, спохватилась, что совсем забыла, зачем она сюда пришла.       - Здесь проходит кастинг на роль в фильме Тарино?       - Да, но вы рано пришли, - от его слов Эмма выдохнула.       - Значит, вы актриса, - продолжал мужчина, - и как вас зовут?       - Эмма Джонс. Она подумала, что, судя по всему, он не видел «Дом в лесу», если не узнал ее. Актриса улыбнулась и отметила про себя, что вероятно ее собеседник - новый помощник осветителя. Наверняка, он хотел произвести впечатление и пока не знал, что работать в рубашке ему будет не удобно, иначе как ещё можно прокомментировать его строгий внешний вид. Мужчина в задумчивости потирал подбородок и продолжал молчать, не представившись в ответ.       - А как ваше имя ? - Эмма вывела его из раздумий.       - Мое? - собеседник удивленно уставился на неё.       - Ну да, ваше, я же хочу знать, с кем разговариваю, - недоуменно пояснила девушка.       - Дэвид, - все в том же изумлении ответил мужчина.       - Очень приятно, Дэвид, - Эмма улыбнулась, подошла и протянула ему руку для пожатия. До этого недоумевающий собеседник почему-то хохотнул, но, не позволив руке актрисы зависнуть в одиночестве, накрыл своей. Его рука показалось Эмме обжигающе тёплой.       - Интересно, - все ещё улыбаясь продолжил Дэвид, - так что же, Эмма, в каких фильмах играли? Какие картины вам нравится? - его глаза смотрели очень пристально. Эмма не смутилась но и не разделяла его веселья. Она снова опустилась на стул, возвращая расстояние между ними.       - Ролей пока не много, но мне очень нравятся фильмы Тарино, и я бы хотела у него сняться. Этот человек казался девушке странным, но его любопытный взгляд и дружелюбная улыбка располагали к искренности. К тому же ей нужно было как-то скоротать время до начала кастинга.       - Странно, что вы мне это говорите, - ответил Дэвид все в той же весело-недоумевающей манере, - неужели, Эмма, вы никогда не интересовалась как выглядит этот режиссёр? - он сел на стул напротив, закинув ногу на ногу и облокотившись на спинку. Актриса на секунду нахмурила брови и задумалась. А ведь и правда, она в Голливуде почти год, а так и не поинтересовалась личностью одного из своих любимых режиссёров. Осознание этого придавило ее как статуя Свободы. Она опустила глаза на свои руки, нервно теребящие друг друга.       - Откровенно говоря, нет.       - Почему же? Она рассматривала уголок скатерти цвета красного вина, свисавший с ее стороны. Дэвид с интересом наблюдал за ней, ожидая ответа. Его руки, сцепленные в замок, оперлись о край столика.       - А зачем, - пожав плечами, наконец принесла Эмма, - Мне всегда казалось, что за художников должны говорить их картины. Она подняла глаза на собеседника, казавшегося заставшим ее врасплох.       - Мудрая мысль для вашего возраста. Искорки веселья в его взгляде пропали, пропуская прежнюю серьезность и отрешённость, с которой до этого он искал нужный угол падения света. Эмма подумала, что он не выглядит как умудрённый опытом старик, чтобы так говорить. В его тёмных волосах не проглядывала седина, а судя по небольшим заломам на лбу, между бровей, в уголках рта и около носа, ему можно было дать не больше тридцати пяти лет.       - Чем же вас зацепили фильмы? Что вам понравилось? Дэвид снова откинулся на спинку стула, потирая подбородок, произнеся это с какой-то необычной интонацией.       - Диалоги. Он перевёл взгляд на актрису и слегка склонил голову, поощряя ее продолжить. Решив пояснить свою точку зрения человеку, по ее мнению, ничего не понимающему, Эмма продолжила.       - На первый взгляд кажется, будто весь фильм герои разговаривают ни о чем, но на самом деле это не так. Вот, например, два бандита Трэвис и Скотт говорят не о сандвиче с луком. Из этого разговора зритель узнает, что Скотт был какое-то время в Монако, значит он не так прост и глава мафии ему доверяет. Расслабленная поза собеседника сменилась на собранную. Теперь вся его фигура напоминала скульптуру Линкольна, можно было поспорить дышит ли он. Взгляд Дэвида был сосредоточен на собственных ботинках.       - Или тот момент, когда Скотт рассказывает как застрелили массажиста. Это ведь тоже не о массаже рассказ, а о том, что глава мафии очень ревнивый, и что такой бугай как Скотт его боится. А по сюжету потом мы узнаем, что между ним и женой главы мафии как раз пороскакивает искра.       Эмма говорила воодушевленно, активно жестикулируя, будто бы давно сложившиеся мысли ждали своего часа, и не совсем понимала состояние собеседника, который сидел не двигаясь, но испускал напряжение как натянутая тетива.       - Вот этим мне и нравится его диалоги. Он никогда не говорит в лоб о том, что чувствуют герои. Мы сами это понимаем по их поведению и разговорам. Ведь и в жизни люди тоже говорят о ерунде, потому что очень сложно сказать в слух о том, что внутри. За все это время мужчина ни разу не поднял на актрису глаза, но Эмме казалось, что Дэвид слушал ее чересчур внимательно для человека, кто, по ее мнению, не имел никакого отношения к фильмам Тарино. Наступила тишина. Актриса уже стала жалеть, что вывалила свои размышления на бедного помощника осветителя, но заговорить не решалась. Как вдруг собеседник ожил, вскочил со стула и начал ходить из стороны в сторону, потирая подбородок. Девушка следила за его движениями не произнося ни слова. О причинах такого странного поведения мужчины она могла лишь гадать. Затем, будто бы что-то решив, он опять опустился на стул напротив. Его пристальной взгляд снова заставил девушку смутится. Казалось, он хотел что-то увидеть в ее взгляде, какое-то подтверждение своих догадок. И тут тишина испарилась от звука его спокойного голоса:       - Именно такой смысл и был заложен. Несмотря на все его действия, лицо Дэвида было совершенно спокойно. Черты его, прежде казавшиеся Эмме острыми, выглядели мягче в свете многострадальной лампы.       - Как тонко вы это почувствовали, - добавил собеседник безмятежно. Он внимательно смотрел на неё. Эмму начинали мучать сомнения относительно мужчины напротив, был ли он тем, кем ей казался, или пытался быть кем-то другим.       - Вы говорите это с такой уверенностью, что невольно начинаешь верить, - Эмма улыбнулась уголками губ и склонила голову.       - Вы не поверите, но я ощущаю тоже самое в отношении ваших слов, - его губы дрогнули в полуулыбке. Дэвид тоже склонил голову, повторяя за актрисой. Девушка не понимала, в правдивости каких ее слов он мог сомневаться, но разъяснить это им не удалось. Их уединение в импровизированном кафе было прервано появлением стройной брюнетки с папкой в руках, вошедшей с таким важным видом, будто она знаменитый режиссёр Тарино, но как только она увидела Дэвида, вся ее уверенность испарилась как шпана в неблагополучных районах при виде полицейского.       - Ой, мистер Тарино, я… вы… уже здесь, а… - несвязно пролепетала вошедшая. Ничуть не смутившись, Дэвид встал со своего места, поправляя рукава рубашки, и повернулся к говорившей.       - Вы опоздали, Бетти, - все тем же ровным тоном ответил Дэвид. Он неспешно направился к видеомониторам.       - Извините, пожалуйста, я сейчас же приглашу претенденток на кастинг… - стыдливо промямлила Бетти, вжимая голову в плечи.       - Не нужно этого делать. Мы уже всех нашли, - безапелляционно отметил мужчина. Он уже достиг кресел, находящихся перед мониторами.       - Но как же… - попыталась возразить ассистентка.       - Отмените кастинг, Бетти. Дэвид взял пиджак, висевший на одном из кресел. На темной спинке сидения, избавившегося от своей ноши, белыми буквами красовалась фамилия «ТАРИНО».       - Да, да, сейчас же, мистер Тарино, - Бетти, желая загладить свою вину, убежала выполнять поручение. Эмма не могла поверить в происходящее. Ей казалось, что она присутствует на каком-то дурацком шоу, что сейчас вспыхнет свет и раздадутся аплодисменты, кто-то громко крикнет: «Розыгрыш!» и ей всунут в руки букет. На лице актрисы застыло смешанное выражение из удивления, испуга, трепета и гнева. Она будто бы срослась с этим стулом, ноги ее атрофировались, ладони вспотели и только пальцы в нервных движениях цеплялись друг за друга. Дэвид Тарино обернулся в ее сторону.       - Раз у вас получилось меня так разыграть, то и с ролью официантки справитесь, верно, Эмма Джонс? Небрежно накинув чёрный пиджак на плечо, он размеренной походкой зашагал к выходу из павильона.       Таким неординарным способом Эмма попала в картину Тарино «Город грёз». Для Дэвида это был фильм-эксперимент, он хотел испытать себя, сделать то, чего раньше не пробовал. Он не штамповал картины каждый год-два, а всегда снимал то, что было созвучно его внутреннему ощущению, и в этом ключе весьма необычно выглядел романтический мюзикл. Но все это Эмма узнала гораздо позже, потому что на площадке режиссёр был незыблемым авторитетом: ни у кого не было сомнений, что он непременно точно знает, как все должно выглядеть. Но на самом деле, это не давалось ему так легко, как могло показаться. Для актёров сценарий был пространством для импровизации. Снимали по несколько дублей сразу, чтобы уловить нужный момент. Режиссёр всегда четко формулировал, что он хочет от каждой сцены. Но бывало, что актеры не могли уловить то, что он от них хотел. Как например в этот раз.       Эмма приехала на студию раньше, чем должна. Ей нравилось наблюдать за процессом, как выставляют свет, сооружают декорации, настраивают аппаратуру: будто трудолюбивые пчелы собирают пыльцу по крупице с каждого цветка, чтобы впоследствии из неё получился сладкий мёд-кино. Девушка всей грудью вдыхала этот специфичный аромат съемочной площадки: разбавленный кофе из автомата, печатаные листы повторяемого сценария, едва успевшая засохнуть краска на новых декорациях, дорогая пудра из гримерки ведущей актрисы…       Ее сразу же окутал лязг передвижной камеры по рельсам. Скрежет переставляемых световых панелей. Шорох костюмеров, хихиканье актрис. Писк подключаемых микрофонов. Спор операторов между собой, топот массовки. Все это нравилось ей до безумия, она ещё никогда не ощущала себя так близко к своей заветной мечте, но Эмма признавалась себе, что была и ещё одна причина ее раннего прихода: ей нравилось наблюдать за Тарино. Задумчивость для Дэвида была обычным состоянием. Иногда создавалось впечатление, что он находится в другой реальности, но такой нырок в глубины сознания всегда приносил ему результат. На площадке он был требовательным, и на все имел свой собственный взгляд: иногда сам сядет к камерамену, иногда сам поправит свет или актера. Режиссёр никогда не повышал голос, но его спокойный тон действовал сильнее криков и грубостей. Простое «хорошо» из его уст считалось комплиментом. А его «попробуй по-другому» означало, что тебе предстоит долгая и кропотливая работа над ошибками. Он был необычным человеком, при всем золотистом свечении его энергетики, он оставался загадочной фигурой.       Дэвид Тарино олицетворял собой Лос-Анджелес: все хотели погреться в лучах его славы. Вы думаете, что эта беззаботная жизнь, полная блеска и страз, ждет вас с распростертыми объятиями, но понимаете, что это картинка, то, что производит вид, не обнажая суть. Он был любезен со всеми и в тоже время достаточно отстранён, не подпуская близко к себе, но если вам удалось стать его другом, то даже его недостатки, которые он тщательно скрывал, казались вам такой же необходимостью, как несколько дождливых дней в солнечной Калифорнии.       - Эрик, сними это одним кадром, постепенно удаляясь. До Эммы долетал энергичный голос, который она так рассчитывала услышать.       - Бин, макияж поплыл, - доносились указания из павильона. Актриса подошла ближе к мониторам и встала немного в стороне, чтобы не привлекать внимания, но иметь хороший обзор на все происходящее.       Перед ней открылась панорама ночного Лос-Анджелеса, пестрящая огнями. В центре площадки под почти настоящим деревом была лавочка, недалеко от нее желтел фонарь, с которого, согласно метке, должен начаться кадр. Бин, помощница гримера, подбежала к актрисе в жёлтом платье, чтобы поправить макияж. Невдалеке от неё стоял Рэй, исполняющий главную мужскую роль, и что-то повторял про себя. Дэвид вместе со вторым режиссёром обсуждали движение камеры с оператором. На Эмму никто не обратил внимания.       - Джесс, давай ещё раз, - сказал Тарино, закончив разговор с мужчинами. Вид режиссёра всегда вселял в Эмму какое-то благоговение. За эти несколько недель работы в одной команде она была поражена его подходом ко всему, она восхищалась даже его манерой речи. Ее вдохновляло его отношение к работе, к делу, которое она сама так любила. Для них обоих не было ничего важнее, чем кино. В этом плане, он казался ей идеалом, до которого нельзя дотянуться.       Тарино занял своё кресло и, будто что-то почувствовав, обернулся. Эмма, все это время наблюдавшая за ним, испугалась, что ее разоблачили. Но тут Дэвид улыбнулся уголком рта и едва заметно кивнул в знак приветствия. Эмма незамедлительно кивнула в ответ, не забывая дышать. Он спокойно отвернулся, приступая к съемкам. Эмма посмотрела вокруг себя, будто ища кого-то, с кем мог режиссёр поздороваться, и все-таки убедившись, что это было обращено к ней, не смогла сдержать улыбку от переполняющего ее чувства. Сам Тарино поздоровался с ней, девушкой исполняющей эпизодическую роль. Это был первый достаточно личный момент с тех самых пор, как он утвердил ее. Значит, Дэвид ее запомнил, пронеслось в голове у актрисы, но она отдёрнула себя. Может, он принял ее за другую? Может, он просто вежливый человек и здоровается со всеми, кто приходит на сьемки?       В это время расстроенная актриса в желтом уже встала на исходную позицию. Хлопушка с числом дублей, подходящем к дюжине, дала отсчёт ещё одному. Пошла запись. Персонаж Рэя, небрежно облокотившись о столб, с безразличным видом говорит героине Джессики романтичные слова. Затем плавно подходит к ней, в то время как героиня флегматично смотрит на него. Эмма не могла разглядеть со своего места, какое выражение лица у Джессики в этот момент.       - Стоп! - голос Тарино останавливает съемку. Режиссёр покидает свое кресло и направляется к досадливо фыркнувшей актрисе. Желание узнать, что там не так и лучше расслышать слова Тарино заставляют Эмму подобраться чуть ближе к сцене.       - Джесс, твоя героиня должна показать завуалированный интерес к Кристоферу, - спокойно обьясняет Дэвид, жестом выделяя каждое слово.       Его фигура возвышается над актёрами, но голос звучит ровно, без раздражения. Джессика смотрит в пол, чуть ссутулившись. Рэй чуть приобнял ее за плечо в знак поддержки. Режиссёр разъясняет своё видение, расхаживает из стороны в сторону мимо актёров, потирая подбородок.       - В этой сцене должна быть искра, а тут даже поленьев нет, - резюмирует он. Эмма чуть сдвигает брови, чтобы впитать все происходящее. Показать безразличие, за которым прячется интерес, вот что ждёт Тарино. Среди нескольких проявлений равнодушия выделить один жест или фразу, не соответствующую этой картине, выдающую волнение. Либо действовать наоборот, все признаки равнодушного состояния преувеличить, чтобы создалось ощущение, что эту эмоцию нарочно навязывают. Интересно, что покажет Джесс. Закончив свои разъяснения, Тарино возвращается на место, давая старт новому дублю. Снова Рэй облокачивается о столб, снова произносит те же слова, подходит к Джессике, и они вместе направляются к лавочке. Эмма внимательно следит за игрой актрисы в желтом. В этот раз режиссёр останавливает пару чуть позднее.       - Нет, не то. Он задел твою гордость, что ничего не чувствует к тебе, так где реакция? Эмма бы сморщила нос. Или даже фыркнула. Но сегодня с Джесс что-то не то, потому что режиссёру не удаётся добиться от неё нужного кадра. Актеры начинают сначала. Камера, мотор, хлопушка. И опять все повторяется.       - Задержи на нем взгляд, прежде чем отвернуться, - в который раз прерывает актёров Тарино. Рэй прикрыл глаза и сжал переносицу. На Джессику вообще было жалко смотреть. Расстроенные, уставшие от неудач, утомленные безрезультатными попытками.       - Ещё дубль, - раздаётся бесстрастный голос режиссёра.       - Дэвид, я больше не могу, - вдруг выпалила Джесс умоляющим тоном, - Мне нужен перерыв. По ее подрагивающим плечам было заметно, что она на грани истерики. Рэй посмотрел на неё сочувствующим взглядом, затем на Дэвида выжидательно.       - Хорошо, - смиренно согласился Тарино и обреченно запустил руки в карманы, - Перерыв 15 минут, - добавил он громче, обращаюсь к работникам павильона. Джессика бросилась в свою гримерку, Бин поспешила за ней. На площадке послышалась возня. Кто-то собирался перекусить, некоторые решили выйти на улицу размяться, а кто-то - совершить пару звонков. Только Рэй никуда не торопился и рассматривал полюбившийся ему фонарь.       - Дэвид! - вдруг позвал оператор, отрываясь от аппаратуры.       - Что? - режиссёр быстрым шагом подошёл к нему.       - Мы не можем, нам нужно поймать золотой час, - тихо объяснил ему Эрик, предлагая взглянуть в объектив. Эмма стояла недалеко от них и слышала каждое слово. Тарино тщательно всматривался в картинку, которую оператор хотел показать ему. Лучи солнца проходили через большие окна студии и струились на площадку с лавочкой и фонарем, создавая мягкое розовато-золотое свечение. В совокупности с искусственным желтоватым светом получалась интересная игра оттенков: само сочетание выглядело озорно, даже с ноткой бунтарства, и в тоже время отражало нежно-трепетную картину, которая должна здесь произойти.       - Давай порепетируем кого-нибудь другого, кто схож по комплекции, - предложил Дэвид, отрываясь от камеры и в характерном жесте потирая подбородок. Сердце Эммы забилось быстрее, готовя организм к действиям. Разум кричал, что это ее шанс. Они с Джессикой одинаково роста, значит им не придётся менять освещение. Она жаждала показать себя и доказать, что она может. Ей хотелось хотя бы на несколько минут почувствовать себя в роли ведущей актрисы, когда все площадка смотрит только на неё, и самое главное - на ее смотрит Дэвид Тарино.       Эмма ещё не успела обдумать, а ноги уже вынесли ее из укрытия. Но что же она будет делать? Девушка зависла на полушаге.       - Бетти, есть из актёров кто на площадке? - обратился чуть громче Дэвид к своей ассистентке. Эмма замерла и уставилась на девушку, но Бетти не замечала пару голубых глаз, смотрящих на неё с надеждой.       - У меня никто не отмечен, значит нет, - заключила та, рассматривая свои бумаги. Актриса начала терять почву под ногами. Как это нет, когда она здесь! Неужели из-за какой-то дурацкой отметки она сейчас все упустит. Ух, провалилась бы эта Бетти! Так, что делать? Что делать? От волнения Эмма закусила губу.       Вдруг, Тарино стал оглядываться вокруг себя, будто ища кого-то. Ну же, посмотри сюда, призывала мысленно актриса. Он развернулся корпусом четко в сторону Эммы, но глядел куда-то сквозь нее. Черт! Он как будто нарочно не видит. А что если… Не слишко ли будет самой предложить свою кандидатуру? Не будет ли это плохо выглядеть? Пока Эмма колебалась, нервно сжимая кулаки, Эрик тоже развернулся, вероятно посмотреть, что режиссёр там увидел. Он заметил стоящую невдалеке взволнованного вида девушку, будто застигнутую врасплох, что она тут находится. На его лице на секунду промелькнула тень улыбки. Он узнал Эмму и нашёл решение проблемы одновременно, но не понимал молчание Тарино.       - Дэв, - начал он неуверенно, косясь на своего коллегу, - а вон девушка, вроде бы официантку играет, - он кивнул в сторону Эммы. Эрик говорил так тихо, что актриса не могла уловить, но поняла, что это определённо про неё. Тарино, наконец, сфокусировал взгляд на объекте их разговора. По его лицу было трудно понять, о чем он думал. Все эмоции Эммы собрались в тугую пружину, готовую разорвать ее. В голове пронеслось, что сейчас решается ее судьба.       - Там? И правда… - всё-таки отреагировал Дэвид, выйдя из транса, и снова затих. Эрик смотрел на режиссёра, ожидая дальнейших действий, и начиная терять терпение. Эмма мысленно молилась, лишь бы Тарино не молчал.       - Может попробуем ее? - нарушил затянувшуюся тишину Эрик своим напором. Эти слова показалось Эмме непозволительно громкими, но такими сладкими ее уху. Она была преисполнена благодарности к Эрику, ко всей площадке, да ко всему миру.       - Не уверен… - произнёс Тарино задумчиво и негромко, но она смогла прочесть по губам. Все внутри Эммы оборвалось и покатилось вниз под смех знакомых, которые не верили в неё, когда она заявила, что едет в Лос-Анджелес.       - Дэв, прошу, времени нет, - прервал его Эрик.       - …Но почему бы не дать шанс, да? - режиссёр взглянул на оператора, в его голосе проскользнула решимость, - Если ты настаиваешь, - он дружески похлопал по плечу коллегу и улыбнулся, будто никакого смятения до этого не испытывал. Эрик радостно закивал и чуть ли не бегом бросился к своему рабочему месту, начиная готовиться к съемке.       Дэвид обратился к ошарашенной Эмме, на чьих глазах только что разыгралась эта сцена, которая за несколько минут вознесла ее на небеса от радости и низвергла в пучины досады.       - Мисс Джонс, помнится, в вашей анкете было указанно, что вы работали с мистером Фернандесом. Эмма не сразу вышла из оцепенения.       - Что? А, да-да, у меня была главная роль в «Доме в лесу». Она постепенно начинала осознавать, что сейчас ей предстоит попробовать. От этого она испытывала такой эмоциональный подъем, что волнение перед предстоящими событиями терялось на задворках.       - А хотите попробовать себя в главной роли в «Городе грёз»? - он посмотрел на неё с прищуром.       - Очень хочу! - не содержавшись, воскликнула она.       - Тогда переодевайтесь. - он проводил ее улыбкой. Когда Эмма вышла на площадку в желтом платье у нее тряслись поджилки. Зачем-то обратила внимание на подвесные микрофоны над сценой. Рэй внимательно оглядел свою новую партнершу и сказал, что знает ее, он смотрел фильм Микаэля, и посоветовал не волноваться.       - Покажи, на что ты способна, если что я подыграю, - парень подмигнул ей, от чего она немного смутилась.       - А что там в сценарии? - спросила Эмма.       - Да по сути ничего. Импровизация, - он пожал плечами. Эмма не успела удивиться, как услышала команду на позиции. Как только она встала на нужное место, все ее мысли, не касающиеся действий на площадке, вылетели из головы. Она знала, какие эмоции и чувства она должна передать зрителю, знала, чего хотел видеть Тарино. И она это сделает. Сейчас она девушка, которая ищет, где припарковала свой автомобиль и присматривается к своему спутнику. И она проживёт этот момент. Они встали на места, как вдруг Дэвид скомандовал:       - Камера, мотор! Стоп, что?! Послышалось тарахтение аппарата. У Эммы было всего пару секунд осознать, и собраться, оставить позади все лишнее. Девушка с хлопушкой объявила о новом дубле. Так, она Ева и сейчас она заставит этого симпатичного наглеца Кристофера наконец понять, что он к ней чувствует. Начали!       - Какая красивая ночь, но жаль, что я с тобой, - Рэй оторвался от фонаря, стремительно сокращая межу ними расстояние. Эмма чуть закатила глаза и быстро отвернулась, лихорадочно нажимая на кнопку сигнализации. Будет она ещё его слушать. Разумеется, ответный писк автомобиля нигде не было слышно.       - Да, даже эта красота не поможет, если ты не та. Рэй следовал за ней, когда она почти поравнялась с деревом.       - Правда? - от резкого поворота ее волосы взметнулись, а идущий позади парень чуть не врезался в неё. Она приблизилась к нему, смотря внимательно в глаза и пытаясь там что-то найти. Несмотря на вторжение в личное пространство, Рэй не отступил назад.       - Я тоже тебе кое-что скажу, - ее указательный палец упирается в живот собеседника, выводя его из себя.       - У тебя не было шансов мне понравиться, - она ухмыляется и поворачивается к нему спиной. Достигнув лавки, садиться и с деловым видом начинает рыться в сумочке. Рэй заглядывает ей через плечо. Она это замечает и отодвигается от него дальше.       - Как хорошо, что ты согласна. Он отворачивается, смотря на панораму и запустив руки в карманы.       - Совершенно никаких эмоций, - равнодушно бросает она и деланно пожимает плечами, убирая сумку в сторону.       - Это все зря? Он резко поворачивается к ней, подходит с ухмылкой и садится рядом, указывая на панораму. Она с замиранием смотрит на огни и медлит.       - Какая сказочная ночь, - наконец произносит вдохновенно, будто видит все это в первый раз. Рэй рассматривает ее лицо, она замечает это краем глаза и поворачивается. Они сидят совсем близко. В его глазах больше нет усмешки, ее дыхание учащается. Камера берет их крупным планом.       - Стоп! Снято! - их сближение прерывает голос Тарино. Эмма моргает, сбрасывая образ, и не может поверить своим ушам. Рэй уже встал с лавки и радостно улыбался.       - Мы сделали это, - он подмигнул Эмме, - ты молодец, - подал ей руку, чтобы помочь встать.       Актриса, приняв его помощь, поднялась и изумленно оглядывала съёмочную площадку. Операторы выстраивали заново аппаратуру, уже подошедшая массовка что-то репетировала под руководством второго режиссёра, работники сцены начали менять фон, словом, каждый был занят своим делом, будто все произошедшее казалось необычным и значимым только самой Эмме. Ровным шагом к ним направлялся режиссёр. Эмма внутренне сглотнула.       - Это было то, что надо, - произнёс он с легкой полуулыбкой, оглядывая обоих актёров и снимая их внутреннее волнение. На секунду его взгляд задержался на ней.       - Поздравляю, Эмма Джонс, роль ваша, - у девушки перехватило дыхание. Она не могла выдавить ни единого звука, кроме писка радости, поэтому решила промолчать, лишь изумлённо хлопая глазами. Всё-таки она не ошиблась: когда их взгляды пересеклись, ей показалось, что за непроницаемой дымкой скрывалась похвала.       - Бин, выдайте мисс Джонс ее сценарий и расписание, - обратился он к помощнице, удаляясь. Джессика, стоявшая около гримерки все это время, схватила свою сумку и в слезах выбежала из павильона. Эмма понимающе проводила ее взглядом, прежде чем одарить улыбкой искреннего счастья спешащую ей навстречу помощницу.       - Считай это удавшимся экспериментом, - Эрик подошёл к режиссёру, наблюдавшему за новой актрисой и, как обычно, задумчиво поглаживающему подбородок.       Эмма не могла поверить своему счастью. Разве бывает, чтобы все так хорошо складывалось? Чтобы тебя вдруг утвердили на главную женскую роль в фильме Тарино, а с основной претенденткой было отснято всего несколько эпизодов? Более того, оказалось, что Джессика ещё не была до конца утверждена, и не подписывала контракта, потому что Дэвид все искал кого-то на эту роль, надеялся и, как оказалось, не зря - Эмма была 100% попаданием в образ. Она же не знала каким богам ей молиться за такую щедрость: сниматься у самого Тарино в главной роли и видеть его каждый день. Чувство нереальности долго не покидало ее, отчего Эмма всегда была начеку и готова к неприятностям.       Но, несмотря на это, у актрисы наконец началась долгожданная настоящая работа мечты, в которую она погрузилась с головой. Изматывающие съёмки - это было то, что особенно нужно ей после очередной неудачи в личной жизни. Она сама не знает, как так быстро смогла переключится после всех недавних проблем, но ей было некогда об этом думать, поэтому актриса отложила эти мысли в долгий ящик. Им с Рэем пришлось много тренироваться в хореографии и вокале. Эмме повезло, что в школьные годы она немного занималась пением. Дэвид сказал, что если что-то пойдёт не так, то могут позвать другого человека на озвучку, но актриса хотела все сделать сама. Эмма очень старалась оправдать ожидания режиссёра и отработать тот аванс, который он ей дал. Хореография ей давалась сложнее, потому что она была совсем далека от активного образа жизни. Но это не сломило ее энтузиазма, она поступала так, как привыкла: усердным трудом и напором добивалась своего. Теперь ее жизнь была подчинена плотному графику, утром занятия по вокалу, затем съёмочный день, вечером репетиция танцевальных эпизодов, иногда эти события меняли свой порядок. Ей было сложно физически, она ещё никогда так не уставала, в какие-то моменты у неё не хватило сил удовлетворить даже элементарные потребности. Актриса не знает, что было бы, если бы не поддержка Алекс, которая в то время радушно приняла ее у себя после пожара на съёмной квартире Эммы. Но все эти трудности не сломили духа актрисы, она понимала, что в гору тяжело идти, и горазде легче спускаться, поэтому она каждый день приходила на площадку в приподнятом настроении с мыслями, что совсем немного и покажется вершина.       Ещё одним ее соратником по отношению к фильму был режиссёр. Дэвид ценил ее подход к работе, ее полное погружение в съёмочный процесс, даже поощрял некоторые моменты, которые актриса хотела добавить своей героине. Все это не могло не придавать ей ещё больших сил на новые свершения. Могла ли она когда-нибудь подумать о том, что будет вот так просто обсуждать с ним детали ее сценического костюма? Или вдруг вечером получить смс о том, что новый эпизод хорошо получился на монтажной склейке? Просто беседовать с ним за ленчем о погоде на предстоящие выходные?       Итак, спустя почти год упорной работы всего коллектива, кинолента была готова. Оставалось только показать ее миру.       Это был фильм о мечте и двух молодых людях, которые стремились к успеху. Романтичный, сентиментальный, лёгкий и приятный, как бриз с цитрусовыми нотками на португальском берегу. Это был фильм-откровение, фильм-признание, который, несмотря на не самый популярный жанр, не мог оставить зрителей равнодушными. Игра цвета, музыки, танца, будоражила вкусовые рецепторы критиков, создавая истинную поэзию чувств.       Тарино действительно удалось сделать то, что никто не пытался: смешать старые известные приемы с новыми, добавить к бытовому конфликту романический перфекционизм, взболтать темп повествования с движением камеры…и все это наполнить простотой и свежестью. Сделать из таких непримиримых ингредиентов будоражащее, органичное и целостное блюдо, как фруктовый салат с перцем чили. И по-традиции, все, причастные к съёмкам, удостоились чести первыми вкусить эту амброзию на закрытом показе.       В фойе небольшого кинотеатра на Тодд Пикчерс витало волнение. С самого утра вся съемочная группа была на ногах, готовясь к показу и немедленно устраняя мелкие недоработки. Рекламная компания мюзикла была давно запущена. Ролики крутились на нескольких крупных каналах, фотографии и интервью основного актёрского состава появились в прессе, словом, зрительский интерес к картине был подогрет как нельзя лучше. Эмме больше всего нравился большой плакат, на котором они с Рэем были запечатлены в красивом танцевальном движении, но особенно ее радовала надпись: «режиссёр - Дэвид Тарино», а чуть ниже: «в ролях - Эмма Джонс». Зал кинотеатра быстро наполнялся известными людьми киноиндустрии и простыми американцами, от мнения которых зависел будущий успех киноленты. У служебного входа стояли в ожидании показа Бин, Рэй и Эмма. Совсем рядом с ними находился кофейный автомат, которым помощница гримера решила воспользоваться.       - Тарино такой взволнованный сегодня, - поделилась мыслями актриса, которая сама была словно наэлектризована от предстоящего события. Бин с невозмутимым видом по очереди бросала монетки в аппарат, желая получить напиток.       - Не удивительно, - очередная монетка звякнула в приёмнике, - переживает за мюзикл, - ответила Бин. - А то вырежут все. Автомат зажужжал и выдал кофе, аромат которого тотчас же разнесся по всему фойе.       - Может быть, - чуть пожала плечами Эмма. - Просто непривычно его таким видеть. Она поменялась с Бин местами, выбрала напиток, нажав на кнопку с соответствующим изображением и прибавила сахар до максимального.       - Зато ты всегда привычно беспокоишься, - подшутил над ней Рэй, тем самым помешав ей просунуть купюру в аппарат. Эмма обернулась на парня, но ее испепеляющий взгляд тут же смягчился под действием его обаятельной улыбки. За этот год они неплохо сработались. Да и у девушки плохо получалось скрывать свои эмоции.       - Ладно-ладно, мне тоже не по себе, - он засмеялся от ее вида и по- дружески приобнял актрису за плечо, отчего уголки ее губ непроизвольную потянулись вверх. Из коридора донёсся звук шагов и вскоре из-за угла показалась высокая фигура режиссёра. Он был в неизменно-задумчивом состоянии, и только быстрая походка выдавала его обеспокоенность. За ним на каблуках семенила Бетти и что-то попутно отмечала в кипе своих бумаг. В какой-то момент Дэвид остановился, и, не заметившая такого манёвра ассистентка, чуть было не врезалась в него. Все трое свидетелей этой сцены чуть не прыснули со смеху.       - Кстати, где мой кофе, Бетти? - ровным тоном спросил Тарино, оглядываясь на девушку.       - Точно, кофе, - устало выдохнула она и начала что-то активно зачёркивать в своих бумагах. В это момент автомат издал писк, сигнализирующий о том, что Эмма может забрать свой стаканчик. Она,не долго думая, взяла его и направилась к режиссёру.       - Вот он, - актриса протянула Дэвиду кофе, не отдавая себе отчёта, почему так поступает. Он задержал на ней взгляд на секунду дольше положенного, чуть склонив голову в бок. Аккуратно забрал стаканчик из рук девушки, ни разу не коснувшись ее.       - Благодарю, Эмма, - произнёс он с полуулыбкой и лёгким прищуром, отчего в уголках его глаз собрались веточки морщинок. - Бетти, встреть продюсера, - попросил Тарино, даже не обернувшись на свою помощницу. Все это время он смотрел на Эмму с таким выражением лица, будто хотел прочесть все ее мысли. Актриса и сама бы хотела понять, о чем думала, потому что ей казалось, что у неё в голове образовался вакуум, когда она стояла рядом с ним. Бетти ушла, бросив на Эмму недовольный взгляд. Дэвид опустил глаза на стакан в своих руках.       - Чёрный кофе с белыми сливками - прекрасное сочетание. Контраст рождает гармонию, ты не замечала? Не поэтому ли он решился на несвойственней для себя мюзикл, подумала Эмма. Что бы не творилось у него в душе, говорил он как всегда спокойно. Стоит ли сказать ему слова поддержки? Не дождавшись ответа, Дэвид сделал глоток, оглядел Рэя и Бин у автомата, затем опять перевёл взгляд на Эмму.       - Не слишком сладко? - смогла выдавить из себя актриса.       - Нет, как раз как я люблю. Один мой знакомый из России делает отличный раф. Он почти так же хорош, как этот. Эмма не смогла сдержать улыбки, которая передалась Дэвиду. Вектор напряжения между ними изменился в другую сторону. Дэвид прервал зрительный контакт и сделал ещё глоток.       - Не задерживайтесь, ваши с Рэем места рядом со мной. Начало через 5 минут, - произнёс он и двинулся в сторону кинозала. Эмма вернулась к коллегам. Рэй добродушно протянул ей свой кофе, но девушка отказалась, поблагодарив улыбкой. Они прошли в почти полностью занятый зал. Эмме досталось место рядом с режиссёром. Рэй сел слева от актрисы.       - Расслабься, все уже закончилось, - прошептал он ей на ухо, когда картина началась.       Но парень не знал истинной причины такого ее поведения. Она все ещё волновалась в присутствии Тарино, хотя они уже столько времени вместе работали. Сейчас Дэвид оказался совсем рядом, их руки так близко, что она чувствует край его рукава. Хорошо, что они никогда не касались друг друга, иначе Эмма думает, что умерла бы от напряжения. Что он за человек? Она видела его каждый день, но так и не была близка к разгадке. Актриса вспомнила их разговор с Бин.       - Ты нравишься Дэвиду, - сказала девушка, когда помогала Эмме снять макияж после одной из финальных сцен. За время работы они с Бин успели сблизиться, но такие слова обескуражили актрису.       - С чего ты взяла? - искренне удивилась та.       - Не знаю, просто ощущение. Эмма промолчала, пытаясь вынуть из причёски несколько шпилек.       - Он был женат? - спросила она спустя какое-то время.       - Нет, у него только одна любовь всей жизни - кино, девушки не выдерживали конкуренцию, - ответила Бин.       Фильм вышел замечательным, по крайней мере Эмме так казалось. Хотя она не очень внимательно его смотрела, но ей хотелось, чтобы он никогда не заканчивался. Ладонь Дэвида теперь покоилась на его колене. Ей казалось, что протяни она руку чуть дальше, и она бы коснулась его мизинцем. Могла ли она действительно ему нравится, как сказала Бин? Профиль Тарино был устремлён на экран, поэтому вряд ли его так беспокоила ее близость. Уж точно не так, как Эмму. Какие мысли роились в этой гениальной голове? Актриса удивлялась, как его резкие черты лица контрастировали с вечно-спокойным тоном его голоса. Был ли он вообще способен на вспышки ярости или проявления других ярких эмоций? Вдруг Дэвид перевёл взгляд с экрана на неё. Черт, ну почему он постоянно ловит ее на подсматривании?       Тарино чуть наклонился к ней, подперев подбородок. Лицо его было снова направлено вперёд так, что Эмме была не видна другая его часть.       - Ты хорошая актриса. - донёсся его тихий голос. В зале было темно, и никто не увидел, как она залилась краской. Это сказал Тарино? Ей не послышалось? Она пребывала в странном оцепенении радости и волнения, что даже на элементарное спасибо была не способна.       - Я понял это сразу. А сейчас ты всем доказала это. Его полушёпот в темноте кинозала казался ей самой ценной наградой за ее труд и приложенные усилия, вселял уверенность, что она действительно чего-то стоит, что он действительно что-то в ней нашёл.       - Какие теперь твои дальнейшие планы? У Эммы судорогой свело низ живота, хотя он по-прежнему не смотрел на неё. Дэвид все так же сидел, чуть склоняясь в ее сторону. Она могла заметить лишь мерное вздымание его груди. Режиссёр знал или догадывался, что ожидало ее впереди. Фильм готов, ещё несколько формальных мероприятий и все. Тарино больше не ее режиссёр. А что же она? Эмма казалась себе жучком, который распушил усики, поднял жесткие надкрылья, расправил мягкие и тонкие крылышки и вдруг передумал лететь. ***       - Что это может значить? - испуганный голос Эммы прервал гнетущую тишину. Джефф уже 10 минут сидел неподвижно перед ее открытым ноутбуком, уставившись в экран и как будто не моргая. Он снова и снова перечитывал пришедшее ей письмо, от которого у него волосы вставали дыбом. Хотя эти слова с первого раза отпечатались в его сознании:       «Два человека, как два крыла бабочки, связаны между собой.       Один - это я, а возле радуги он скоро отыщет другой.       Тогда этот ловкий враг-энтомолог захочет тебя получить.       Надеюсь, отыщется тот, кто решится тебя сторожить.» Капитан взъерошил волосы и, наконец, встал со стула. Все мысли, с которыми он ехал к ней, моментально испарились. Осталась только одна - страх за неё. Что замышляет похититель и для чего ему это? Странно, что не требует выкупа за Тарино… В какое же дерьмо они вляпались!       - Перешли письмо Джине, - сказал он, шагая из угла в угол.       - Сейчас, - ответила Эмма и несколько раз щелкнула кнопкой мышки. Джефф всё также мерил кухню шагами, даже не смотря в сторону актрисы.       - Может скажешь уже хоть что-нибудь? - не выдержала она. Он остановился и поднял на нее взгляд.       - Дэв в задолжниках у какого-то психа, которому ещё нужна и ты, что тут не понятного? - сказал он достаточно резко, о чем тут же пожалел. Какой же он дурак, зачем срывается на ней, пугает.       - Прости, я не хотел, - он сокрушено опустил голову, но Эмма не выглядела испуганной.       - Я понимаю, мы оба сейчас на взводе, так что мы будем делать? Значит, она понадобилась кому-то, кто знает о месте нахождения Дэвида, размышляла Эмма, и, судя по-всему, их встреча состоится на ее предстоящей премьере. Но она совершенно ничего не боялась. Актриса знала, что нужно действовать. Эмма была уверена в себе, капитане и его команде, они обязательно вызволят Дэвида. У них все получится.       - Для начала надо понять, что означают выделенные слова, - он снова подошёл к экрану и проследил пальцем, - «Возле радуги», что он имеет в виду?       - Это фильм, в котором я снялась. Он уставился на неё, начиная все понимать.       - Когда премьера?       - Завтра в 19.00.       - Отлично. Есть время опередить его, - он вновь отошёл от ноутбука. - Так, - Джефф потёр переносицу и посмотрел в окно невидящим взглядом, - спецназ окружит кинотеатр, а тебе сюда отправлю патрульных, - рассуждал он вслух.       - Мне сюда? Что ты имеешь в виду? Актриса вскинула на него настороженный взгляд, бросив выполнять его просьбу.       - Ты останешься дома под охраной, - заявил он тоном, не принимающим возражений.       - Ну вот ещё! - она вскочила со своего места. Капитан подошёл к ней вплотную и посмотрел сверху вниз.       - Ты никуда не пойдёшь, - произнёс он медленно, крепко сжимая ее плечи. Из его слов сочился плохо сдерживаемый гнев. Но это не заставило ее отступить. Будто она знала, какой силой обладает над ним.       - Джефф, хочешь ты этого или нет, - она смотрела ему прямо в глаза, ни капли не боясь ни самого капитана, ни возможного похищения, - я обязана быть на премьере, это во-первых, а во-вторых, как вы собираетесь ловить его без приманки? Так что предлагаю дать мне участвовать во всем этом по-хорошему. Как бы не хотел он этого признавать, но Эмма была права. Ее тоже связывали обязательства, и Джефф готов понять ее желание участвовать в поисках Тарино. Психа без неё не выманить, это точно, а если капитан будет рядом, то не позволит чему-либо плохому произойти. Вдруг, записка - это отвлекающий манёвр, и опаснее оставлять ее одну тут? Да и разве мог он ей в чем-то отказать, когда она смотрела на него вот так…       - Джефф… - вдруг растерянно позвала она.       - Что?       - Оно исчезло.       - То есть как? Оба в недоумении уставились на экран. Эмма обновила вкладку входящие на своей электронной почте, проверила спам и недавно удаленные, но все безрезультатно. Пусто.       - Ты не успела… - она досадливо покачала головой в подтверждении его слов. Джефф шумно выдохнул нарастающую злость. Потёр виски и закрыл глаза, сосредоточившись на своих мыслях. Эмма выглядела расстроенной.       - Может ты сама его удалила? - он вновь сократил расстояние и внимательно посмотрел на неё.       - Нет, за кого ты меня принимаешь? - возмутилась актриса. Джеффу не оставалось ничего, кроме как верить. Пока что.       - Однажды я уже видел такую фишку… - начал капитан и заметил ее заинтересованность. Эмма ждала его объяснений, но, чуть помедлив, он не стал делиться подробностями.       - Ладно, разберёмся, - Джефф взъерошил волосы на затылке. - Тогда отправь логин и пароль от своей почты Джине, я ей все объясню. Актриса тут же все сделала, боясь новых сюрпризов.       - Так каков план? - она подняла на него глаза, после нескольких мгновений тишины.       - Значит, пойдём на эту премьеру, прикинусь твоим телохранителем, - сказал он, скрестив руки на груди.       - Нам нужна легенда получше, - возразила она, в задумчивости прикусывая губу.       - У тебя есть приличный костюм? Она придирчиво оглядела его с головы до ног.       - Зачем? - напрягся Джефф.       - Ну, чтобы нас не заподозрили. Как ты собирался появиться на ковровой дорожке? От предвкушения ее глаза азартно заблестели. Уж в чем, а в тонкостях появления в таком обществе она отлично разбиралась. По крайней мере намного лучше, чем во всяких письмах и уликах. Она уже все придумала и быстро набирала номер в своём телефоне.       - Алло, Сэм? Мне нужен ещё один пригластельный и костюм… мужской, - Эмма снова пробежалась взглядом по Джеффу, - размера XL.