Степень искренности

              Этот разговор убил напрочь всю душу. Слова выжгли клеймо в груди, которое давит, которое жжет от одной мысли. Что он говорил… что же он тогда сказал? Не помнит. Она почти ничего не помнит, но отголоскам боли верит больше, чем собственным воспоминаниям. «Сакура…» — шепчет предательски образ в голове, она отмахивается, зажмуривается до звона в ушах. — Ты в порядке? — звучит голос где-то в реальности. — Сакура? Ино обеспокоено смотрит, ее рука на плече — пальцы все еще крепко держат. — Да… Всё нормально, я просто задумалась. Сакура ведет плечами и ежится, отводя взгляд в сторону. Ей не по себе в такие моменты. Она словно в транс впадает и переживает то, что предпочла бы не переживать больше никогда. — И часто ты так задумываешься? — Ино задает вопрос из заботы, но звучит он как претензия. Такова уж она. — Всё в порядке, поверь. — Поверю в это только после твоего сеанса у психотерапевта, дорогая. Это совсем не походит ни на норму, ни на порядок. — Прошло не так много времени. Трудно еще свыкнуться с реальностью. — Боже, — устало выдыхает Ино, закатывая глаза, — прошло уже полгода. За полгода можно многое сделать. Найти парня, сменить профессию или место работы, выйти замуж. Полгода это срок, за который можно начать целиком и полностью новую жизнь. Но не залечить истерзанное сердце. Сакура ничего не отвечает. Она стала жутко молчаливой, ведь с каждым словом вслух медленно испаряется ее шаткое равновесие. В мысли погружается быстрее, чем делает вдох. Вдох-выдох, в груди что-то сильно ноет, вдох-выдох, она погружается под толщу тьмы, вдох-выдох… Резко выныривает, понимает, что в глазах стоят слезы. Ино все еще что-то говорит — Сакура ее не понимает. Как заглушить мир и сделать громкость на минимум? Словно хочет сама себя утопить, ведь чем тише мир вокруг, тем громче крики в сознании. От Ино не убежишь и не скроешься — достанет из самого Ада, чтобы прочистить мозги и вернуть к жизни. Но сегодня особо трудный день эмоционально. Чувствительность ко всему вокруг и жалость, подступающая вместе с комом в горле. — Мне пора, — резко произносит Сакура, смотря в глаза Ино, даже не отвечает на все ее слова. Просто встает, закидывает сумку на плечо и спешно собирается к выходу. Подруга кричит вслед, сверлит взглядом спину — Сакура ощущает затылком, как та испепеляет все вокруг. Отсидеть окно между парами в кафе неподалеку да еще и на пару с Ино — не лучшая идея. Один из них обязательно останется с поганым настроением. Сейчас бы оказаться дома, наедине с собой и четырьмя пустыми стенами, а не идти на бесполезную пару. Философия — как смысл ненавидеть все сущее. Кошмар начинается с того мгновения, когда Сакура заходит в аудиторию и видит переполненные ряды с кучей незнакомых лиц. Хватает телефон и судорожно ищет расписание. Лекция профессора сразу у трех разных направлений, вот откуда столько незнакомцев. Она выдыхает тяжко, чувствуя подступающее отчаяние, судорожно скользит взглядом в поисках свободного и безопасного места. Находит его на задворках, на самом верху аудитории. К ее разочарованию, на одном из мест кто-то уже устроился — с другого края сидит парень, опустив голову на руки, сложенные на столе. Сакура садится на противоположной стороне, между ними — свободное сидение посередине. Вполне удачно, если учитывать количество человек на один квадратный метр. Через пару минут приходит профессор, шум постепенно сходит на нет. Он представляется, рассказывает, что будет освещать на своем курсе — темы, задания и прочая чушь. Когда он начинает саму лекцию, Сакура разочарованно откидывается на спинку скамьи — ожидание не превращается в реальность, следующие полтора часа будут самыми скучными за всю неделю. Она шарит в сумке в поиске наушников, чтобы не впасть в большую депрессию от нудного голоса профессора. К своему ужасу, Сакура не находит их. Что может быть хуже этого? Только погружаться в свою голову под монотонное повествование. Она пытается слушать, но чем дольше пытается, тем больше ее уносит куда-то вдаль. Прошлое машет ей ручкой и зазывает к себе в гости. Память даже не напрягается, чтобы воспроизвести нужные картинки. Залипнув в одну точку, Сакура не замечает ничего вокруг. Движение рядом, слишком долгий взгляд, проходящийся по ней, еще одно движение и чей-то голос совсем близко. Все это остаётся где-то на фоне. В голове только звенящий неприятный звук, она не может вытравить его из собственных воспоминаний — с таким звучанием разбивалась ее жизнь. Мокрая дорожка расчерчивает лицо. Сакура вздрагивает от упавшей на руку капли и только тогда понимает, что в глазах стоят слезы, а чей-то взгляд уже давно в нее вцепился. — Мне и самому хочется плакать от этой нудятины, — раздаётся голос слева — со стороны спящего до этого парня. Сакура смотрит ошарашено, задает немой вопрос вскинутыми бровями. Он кивает в сторону преподавателя. — Если бы философия была человеком, то выглядела бы именно так. И заставляла бы людей плакать на лекциях. Кажется, он пытается развеселить Сакуру, но получается нелепо. Она несколько секунд соображает, что ей ответить, но слова лежат на дне глубокого колодца — примерно в том же месте, где и самообладание. Надо же было расплакаться прямо на лекции. Рукавом толстовки она старается быстро стереть слезы, чтобы не выглядеть жалко, хотя от самого этого действия уже веет жалостью на милю вокруг. — Хэй, ты в порядке? — всё не унимается сосед, обеспокоенно заглядывает в глаза, стараясь поймать взгляд. — Да, — коротко отвечает Сакура, — день просто не задался. Разговаривать по душам с ним не особо хочется. Только тишина, только покой — вот ее единственное лекарство от всех бед. К нему даже не поворачивается. Видеть его выражение лица, считывать чужие эмоции нет никаких сил. И он, похоже, тоже это понимает, потому что жмет плечами — Сакура боковым зрением замечает движение, — и ничего не говорит. До конца пары она остаётся наедине с собой… и монотонным голосом преподавателя. Старается не впадать больше в транс, на сегодня достаточно слез. Высидеть полтора часа получается с трудом. Под конец лекции сосед оживляется, копается в рюкзаке и достает какие-то бумажки, которые протягивает Сакуре. — На работе дали пару билетов, хотел другу отдать, но он заболел. У нас в клубе будет выступать группа. — И зачем мне они? — Думаю, тебе это нужнее. Развеешься, возможно, повеселеешь. Но можешь их выкинуть, если не захочешь приходить. Сакура в изумлении разглядывает симпатичные билеты и даже не сразу понимает, что нужно что-то ответить. Поблагодарить хотя бы ради приличия. Но вокруг становится шумно, разговоры студентов оседают в аудитории и мешают сосредоточиться. Она резко поворачивается в сторону соседа по парте, но тот уже успевает уйти. Лишь белобрысая макушка мелькает где-то внизу среди толпы. В груди расцветает неприятное чувство, а на языке горчит невысказанное «спасибо». Странное послевкусие остаётся с Сакурой до конца дня.

***

Подкравшиеся выходные не приносят ожидаемой радости, и Сакура старается отвлечься музыкой. В наушниках уже по которому кругу играет один и тот же короткий плейлист — она знает наизусть каждую песню. Зацикленность основа ее дня. Это стабильность, которую так внезапно выдернули из ее жизни, и теперь она всеми силами цепляется за оставшиеся крохи. Иногда в голову приходит мысль о том, что это ненормально. Приходит и остаётся в папке игнора. Зачем эти лишние сложности? Но все же когда осознание давит сильнее на больное место, Сакура замечает, как жизнь скатывается на дно мрака. Становится тошно от одного вида надоевших стен, в ушах словно вата и тишина — единственное, что они способны воспринимать. Именно в такие моменты здравый смысл кричит сильнее, и его даже слышно. Сейчас как раз такой случай. Сакура разглядывает цветастые билеты. Молодая рок-группа выступает в субботний вечер в одном из клубов города. До мероприятия три часа — время идеальное, чтобы успеть собраться и доехать. Сомнения грызут, здравомыслие не перестает вопить. На окончательное решение уходит пять секунд и два дня душевных терзаний. Думать об одежде, макияже и прическе совсем не хочется, но Сакура уже приняла решение, поэтому рассматривает удрученно гардероб. Все надоело — серое и унылое, никакие вещи больше не радуют. Выискивает пару черных, более симпатичных шмоток, слегка красит глаза и наносит тинт на губы. На первый взгляд выглядит вполне ничего. Но глаза выдают душевное состояние — один неверный шаг и он будет последним, сразу в пропасть. Подобные мысли вызывают горькую усмешку. К приходу Сакуры в клубе собралось немало людей. Жаль, что Ино сегодня занята, ей точно было бы по душе это место. Много парней, бар с симпатичными барменами, танцпол и в целом приятная атмосфера. Сакура в отличие от подруги не сильно любит подобные места. Ее саму удивляет решение пойти в клуб. Но если совсем не выходить из дома, то мысли скоро раздавят черепную коробку изнутри, а небольшой концерт никогда не помешает. В приглушенном освещении люди вовсю отдаются музыке и танцуют в свете неона. Завороженная Сакура воодушевленно наблюдает за этой картиной и сама вливается в толпу. Танец снимает напряжение, разгоняет кровь и опустошает голову. Когда вокруг тебя незнакомцы, то становишься свободнее. Ничего не сковывает движения, ты просто сливаешься с мелодией. В детстве Сакура мечтала заниматься танцами, с завистью смотрела на подругу, которой легко и непринужденно это давалось. А теперь, когда она уже повзрослела и может осуществить любую мечту или потребность, ей ничего не нужно. И этот вечер неожиданно приносит ей эфемерное освобождение, словно на мгновение удается выглянуть из панциря. Сакура быстро выдыхается и довольная направляется к бару, чтобы утолить жажду. Занимает хорошее место чуть левее центра — скоро начнется выступление и будет сложно найти что-то лучше этого. Она рассматривает меню, читает составы коктейлей. С алкоголем у нее прохладные отношения, но он прекрасно разбавит ее одиночество и, возможно, развеселит ее на часок-другой. — Могу посоветовать классный коктейль, — знакомый голос проходится мурашками по коже. Сакура поднимает голову и видит по другую сторону барной стойки соседа по парте. — Так вот кем ты работаешь, — она пробегает взглядом по бейджику на груди, — Хидан. — Ну вот, теперь ты не только место работы знаешь, но еще и мое имя. А я тем временем о тебе ничегошеньки не знаю. — Сакура, — лаконично отвечает и слабо улыбается. Вроде незнакомый парень, но от его присутствия немного спокойнее. На лекции он выглядел совсем иначе. Растрепанный вид, челка спадала на глаза, одет был в бесформенную толстовку с капюшоном. И спал прямо за партой — похоже, излишки работы барменом, досыпал где только мог. А сейчас перед Сакурой статный мужчина. Волосы уложены назад, черная рубашка с закатанными рукавами, что подчеркивает фигуру, жилетка и галстук в тон — тоже черные. Если не голос и глаза, то она его с трудом узнала бы. — Приятно познакомиться, Сакура, — отвечает он с широкой улыбкой. В отличие от нее открыто выражает эмоции, в глазах так же отражается интерес. Что-то несомненно цепляет в нем. — Хорошо, давай напиток на твой вкус. Доверюсь твоему барменскому опыту. — Есть аллергии на какие-либо продукты? Алкоголь, фрукты, соки? — Нет, я не аллергик, можешь смело мешать. Хидан отводит два пальца ото лба вперед, словно отдает честь, говорит тем самым «так точно» и начинает что-то колдовать в стакане. Ловкие движения завораживают, подсветка по ту сторону бара удачно подчеркивает каждую деталь, и все яркие краски различных ингредиентов красиво смотрятся через прозрачное стекло. Сакура от восторга закусывает губу, ощущает себя ребенком, который впервые видит фокусы. То, что делает Хидан, не меньше настоящей магии. Он заканчивает свой шедевр и на брендированном кружочке подает напиток. Его страшно трогать — такую красоту только в музей. — Потрясающе, — шепчет Сакура, разглядывая стакан со всех сторон. Осторожно цедит через трубочку, чувствует на языке сначала кисловатый вкус, поверх которого накладывается приятная сладость. В голове вспыхивают искры радости и блаженства. — Потрясающе! — уже громче произносит, удивленно смотря на Хидана. — Ничего подобного в жизни не пробовала! — Авторский коктейль — моя визитная карточка. — Он довольно улыбается. — Кажется, это твое призвание. — Всего лишь опыт и немного фантазии. — Хидан жмет плечами, но выглядит довольным. Между ними повисает неловкая пауза. Сакура смотрит на него, не замечает, как широко улыбается, и вроде что-то хочет сказать, но клиенты отвлекают. Он отходит к краю бара, где пристроилась уже подвыпившая парочка. Сидеть в одиночестве становится неуютно. Перелив ярких эмоций ударил в голову посильнее алкоголя, и хочется еще — на такое подсаживаешься мгновенно. Рядом незаметно для Сакуры оказывается парень, который заинтересованно за ней наблюдает. Ей неприятно чувствовать его взгляд на себе, но скрыться от него некуда. Парень разворачивается боком к бару и теперь вполне прямолинейно привлекает к себе внимание Сакуры. — Видел тебя на танцполе. Двигаешься потрясающе. И выглядишь дико сексуально. Парень с самодовольной усмешкой ждет ответа. Он словно считает, что сделал невероятное, высказав пару средненьких комплиментов, и Сакура сдерживает рвотный рефлекс. Тупые подкаты и вульгарное общение — те самые вещи, что в клубах ей больше всего не нравятся. — Спасибо, — отвечает коротко и с милой улыбкой, чтобы тот поскорее отстал. На вид вроде симпатичный: черные взъерошенные волосы, темные глаза, как два омута, черты лица привлекательные. Но его неприятная мимика, интонации в голосе, поведение — буквально все в нем отталкивает. — Меня зовут Саске, — медленно произносит имя, ожидая, что Сакура скажет свое и продолжит тем самым знакомство. — Прости, я сегодня не настроена на новые знакомства. Присутствие этого парня начинает ее напрягать. Он напирает с каждым словом сильнее, но от такого давления хочется просто испариться за секунду. — Да ладно, — скалится Саске — вроде улыбается, но выглядит зловеще, — еще скажи, что пришла послушать этот галимый рок. — Он кивает в сторону небольшой сцены. — Это же предлог для очередной тусы. — Я всего лишь пришла послушать музыку, — ровно отвечает Сакура и старается отгородиться от него — кладет руку на барную стойку, делая вид, что держит стакан. Саске недовольно прыскает, в глазах читается разочарование и… Сакура не понимает, что еще мелькает на фоне, но явно что-то темное и опасное. Она оглядывается. Ни одного свободного места, если уйдет отсюда, то придется потом весь вечер стоять у туалетов — там скапливаются самые невезучие люди. Выбора нет. Она надеется, что этот мутный парень больше по полезет к ней. Хидан тем временем куда-то отошел — вроде что-то закончилось, и он отправился на склад. Без него становится некомфортно. На сцене начинается движение, громкие крики зала и аплодисменты отвлекают от мрачных мыслей. Сев спиной к бару, Сакура наслаждается выступлением. Музыка немного выбивается из ее предпочтений, но атмосфера затягивает с головой. Она слышит позади голос Хидана и оборачивается. Он смотрит с улыбкой и спрашивает: — Ну как тебе группа? — На удивление мне нравится! — сквозь шум отвечает Сакура и отпивает свой коктейль — заслушалась и совсем про него забыла. — На удивление? — Хидан вскидывает брови. — Слишком драйвово для меня. Обычно я занимаюсь самокопанием под убийственно депрессивные песни. — Под Лану? — В том числе. — Сакура смущенно улыбается и отводит глаза, допивая свой напиток. От чего смущение — вопрос для трезвого ума, а сейчас не до того. — Повторить? — спрашивает Хидан, кивком указывая на опустевший стакан. — Это очень вкусно, но мне на сегодня хватит. У Сакуры внутри приятное тепло, и оно не от алкоголя. Впервые за долгое время она чувствует себя свободной. Ее не сковывают воспоминания о прошлом и самозабвенные мысли. Она просто находится здесь и сейчас. Ее внезапный прилив радости резко меняет вектор. Отчего-то внутри скручивается тугой узел и становится трудно дышать. Постепенно накатывает тошнота, а в голове словно одна вата — думать в тягость. Ей дурно от всех раздражителей вокруг, свет ламп режет глаза, а громкая музыка усиливает рвотный позыв. — Ты в порядке? — Хидан смотрит на нее обеспокоенно. До этого он делал пару заказов, и за это короткое время что-то очевидно изменилось. Его очертания размазаны, предметы плывут перед глазами — сфокусироваться невероятно трудно. — Мне… нехорошо. Я отойду, — отвечает побледневшая Сакура и, взяв сумочку, направляется в туалет. Справа от нее мелькает какое-то движение, но помутневшее сознание не способно анализировать происходящее. Кое-как добравшись до туалета, Сакура припадает к унитазу, обронив сумку на пол. Ее рвет, горло обжигает смесь из желудка. Она теряется в пространстве и понимает, что не в себе, не контролирует себя совсем. За спиной раздаются голоса, кто-то спорит или громко говорит, глухие звуки ударов… или это просто музыка? Еще несколько мгновений и Сакура теряет связь с реальностью — она падает в пучину наползающей темноты.

***

Солнечный луч согревает оголенный кусочек кожи на руке. Поднимается чуть выше и бьет в глаза, заставляет проснуться крепко спящую Сакуру. Голова нещадно болит, а во рту засуха похуже пустынной. Воспоминания обрывочно накатывают вместе с тошнотой. Сакура прижимает руку ко лбу, словно это поможет от боли, жмурится от яркости в комнате и не сразу понимает очевидное. Это не ее комната. Она резко подрывается, принимая положение сидя, и вновь хватается за голову — она сильно пульсирует от любого движения. Сакура оглядывается вокруг, в панике ищет хоть что-то привычное, чтобы зацепиться взглядом. Безуспешно — ни одной знакомой вещи. Смотрит на себя и видит чужие вещи — серая толстовка и черные спортивки. Ужасное предположение рождается в голове. — Доброе утро, — раздаётся бодрый голос. Сакура поднимает глаза и видит перед собой Хидана с подносом еды. Ее предположение кажется еще реальнее.