Рябина и ясень

Рей очень хотела бы остаться ночевать в спальне Кайло, но формального разрешения он не дал. А с теми, кто залезет в спальню сидхейского принца-полукровки и останется там без разрешения, могут произойти очень, очень нехорошие вещи. Например, где-то тут у Кайло валялся трофейный Плащ-сдери-шкуру. Это был действительно плащ — ужасно красивый, весь расшитый золотом. Но стоит его надеть, и снять сможешь только вместе с кожей. Кайло очень разозлился, когда кто-то из недругов подсунул плащ человеческой женщине, что жила при его дворе и готовила человеческую еду специально для него. Повариха умерла, конечно, — истекла кровью. А Кайло надел этот плащ сам. И сила его воли была настолько велика, что полуразумное создание, принявшее вид плаща, не посмело пить его кровь и рвать его кожу — кожу полукровки! А затем магистр допросил плащ, чтобы узнать имя хозяина. И отправил тому надменному сиду вызов на дуэль по всем правилам. Рей тогда только попала в услужение магистру, и он взял ее с собой. Местом дуэли назначили Ведьмин лог в человеческой части леса, временем — полдень. Рей только потом поняла, что магистр решил так посмеяться над врагом — сам он не менял своей внешности и не украшал ее, а вот надменному сиду пришлось несладко, потому что никаким гламором не спрятать под солнечными лучами, что нос у сида навроде мушиного хоботка, брррр, вспоминать противно! Кайло, прибывший на дуэль в том самом плаще, размахнулся огромным пылающим мечом и поверг нахала наземь, почти отхватив ему руку. А потом воткнул меч в зеленый пригорок, наклонился и омыл свои перчатки в крови врага. И потом, дома — наедине! — объяснил Рей, что это его обязательство перед сидхейской половиной натуры. Его мать — из Красных Колпаков. Ну помните же легенды про свирепых карликов, которые всех убивают и стирают головные уборы в крови убитых? Легенды, конечно, привирают — таких Колпаков на самом деле целый клан, про карликов неправда, вон какой Кайло высокий. А его мать была дочерью главы клана, по сидхейским меркам целая принцесса. Угораздило же свирепую воительницу пойти против воли отца и влюбиться в простого контрабандиста, который возил оружие и виски через человеческую границу да знать не знал ни про каких фейри, сидов и прочий сказочный народец. Сказано — сделано. Обернулась мать Кайло человеческой женщиной, притворилась, что в беде, и попалась контрабандисту на глаза (все это Кайло рассказал Рей во время одной из своих одиноких пьянок, когда он, пребывая в дурном расположении духа, хлестал в своих покоях вино, а Рей тихонько сидела в углу и слушала, развесив уши). Отец Кайло оглянуться и поздороваться не успел, как влюбился по уши. Стала спасенная девушка его женой, вошла в его дом и даже касалась холодного железа, почти не морщась. Только просила не трогать красную шелковую ленту на своей шее. Прожили они вдвоем три года душа в душу. Молодая жена была прекрасна, никогда не ревновала и не ругала мужа за долгие отлучки и любовь к картам, лишь иногда уходила погулять в лес. Контрабандист — Хан его имя — и сам часто отлучался. Ну подумаешь, собирает жена ночами специальные травки, вон, лошадей вылечила и простудную настойку лучше всех делает. Призадумался он, только когда случилось странное. Однажды ночью на перекрестке дорог поднялась буря, лошадь сбросила его и убежала. Хан спрятался в канаву, чтоб переждать ураган, и увидел оттуда кавалькаду прекрасных бледнолицых всадниц на тонконогих лошадях. Впереди — подумать только — была его жена, скакавшая в белом шелковом платье и на ходу подбрасывавшая окровавленную шипастую булаву. И лента с ее шеи размоталась, развеваясь позади, а что под той лентой, Хан не разглядел — слишком быстро промелькнули всадницы, будто тени. Вернулся домой он почти к утру — лошадь его оказалась в стойле, и никаких волшебных кобыл, а жена спала в постели и была настолько прекрасна, что у Хана заболело сердце. «Так и сказал: заболело! Вот дурак!» — фыркнул в этом месте Кайло. Тогда контрабандист протянул руку и потянул ленту с шеи жены. А под алым шелком не было кожи! Проснулась молодая жена, сверкнула бешено очами и закричала дико, а потом исчезла, будто и не было ее никогда. Когда Хан бросился ее искать, знающие люди подсказали: жена была из сидов, и лучше бы про нее забыть. Только через несколько месяцев обнаружил Хан утром на пороге своей хижины колыбель с мальчиком и догадался, что это его сын. Тут Рей не выдержала и подала голос: — А дальше что? — Дальше он меня растил до тринадцати лет, ни словом не обмолвившись насчет сидов, — хмыкнул Кайло. — Дескать, умерла мама, звери в лесу задрали. Только на тринадцатилетие у меня вся кожа с рук облезла, раны гнить начали и невыносимо болеть. Тогда только папенька соизволил рассказать правду. Я ушел в лес ночью, потому что спать не мог, и там встретил мать. «Пришло время», — сказала она. Так я и занял место, принадлежащее мне по праву. А расскажешь кому, я тебе голову лично оторву. Рей была горда, что только она поверенная в тайнах Кайло, и молчала, как партизан на допросе. Он ее учил, как быть фейри, а она его — всемогущего магистра — как притворяться человеком. Кайло интересовался человеческой наукой, человеческим оружием. Но в чем он не слишком хорошо разбирался — так это в музыке, книгах, кино, моде, общении, потому что отстал за почти сто лет. И поэтому позволял Рей существовать в двух мирах одновременно, а сам пользовался этим на всю катушку. Так, одного из своих врагов Кайло банально застрелил, обмакнув пули в смесь святой воды, соли и рябиновой настойки. Сиды же слишком гордые для человеческих игрушек, предпочитают травить и наносить удары в спину прадедовскими мечами. И Рей была очень довольна — ну кто еще расскажет могущему и ужасному магистру, какие куртки кожаные носить прилично, а какие пидорские? Поэтому ее так пугала возможность, что ее обожаемый Кайло женится, и кончатся эти посиделки, прогулки, шуточки, и будет она обычным пажом на побегушках, или вообще продаст в жены кому-нибудь! Это сейчас он говорит, что не продаст, но если жена появится, то ночная кукушка дневную всегда перекукует. Рей хотела утром навестить библиотеку Холма и поискать там, что ей Кайло за статус предлагает, однако утром в ее комнате зазвенел магический колокольчик — значит, магистр вызывает слугу. Пришлось бежать со всех ног, на ходу напяливая пажескую куртку, и ругаться с лестницами, чтоб перестали путать. А то лестницы на радостях от такого количества гостей совсем вразнос пустились: пойдешь помыться — окажешься в кухонном котле. — Опять как пугало нарядилась! — выругал ее Кайло, который успел надеть бархатный камзол, расшитый рубинами, и отороченный черным пушистым мехом плащ. — Да какая разница… — Рей получила легкий подзатыльник и обиженно заткнулась. Кайло положил руку в черной перчатке ей на плечо и зашевелил губами. Тут же ее черный пажеский костюмчик, заляпанный костяной мукой после случайного визита на кухню, преобразился — стал алым, и по нему поползли вышитые золотом паучки и змеи. Волосы Рей сами собой заплелись в красивые косы, а сапоги заблестели. — Так-то лучше. Иди выведи моего коня, мы собираемся на охоту, — Кайло отвернулся, поправляя красные перчатки. Рей поспешила в конюшню. Конь Кайло действительно только ее и начальника стражи слушался, но не будешь же гонять по всякой фигне собственного военачальника? А слуга — вот она! Про саму Рей речи не было, но она вывела и магистерского коня, и свою серебристую кобылку по кличке Сумерки. Гости, оставшиеся без завтрака, недовольно выбирались на поляну перед входом в Полый Холм Кайло. Впрочем, над невестами еще и не так на смотрах издевались, сиды были куда более отсталыми по сравнению с людьми, зато женщины их от такого существования становились натурально злом во плоти. — Доброе утро, красавицы, — магистр как будто соткался из утреннего тумана, улыбнулся сидхам и их сопровождающим. — Сегодня охотимся! Кто из девушек поразит оленя с золотыми рогами, ту я поцелую! Он махнул рукой, и вдалеке все увидели гордую фигуру оленя с темной шкурой, чьи рога действительно поблескивали в лучах утренней зари. — А если оленя повергнет мужчина, то получит из моих рук золотой кубок, — продолжил Кайло. — Вперед! И все устремились вперед, расталкивая друг друга. Кто уже успел забраться на коня, сорвался с места в опор, остальные спешили, чтоб не оказаться в отстающих. Рей только фыркнула, наблюдая столпотворение на поляне. Она узнала оленя — это было не обычное животное, а магический артефакт. Его можно хоть каждый вечер загонять и жарить, главное потом собрать все кости в шкуру. Тогда утром олень будет как живой носиться по лесу. Говорили, его мясо вкусное, но Рей не ела. Она часто гуляла по лесу, встречая оленя, и даже пару раз приносила с человеческой половины мох, чтоб угостить. Поэтому, пусть олень и был предназначен бесконечно умирать и возрождаться, Рей было его жаль. Друзей не едят. — Даже не поучаствуешь в охоте? — спросил ее Кайло. Рей помотала головой. — Лучше скатаюсь к озеру, если не нужна магистру, — улыбнулась. Кайло отпустил ее кивком и велел ближайшему хобгоблину позвать к себе начальника стражи, потому что, несмотря на смотр невест, у него были и свои тайные дела. Рей же отправилась к Хрустальному озеру. Вода там была настолько прозрачной, что дно виднелось до самого мелкого камешка. Вот только жили в этой воде миражи, и если долго всматриваться, то можно было увидеть в ледяной даже в самый жаркий день воде другие города и другие миры. Главное — не пить, иначе заснешь и не проснешься. Так что Рей просто хотела посмотреть свой аналог телевизора, ведь озеро надеялось заманить ее особенно сильно, вот и показывало ее мечты. Мечты, где главную роль играл магистр. Охотники же сначала с гиканьем носились под кронами вековых деревьев, распугивая лестных фейри и прочую нечисть, потом устали. Видно, магистр запретил оленю поддаваться, а умельцев не нашлось. Рей, увлеченно разглядывавшая в воде, как они с Кайло сражаются вместе под чужими звездами, подняла голову — позади громко хрустнула ветка. Она обернулась и облегченно выдохнула — то был всего лишь золоторогий олень. Видно, отдохнуть пришел — ему-то вода Хрустального озера смертным сном не грозила. — Извини, сегодня без моха и морковки, — покаянно вздохнула. Олень все равно потянулся к ней мордой, забавно фыркнул-выдохнул облачко пара прямо в лицо и вдруг ткнулся в бок. — Чего? — не поняла Рей. — Говорю, нету… погоди, вроде сахар был… Олень помотал головой, снова толкнул мордой в бок, туда, где Рей носила на поясе кинжал, затем странно изогнул шею, и так несколько раз. — Ты хочешь, чтоб я достала кинжал? — наконец догадалась Рей. Олень прямо-таки закивал. Рей вынула кинжал и уточнила: — Тебе занозу выковырять? Олень покачал рогатой башкой и изобразил натурально пантомиму — кивал на кинжал, изгибал шею и падал, и так несколько раз. Внезапно до Рей дошло. — Ты хочешь, чтоб я тебя это… зарезала? — поразилась она. — Но зачем? Приказ Кайло? Олень помотал головой и снова — кинжал, шея, падение. Сердито фыркнул, топнул копытом. — Точно? — Рей почувствовала, что у нее выступили слезы. — Я не могу, Кайло не хочет, чтоб я убивала, я… Олень явно потерял терпение, подпрыгнул боком — и сам чиркнул неудобно изогнутой шеей о кинжал в опущенной правой руке Рей. Брызнула кровь, сразу много. Олень упал, Рей уронила кинжал, а над лесом зазвучал магический рог, возвещавший, что охота окончена и задание выполнено. К озеру стали стягиваться гости, появился и Кайло верхом на своем черном жеребце. При виде Рей глаза его полыхнули гневом. Рей же стояла дура-дурой, собственные глаза круглые, как у совенка — и понимала только одно: сейчас не лучший момент говорить правду. — Ну что же… я обещал, — наконец проговорил магистр. — Что возьмешь, дева-слуга? Золото или поцелуй? Рей честно хотела сказать: «Золото» — но собственные побледневшие губы перестали ее слушаться и вымолвили: — Поцелуй… Магистр наклонился, обхватывая ее талию и поднимая в седло. А потом его горячий рот прижался к Рей. И был тот поцелуй сладок, как крепкое вино, но горек, как дым от пожара.