Не самая нежная, но самая заветная ночь

Левая побледневшая рука чуть сильнее обычного сжимала лежащий в ней телефон. А мутный и немного потерянный взгляд красивых глаз расплывчиво смотрел вперед, случаями быстро обегая им погруженный в светлую темноту интерьер. По неественно ровной и прямой спине пробежал неприятный и колкий холодок, заставляя неровно выдохнуть. Ощущала ли она в тот момент легкую и безвинную панику? Безусловно. Целый рой противоречивых раздумий беспардонно лезшие в голову завлекали за собой неугомонные мурашки, которые со скоростью света пробегали ветряным табуном по ее телу. Но все та же стройная и целенаправленная походка сохраняла свою присущую явственность и уверенность, лишая высокомерных надежд на ее растерянность идущего сзади, который, к слову, держал на ней тяжелое взирание немых раздумий. Неприятные и, порой, сумасбродные мысли неэтично лезли со своей критичной аморалью в светлую голову девушки, немного затуманивая своими отравляющими дурманами принявшее трезвость сознание. Мириады всяких разных вопросов и причудливых домыслов скоро сменялись друг за другом в своем очевидном и прихотливом беспорядке. Не особо прослеживая их незатейливый ход, ее выкидывало в новый холодный ступор и в безумное удивление, когда полное осознание смысла мятежной думы настигал уже немного поехавший рассудок девушки. Полный разврат и блуд. Тут хоть самой исповедуйся. Ну, взять и убежать, сломя голову, в первую очередь от странности своих же извращенных мыслей, а потом уже от идущего сзади человека, Цой, конечно же, не могла. Но и попробовать осуществить данный, по правде говоря, больной маневр, она под страх и риск все-таки решила. Кто не рискует, тот хорошо не спит. Да, немного перевернули фразу и преобразовали под свой лад. Все мы грешны, есть такое. Не пьем игристого и спокойного. С кем не бывает? Как бы, знаете, просто прибавить скорость в шаге и слегка увеличить образовавшиеся, на время, расстояние тоже надо суметь. Хоть и на трезвую голову. Но опять же — из этой чудной и своеобразной выходки ничего, ожидаемо, не вышло. Тень, идущая позади, умело догнала, даже сильнее уменьшив предыдущий разрыв. Хотели выиграть, а не проиграть. Спору нет — весьма смешно вышло, однако, теснящее чувство поражения никак не замазать, хоть падай на пол и рыдай навзрыд, как последний маленький ребенок, которому не купили ту самую игрушку. А если же не прекратишь плакать, то грозят отдать к суровому и сердитому дяденьке. Ну, как видим, плакать-то не плакали, но отдать-то отдали. Что уж тут кичиться? Тоже такое бывает. Все мы потом, спустя какое-то время, начинаем задумываться о таких дяденьках… Ситуация не лучшая, согласимся, но, а кто святой? Тяжело вдохнув, девушка также продолжала идти по длинному и широкому главному коридору офиса «Telegram», усердно стараясь игнорировать явное присутствие своего руководителя. Уголки губ Дурова дернулись в блаженной ухмылке, наблюдая за таким отстраненным и и избегающим поведением своей студентки. Его непринужденной расслабленности и беззаботной легкости можно было позавидовать. Пройдя, ни много ни мало — но по итогу все-таки выйдя к заветному выходу, они оба остановились в самом конце коридора. Брюнетка сразу же коснулась рукой ручку входной двери офиса и тяжко потянула ее на себя. Дверь явно была тяжеловатой и даже всей силы желания покинуть стены данного заведения не очень-то и помогли ей в этом. Павел же, не мешкая, в мгновении перехватил у Цой увесистую дверь своей правой рукой, легко удерживая ее, дабы она беспрепятственно вышла первой. Покинув помещение, Малика быстро прошла некоторые коридоры и по итогу вышла в тот, в котором и находились часть лифтов башни бизнес-центра. Дуров же следом вышел за ней сразу. Девушка, не оглядевшись на стоящего сзади мужчину, который, как громадная стена, в метре вырос позади нее, не задумываясь нажала на металлическую кнопку вызова лифта, которая вмиг загорелась огоньком ожидания. Палец невзначай скользнул по мерзлому металлу вниз с невесомой раздумием, а скрывшийся от хищных глаз взор обежал другие двери лифтов расположившихся на этаже. Как бы Малика не пыталась сохранить свое равнодушие и обмануть Павла миловидными иллюзиями спокойствия. Какие только попытки не совершались с целью мучительного избежания его фигуры в резонной яркости света. Какими только исключительными способами она не пыталась дать огню в своих часто сменяющихся в настроениях речах… ну, или, те же предпринимаемые старания с целью свалить оттуда по-тихому, а может даже и по-громкому… Даже организованные, не по заказу, шоу сделались тлетворными. Не густо… Все же, строчка уважаемого Ивана Андреевича «Ты сер, а я, приятель, сед» вовсе не спроста была на многие столетия вперед увековечена в думах мирского народа, хоть не имея в разных головах точного определения — сам неясный образ слов давал многое в мысли. И своим клеймом она выжгла каждого, без исключений. Несмотря на иные расхождения, порой противоположных, в обличиях образов, к примеру: континентов, менталитетов, языков и других отличительных черт, мысли и действия гуманизма часто перекликаются в своей схожести. Их нетривиальность не дает никакого права ставить печать, подтверждающую их разность. Как-никак, но абсолютно все человечество происходит из одного семейства — люди, рода — человека и вида — человек разумный. Оппонирование этому не было никого смысла. Так что, многоуважаемый Павел Валерьевич тоже ясно видел, что его студентка ретиво пыталась разными, но с одним помыслом, сценами перекроить виды свои, якобы, истинных помыслов и проманипулировать им. Эдак, может что-то и выйдет, кто знает? Но Дуров был несомненно сед. Данный факт не мог подвергнутся никакому оспариванию в своей абсолютности. Любые выстроенные против него контрафакты были лениво отмахнуты подальше с брезгливым отвращением. Все же, миллиардер чутко-сосредоточено прослеживал с приевшимся за многие годы вниманием каждый неровно брошенный ею жест со стеклянной трезвостью. Поглощенный радикальной и непроглядной темнотой взгляд неизбежно прожигал спину стоящей перед ним брюнетки. Она вовсе не двигалась, будто утеряв какую-либо возможность к жизни и недвижимо стояла, как застывшая и заледеневшая статуя. Новый ход или же маленькая правда? Ее руки были опущены на обнаженную часть ее тонкого стана, заставляя Дурова продолжить жгучую незримую линию к чуть сокрытым от его проницательного взора оголенной талии. Но все же, уголки его губ дрогнули в легкой и мнительной ненавязчивой ухмылке. Цой усилено старалась скрыть от Павла колючую опаску и все предпосылки испуганного волнения, выдавая за правду сомнительную осторожность, в которую, увы и ах, повидавший многое за всю свою жизнь миллиардер не очень-то и поверил. Пястья обеих рук молодой студентки до побледнение вжимались в бока, усилено пытаясь подавить вспылившую нервозность. Мужчина в спокойствии сделал шаг вперед, ничего не говоря. Малика в ответ вовсе не шелохнулась и также продолжала оставаться в остывшей нервозности, никак не реагируя на движения позади нее. Лживое спокойствие, которым она пыталась завязать Павлу его эрудированные глаза, сильно и неизгладимо выделялось на фоне бесчувственного монохрома, что, логично, не мог не заметить сам Дуров. Данный ход лишь сильнее раззадорил колкий интерес, вводя светлую голову Павла в приятные дурманы пылкого азарта. Мол, выиграет ли в этот раз или нет? Тут уже дело принципа пошло. Брюнет априори не проигрывал в таких порочных играх с неразглашенными правилами. Всегда блестяще выигрывал и брал свое. Но сегодняшний случай был до бешенства упертым и неприкосновенными. Это не могло как-то не остеречься. Ее жуткая отстраненность и частая смена настроя пробуждали новый усыпленный спектр ощущений в нем, заостряя клинок возбужденных чувств, под покровом которых он мог сделать многое. Но, чтобы не было, ясность ума никак не могла подвергнутся к каким-то туманам. Дотошная точность и зверская расчетливость ни разу не подводила. Холодный и дрожащий звон оповещения ударился об стены коридора, больно распадаясь об них. Железные двери самого дальнего лифта с последующими глухим, но слышным шумом, раздвинулись, ожидая «к столу» своих пассажиров. Павел все также не оставлял синеглазую без своего пожиравшего присмотра и удушающего внимания. Девушка же ничего не стала говорить и под тяжелой сосредоточенностью генерального директора, чуть качнувшись в бок, прошла к ожидавшему их лифту, так и не обернувшись к нему, словно его тут и не было. Открытое игнорирование. Раздражало? Весьма. Зайдя во внутрь, Лика беспечно облокотилась спиной об ледяную металлическую стенку, принимая более раскрепощенный вид. Миллиардер не спешащей походкой пошел за ней, еле видимо ухмыляясь. Наконец переступив линию между этажом и навесным полом, брюнет, сделав два шага к кнопкам, не задумавшись нажал на нужный студентке этаж. Павел метнул кроткий, но меткий разъедающий взгляд к ней, чуть погодя. Телефон, который покоился до этого в левом кармане легких черных штанов, своим весом чуть оттянул уголок брюк к низу, невинно оголяя новый небольшой участок в обхвате бедра. А руки, до этого покоившиеся на талии, неспешно скрестились на ее груди, тем самым вздергивая майку еще больше. Двери по команде сразу же сомкнулись друг с другом, запирая в себе создателя Telegram и его в тряпку молчавшую подчиненную. Ну, что сказать, дорогие друзья? Обстановочка не лучшая, как и сами встречные обстоятельства… Лифт, совершив мягкий толчок, начал свой путь и поехал вверх, заставляя Цой спешно посмотреть на шкалу выстроившихся этажей в каком-то легком недоверии. Удостоверившись в правильности выбранного этажа, Малика шустрым взглядом обвела кабину лифта, радикально и прямолинейно игнорируя присутствие своего Босса, честно избегая возобновления их немого контакта. Мужчина же, словно издеваясь над ней, вовсе не прекращал жгучее прожигание своими глазами, окутанными томной и небесной темнотой. Ловко, уже знающе, он проскальзывал по ней, не замысловато наклонив свою голову чуть набок, создавая вид поддельного любования. Павел без значимой капли совести рассматривал ее молодое тело, неприятно прожигая его. Лика в образовавшемся дискомфорте съежилась от такого отравляющего и безбожного внимания Дурова, явно не приветствуя его. Брюнет стоял буквально в шаге от нее, загораживая собой вид на металлическую стену двери лифта, уже слишком явно намекая о себе. Его руки были скрещены на видной под черной футболкой груди. Но Цой все также продолжала отрицать его очевидное присутствие в помещении, специально потупив взор куда-то в сторону. Она, не мигая, медленно, тягуче, наклонила свою голову на левый бок звучно, но глухо, прохрустев своей тонкой шеей, а потом опустила на правую с идентичным последовавшим звуком. Непрерываемая тишина резала своей тяжестью окровавленный немотой слух, неприятно колясь на задворках сознании. Бурные и, порой, странные мысли начали нетактично лезть в помутневший девичий рассудок. Даже вводя в какое-то бесформенное заблуждение и тихий шок от порочных догадок… Но только синеглазая решила еще раз оглянуть пространство вокруг себя от пришедшей примитивной скуки, как неожиданно почувствовалась внезапная остановка лифта. Сразу же, следом, раздалось оповещение о прибытии на другой этаж. Лика, чуть нахмурив брови, бросила следом быстрый и настороженный взгляд на невеликий экранчик с указанным номером прибывшего этажа. И это было не совсем то, что надо. Первоначальный выбор кардинально отличался от промежуточного результата. Нужный же этаж находился на пятнадцать выше, нежели, на который они прибыли. Но нажатая кнопка все также горела. Двери лифта с тихим шумом разошлись. Гул голосов, который до этого был вовсе не слышен, в моменте начал приобретать большую силу в своем звучании. Двери окончательно открылись, впуская в себя двух незнакомцев, которые в моменте увлеченно переговаривались между собой. Не поворачиваясь к ним, Павел недвижимо оставался в своей прежней позе, полностью закрывая собой свою студентку от входящих людей. Двое мужчин азиатской внешности, в строгих костюмах и с дипломатами в руках, вошли в лифт. По их разговорной речи стало ясно, что те были китайцами. Перешагнув порог, незнакомцы, на секунду, прервали свой диалог, по привычке оглянув помещение. Стоящую Цой перед Дуровым, логично, они не смогли заметить, и, восстановив приостановившийся разговор прошли к ряду с кнопками, перед этим обогнув самого миллиардера. Но, встав около шкалы, их шустрые глазки наткнулись на открывшегося им аналитика, на лице которого не сияла красивая улыбка, а видные скулы приняли легкий враждебный вид. От нежданной заинтересованности к себе, Малика, будто по инерции, еще сильнее прижала свои руки к груди и сильнее вжалась в саму стену, подсознательно ища поддержку в ней. Девушка никак не реагировала на эдакий вид жестев внимания, и также продолжила смотреть куда-то в сторону ото всех, отдельно сторонясь каменно стоящего перед ней Дурова, от которого явно не укрылось такое излишние лицезрение его подчиненной. — Вам на какой этаж? — с резиной тишиной голосом спросил по-английский Павел, отвлекая на себя зависшие взгляды от девушки. Две пары узкоглазых глаз синхронно переключились на бизнесмена и с секундой немигающе посмотрели на него, в рассеянном непонимании. Ни капли смущения или какой-либо неловкости в их глазах он не увидел. Зато разглядел еле заметный пылающий огонек интереса и будоража. — Мы нажмем. — быстро кивнув Дурову, сказал по-английский один из них с жутким и режущим акцентом. Он кинул скорый взгляд на застывшую студентку и мгновенно нажал на кнопку первого этажа. Лифт, совершив мягкий толчок, поехал вниз с пополнившимся составом. Но оба джентльмена оказались поразительно настырными и решили поступить совсем по-другому. Но оба незнакомца так и не прошли в глубь лифта и около стены возобновили утихший между собой разговор, дав ему второе продолжение, но уже с какой-то смешной и надутой серьезностью в голосе и в своем деловитом виде. Во время беседы мужчины не прекращали кидать на аналитика краткие взгляды, размазано рассматривая ее силуэт, которые, однозначно, были заметными. Их шустрые глаза со всей «скрытностью» юрко пробегали, без зазрения совести, по темноволосой, спеша задержаться на открытых участках чуть долее, замечательной познавая сей объект. Они словно не замечали, как Малика неприятно сжалась под нахлынувшим напором изучений и даже метнула срочный взгляд на Дурова, который с мгновенной скоростью и оперативностью словил его. Каменность выражения лица не говорила абсолютно ни о чем, лишь в туманных обсидиановых глазах незаметно просочилась заведомая неприязнь к данному поведению со стороны иностранцев к своей подчиненной. Что-то говорить он не стал, решив подождать покамест, что не скажешь о решившихся заговорить. — У Вас просто прекрасные глаза! — неожиданно воскликнул первый, который в одночасье получил от Павла полный разрушения взгляд скептицизма, выбрав пойти от примитивного. Малика досадно обернулась. — Спасибо. — как-то безучастно и с крупицами холода в голосе ответила синеглазая, быстро оглянув их обоих. — А выглядите поразительно потрясающе! — заговорщически подхватил второй. Он смотрел на брюнетку в чувственной пылкости своих маленьких темных глаз, которые были будто две маленькие бусинки. Его уголки губ широко растянулись, а глаза засверкали до крайности. Лика же застенчиво пожала плечами на сказанные слова и мягко улыбнулась им обоим приятной и мимолетной улыбкой, отворачиваясь от них в сторону, внутренне желая поскорей свалить ото всех подальше. Казалось бы — на такой ноте спонтанно образовавшийся разговор должен был завершиться, но незнакомцы, к сожалению, возобновили заглядывания, параллельно пошёптывая друг друже. Решившись, первый продолжил, совершив шаг вперед: — Я, кстати, Вас сегодня видел днем за чашечкой чая. Не знал, что Вы так сильно его любите!.. — с жуткими акцентом проронились слова с уверенной улыбке на губах. Павел недоброжелательно посмотрел на Малику, которая секундой напряглась, обратясь к говорящему в цепкое внимание. — Оу-у-у, я совсем забыл! — тут же неожиданно вскричал он, актерски прижав руку к своим устам, заметив как Цой начала наблюдать за ним. — Где же мои манеры? Меня Бао зовут! Вы простите меня!.. — скоро представился китаец, протянув свою руку в потоке слов аналитику. Уголки мягких губ тронулись в лживой и ответной любезности. А, покоившаяся давеча левая рука на груди девушки, потянулась к совершению рукопожатия. Но Бао, под испепеляющим взглядом создателя «Telegram», резко перехватил ее пальцы, протянул их к себе и одарил мягкую и нежную кожу легким, но влажным и колючим поцелуем, терпко вглядываясь в темную синеву. Его небольшие глаза быстро забегали по нечитаемым чертам молодой студентки, страстно ища каких-либо встречных эмоций. Но на ее лице отразился мутный ступор. Цой явно таких жестов не ожидала и по инерции сильнее прижалась к стене в непонимании. Но мужчина был, однако, из очень настойчивых и явно решил не отступать. — А как Вас зовут? — Малика. — в некой растерянности, но чуть приветливее, чем до этого произнесла она, слегка наклонив на бок голову, чуть прохрустев. Синеглазая начала корить себя в своей рассеянной недальновидности. Вот и не прикинулась глухонемой, теперь и приходиться пожинать плоды сей выстроившейся беседы. Понарожали всяких, теперь сиди и мучайся. — М-м-м, какое необычное и интересное имя! — стремительно подключился в разговор второй, который стоял чуть позади своего товарища. — Вы сегодня так очаровательно пили чай! Не ожидал, что Вам нравится кенийский чай! — воскликнул он, мило улыбайся синеглазой, которая вообще не врубалась в тот момент в тему чаев. Миллиардер же не очень-то и оценил сделанный комплимент своей студентке. Его глаза буквально вспыхнули ревностным жжением. Он недоверчиво взирал сверху на собеседников своего сотрудника, мрачно внимая каждое их действие в ее сторону. — И вправду, у него очень насыщенный вкус! — Ага… да-а-а. — с прохладцей в голосе и отстраненностью протянула Лика, параллельно пытаясь восстановить в голове цепочку прошедшего дня. Про обеденный перерыв она сразу и не вспомнила, мимолетно позабыв о его скоротечном минование. Но упомянутые чашки чая выпитые в какой-то подвернувшейся дубайской чайхане, да простят за такую реформу весь китайский народ, с эффективной действенностью восстановились в разуме, после их упоминания. Галлоны чая, которые Алиса буквально заставила ее влить в себя, неприятно всплыли где-то в закромах сознания, досадно напоминая об извращенных муках, одни из которых ей пришлось пережить за этот длинный и нескончаемый день. Но основные пытки только начинаются. — Может завтра пойдемте вместе и отведаем в том месте чашечку чая? Я не думаю, что это отнимет у Вас много времени… — с искрившейся надеждой в глазах, быстро протараторил незнакомый мужчина, пытливо уставившись на Цой, которая уже еле удерживала поток внутренних изнываний в себе. Она поспешно кинула страдальческий взор на Дурова, который вовсе его не заметил, или сделал только вид, продолжал наблюдать с тихой вспышкой за выстроившейся сценой. — Оу-у-у, — на выдохе обронила брюнетка, в еле заметной нервозности прикусив нижнюю губу. — В принципе, если я, конечно, не буду сильно занята… то я, наверное, все-таки смогу разделить с вами столик… — с трудом подбирая на ходу слова ответила Цой, показательно посмотрев на обоих мужчин, которые с ярко выраженным вниманием вникали и поглощали каждое оброненный ею слог. От такого излишнего лицезрение ей сделалось очень неприятно. — Можно тогда Ваш номер телефона, чтобы с Вами после связаться? — с надеждой спросился Бао, пиля ее своим ехидным взглядом. Тяжелый и неподъемный взгляд Павла опустился на девушку, туго поглощая каждую пробегающую эмоции на ее челе. Но Малике в ту секунду было на него как-то неприлично фиолетово, ведь перед ней встала весьма необычная дилемма века: что же им ответить? Сказать хорошо и просто дать номер телефона? Что-то не гламурно. Или наорать, мол, ребятки, не ищите здесь русского экскорта? Как-то агрессивно… А может вообще заявить, что есть муж и он умопомрачительно ревнив, поэтому и номерки давать нельзя, так как телефона в целом-то нет. Только мужа надо где-то отыскать… Ревнивого. В принципе, лесбиянский вариант всегда актуален… Что же сказать, ё-моё! Ну, все, приплыли, ребятки! Решить не можем элементарные вещи. Алло, мам? Тут такое дело. Короче… — Э-м-м, понимаете… — растеряно промямлила Цой, исправно подбирая в голове слова, усердствуя над тем, как можно сильнее минимизировать образовавшийся риск между двух огней. Как назло посмотрела случайно на Павла. — Кампания, в которой я работаю не очень-то и поощряет разглашение личных данных своих работников… И я не думаю, что это будет совсем правильно… — смущенно и озадаченно промолвила темноволосая, переводя свой помутневший взгляд то с Бао, то с незнакомого мужчину, которые оба с очень сурьёзными видами вслушивались в ее хрипловатый голос. — Знаете, Вам не стоит так сильно беспокойтесь по этому поводу, — чуть помолчав с широкой улыбкой шаловливо заявил Бао, на которого мгновенно упало язвительное испепеление. — Я не думаю, что Ваш Босс об этом как-то узнает… Да и если так, то что же он Вам сможет сделать, а? Мы с Вами не знакомимся в деловых целях, а более… Понимаете?.. Да и вообще, я не думаю, что он будет как-то против… — Кхм-кхм, — бесцеремонно оборвал поток глупых догадок настырного китайца уже сам Дуров, показательно откашливаясь в кулак, обращая внимание трех стоящих людей в лифте на себя. Три пары глаз, которые выражали абсолютно разные эмоции начали взирать в его сторону. — Я против. — до холода твердо. — А, Вы, позвольте, кто? — с легким пренебрежением в голосе резко встрял молчавший до этого напарник Бао. Его самоуверенность так и пылала в его маленьких и беглых глазках, которые глядели то на своего компаньона, то на замолкшую на время молодую студентку, в надежде наткнуться на высокопоставленные лавры, которые, увы и ах, ему там не светили, и он то и делал, что улыбался ей, а также своему коллеге, кулачками поддерживающий его во всех сказанных словах и поведении. Павел же смерил обоих высокомерным и презрительным взором, который вовсе не сулил какую-либо доброжелательность. Так небрежно уроненные в его адрес предложения, несомненно, недобро поразили миллиардера, заставляя дивиться всей их смелости. Он критично не разделял их обрисовавшиеся мотивы к Малике. Их скользкие фразы так и кричали о явной, немыслимой похабности в своих мотивах, а лозунг, которым они наделили это, вовсе брал в будоражь сознание. Его видные черты лица приняли на себя суровый и аррогантный вид. А мышцы под облепившей его тело футболкой прорисовались более точными и явственными линиями. Весь выстроившийся вид не пророчил обыкновенное дружелюбие, что, увы, двое бестактных незнакомцев не углядели этого сразу. Но Малика, в отличии от тех, в торопливом мгновении поняла, что не все так пахнет цветочно и сладко. — Это он и есть. — живо перехватила в спехе слово она, сначала посмотрев на удивившихся от озвученного факта господ, а затем быстро заглянув в деспотичные глаза генерального директора. Она с трезвой пытливостью замерла и тихо выжидала, словно на иголках. — Хах, ну ладно. — чуть потеряно промолвил один из них, после того, как окинул оценочным лицезрением статного Павла. — Я же правильно понимаю, что Вы не будете против, чтобы прекрасная мадмуазель провела с нами небольшое количество ее свободного времени? — с геройским чувством уверенности спросил Бао. — Нет. У моего работника слишком много дел и работы, чтобы отвлекаться на такие ненужные развлечений. — жестко обрезал Дуров, тут же ревностно посмотрев на следящую за ними синеглазую. Четко очерченная, но не большая жилка на шее чуть вздулась в ощутимой враждебности и раздражении. — А что же до самой Малики? Что Вы хотели бы сказать нам по этому поводу? — чуть помолчав, переварив, обратился Бао к бледной синеглазой, которая дотоле пыталась найти более-менее оптимальный выход с кровожадной ловушки дьявола. Слова китайца вновь вернули ее с того мира, окатив холодной и колючей реальностью. — Ее ответ нет. — безразлично завяил Павел в бесформенном высокомерии, прямо взирая на коротко стриженного азиата. — Она занята. — Но как-никак есть выходные дни, на которых я вполне свободна. — неожиданно упрямо вставила Цой, завидев, как бизнесмен нагло начал говорить от ее лица, вовсе не посоветовавшись с ней, вдобавок сверху заткнув. Аналитик не особо любила, а порой моментами очень сильно злилась, когда некоторые вещи решали за нее, не заморачиваясь с ее мнением, и делали, как заблагорассудиться им самим. — Я думаю, что мы можем там… — Мы с удовольствием! — воодушевленно воскликнули разом оба. — Нет, не можете. — в тихой злости своего эго оскалился миллиардер, голодно поедая взгляд посмотревшей на него студентки. — Если ты забыла — то я напомню, — что ты еще не отчиталась по половине заданий… — Вот и отлично! — привлекательно улыбнувшись, хлопнула в ладоши Малика, мило смотря на китайцев. Она вновь одарила разозлившегося Павла тотальным игнорированием, подарив свое нетронутое внимание незнакомцам, с которыми она согласилась пойти выпить чая. — На том и порешим. — Вы просто ангел! — в умилении воскликнул Бао, полностью покорённый ее мягкостью и подкупающей красивой улыбкой мягких розовых губ. — Я полностью Вами очарован! — И я! — потакающие вскричал второй азиат, оперативно подключившись к разговору. — Ой, мы же с Вами не познакомились… — с ее губ вновь упала теплая и невинная улыбка, немного смутив безымянного мужчину. Тот мгновенно покраснел такому отведенному вниманию и активно закивал головой, страстно глядя в ее красивые глаза. — Я… — Малика! Я запомнил! — в сердцах воскликнул он, с секундой близко подойдя к ней, перехватив ее притянутую руку и, также, как и его коллега, наклонился к тыльной части руки и одарил ее ощутимым поцелуем. — Я Лао. — Приятно… — сконфуженно проронил Лика, вновь попятясь обратно. Стоящий в стороне Босс взирал на всю развернувшуюся картину с огромной долей раздражения и мнимой ярости. Его мускулистые руки сильнее сжались, обретая больший и сильный объем, принуждая на мгновении задержать свой случайный скользкий взгляд синих глаз на них и чуть разомкнуть нежные уста в неслышном выдохе. — Первый этаж… — О-о-ох, это наш этаж… — поникшие промолвил Лао, на лице которого появилась видная грусть. — Да, нам уже пора, — в утверждение кивнул Бао, но с появившейся надеждой спросил: — Вам на первый? — Нам вверх. — холодно ответил Павел за девушку, нервно ожидая, когда же эти двое наконец выйдут с лифта. А Цой же повторно улыбнулась им двоим. — Да, мне на вверх, — ответила уже сама темноволосая, будто проверяя нервы своего руководителя на устойчивость. — Я надеюсь, что мы еще увидимся. — на прощании сказал Лао, полностью тронутый, выходя из кабины. — А я знаю, что мы еще увидимся. — прямолинейно возразил Бао, следом выходя за товарищем. — Хах… До свидания… — легко махнув тонкой ручкой в знак прощания, кинула в ответ она, наблюдая как металлические двери вновь сомкнулись в цельную стену. Лифт невесомо дернулся к вверху, поднимая обоих людей ввысь. В помещении снова образовалось ледяное и напряженное молчание, которое опять наложилось нерушимой печатью. Синеглазая снова облокотилась спиной об похолодевшую стенку кабины, снимая натянутую маску любезности и приевшейся приветливости. Вместо этого пришли абсолютное безразличие и бесчувственность ко всему и ко всем. Правая рука медленно и тягуче подступилась к темным волосам, заправив выбившуюся шальную прядь за ухо, отмахнув остальной волос с плеч назад. Вмиг ушедшая энергичность уступила подступившей к сознанию усталости, которая шаг за шагом набирала всю свою силу за весь прошедший день. Социальная батарейка сказала слабое «Пока»… А глаза на минутку сами собой прикрылись, пытаясь уловить хоть какую-то бесформенную думу. Тихо стоявший в тишине Дуров, не моргая, наблюдал за каждым новым действием своей подчиненной. Его проницательный взгляд неспешно опустился на открывшуюся ему шею, молчаливо завораживаясь. Он вновь ударился в ее рассматривании, но совсем не позабыв о неутихающей ярости после вытворенного ею шоу. Мерзкие воспоминания об их хищных и развращенных взглядах, которые бессовестно шастали по ее телу, пренеприятно вспылили в многоидейной голове мужчины. Ему никак не симпатизировало прошедшее разглядывания его сотрудника, который, словно не замечая его, продолжил молчать в своих пустых мыслях, минутой засыпая. Так и продолжа прибывание в тиши некоторое время, они наконец доехали до нужного этажа. Двери быстро разомкнулись, соединяя пол лифта с полом задания, образовывая единую поверхность. Цой, отмерев, распахнула свои красивые глаза и окинула помещение потерянным взглядом. Она, ожидаемо, наткнулась на невозмутимого и нечитаемого Павла, который в тот момент нескрываемо следил на нее. Ничего не сказав, он вытянул перед ней руку в жесте, мол, проходите, оставшись сам железобетонно прибывать на своем месте. Синеглазая в своем привычном недовольстве закатила глаза и, оттолкнувшись от металлической стены, пошла первой на выход. Мужчина, не стоя на месте долее, тоже прошел за ней вон, после чего лифт закрылся и уехал. Встав на новый этаж, с расположившимися на нем рядом разных апартаментов, Дуров с усмехающимся интересом наблюдал, как немного растерянная темноволосая начала озаряться по сторонам, в попытке найти угодный ей коридор ведущий в необходимую комнату. Руки в спешке упали в карманы, в надежде нащупать там ключ-карту от нового местожительства. Но по нахмуренному лицу сразу стало ясно, что там ничего толкового не обнаружилось. Она случайно глянула на своего Босса с ощутимым смятением и потерянностью. Тот мгновенно смекнул, что произошло. Цой пришло осознание утери карты… — Ну-с, тогда не судьба… — с наигранным разочарованием проронила брюнетка, поняв, что нужный ей предмет был безвозвратно потерян. Дуров, как и ожидалось, не разделил с ней нежданную замаскированную радость. Лика же чуть провинившись глянула на него, наткнувшись на его колкую твердость и ледяную надменность. — Что поделать?.. — растерянно пожала плечами. — Оборачиваться иногда надо. — мерзло прохрипел он, не перерывая их зрительный контакт. Под образовавшееся непонимание аналитика он сунул руку в карман, вынимая из него утерянный предмет. Резкое удивление внезапно вспыхнуло в темной синеве очей. — Что? Не ожидала? — издевательски спросил брюнет, жестоко усмехнувшись, взирая на ошарашенную студентку. — Не-е-ет… Эм… Вау!.. — не знав, что ответить, сквозь натянутую улыбку лжевострога, изрекла брюнетка своеобразные возгласы. Павел странно посмотрел на нее, будто на ненормальную. — Что? — уже не понимая придирку к себе, встряла она. — А что Вы ожидали услышать? — Точно не это. — Ну и все! — энергично воскликнула она. — Давайте сюда — я пойду уже. — делая два шага к своему Боссу, уверенно раскомандовалась Цой, после чего сразу получила от него полную неудовольствием усмешку. Оказавшись подле мужчины, она протянула свою левую руку к нему, ожидая возвращение своей вещицы назад. — А еще чего? — дивясь, спросил брюнет. — Давайте без этого всего. Я беру свою карточку и ухожу к себе, а Вы следом уходите, куда только Вашей душе угодно!.. — немного грубее, чем ожидалось указала Малика настойчивым голосом. — Так дела не делаются. — отрицательно мотнул головой Павел. — Я, как джентельмен, должен провести язвительную даму к своим покоям. — Ну если этот «джентельмен», — девушка в сарказме подняла руки и показала невидимые кавычки, — сразу же уйдет, то, в принципе, я готова пойти на такие жертвы. — Вы меня поражаете своим великодушием. — агрессивно оскалясь, глухо прошептал он, подхватив поднявшуюся волну сарказма в их миловидной беседе. — Мне это вовсе не льстит. — высокомерно усмехнулась она и быстрым движением попыталась перехватить у застывшего Дурова ключ. Но тот, обманно одарив ей ложной надеждой, резким жестом отвел свою руку назад, за свою широкую спину. Отпрянув от него, недовольная синеглазая наклонила голову на правый бок, звучно прохрустев ею. Ее мнительный взгляд проворно проскользил по его выраженному торсу к жилистой руке. Кареглазый одарил ее в ответ ядовитой иронией: — Предсказуемо. Цой не стала ничего говорить в ответ, решив тактично смолчать. Разгоревшаяся внутри злоба в перемешку с ощутимой ирритацией дурно ударили ей в голову, нарушая ее часами уравновешенный баланс трезвости. Она молча развернулась перед ним и, также не нарушая образовавшуюся тишину, пошла по выбранному ей нелюдимому коридору. Вовсе не заморачиваясь ни о чем, молодая студентка сунула руки в карманы своих штанов, идя легким и быстрым шагом по своеобразному дромосу. Павел тяжело вздохнул и также приглушенно выдохнул, изнеможденно наблюдая, как девушка спешными шажками отдалялась от него. Подняв голову наверх, будто глядя на небо, он мысленно спросил Его, за что ему, черт подери все и вся в этом мире, это ужасное наказание, которое так невовремя свалилось ему на голову? Чем он заслужил это горе? Где провинился? Но какого-либо ответа, ожидаемо, не последовало. А лишь удаляющаяся поступь того дьявольского существа эхом долетала до него, порицательно напоминая о себе и заодно подшучивая над ним. Как только Малика отошла от него на метров пять, Дуров с проклятием сделал шаг в ее сторону. Образовавшееся за некоторое время между ними расстояние было быстро сокращенно, когда генеральный директор решительными и штурмовыми шагами уверенно дошел до, в каком-то смысле, убегающей от него брюнетки. Она, не оборачиваясь назад, продолжила, даже немного ускорившись, идти в сторону своей предполагаемой двери, которая, увы, для нее была новой, и которую она ожидаемо и бездумно проглядела, пройдя мимо нее. — Тебе, разве, не сюда? — окликнув ее спину, слышимо спросил мужчина, останавливаясь около нужной двери. Создатель «Telegram» слышно фыркнул, наблюдая за тем, как его аналитик, сначала, досадно остановился, осмотревшись по сторонам, а потом, решив, что скорее всего Босс окажется правым, с отрешенным видом повернулся обратно и нехотя начал идти назад, к нему. — Честно, с Вами я уже ничему не удивляюсь. Неудивительно, если оно будет так. — в ядовитой недовольстве цокнула брюнетка, еле передвигая ногами. На губах Дурова вновь заиграла надменная усмешка. — После твоего поведения в лифте я, аналогично, тоже ничему не удивляюсь. — как бы ненароком возвращаясь к прошлому получасу, серьезно завяил он. И словив укоризненный взгляд невинно спросил: — Что? Я не прав? — Не беспокойтесь; если даже и не правы, я Вам об этом не скажу. — заверительно кивнула синеглазая. — Ваше хрупкое эго не пострадает. Не переживайте. На лице миллиардера случилась резонная смена категорических эмоций. Он с видным удивлением и нахмуренным непониманием оглянул эту авантюристку с ног до головы, по виду которой вовсе не скажешь, что она была хоть как-то обременена сказанным. Малика легко и без задних мыслей дошла до него, попутно со всей беспечностью активно озаряясь по сторонам. — Не слишком ли ты многого позволяешь себе в сторону своего Босса, м? — в праведном гневе прорычал Павел, резко прижав подошедшую синеглазую к двери, неожиданно заводя ее руки над ней. Светлая голова идей брюнетки неприятно ударилась об гладкую поверхность двери, опасно открывая свою шею перед ним. Лика глухо прошипела от внезапного удара. Чуть сморщив свой носик, она с обнаженным удивлением взглянула на мужчину. — У Вас реально проблемы. Вы какой-то неуравновешенный… — исступлённо проговорила Цой, кивая на прижатые руки к верху, которые злостно вжимались другими. — Это у меня проблемы? — в тихом набирающем силу гневе процедил он с недобрым блеском в поглощенных безграничной темнотой глазах. — Ты явно совсем берега попутала. — Ну, да, конечно. Я же сейчас прижала Вас к стене и предъявляю за какую-то ху.. фигню. — живо сказала студентка в легкости голоса, гибко намекая на не самое лучшее положение вещей. — Ну, да, конечно. Не я же флиртовал с извращенцами в лифте. — на тот же манер ответа прохрипел он, сильнее вдавливая ее в дверь. Темноволосая недовольна закатила глаза и цокнула. — Ц-ц, давайте без этого, а? Итак неприятно… — устремляя свой взгляд куда-то в сторону. — Хах, а там песни совсем другие пели. — законно предъявил мужчина, наклонив голову на бок, рассматривая ближе студентку. Темнота его глаз полностью поглощала, завораживая на молекулярном уровне. Ей хотелось безусловно отдаться и погрузиться с головой. — Ну блин, давайте сейчас все мои грехи вспоминать! — неожиданно вспылила она, разрушая всю романтику момента. — Это уже совсем не по-человечески! — А чаи распивать в рабочее время в какой-то чайной за углом — это по-человечески? — Тоже мне нашли, что сравнивать… — возмущено буркнула Цой. — Вообще-то, попрошу, был перерыв! — Да-да, конечно, — подражая ей закивал Дуров, — тогда почему я встретил тебя в лифте? — Бог! Все от Бога! — хлопая красивыми глазками, уверено заявила Малика. Она яростно игнорировала чрезмерное близкое соприкосновения их тел, удрученно стараясь отвлекать свою голову разговорами, дабы не ставить яркий акцент своих мыслей на этом. — А Вы попробуйте доказать, что не от Бога! На лбу Павла Валерьевича можно было прочитать уверенное *пиздец*. — Так что, меньше злите Проведение, совершайте благие деяние и ставайте на путь истинный. Бог с Вами! — с ученным видом старца изрекла темноволосая, вычурно подытоживая. — А со мной только кровать. В третьих лицах не нуждаемся. — Здоровые отношения? — с ухмылкой спросил Павел, утопая в водах ее глаз, незаметно опустив правую руку в карман. — Несомненно. — в мудрости своего слова мотнул головой аналитик. — Безупречная идиллия! — Верю. — убежденно ответил брюнет. Пока глаза отвлекали, правая рука нащупала прямоугольный предмет и незаметно для посторонней любопытности вытащила его с хранилища. — В Бога верить надо. Держитесь молодцом и все хорошо будет, — поддерживающе ответила девушка, потихоньку обмякая под Создателем. — На путь истинный, как-нибудь, обязательно встану. — Да, время найдите как-нибудь для этого. Часок-другой. Не помешает. — Как скажешь. — Мда уж… — чуть погодя, случайно вырвалось у нее, вздохнув. На секунд десять Цой отвела от Павла взгляд в сторону, пока он всматривался в ее, следя, и подтягивал руку к замку. — Ну, что? Можете отпустите? — взглядом показав на вжатые руки пытливо требующие спросила она. — Обязательно. В то же мгновение он приложил карту к замку, неожиданно разблокировав дверь под Маликой. Под их общим напором она сразу же отворилась и моментом запустила в себя не удержавшую от неожиданности равновесие темноволосую. Та чуть сразу же не упала на холодный пол прихожей. Благо Дуров успел вовремя укрепить свою хватку на ее руках и тут же оперативно подхватил второй ее тело. Не ждя, пока студентка сориентируется в пространстве временного континуума, он, держа ее на руках, скоро внес ее полностью в апартаменты. Довольствуясь только светом с общего коридора этажа, Павел смог быстро отыскать в темноте прихожей стоящую в углу банкетку, к которой сразу же совершил пару шагов. Усадив не сообразившего работника на мягкий пуфик и удостоверившись в равновесии, брюнет поставил рядом с ней ключ, отходя от нее. — Не смей опоздать завтра. — кинул на последок генеральный директор, долее не смев заморачиваться с обескураженным телом, покидая квартиру. С секундой пришедшая в себя дезориентированная Цой не успела проследить то, как дверь за ее Боссом звучно хлопнула, и она осталась одна.