***
Окончание восьмого часа незаметно подкралось к своему неминуемому завершению. Темнота поглотила оставшиеся розовые цвета на небе, а солнце вовсе исчезло с простор горизонта. Дневная жара уступила ночной свежести, вовлекая подуставший за этот день люд на вечерние прогулки приятной четверговой ночи. Офис Telegram уже пустовал. Редкие люди мелькали в главном коридоре и тут же скрывались за новым поворотом, а во многих отделах кампании свет был приятно заглушен. Лишь приглушенное свечение настольной лампы хорошо озаряло рабочий стол также работающей девушки. Сон на удивление самой брюнетки вовсе исчез. Темные синие глаза были распахнуты в активном участии и с глубокой внимательностью к деталям перепроверяли списки и анализы. Даже головная боль молча отступила, убирая свои дурманы с туманного сознания. Колкий и неприятно бьющий звук будильника противным звоном прорезал гробовую тишину вечной темноты. Аналитик, не ожидав внезапной искры резкого шума, невольно вздрогнула. Только пальцы оторвались от клавиатуры ноутбука, а ясный взор метнулся на лежащий рядом на столе звенящий телефон. Оглянувшись вокруг себя и посмотрев в сторону главного коридора, она не заметила ни единой души. Лишь плотная и непроглядная тьма опустилась на пестрящий всеми возможными огнями мегаполис, давая второе дыхание прошедшему дню.20:55
Время не стояло на месте. Оно вечно куда-то спешит, бежит без оглядки, не давая опомнится и понять где ты, что ты. Словно боясь столкнутся с прошлым, упасть в его тошные руки, оно убегало в будущее, падая в его надежные объятия, в которых, казалось бы, оно будет в незримой безопасности и в бездыханном покое. Но оно тут же вскакивало и вновь пускалось в бега, ведь завтрашнее будущее, неожиданно становилось вчерашним прошлым, и также съедало мгновения, забирая их с собой. Брюнетка же не заметила, как «будущее», которое было им три часа назад, быстро мутировало в настоящее и приближалось к роковой минуте. Неровным движением руки она нажала на кнопку «Стоп», избавляя свой слух от неприятного дребезжания. С легкой паникой взглянув на все приготовления к их вечерней встрече, аналитик беспокойно еще раз взглянула на наручные часы. От нее спешно ускользнула минута.20:56
Быстро вскочив с пригретого места, Цой вновь чуть не упала обратно в него, теряя чувство равновесия. Последние три часа она не вставала и тупо прорабатывала каждое чертовое задание, которое понаставил ей Дуров. Вот, казалось бы, закончила все, перезагружаешь страницу, отматываешь в самый низ и видишь новый десяток вывешенных заданий, которые Бог знает, как появились в строфе не выполненных. Но тратить время на новые размышления не было совсем. Схватив все нужное, студентка быстрым шагом зашагала к треклятому кабинету. Была не была. Полный вдох. И уставший выдох. — Здравствуйте, можно?.. — спросила Малика тихонько постучав перед тем как аккуратно и, почти беззвучно, отворив дверь, ведущую прямиком в кабинет генерального директора «Telegram». Не услышав ничего в ответ, девушка растеряно кинула взгляд назад, в пустой коридор, и с ярым нежеланием переступила порог кабинета. В помещении был приглушенный свет; яркие огни с огромного мегаполиса беспрепятственно пробивались через толщу панорамных окон, а внутреннее мягкое освещение комнаты дарило приятные чувства спокойствия и праздных ощущений. Но Цой вовсе поглотили иные эмоции. Она насыщенно ощущала щемящие волнения и странное жгучие раздражение, которое во всей своей неожиданности пылким ядом резко вспыхнуло в глазах, когда взглядом наткнулась на силуэт сидящего руководителя. — Проходи, — небрежно кинул мужчина, даже не обратив ни капли своего внимания на переступившую порог кабинета брюнетку. Та, успев вовремя совладать с неуместными эмоциями, и, подавив последующее желание закатить глаза, прошла в глубь помещения. В руках она держала свой ноутбук и телефон, которые она в легкой растерянности перед визитом к своему Боссу прихватила с собой. — Что ты для меня сегодня подготовила? — без интереса спросил Дуров, не отрывая взгляда от предложенных Элен документов, но ясно отслеживая каждое движения подчиненным чутким боковым зрением. От его проницательного и незаметного взора не укрылось та невзрачная борьба студентки с самой собой. Тяжелый случай — что сказать еще… — Все заданные Вами задачи были сделаны, — устойчиво заявила она, пытливо всматриваясь в безразличные острые черты лица миллиардера. Ни единой частицы увлечения не проскакивало в глубоких темных глазах, которые, даже, не посмели ни разу обратить на стоящую в комнате брюнетку. К слову, студентка за эти короткие промежутки общего молчания прикинула в своей светлой голове, что это и, вправду, к лучшему. Ей намного легче держать над собой контроль, когда колючие и холодные глаза не обращены на беззащитное и открытое тельце девушки. Да и в целом-то и жуткую вспыльчивость, и зудящую панику с невзрачным раздражением как-то легче подаются к подавлению. — Все? — будто с насмешкой переспросил директор, параллельно продолжая изучение многочисленных цифр. Он будто не замечал ее здесь. Словно ее слова были эхом его заглушенного где-то на периферии внутреннего голоса, с которым он соизволил поговорить спустя столько утекшего времени. — Да, — скоро ответила Цой с блекло искрящимся раздражением в синих глазах прямо глядя на спокойного и безучастного Павла, который явно не стремился вести диалог со своей подчиненной. — Через программы? — Ну, не вручную же мне это все было разбирать, — подавляя в себе горящее раздражение, весьма резко ответила она, сунув руку в один из карманов льняных штанов. — Как знать. — глубоким и бархатным голосом вставил мужчина, неожиданно одарив девушку мнительным взором. Бесконечные цифры утеряли какой-либо интерес в глазах брюнета, слишком часто повторяясь в своих же значениях. Непорядок. Но об этом позже. Острое внимание же переключилось на синеглазую студентку, которая в этот раз, не к удивлению самого миллиардера, не выказывала какой-либо предосторожности в разговоре с ним и присущего для его подчинённых повиновения и угодливости. Она же стояла с гордо поднятой головой, идеально выпрямленной спиной и с каким-то неясным, мутным блеском в неоднозначных глазах и упрямо взирала на него. Правая нога была согнута в колене, тем самым придавая позе какую-то модельность в своеобразном кадре. В левой руке она держала серый матовый ноутбук, прижав к боку, а правая рука же покоилась кармане штанов. Черная рубашка была благополучно забыта в кресле рабочего стола. Плечи же были бессовестно оголены. Их острота гармонично вписывалась в режущий и вольный образ девушки. Вроде бы было все сразу понятно с характером этой до такой абсурдности странной личности, что хотите — смейтесь, хотите — плачьте от ее слепых поступков. Что уж тут толковать? Но при этом она как-то находила выход выкидывать какой-то непредсказуемый и ошеломительный номер, что — мама не горюй. Вся ожидаемая ясность момента вмиг растворялась, когда эта особа открывала свой прелестный ротик и посылала своему Боссу непрекращаемый поток язвительных колкостей, бесстрашно и высоко взирая на него в ответ похуже всякой ядовитой кобры. В такие моменты она пресекала в себе всю свойственную ей загадочность резкой смелостью. — Показывай, что успела. — махнул рукой Дуров в свою сторону, подзывая девушку поближе к себе. Сидя в кресле он чуть отодвинулся от стола, освобождая место для своей студентки. Без задних мыслей он скреб кучку занимающих его до этого бумаг куда-то подальше от себя, избавив стол от лишней загроможденности. — Ну же, подходи, давай. У меня не так много времени. Какое-либо желание спорить с Павлом у девушки вовсе отсутствовало. Отмерев, она в пару шагов преодолела разделяющее их расстояние, повелеваясь его словам, заглушая ярко скрываемую враждебностью. Дурова это не могло не развеселить, но и в то же время это дало знак усилить свое чуткое внимание к деталям и присматриваться к подчиненной, которая обжигала странной холодностью. Брюнетка короткими, но быстрыми шагами оказалась возле его стола, встав напротив к Павлу. — Подойди ближе и покажи, — в невинной двусмысленности приказал Дуров, будто пытаясь словить какую-нибудь неровную и неточную эмоцию на холодных острых скулах. Но пока что получил в ответ скептичный и враждебный взор от своей студентки. Ее блестящие синие глаза столкнулись с его густой тьмой. Пронзительный взгляд внимательно оглядел девушку, не оставляя ни единой детали без своей острой сосредоточенности к мелочам. По ее розовым, но чуть бледным в меру пухлым губам пробежала еле заметная алая струйка крови с искусанной ранки. Она, не отвечая ему и словом, лишь пожав оголенными плечами в своей манере, задев левым бедром грани дубового стола, обогнула разделяющую половинку, приблизившись к кареглазому брюнету. Также молча, Цой поставила перед мужчиной раскрытый по пути ноутбук. Она никак не реагировала на пытливый и острый взгляд своего Босса, намерено игнорируя все скрытые провокации с его стороны. Чуть нагнувшись к столу, она в ускоренном темпе начала открывать все нужные вкладки для представления проделанной работы. Дуров зорко рассматривал каждый незнакомый изгиб молодого тела, которое встало перед ним в новую позу для лицезрения. Приглушенный свет в кабинете сыграл на руку миллиардеру. Свечение от расположенных в широком кабинете ламп удачно рассекречивали молодую студентку в густоватом мраке вечера. При этом сам Павел оставался в сокрытии от лишних глаз. Лишь блеклые полоски огней города, которые с небольшими препятствиями в виде чуть вздернутых штор пробивались сквозь толстые стекла панорамных окон чуть выдавали его присутствие. Терпкий и жгучий взор бизнесмена бездвижно оставался на открытой шее молодой подчиненной будто загипнотизированный. Незаметно для нее, и без какого зазрения совести, он неприятно обжигал каждый оголенный миллиметр кожи брюнетки, оставляя на нем свои невидимые, но чувственные ожоги. — Та-а-ак, вот и сделанный материал по первым десяти пунктам, — приглушенно проронила Малика, стараясь подавать в голосе смешенные чувства, которые врезались в спину. Вроде ничего такого и не было, но неприятные и чуть дискомфортные покалывания по телу ярко ощущалось. Она не до конца понимала, что вызвало такую реакцию внутреннего мира, но во блага своей голове она решила оставить эти мысли с целью оставить голову в трезвом виде, а не заполнять ее какими-то непонятными размышлениями, которые, как обычно, обведут ее за нос, и ожидаемо, Цой потеряет свою оставшуюся холодную бдительность к вещам, что, уж в тот момент, точно, никак нельзя было допустить. Не то время, не с тем человеком. Представив на мониторе ноутбука решения заданных задач, синеглазая приняла привычное ровное состояние в пространстве и в нерушимом молчании сделала чуть неуверенный шаг назад, предоставляя своему генеральному директору более удобную возможность изучить файлы. Но Дуров никак не среагировал. Он также продолжал сидеть в своем кресле в глубокой и напряженной тишине. Его тяжелый и неприступный взгляд критично рассматривал холодную синеву обманчиво тихих вод. Синеглазая, выпрямившись, встала около стола в метре от своего Босса и таким же молчанием отвечала на зеркальные безмолвные угрозы. Мужчина все также не шелохнулся. Ни единого движения не было совершено с целью изучить предложенный материал. Он был высокомерно проигнорирован, тогда. Дуров. И он ей не спустит это за просто так. Око за око. — Что-то не так? — холодно выскользнуло с розовых уст его студентки. Она ярко ему выказывала своим видом, что не имеет кого-либо желания прибывать далее в этом кабинете с ним и продолжать ввести эту беззвучную дискуссию. Руки на автомате смахнули черные волосы с плеч за спину тем самым спровоцировав майку бессовестно задраться немного вверх. Но синеглазая не заметила смещение ткани на своем теле также, как и цепкий взор брошенным Павлом на оголенный участок кожи. — Я не думаю, что человек, сделавший презентацию для публики, передаст свою работу ей, дабы она сама себе представила ее за него, ибо его величество не хочет соизволить сделать этого. Не согласны со мной? — с холодной мрачностью изрек брюнет, чуть наклонив свою голову на бок, не опуская восстановившийся контакт взглядов между ними. — Ясно… — чуть с раздражением сдавленно произнесла синеглазая, устало вздохнув. Боже, за что ей все это? — Ну-с, тогда начнем?..**
— Я вообще считаю это бесполезным… Вот и… — Бесполезным, что? — мужчина хмуро посмотрел разговорившуюся девушку. — Ну, а что Вы хотели? — вмиг встряла она. — Так же… — Почему ты решила пойти во вред Телеграму? — удивленно, но немного сурово спросил Павел, не желая слушать вставленное дополнение после неясных объяснений. — Твое решение идет во вред кампании. И ты это понимаешь. Так почему ты предложила такой ответ на вопрос? — А Вас, как бы, не смущает, что при другом исходе идет полное нарушение прав потребителей, если за «точку отсчета» взять второй вариант? Совсем не трогает, нет? — Этот способ вредит росту положительной динамики. — немного злостно прорычал брюнет. — Вы сами же нарушаете правила конфигурации Телеграма, поставленные Вами же, как исполнителем, когда соглашаетесь с таким решением. Вам это вообще ни о чем не говорит? — вспылила брюнетка, непонимающе глядя на своего Босса. — О чем мне это может говорить? — Вы сами себе противоречите. — резко произнесла она, чуть ошеломляя мужчину. — Ты тоже сама себе противоречишь, — немного не сдерживая тихую раздраженность оборвал миллиардер. — Задание было поставлено с целью решения аналитика. А ты вообще полезла в сторону закона, да еще взялась со стороны потребителя, продавца или как его там… — Исполнитель. — резко оборвала темноволосая. — Это не меняет суть дела. Переделаешь этот пункт. Что там следующее… — отмахнулся от исправлений Павел, скрывая свою настороженность, которая постучалась в двери его разума, обращая внимание на фокусы его студентки. — Права голоса в… — Дуров неожиданно остановился, не став дальше дочитывать незаконченное предложение, середина которого повисла в воздухе, уже наперед предугадывая основной смысл их гипотетической маленькой дискуссии. — Это мы пропускаем… — С чего это? — враждебно вставила Малика, с редкой мелькавшей в темно-синих глазах искрой, возмущенно посмотрев на своего Босса. — Чтобы ты еще раз назвала мое приложение полной беззаконницей и раскритиковала системные структуры? — с лживым удивлением, но с настороженными словами произнес миллиардер недобро глянув на своего нового аналитика. — Спасибо, я сегодня этого вдоволь наслушался. — Заметьте, не я это сказала. — Далеко ты тоже не убежала со своими двух, а порой и трехсмысленными намеками, — в угоду своему ответу уверенно кивнул директор. — Я тоже могу так завуалированно преподнести свои слова так, чтобы постфактумом их мне никак не вернули. Даже получше тебя. — Я Вас ни к чему не принуждаю, — капитулировано подняла руки девушка перед собой, безвинно взирая на мужчину. — А ты только попробуй, — ядовито процедил брюнет, сердито смиряя критичным взором девушку. — Даже и не собиралась, — в том же тоне фыркнула Цой в ответ миллиардеру. — Ваше право пропустить пункт, но потом не приписываете мне его невыполнение, как за грех, — злее обычного произнесла брюнетка, смотря в глубокие темные глаза. — Будто бы я так сильно хотела здесь работать, — словно себе под нос негромко проговорила она, переведя свой смешанный взор на раскинувший вид города. — Не беспокойтесь так на этот счет. Уверяю, никто и не ждал Вас здесь. — Словно на зло своей студентке Дуров отдал ей острый и такой точный выпад. Он заметил на бледной коже лица вспыхнувший революционерый румянец. А тонкая шея, оголяя свою нетронутость, непроизвольна наклонилась левее, чуть слышно прохрустев. Он внимательно пожирал взглядом каждое ее точное или неровное движение. Каждый вдох и не такой, как обычно выдох. Каждый отведенный взор был педантно подмечен, а каждый обтянутый изгиб тела был остро пойман и рассмотрен также, как и невидимые колющие ожоги на открытых участках кожи. — Я искренне восхищаюсь Вашей добротой и любезностью. Мне очень приятно, — актерски воодушевленно сказала синеглазая, пытаясь прикрыть прилившую в кровь ярость, одаряя миловидной и натянутой улыбкой владельца «Telegram». Но враждебные острые скулы выдавали волка в овечьей шкуре с поличным. — Не могу ответить взаимностью, — резко вставил мужчина, скрепив свои мускулистые и жилистые руки на широкой груди. Такой жест придал ему более сильную ожесточенность и неприступность, чем ранняя поза. Малика не совладала с собой и в момент движения рук быстро окинула их метки взглядом, как бы ненароком. — Вы и так дальше будете стоять, и тратить мое драгоценное время в пустую? — Можно сократить время и побыстрее с этим разобраться, — легко, но при этом твердо заявила Цой своему Боссу. Павел, чуть наклонив голову, проницательно глядел на недовольную девушку. — И как же? Удивите меня. — Казалось бы, Павел был немного разозлен противным характером своей подчиненной, которая никак не могла уже сдерживать в себе крайне ядовитые фразы и бесстрашно посылала их в адрес своего, казалось бы, очень статного и грозного руководителя. Но, полностью вымотанная за этот день огромным, неоправданным объемом работы, который сам чертов генеральный директор ее в безоговорочном выполнении дали свои плоды, и брюнетка вовсе перестала как-то контролировать выходящие резкости и стала бесцеремонно вести себя, чем и немного провоцировала миллиардера на ответные неприятные колкости. Но все же, темноволосый ловил с данной ситуации какую-то комическую иронию. Он с какой-то острой наблюдательностью считывал все пылкости с молодого и пылкого ума, который пытался всеми возможными способами оспорить встречный факт от взрослого представителя. Также он заметил какую-то странную, на первый взгляд, отдачу к делу, которая странно вписывалась во всю ситуацию. Это было что-то между искренним интересом в своем деле вперемешку с ели проглядывающейся любовью к работе и каким-то чувственным желанием донести до собеседника свою неясную, порой и громкую в своем чистом виде мысль с бескорыстным смыслом. Павел очень четко и ясно прослеживал ту горячность ее молодости, огни которой паром повисли над головой студентки. — Вы могли бы завтра, или, когда Вам более удобнее, просмотреть все мои задания без меня. Это было бы намного быстрее и проще. — с пробивающейся токсичной язвительностью проговорила Цой, бесстрашно смотря в нечитаемые черные очи. Если же Дуров мог считать в тот момент семьдесят процентов эмоций с бледного лица и враждебных глаз студентки, то Малика, к своему большому краху, не могла отличится тем же преимуществом перед непоколебимым и бесстрастным миллиардером. Мужчина лишь холодно взглянул, но в его глазах на меньше, чем на секунду вспыхнуло издевательское пламя. Он иронично улыбнулся ей и, также сохраняя образовавшееся на время непрерываемое молчание, кротко и ясно указал правой рукой на ноутбук, мол, продолжим. — Настолько все безнадежно? — с пробивающейся болью в голосе промолвила девушка, с огромным сожалением глядя на генерального директора, морально себя подготовляя к новому штурму. — До невозможности, — с наигранным сожалением ответил брюнет, в ответ уставляясь на тяжело вздохнувшую подчиненную. — Давай-давай, поживей! То, что не успеешь сегодня — останется тебе на завтра, да еще сверху накину. — Чего?.. — подавленно-удивленно спросила Малика, не веря услышанному. — То есть, Вы хотите сказать, что вот это все, — в тихом возмущении удивилась синеглазая, указав указательным пальцам на рабочий стол своего начальника, задумчиво поглядывая на мужчину, — может продлится до завтра, да и еще свыше добавите? Вы смеетесь? — Если кто и смеется сейчас, то только ты. — недобро оскалился Дуров. — Тратишь и свое, а главное и мое время на разборки. — Вы серьезно? Я здесь сутки не работаю, а Вы на меня уже скинули недельную работу за один день. И Вы думаете, что после проделанной работы в таком объеме я останусь в адекватном состоянии? Вы удивительны. — Я полностью согласен с Вами. Вы сейчас не в самом лучшем состоянии трезво мыслить, — чуть разочарованно выдохнул он, отводя свой проницательный взгляд от вспыхнувшей брюнетки. О, Боги, за что ему такое несчастье? — С Вами невозможно разговаривать. — Невозможно? — в пылком возмущении воскликнула его студентка. Господи, за что ей такой деспот над душой?! — Да кто бы, знаете, говорил. Вы же сами мне поручили такую работу, да еще при этом оспариваете мои верные решения. И Вы мне сейчас заявляете про невозможность разговора со мной? — в тихом, но пропитанным ядом голосом молвила девушка, не замечая, как угрожающе, медленно надвигалась на абсолютно непоколебимого мужчины. — Да вы издеваетесь! — Да. — вполне спокойно ответил кареглазый, задирая голову к верху с целью сохранить контакт взглядов с приблизившейся к нему брюнеткой. Он сидел в своем кресле, как царь. Свободно, в удобстве, в хищном молчании. — Что еще скажите? — Ничего, — в обиде прохрипела Малика, не замечая, как ближе подходила к миллиардеру. — Я думаю, что смысла продолжения этого вечера нет — итак убили два часа на споры. Продолжим, может, завтра, а лучше никогда. — Ты решила указывать мне? Да ты бесстрашная, я погляжу, — процедил сквозь зубы своим глубоким и тяжелым голосом Павел, смерив синеглазую весьма недружеским взором. — Что еще скажешь? — До завтра. — критично отрезала она, секундой наблюдая, как миллиардер менялся в лице. Недолгое молчание повисло в кабинете владельца «Telegram». Мгновение и осознание всех вещей мелькнуло в его светлой голове, но вида осознания никак не показал, подавив в себе издевательскую ухмылку. И, обманув своей лживой недальновидностью девушку, он молниеносным движением рук быстро перехватил со стола у не успевшей забрать ноутбук своей студентки. Она злостно и со всей своей горячностью посмотрела на своего Босса с долью ненависти. — Да ты сумасшедшая… — с удивлением глядя на Цой, изрек Дуров, пытаясь до конца осознать всю храбрость совершенного ею импульсивного поступка. — Просто дайте мне ноутбук и разойдемся по-мирному, — с нажимом проговорила Малика. — И что ты сделаешь? — Я буду кричать. — Тут никого нет. Мы в офисе остались только вдвоем. — Я вызову охрану. — Ты не знаешь, как это сделать. — Я убегу. — Только попробуй. — угрожающе твердо. — Попробую. — бесстрашно смело. Минутная тишина образовалась между ними. Ни она, ни он, тем более уж, не собирались ее обрывать. Оба точно и явственно-бесстрашно взирали на друг друга, с таким пылом, что температура воздуха в объятом мраке кабинете приобретала большие цифры. Обманчивое спокойствие, которое выражали оба, пытаясь обмануть лишь выдавало их общую готовность с поличным. Она понимала, что Дуров съедал ее каждое дыхание хищным взглядом, пытаясь предугадать, когда. Сам же Павел терпко, но верно выжидал ее неровное движение, к которому она с мгновением приготовились. Оба поедали друг друга. Оба понимали, что сотворит каждый в ответ. Оба прислушались к чужому дыханию. Секунда и девушка бросилась к двери. Цой, не посмотрев даже назад, обошла широкий и массивный стол, пытаясь сократить расстояние между ней и спасительной дверью как можно быстрее. Но брюнет тоже не сидел на месте. В мгновении ока миллиардер вскочил со своего места и в две секунды оказался около двери быстрее своей безбожной студентки. Он резко и злостно откинул кресло от себя и стремительными шагами, намного быстрее, чем сама Малика оказался возле чертовой двери, забирая последний спасительный шанс девушку. Брюнетка, которая оказалась подле выхода из кабинета на секунду позже, чем разозленный руководитель, чуть не влетела в широкую грудь мужчины, впритык останавливаясь около него. Дуров уронил свою голову на бок, по инерции скрестив руки на груди, ожидая новый выброс от этой неугомонной синеглазой. Она лишь потупила свой взгляд куда-то в бок, избегая его встречный. — Дайте пройти, — хрипло и тихо, но как-то опасно промолвила она, устремив свой взор на шею стоящего перед ней миллиардера. — Нет, — сурово оборвал Павел, взирая сверху на брюнетку. «С хуя ли?» — чуть не вырвалось у девушки на матерном русском языке. — Почему? — мнительно воскликнула Цой, в душе, не мирясь со всей заваренной ею же самой ситуацией. — Сама можешь ответить на свой вопрос, — процедил брюнет со сталью в глубоком голосе. Он бессовестно взирал на свою студентку тяжело вдыхая. В его голову подкрался ароматы стоящей подле него брюнетки, который приятно ударил в голову. Опять смешанные ощущения взбудоражили холодный разум. — Ладно, — слово как-то само выскользнуло с губ с усталым выдохом. — Раз так, то… Что Вам нужно? — неожиданно в лоб спросила Цой, внимательно всматриваясь в порочную и нечитаемую тьму его глаз, желая хоть на маленькое и ничтожное мгновение увидеть, понять, осознать… что, черт его подери, происходит? — Цой, очнись. — грубый и металлический голос окликнул замолкнувшую в мгновении аналитика. Она странным взором как-то затуманено посмотрела на него, но не ответила ничего. Резкое и больное осознание, что она повела себя перед ним, перед своим руководителем, как маленький ребенок — устроила ему своеобразную истерику, открыла между ними ненужные конфликты, просто откровенно вела себя непрофессионально, как не подобает незнакомому человеку, больно ударило по ней. Да и в конце концов — она его самого вывела из себя. Как там говорится: «Навели на грех, да и покинули на смех»? Вот и до греха довел свой же характер. — Цой! — злостно прошипело где-то сверху. Неужто позиции сдавать? Начала весь цирк, да пусть и заканчивает. Играть так играть! Когда ж пропадали? — Что?! — с накатившим гневном воскликнула синеглазая, недовольно фокусируя свое внимание на стоящего перед ней мужчине. — Все! Я уже не могу! Давайте заканчивать! Продолжим завтра, а лучше никогда! С меня хватит! Я увольняюсь! Ну, а что вы ожидали от человека, у которого настроение, как рубль, скачет? — Чего ты? Увольняешься? — иронично оскалился мужчина, прожигая молодое тело своим жгучим взором. Габариты миллиардера в разы преобладали над безоружной студенткой, и он чувствовал свое упоительное превосходство над ней. Павел заметил, как брюнетка неосознанно отходила от него из-за такого рода доминирования. Он ярко ощущал, что его власть в данной ситуации над ней вообще ни словом не привлекала ее. Напротив, в своем привычном характере, студентка, не желая большего сближения с генеральным директором, пыталась выскользнуть из-под его тени. — На моей памяти — это самое скоропостижное завершение карьеры в моей кампании. — Ага, бью все рекорды, — чуть слышно, но с пылким неудовольствием промолвила она. — Браво! — недоброжелательно бросил в ответ Дуров. — Спасибо, — пытаясь выдавить из себя подобие улыбки, сказала Малика. — Уже собралась уходить? — Ага, уже бегу — пятки сверкают, — с ядовитостью цедила Малика, полностью забываясь. — А, ну договор, я думаю, ты по дороге выкинешь где-нибудь, да? — копируя тон и вид подчинённой, с актерским мастерством и задумчивым видом ученного легко изрек Павел. — Я думаю, Вы, как настоящий джентльмен, позаботитесь об этом и поможете даме в беде, — в том же духе ответила брюнетка, гордо поднимая голову, ненавязчиво наклонив ее на бок, приоткрывая вид на тонкую шею. — Дама сама справится. — кивнул он, скрывая недобрый блеск в своих заманчивых глазах, который на секунду промелькнул в них, заставляя темноволосую в неприятном чувстве поежится. — Ну вот, как все здорово получается! — с натянутой улыбкой хлопнула ладошами синеглазая. — Раз так решили, то, если не трудно, можете подвинутся чуть левее — мне надо пройти, — хлопая своими красивыми глазами попросила она, будто говорила за какой-то мелкий и насущный пустяк. — Очень трудно. Не могу и шага сделать, — в той же манере уронил мужчина, хищно улыбаясь своему самоуверенному работнику. Ишь чего удумала. — Ноги отнялись — совсем их не чувствую. Если только сама сдвинешь меня, то пожалуйста, — милостиво прошу — дверь вся твоя, хоть с петлями забирай. — Говоря это, Дуров крепче сжал свои руки к груди, уже приготавливаясь к новой волне возмущений, сарказма, но никак никакого повиновения. Павел выглядел весьма угрожающе в своем истинном виде. Будто воин, который охранял вход в недоступное святилище. И по выражению лица Малики можно было предугадать, что она не так уж сильно горела желанием двигать каменного человека. — Думаю, можно это решить и другим путем. Не люблю прикасаться к людям, — в своей привередливости заявила она, бесстрашно смотря в неизгладимую тьму. — Ну что же… Тогда будет так стоять, пока ты, либо не разберешь всю свою работу, либо пока не сдвинешь меня с места, что, конечно, мало вероятно, — с токсичном скептизмом поставил условия долларовый миллиардер. Студентка окинула своего Босса новым пронизывающим лицезрением, будто оценивая тело, с которым, гипотетически, могло случится не самое приятное столкновение. Проворный взор всматривался в каждый изгиб облегавшей футболкой мышц. Его торс был внушающим, также, как и мускулистые руки, которые никак не были скрыты в своей жилистости, внушая странное чувство где-то глубоко внутри. Брюнетка честно принимала свое поражением перед ним. Извините, но его спина была, как три она. Ребят, ну тут без шансов. — А если я брошусь к Вам в ноги и буду слезно молить? — откровенно спросила Цой. — Номер не пройдет. Я к женским слезам безразличен, — холодно ответил брюнет. — Вы ведь понимаете, что завтра новый день, новые задания, новые события… — с надеждой пророчила она, пытаясь достучаться до него. — И? — И нужно быть бодрым, выспавшимся, энергичным, чтобы хорошо встретить новый день, — активно и в эмоциях проговорила Малика, внутри молясь и умоляя Богов, чтобы ее новый ход против ее, уж слишком умного, Босса смог прокатить. — И? — Ну, вот, Вы сами! — неожиданно воскликнула его студентка, с разгорающимся огнём в глазах на что он внимательно уставился. — В форме хорошей. В силе. Весь такой на правильных движениях. Небось после шести еще не едите! — красиво улыбаясь говорила аналитик. — Верите или нет, но от Вас такая энергетика идет! Она прям очень хорошо ощущается, аж мотивация поднимается! Не поверите, такая атмосфера от Вас приятная, чувственная отходит! Грех не похвалить! — в жаре своих слов уверяла Цой неприступного Создателя. — Но чтоб Ваша аура также хорошо действовала и не растрачивалась нужно очень хорошо спать. Хорошие массажи. Маски для лица с омолаживающим эффектом. Обязательно ванна перед сном… Вы любите ванны принимать? — резко оборвалась она, вопросительно глянув на мужчину. Тот лишь уверительно кивнул в беззвучном ответе. — Честно, она мне тоже самой не повредит… — на мгновении подалась в мечтание она, отводя выразительный романтичный взгляд вбок. Но быстро очнувшись от приливших жажд, студентка Дурова стерла с глаз легкую романтичность, лишь оставив огонек новаторства. — А, вот видите, как получается: мы с Вами сейчас ругаемся, спорим, а уже давно могли бы лежать в теплой воде и очищать свои чакры от сегодняшнего негатива… — Вместе лежать? — ухмыльнувшись изобретательности своей подчиненной, спросил Павел. — Как пожелаете! Знаете, сегодня уж очень много таких кружков интересов. И на Ваш возраст найдем… — под приливом эмоций восторженно продолжала она, воодушевленная новым мыслями, совсем не проследив за смыслом произнесённых секундой ранее слов от руководителя. Но слова эхом отзывались в ее голове, и чуть запоздалое осознание все-таки накрыло ее, вгоняя ту в больную бледность. Быстрая и резкая смена эмоции пронеслась на лице темноволосой с пришедшим постижением. Зрачки в колоссальном удивлении сузились, приобретая ошарашенное выражение. — Нет, ну если Вы меня отпустите! — отмерев, воскликнула Цой. — Честно, я Вам такую оргию устрою! Вам мужчинам Вашего возраста такого рода отдых иногда тоже необходим. Мы Вас пониманием и не осуждаем, — Малика доверительно кивнула. — Все сделаю, как надо. Людей хороших найду. Ванну отличную подберу. Все как надо будет! — Предпочитаю уединение. Только вдвоем. — томным голосом сказал мужчина. — Как хотите! Хоть десяток, хоть одна! Не вопрос! — заверено закивала синеглазая, уже мысленно прикидывая в своей светлой голове дальнейший план действий к выполнению своих уже данных безбашанных обещаний. — Вы же девушек предпочитаете? Не парней? — Студенток. — Не вопрос вообще. Какую-нибудь. ой… Отменную второкурсницу я Вам найду! Небось еще и женой станет. — Мне без таких развитий событий, — тяжелым голосом исправил Павел. — Как скажите! Вопрос закрыт! Ну все? На том порешим? — оперативно исправилась студентка и ожидающе уставилась на Дурова. — Хах… — Ну, посмотрите сами, как все получается! Завтра пятница. Последний рабочий день этой недели. Приятный вечер. Ванная. Красивая мадмуазель. И Вы — такой весь неотразимый, привлекательный, умный, восхитительный мужчина. Что еще нужно для завершения такого дня? — с льющимся воодушевлением молвила темноволосая, не замечая вопросительного взгляда своего Босса на себе. Она так подалась дурманам своих же слов, что не замечала, с какой яркостью это все говорила и сопутственно жестикулировала свою речь. Видно было, как человек очень хотел уйти с проклятого кабинета, и, весьма, категорическими методами и с чувственной подачей пытался добиться своего. Дурову и вправду стало немного жаль ее. Из-за стресса, который она пережила за последние несколько часов с ним, перепадки ее настроения участились в своем появлении. Как она вела себя с ним тоже многое нашёптывало ему. Он безоговорочно понимал, что каждое его действие в ее сторону сотрясало его студентку в страшной паники, вводя ту в сокрушительную озадаченность. Неровный брошенный взгляд, какие-то, вроде бы, на первый взгляд, клишированные фразы, которые никак не должны с акцентировать внимание человека, но при это все поднимает в ней странные волнительные колебания. Все это снежным комом гналось за его подчиненной, которая, пытаясь хоть как-то оградится от собственных дум, яростно кидалась пропитанными ядом словами. — Все. — твердо оборвал Дуров Малику, завидев, как она, под покровом своей бурной речи, пробовала новую попытку по-тихому улизнуть от него. Поведение его студентки немного разозлило Павла, что можно было понять по угрожающему и недоброму взгляду, который не сулил чего-то хорошего. — Ну, так, Вы отпускаете меня? — ненавязчиво промолвила она легким и невинным голосом, но чуть хрипловатым из-за не лучшего состояния здоровья, смотря на своего руководителя с чуть воодушевленными и питающими нескрываемые надежды красивыми глазами. — Дай-ка подумать… — Павел на мгновение состроил задумчивое лицо, будто секундой размышлял о чем-то важном с видом уж очень обречённым сложной думой и на секунду отвел свой порочный взгляд куда-то в бок. Но все же упавшее в момент настроение своей студентки он не смог не заметить. Безоблачный настрой, который пророчил уж слишком революционные планы на свое освобождение из этого своеобразного заточения, крахом упал куда-то в ноги, а колкий и жесткий тон, как и ироничные слова, которые кинул ей миллиардер свели все к нулю, лишь вновь разжигая внутри отравляющую злость. — Нет. — Браво! — следом за последним словом брюнета воскликнула в сердцах Малика, в моменте вскинув руки, вовсе отказываясь сдерживать в себе шквал отрицательных эмоций. — С террористами легче договориться, чем с Вами. — Хах… — Ага, Вам бы бороду по-длиннее и автомат в руки — ничем не будете отличатся. Терроризирует похуже любого Талибана… — в алой злости пробурчала синеглазая, вообще не фильтруя что она говорит и кому. Ей, как бы, было все равно. — Странные у тебя комплименты, Цой, — мнительно-опасно прорычал Павел. — Лучше, чем моих Вы не найдете, поверьте. — Комплименты должны льстить, а не оскорблять. — Вам только такое подходит, — ядовито процедила синеглазая, смотря на него с холодными и неприязненным взором. — Это лучший комплимент, который я Вам сделала за этот ужасный вечер. — Неужели тебя так сильно разозлил этот прекрасный день, что ты его уже нарекаешь его не лучшим словом? — наигранно-удивленно шептал он, чуть слышно. — С Вами-то по-другому и быть не может. Вы берете и сбрасываете на меня просто огромное количество задач, которые я должна решить за один вечер! Даже не за неделю, не за два дня, а за какие-то пять-шесть часов! И, когда я все это сделала, Вы могли бы просто сами быстро просмотреть, даже если хоть и в моем присутствии и отпустить меня, а не заставлять меня разъяснить Вам каждое решение. Но это — Бог с ним — но Вы начали, не по-факту, оспаривать мои решения, говоря, что они вредят кампании, но Вас вообще не трогает права людей, которые ставятся под угрозу, при выборе Ваших решениях. И тут тоже Вам тоже не-то! Окей, ладно, я принимаю Ваши условия, но отпустите меня! Бога ради, Вы понимаете, что я в таком состоянии совершу убийство, если не окажусь в кровати и не отдохну, если не посплю, конечно … — Иди тогда к себе, — легко сказал он, игнорируя весь поток лившихся слов из аналитика в новом приступе. — Я даже не понимаю, как Вы смогли меня так вывести из себя! Серьезно!.. — Цой. — Вы даже не представляете, в какой стресс Вы меня загнали! И как я по-вашему завтра встану на работу? Я даже не проснусь к четырем… — Цой. — с напором повторил брюнет. — Нет, я серьезно! Я терпеть уже это все не могу! Я увольняюсь… — Цой! — полностью не выдерживая новую волну недовольств неугомонной брюнетки, Дуров точным движением стукнул свой локоть об дверь, который отдался глухим, но слышным неодушевленным стоном. — Что?! — в эмоциях ответила Цой, смотря на темноволосого мужчину с ярко выраженными глазами. — Ты можешь хоть на секунду замолкнуть?! — уже сам миллиардер не скрывал свою вызванную ярость и раздражение. Малика примолкла, глядя на него антагонистично нехорошо. От Павла тоже не веяло неземным добром. В его бездонных глазах проглядывались недоброжелательные быстрые искры. Но он, в силу своего немаленького опыта, более искуснее сдерживал свои эмоции, выдавая их, как за правило, в эфемерной оболочке, которые далеко отличались от подлинных. Либо же всучивал окружающим свою привычную нейтральность к миру. Но тут сама Цой не смогла не отличится и, буквально, в нескольких неаккуратных слов за весь вечер, медленно, но верно, вывела из себя его настолько, что идеально ровная жилка на крепкой шее Дурова приобрела более ярые очертании и в грехе своих желаний маняще взбухла. Малика, конечно, чисто гипотетически понимала, что она, конечно, перешла некоторые границы, и чуть взбесила своим поведением Босса, не со зла, однозначно, но, все же, многого наговорила и далеко не к месту своему руководителю. Она кается и признает свою ошибку, но, в своем привычном настроении, решила не озвучивать это самому Дурову, решая, что много будет чести и лести для такого человека, как он. Но все же, как бы она там не возмущалась, она все же не опустила какую-то колкость в его адрес, тактично промолчав на жесткие слова и в ожидании уставилась, вовсе не вселяя каких-либо сладких надежд на благоприятное настроение директора. — Так бы сразу. — уголки губ мужчины чуть приподнялись в раздражительной ухмылке, будто издеваясь над своей подчиненной. — Поскольку ты потратила мое время в пустую, устроив мне концерт, — твердо начал Дуров, не прерывая их контакта глаз. В ее очах можно было с огромным вниманием разглядеть пылающую злость, которая иногда перетекала в тихую, но шипящую ненависть. — Будешь завтра встречать инвесторов и развлечешь их. — Так это работа Вашей ассистентки! — не устояла встрять брюнетка, уставляясь на бизнесмена скептичным взглядом, который был наполненным тотальным неудовлетворенностью. — Завтра займешься этим ты, пока я буду занят. Сама виновата. — безразлично ответил Дуров. — Окей, я встречу их, а она что делать будет? В потолок плевать и наблюдать? — Павел уже и вправду потерял какую-либо надежду на окончание этого фильма. — Это уже не твое дело. — Нормально вообще! Спихиваете на меня дело, а сами? Хотя бы в подручные мне ее приставили, а не… — Она мне нужна будет в этот момент, — холодно оборвал мужчина, сильнее сжимая руки к широкой груди, сдерживая в себе порыв задушить ее ими же. — А-а-а, так вы будете вместе, а на меня сваливаете не относящуюся ко мне работу? Класс… — злостно прошипела Цой, переводя свой взгляд куда-то на стену. — Кончай возмущаться. Делать будешь, как я сказал. — яростно пригрозил пальцем Павел, укоризненно посмотрев на свою студентку. — Мне надо уединится со своей секретаршей на пятнадцать минут. И делай все, что хочешь за это время — хоть театр устрой, хоть римскую войну, — но отвлеки их на эти пятнадцать минут. — На этом все? — процедила Цой, нахмурено посмотрев на него, делая шаг вперед к миллиардеру с великим намерением покинуть его ненавистный кабинет. — Нет. — Что еще? — Ты ключи получила от апартаментов? — резко. — Допустим да. К чему это? — искренне не понимая, зачем Босс об этом ее спросил. — Хорошо, — будто проигнорировав вопрошание своей подчиненной кивнул Павел. — Тогда пойдем, — ставя правую руку на дверь ручки, подозвал он. — Куда? — не двигаясь с места, растеряно промолвила Малика. — Туда. — Так я не заселилась даже. Я получила ключ только часа четыре назад… — Я знаю. Но это не мои проблемы, а твои. — Чего? — Как хочешь понимай.