12 декабря 1873 Обращение в вампира — вещь страшная. Не могу поверить, что сижу сейчас и пишу эти строки. Мне казалось, я не выживу в связи с последними событиями в моей жизни. Что же, все эти муки стоили дара бессмертия. После укуса последовало двухдневное предобморочное состояние. У меня было ощущение, что я не выживу. Благо, всё это время со мной была Беатриче. Ведь всего год назад я и представить себе не мог, что стану тем, кем я являюсь теперь. Моя жизнь перевернулась с ног на голову. Укус был болезненный. Но то, что следовало после... Она высосала из меня все соки. Точнее кровь. А затем дала испить свою. Сейчас мне безумно хочется крови. * 13 декабря 1873 Мать умерла при родах, отчего я совсем её не знаю. У меня осталась единственная фотография её, где ей около 18 лет. Мой отец был директором элитной школы для юношей в Королевстве. Однако, когда мне было семь лет, он умер от остановки сердца в своём же кабинете. Вы думаете, я стал беспризорником, что слоняется по улицам с чумазым лицом и просит милостыню? Что же, моя жизнь могла пойти по такому сценарию, если бы меня не усыновил лучший друг отца. Этот человек был очень добр ко мне и воспитывал меня как родного. Я буду ему благодарен всю жизнь. * 14 декабря 1873 Зима полностью вступает в свои права. Но что удивительно, я сижу в одной нательной рубахе на голое тело в комнате без печи. И мне не холодно. Одно из преимуществ вампиров. Я сегодня вышел на улицу без шубы. Кругом был снег и более никого. Неужели мне больше не страшен холод? Я до сих пор не могу принять своё обновленное тело. Потребности в еде нет. Как и потребности во сне. Но это не значит, что я не могу есть или спать. Просто отпала нужда. Более того, выносливость и сила возросли. Вчера я смог поднять над собой свою же кровать. Беатриче как раз в этот момент зашла в спальню. Мы долго смеялись над этим. Её губы как и всегда были мягкие. *
На этой записи Хёнджин остановился и захлопнул книжечку. Он не знал как относиться к прочитанному. Было ли это все художественной фантазией автора или на самом деле? Может, писал это всё душевнобольной? Хёнджин спрятал книгу понадёжнее. Ему необходим был перерыв в прочтении для осмысления. Натянув свободные домашние штаны, он вышел в ванную комнату для утренних процедур. Однако, на пути его внимание привлекли звуки рояля. Странно, в комнате их совсем было не слышно. Или это просто Хёнджин был так поглощён книжной пучиной? Играть в этом доме кроме Хёнджина мог только один человек. Преподаватель Ли сидел на длинной скамеечке с идеальной осанкой. — Доброе утро, — поприветствовал старшего Хван. — Доброе, — тот прервался в игре и удостоил подошедшего Хвана заинтересованным взглядом. — Что играешь? — Импровизирую, — глаза Хо проводили по чужим оголённым плечам, ключицам и шее. — Нравится? — Достойно, хвалю, — Хёнджин заметил, куда старший палит и ничуть этого не стеснялся. — Кстати, помнишь о вчерашнем обещании? — Как я мог забыть. — Так когда? — Я готов хоть сегодня. Только после того, как почистишь зубы. Спустя половину дня эти двое наконец собрались играть. Минхо притащил свою скрипку в чехле. — Не против сыграть в дуэте? — он поставил на рояль Хёнджину листок с нотной грамотой. — Танго? Я знаю её. Так люблю эту композицию. — Значит ноты не нужны? — Минхо принципиально вновь потянулся в сторону Хвана и коснулся листка пальцами, как рука младшего накрыла его. — Оставь, прошу, — они столкнулись взглядами. — Проехали, — Хо оставил лист в покое и устремил всё внимание на свой инструмент. — Начнём? — Начнём. Скрипка и клавишные вступили одновременно с незамысловатого мотива. Если же Хёнджин отрывался от клавиш, то смотрел только или на ноты, или на Ли Минхо. В последнем случае они несколько раз за сеанс сталкивались глазами, затем опять уходили в мир гармонии музыки. Надо сказать, что в этой композиции присутствовал приём «тихо-громко-тихо-громко». Вступление было миленьким и непринуждённым, совершенно не напрягало как пианиста, так и скрипача. Как будто это была спокойная жизнь двух людей. Женатого мужчины и замужней женщины, что была для первого любовницей. Днём они притворялись, что не знали друг друга. Мужчина был премьерным семьянином, а девушка была образцовой женой для своего мужа. Через мгновение двое музыкантов заиграли более напористо и «громче». Это ночи, в темноте которых встречались те двое неверных своим супругам. Они занимались страстной любовью, а на рассвете возвращались в семьи. Эти люди любили друг друга тайно. Мотив стал каким было начало. День, им надо было носить маски. В какой-то момент эти люди не выдержали и признались во всём своим законным супругам. Полилась страстная игра дуэта, что прекрасно ласкала уши своими нотками с перчинкой. В этом фрагменте можно было рассмотреть процесс сгорания наконец принадлежавших друг другу женщине и мужчине. Они растворились друг в друге. Или сгорели вместе как балерина и оловянный солдатик в камине. На этом и закончилось короткое выступление. Оказалось, что вокруг рояля уже стояли все жители виллы в полном составе. Когда музыка стихла, слушатели громко захлопали в ладоши.***
Ближе к вечеру Хёнджин собрался на улицу. Был довольно прохладный воздух, но свежий. И ни намёка на солнце. Оно было скрыто толстым слоем облаков. Его бежевое пальто развевалось от ветра на ходу. На всей территории было многолюдно. Проходящие мимо студенты здоровались с Хёнджином. Надо сказать, что за половину месяца он обрёл здесь популярность. Студенты, особенно девушки, любили пообсуждать новенького симпатичного преподавателя. Его занятия мало кто пропускал. Ходили даже самые заядлые прогульщики. Хван гадал, было ли это из-за его популярности и внешности или он действительно круто преподавал. Первый вариант ему отчасти льстил, но надеялся, конечно, на второй. Он пришёл в сад, по которому гулял в первый день приезда. Лавочка, стоявшая между деревьями, сейчас пустовала от студентов. Но и полностью она не была свободна. Ведь на краю сидела знакомая Хёнджина и что-то листала в телефоне. — Я подсяду? — это больше было утверждением, так как он не дождался ответа и сел на свободный край. — Хёнджин, напугал, — Роза дёрнулась, убирая мобильник в карман пальто. — Здравствуй. — Привет-привет. Что делаешь? — Да вот, приходила сегодня в библиотеку в свой выходной. Забыла вчера телефон там, представляешь? — Ты разве не на территории Университета живёшь? — Я живу с родителями неподалёку, так что смысла занимать здесь места нет. — Ясненько. Можно спросить одну сплетеню? — А что там? — Она касается тебя. И чтобы не спекулировать ложной информации я хочу спросить у объекта этих сплетен. — Ох, ну и подводка конечно к вопросу, — она непринужденно похохотала. — Ну давай. — Я слышал, что госпожа Ноубл твоя мама, это правда? — Чистая правда. Это все вопросы? — Да. А ты больше ничего не скажешь? — Моя мама работала здесь ещё до моего рождения, так что я росла в этих стенах. — Ничего себе, то есть этот Университет тебе как родной дом. — Можно и так сказать. — И ты должна знать здесь все тайные ходы и легенды? — Не без этого, — она загадочно улыбнулась красными губами. — Ух, как полезно быть с тобой знакомым. — Только знакомым? — Предлагаешь повысить ранг? — Хёнджин посмотрел в глаза Розе. Они были насыщенного коричневого оттенка. Тут ему показалось, что они немного отливают краснинкой. Или это на фоне алой помады? — Пойдём прогуляемся, — Роза разорвала зрительный контакт, тут же встав со скамьи спиной к Хёнджину. Мужчина тоже встал и догнал девушку. Теперь они шли рука об руку по университетскому городку. Забредя на территорию студенческого общежития, молодые люди услышали из жилых корпусов клубную музыку и веселые голоса. — Это в честь чего, интересно, — Хёнджин достал из пачки вишнёвую сигарету и положил в рот. — Ты куришь? — она проследила за тем, как он построил домик от ветра из руки и зажигалкой прикурил. — Лет с восемнадцати. Хочешь? — Давай, — он протянул ей новую штуку и зажёг. Она сделала затяжку, а после произнесла: — Такие тусовки происходят каждые выходные. А бывает и чаще. По поводу и без. — Узнаю себя в студенчестве, — он говорил про выходящую компанию пьяненьких студентов из общаги. — Благо, это было совсем недавно. — Ты был королём вечеринок что-ли? — произнесла Тайлер. — Ну не прям заядлым тусовщиком. Но студенческие посиделки ой как любил. Я и сейчас бы не отказался. — Так что тебе мешает? — она спросила Хёнджина не глядя на того, снова поцеловавшись с сигаретой. — Хах, действительно. К примеру, статус преподавателя. — Но ты же по возрасту недалеко ушёл от них. Сам недавно только диплом получил. Думаешь, разница будет ощущаться? — По возрасту-то нет. Но пить со студентами когда ведёшь какой-то предмет... — Разве ты не умеешь пить? — компания гуляк начала приближаться в их сторону. — Умею, — он сделал финальную затяжку и откинул фильтр. — Тогда чего тебе переживать. Покажешь им какой ты крепкий орешек — они ещё больше тебя зауважают. — А я смотрю ты бывалая, — он посмотрел в её сторону и скривился в доброй усмешке. — Естественно. Пять лет стажа непосредственно в среде Университета Х не пропьёшь. Тем более тому, кто в этих стенах с рождения, — она тоже выбросила скуренную сигарету и встретилась глазами с Хёнджином. Их зрительный контакт был на силу разорван подошедшей группой студентов. — Здравствуйте, преподаватель! Добрый вечер, мисс Тайлер! — девушки и юноши хором поприветствовали старших. Одна девица спросила: — Не хотите присоединиться? — К чему? — поинтересовался Хван. — К нашему веселью, — продолжил вместо девушки уже парень. — А преподы не будут вам его портить? — вмешалась Тайлер. — Роза, ты вообще тут своя, родная. Пойдём с нами, — начала рассказывать какая-то девушка. — И вы, мистер Хван, тоже не стесняйтесь, — студенты не отступали, это было видно. Хёнджин хотел уже отказаться, но встретился с красноречивым взглядом Розы и вспомнил их разговор минуту назад. От чего стрелка компаса внутри него развернулась на 180 градусов. — Ладно, уговорили, — смягчился он. — Но недолго. Пара присоединилась к веселой компании и они все вместе поплыли ко входу студенческого общежития. Здание больше, чем преподавательская вилла. Но у них было неизменное сходство во внешнем оформлении фасада. Изнутри оно было не так дорого обставлено как вилла. Всё было намного проще. Так же было много дверей в миниатюрные комнаты с выходом в общий коридор. На первом этаже было что-то вроде гостиной. На диванах сидела молодежь с пластиковыми стаканчиками и алкоголем в них. Они что-то громко обсуждали, а точнее пытались: музыка не давала сделать этого спокойно. В помещении было душно и жарко. Хёнджин понял, что не продержится здесь долго. На столе стоял кальян. Они с Розой уселись на какой-то небольшой диван на двоих, что был в центре круга. Им предложили кальян, но оба отказались. Рядом сидел пьяненький парень. — Здравствуйте, мистер Хван, — пролопотал он. — Добрый вечер, мистер Уотсон. — Ох, вы помните мою фамилию! Я польщён, — он нёс откровенную чепуху. Хёнджин так думал, пока Уотсон не изрёк своим пьяным ртом следующее: — Мистер Хва-ан, будьте осторожны, этот Университет кишит вампирами. Не давайте им себя покусать. — Что, ты серьёзно или перечитал сумерки? — Преподаватель, я тоже не верил, — он уже почти засыпал, а слова он проговаривал всё тише и неразборчивей. — Они среди нас... — теперь он окончательно заснул. Хёнджин хотел его растолкать и расспросить подробнее, но Роза отвлекла его. — Ты можешь принести попить? Пожалуйста. — Хочешь выпить? Я схожу. — Да, буду благодарна, Джин. Он пошёл на кухню, где сидела уже другая компания и играла в карты. — Преподаватель Хван, даже вы тут? — какой-то парень с колодой в руках удивился такому стечению обстоятельств. — Как видишь, Джеймс, и такое бывает. — Как-то непривычно пить при наставнике. — Расслабьтесь, не такая у нас и большая разница в возрасте. Но это не значит, что не надо соблюдать субординацию. Не подскажите где тут выпивка? — Хёнджин начал искать что можно взять и нашарил непочатую бутылку светлого пива в холодильнике. Прихватив ещё пару чистых стаканов, он вернулся в гостиную. Тут он увидел, что совсем рядом с Розой сидит какой-то слишком пьяный молодой человек. Она вжалась в обивку пока тот что-то ей рассказывал, активно жестикулируя. Когда она попыталась встать, то он преградил ей путь, снова сажая на то же место. Неизвестно, сколько бы ещё продолжалась эта похабщина с его стороны, если бы не подошедший вовремя Хёнджин. — Ты чего творишь, а? — он за руку вытащил Розу, отталкивая от неё бессовестного. — Руки не распускаем, или у вас здесь совсем притон? — начал он жёстко отчитывать парня. Его голос перекрывал даже колонки, все присутствующие отвлеклись от своих занятий и убавили музыку. — О, преподаватель Хван, извините, мне стыдно. Эта дама очень похожа на мою бывшую девушку. В темноте я совсем не разглядел, — он повернулся к Розе и начал извиняться перед ней. Очень скоро они покинули студенческое общежитие. Они вновь оказались на той же лавочке и какое-то время молчали. — Хёнджин, спасибо. — Пустяки. Нормальный мужчина не сможет оставаться в такой ситуации в стороне, — Хван повернул голову к Тайлер. Она смотрела на него своими карими глазами, её рот был приоткрыт. Они оба посмотрели на губы друг друга, а после прильнули к ним. Поцелуй выдался нежным и воздушным как и сама Роза Тайлер. — Мне нужно домой, до свидания, — она сказала это после поцелуя, смотря в глаза напротив. Хёнджин отправил девушку на такси и оплатил проезд, небо уже успело прилично стемнеть. Сам же он пошёл в виллу.***
— Парни, я в ванну, не заходить. Отдельно это говорю Ким Сынмину, — Хёнджин оповестил молодых людей по всему дому, стоя на винтовой лестнице. Так как замка́ на двери в ванную не было, то каждый имел возможность попасть в эту комнату даже когда там кто-то мылся. Это и произошло на прошлой неделе с Хёнджином. Он спокойно производил рутинные водные процедуры перед сном. Однако в момент, когда он стоял во весь рост абсолютно нагой и смывал мыльную пену, дверь нежданно распахнулась. Повернув голову, Хёнджин увидел на входе Сынмина. Видимо, тот тоже не ожидал такого развития событий. Он стоял столбом, ничего не говорил. Они встретились глазами. Постояв так какое-то время, Ким просто развернулся и ушёл. Комната встретила Хёнджина окном, что нетипично для такого помещения, и множеством свечей как в его личной комнате. Жемчужная ванна на позолоченных ножках стояла в углу кафельного стыка. Он ополоснул её поверхность с душем и, заткнув пробку, начал набирать горячую воду. Джин добавил какого-то шампуня или геля с полки. Струя на поверхности воды взбивала жижу в блестящую и ароматную пенку. Хёнджин сбросил с себя всю одежду, но в воду не полез. Он решил, что её набралось слишком мало, поэтому он подошёл к раковине с большим зеркалом над ней и принялся чистить зубы. В отражении он увидел себя и свое тело, избавленное от одежды. Он с щеткой во рту немного выгнулся боком к раковине на манер модели. Что удивительно, для внешности и возраста Хёнджина, он не встречался ни с кем уже более двух лет. И так как он не был сторонником несерьёзных связей на одну ночь, то не занимался любовью он тоже примерно столько же. Он реально не был готов делать что-то настолько сокровенное с кем попало. Как бы сильно не давил недотрах по его мужской природе, он более-менее удовлетворял себя сам. Старался как мог. В людях он тоже был слишком избирателен. В плане кандидатов на отношения. Вот знакомится он с человеком. Внешность отличная, от человека реально не отвести взгляд. Но как только он или она открывает рот, то весь лоск внешности отравляется. Оказывается, что человек душевно абсолютно не откликается с его внутреннем миром. А было и наоборот: к человеку его тянет, всё отлично по характеру, общее мировоззрение, взгляды на жизнь. Но катастрофически не нравится внешность. Кто-то говорит, что слюбится-смирится. Но это не срабатывает. Как можно насильно заставить себя полюбить того, кто не нравится и не импонирует изначально? А как позволять себя трогать этому человеку? Как заниматься с ним сексом? Насиловать себя? Так же нельзя. И приходится говорить ему: «Прости, твоё лицо мне не нравится, давай останемся друзьями». В более политкорректной форме, конечно, исключая середину между запятыми. Ведь обижать тоже не хочется. С момента поцелуя с Розой прошло уже около двух недель. Всё это время они практически не пересекались. Если честно, Хёнджина завалили всякой бумажной волокитой для преподавателей. Там были постоянно какие-то опросы, которые он должен был пройти сам и/или провести среди студентов. Отчего по вечерам Хёнджин либо сидел за письменным столом с бумажками, либо валялся без сил, листая интернет. Прополоскав рот и отложив щётку, Хван снова впился в своё отражение. Его рука не удержалась и провела по обнажённому торсу, сжимая грудь, по животу, спускаясь ниже по дорожке из темных волос от пупка к растительности в паховой зоне. Он возвратился к ванне, где вода уже набралась наполовину. Хёнджин не посчитал нужным зажигать свечи в помещении, поэтому оставил основной свет. Он наконец-то погрузился в горячую воду, с удовольствием распластавшись по поверхности. Пена в воде отдавала приятным цветочным ароматом. Хёнджин чуть не уснул, запрокинув голову на бортик и закрыв глаза. Всё таки он вспомнил, что пришёл сюда помыться. Он как можно быстрее закончил все эти процедуры и лёг обратно. Всё шло как-то даже слишком хорошо. Но, как по классическому закону подлости, в комнате погас свет. Непонятно было, это перегорела лампочка или отрубили электричество во всей вилле. И Хёнджин остался в полной темноте. Он мог бы сейчас встать и пойти разбираться с этой проблемой. Но знаете, у него в тот момент было такое состояние... Он как сидел с закрытыми глазами в остывающей воде, так и не менял свою позицию. Он позволил себе подзабить и продолжить релакс. Неудивительно, что в один прекрасный момент дверь открылась, нарушая одиночество Хвана. Чей-то тёмный силуэт вошёл во мрак ванной комнаты. Видимо, человек не заметил лежащего в воде Хвана. Последний заинтересовано начал смотреть за тем, что произойдёт дальше. Свет от уличного фонаря за окном немного позволял рассмотреть вошедшего. Это был мужчина с коротко стриженными волосами. Однако удлиненная челка и виски по-модному прибавляли его голове объём. Человек достал, видимо, из кармана халата, спичечный коробок и зажёг несколько свечей в комнате. Так получилось, что тот не смотрел ни в зеркало, ни в противоположную сторону, где находился Хван. Судя по всему, мужчина пока не догадывался о присутствии кое-кого ещё. Зато Хёнджину благодаря теперь горящим свечам было всё прекрасно видно. Вошедшим мужчиной, на удивление, оказался не кто иной, как Ли Минхо. Всё было более менее прилично до того момента, пока Минхо не развязал халат и не откинул его со спины. Он целиком оголил мужественную спину, развернутую к Хвану. И так как лицом Минхо был обращён к стене с зеркалом, то довольно предсказуемо, что он увидел в отражении заинтересованные глаза Хёнджина, который находился в самой глубине комнаты. — Интересно? — халат остался висеть на согнутых локтях, а его хозяин обернулся к Хёнджину. — Очень, — Хван оставался статичным, а остатки пены служили покрывалом для самых важных частей тела. Чего не скажешь о положении Минхо. Он стоял лицом к собеседнику, а наполовину сползший халат открывал вид на самое интересное. Ли спасал заглушенный свет: интимная зона была затемнена. Но тому, кажется, было абсолютно фиолетово и на свою наготу, и на её прикрытие. Он полностью снял единственный предмет одежды на теле, за ненадобностью кладя на столешницу раковины. Кажется, игра началась. — Кто же из нас оказался бо́льшим извращенцем? — Хёнджин задал риторический вопрос. Очевидно, что ответа он не ждал. Вместо этого он вылез из ванны, вставая на прямые ноги. С него стекала вода, рельефное тело мерцало и переливалось при рыжих свечах от влаги и пены. Ли смотрел на него безотрывно. Достойный ответ. — Хороший вопрос, — Минхо стоял на том же месте, опираясь об раковину. Однако длинноволосый не прекращал обнажённое дефиле, на этот раз нагнувшись к пробке и выдернув её. Вода стала потихоньку утекать. Он провернул это стоя задом к Ли. Хёнджин, что же ты делаешь? Это уже второй удачный удар подряд. Что предпримет Ли? Провокатор наконец выпрямился и прошёл к раковине, оказавшись от старшего на расстоянии меньше метра. Он мельком посмотрел на Ли и на секунду увидел, как тот смотрел на него. Хёнджин проигнорировал это и снял полотенце с настенной сушилки. Вдруг он почувствовал что кто-то встал за его спиной. Шах. Хёнджин развернулся с полотенцем в руках, как тут же Ли положил руки на раковину по бокам от него, тем самым зажав в ловушке. Стоял же он тоже непозволительно близко, что не могло не смущать. Настолько, насколько это взаимодействие может смущать в подобной нестандартной ситуации. Минхо долго смотрел в чужие глаза. А Хёнджин прервал эти непонятные гляделки, опустив взор на губы. Мат. Хвану удалось его соблазнить: Ли не сдержался и накрыл блядский рот длинноволосого, слившись с ним в долгом поцелуе. Было очень мокро и жарко. Это касалось и воздуха вокруг, и контакта двух тел. Стояли они до такой степени близко, что Хёнджин мог чувствовать все движения Минхо ниже пояса. Хван не был удивлен, когда что-то твёрдое постепенно утыкалось ему в ногу. Тем временем они не разрывали поцелуй, длинновласый позволил посасывать и покусывать свои пухленькие губы. Нехотя оторвавшись друг от друга, Хёнджин рвано выдохнул. Хватка Ли ослабла и пока он не успел опомниться, длинновласый выбрался из захвата, на ходу обматывая чресла полотенцем. Он взял свои вещи и, подходя к двери, бросил Ли: — Ванна свободна, — он на последок подмигнул, оставив того абсолютно голого. Со стоячей проблемой. В ванной со свечами.***
Хёнджин пытался произвести впечатление сучки-недотроги. Но всё равно когда вернулся в комнату, то, приземлившись на кровать, зарылся головой в подушки и сдавленно завизжал от своих собственных недавних действий. Оказывается, в остальном доме был свет. Значит в ванной комнате полетел сам светильник или ещё что-то локальное. Немного успокоившись, Хёнджин встал к шкафу с зеркалом. На ходу его полотенце спало, оставшись без внимания где-то на полу. В отражении был отчётливо виден напряжённый фаллос длинноволосого. Просто гениальный план, соблазнить Минхо и возбудиться самому. Кровать находилась напротив зеркала. Длинноволосый осел на неё, широко расставив согнутые в коленях ноги. Одной рукой обхватывая член, Хёнджин начал стимулировать его. Изначально в его голове не было образа кого-то. Но когда спустя время он так и не финишировал, его подсознание само воспроизвело Минхо. То, как бы он дрочил фаллос Хёнджина своими небольшими ладонями, а возможно даже и подключил бы оральные ласки. В конце концов у Хёнджина окончательно снесло крышу, из его рта вырвался тягучий стон. В отражении он увидел, что белёсые жемчужины украсили его живот.