Forget-me-not

Год спустя

      Сжав в руках поводья, Эдмунд ехал верхом по лесу.       Несмотря на расслабленность и хорошее настроение, он всё же соблюдал осторожность, прислушиваясь к окружающим его звукам, и то и дело тормозил коня. Цель его прогулки была вполне себе мирной, но провал мог здорово его разочаровать, потому Эдмунд ни на миг не позволял себе отвлечься — лишь на губах порой играла загадочная ухмылка. Наконец, найдя подходящее место, он спешился, стараясь как можно аккуратнее приземлиться на мягкую траву.       — Подождёшь меня тут, — прошептал он, привязывая коня к дереву. — И, пожалуйста, тише, — Эдмунд с улыбкой потрепал его по гриве, в который раз радуясь, что орландским врачевателям некогда всё же удалось вылечить его верного друга: да, лошади в Нарнии в целом были неглупые, но Эдмунд всегда гордился тем, что ему достался самый умный конь, понимающий его с полуслова. Вот и теперь тот едва слышно фыркнул, словно принимая условия, и Эдмунд, довольный этим соглашением, со спокойным сердцем отправился дальше.       За прошедшие годы он неплохо выучил любимые места Каспиана, так что и на этот раз найти его не составило труда даже без должной подготовки: тот обнаружился на небольшой поляне, привалившись к дереву в глубокой задумчивости. Меч висел на поясе в ножнах, лук лежал рядом на бревне, и, воспользовавшись этим, Эдмунд неслышно приблизился со спины, а затем, осторожным движением вытащив клинок, коснулся лезвием плеча Каспиана. Тот, впрочем, не растерялся: резко выйдя из транса, он обернулся и потянулся к Риндону, однако доставать его не стал, стоило ему заметить, кто именно на него напал.       — Во имя Аслана, — выдохнул Каспиан со смесью удивления и облегчения. — Это ты…       — Но это не значит, что ты можешь расслабиться, — ухмыльнулся Эдмунд, делая ещё один выпад.       — Вот, значит, как, — в глазах Каспиана сверкнула искра, которая могла значить лишь одно: вызов был принят. Он резко выхватил Риндон, и в следующую секунду попытка атаки Эдмунда была успешно парирована. — Решил проверить, смогу ли я защитить себя?       — Вообще-то этим должна заниматься стража, а не ты, — хмыкнул Эдмунд, уклоняясь от удара. В обычной битве разговоры были проблематичны, но они всё же сражались дружески, без стремления ранить друг друга, и он пользовался этим, как и планировал изначально. — Почему ты один?       — То же самое могу сказать и о тебе, — усмехнулся Каспиан, красиво увернувшись от очередной атаки. — Сомневаюсь, что из-за деревьев за нами наблюдает твоя стража.       — В отличие от тебя, могу себе позволить, — Эдмунд перешёл в активное наступление. — Без меня Нарния не погибнет, а вот без тебя…       — История говорит обратное, — почти что рассмеялся Каспиан, парируя один выпад за другим. — Или ты в очередной раз испугался, что я упаду с лошади?       — А что, за год в нашем лесу перевелись острые ветки? — Эдмунд вдруг резко перебросил меч из правой руки в левую; это был не новый приём, но Каспиан замешкался, и эта заминка позволила Эдмунду одержать верх. Вообще-то за годы он не утратил статус лучшего мечника Нарнии, но Каспиан был совершенно другим делом: он научился не только управлять страной, но и в совершенстве владеть оружием, так что одолеть его в честной схватке было не так-то просто — приходилось прибегать к хитрости. Вот и сейчас Эдмунд, воспользовавшись замешательством, парой взмахов меча оттеснил Каспиана назад, а затем, заставив того прижаться спиной к дереву, приставил ему лезвие к горлу. — К тому же вы теряете хватку, мой король.       — Сомневаюсь, что хоть кто-то в этом мире сможет так же победить меня, милорд, — совершенно не расстроившись, заметил Каспиан. — Да и кому придёт в голову нападать на меня? В Нарнии царит покой, нас связывают мирные договоры со всеми остальными странами…       — Ты знаешь, чего я боюсь, — Эдмунд всё же на миг нахмурился. — Более того, ты так резко сорвался в лес… Что произошло?       — Я с радостью всё расскажу, но не кажется ли тебе, что это не лучший способ вести задушевную беседу? — Каспиан скосил глаза в сторону меча у своей шеи.       — Лично меня всё устраивает, — ответил Эдмунд, вальяжно опершись рукой на ствол соседнего дерева, но всё же развернул лезвие плашмя, чтобы оно не выглядело так угрожающе.       — Как прикажешь, — усмехнулся Каспиан. — Ты, должно быть, думаешь, что проблема в нашей дискуссии на Совете?       — Ничего такого я не думаю, — пробормотал Эдмунд, пусть и знал, что ему ни капли не поверили.       — Думаешь даже сейчас, — лукаво сообщил Каспиан. — Твои чрезмерные опасения однажды выйдут тебе боком, — и прежде чем Эдмунд успел спросить, о чём вообще речь, он вдруг резко подался вперёд, выбивая у Эдмунда землю из-под ног и меч из руки. Он не понял, как это произошло, но через пару секунд обнаружил, что лежит спиной на траве, меч валяется где-то сбоку, а Каспиан с торжествующей улыбкой смотрит на него сверху вниз, прижимая руки к земле.       — Это нечестный приём! — возмутился Эдмунд, попробовав вырваться, но тщетно: физически Каспиан всё же был сильнее, да и сейчас у него имелось преимущество.       — Отвлеки врага, а потом нападай: не ты ли учил меня этому когда-то? — вскинул бровь Каспиан, и Эдмунд не сдержал улыбку: тот выглядел так по-детски радостным от своей победы, как мальчишка, получивший желанную игрушку, и эти счастливые эмоции оказались заразительными. — Ну а что до твоего вопроса… Дело не в тебе, а в лорде Эйнарте: после Совета он пришёл ко мне с личным визитом.       — Я его когда-нибудь прикончу, — пробормотал Эдмунд. — Какую ерунду он опять тебе наговорил?       — Нет, что ты: на этот раз его совет был дельным, — признал Каспиан. — Мне нужно было над ним поразмыслить, поэтому я и хотел немного побыть один. А ты что же, — он вновь ухмыльнулся, — и правда испугался, что со мной снова что-то случится?       — Я просто хотел тебя увидеть. — Ещё пару лет назад Эдмунд не смог бы спокойно разговаривать, находясь в таком положении, но сейчас, повзрослев, он сумел сохранить выдержку, пусть от него этого никто не требовал.       — Недоговариваешь, — цокнул языком Каспиан, тем не менее раскусив полуправду.       — А если и так, то что? — хмыкнул Эдмунд, поджав губы. — Даже Аслан не имеет представления, что я пережил в те дни, и поверь, последнее, чего бы мне хотелось, — чтобы ты вновь лишился памяти или, чего хуже, истёк здесь кровью в полном одиночестве…       — Ох, Эд… — Каспиан с лёгкой грустью улыбнулся, а затем отпустил руки Эдмунда, чтобы мягко погладить его по щеке. — Сколько должно пройти лет, чтобы ты перестал за меня волноваться?       — Вечность и немногим больше, — проворчал Эдмунд, вопреки напускной серьёзности прикрывая глаза от удовольствия. — Мы же с тобой договаривались: ты больше не ездишь в лес совершенно один.       — Ну, как видишь, я уже не один, — фыркнул Каспиан. — Знал, что рано или поздно ты меня отыщешь.       — Логика железная, но это не смешно, Кас, — пользуясь подаренной ему свободой, Эдмунд приподнялся на локтях и нахмурился. — Есть вещи, которые я никогда не забуду, и среди них определённо твои глаза, когда ты впервые посмотрел на меня в тот день и не узнал. Это было… — договорить он не смог: его губы вдруг накрыли мягким, но в то же время уверенным поцелуем. Эдмунд знал, что Каспиан не стал бы прерывать важный разговор подобным образом просто ради внезапно наступившего игривого настроения, но всё же позволил себе на несколько мгновений раствориться в этом нежном прикосновении, прежде чем отстраниться и удивлённо вскинуть бровь.       — Я тоже всё помню, — серьёзно произнёс Каспиан, будто бы ничего и не было; впрочем, вероятно, так он и полагал: как бы там ни было, на этот раз поцелуй был не более чем способом прервать нежеланный диалог. — Но ты ведь как никто другой знаешь, что я этого не хотел бы. Я хочу забыть, Эд, — он вздохнул и отвёл глаза. — Те страдания и горечь до сих пор живут во мне, а когда ты вновь к этому возвращаешься…       — Прости, — Эдмунд вздохнул и сел, опершись щекой о согнутую руку. — Ты знаешь, я тоже тогда многое потерял, и мне было больно немногим меньше, чем тебе. Потому-то я и переживаю, чтобы с тобой ничего не случилось вновь.       — Я не беспомощный, — парировал Каспиан, но заметив неубеждённый взгляд Эдмунда, смягчился и с улыбкой предложил: — Давай заключим договор и поставим точку в этом вопросе.       — Договор? — заинтересовался Эдмунд.       — Он самый. Мы же короли, — Каспиан больше не смог сдерживаться, и ранее едва заметная улыбка стала широкой. — Я обещаю не покидать замок в одиночестве, ну а ты дашь мне слово, что больше не вспомнишь те времена. Идёт?       — Умно, — признал Эдмунд, но всё же на правах опытного дипломата спросил: — А если я буду вспоминать только то хорошее, что мы тогда обрели?       — Это можно. — Глаза Каспиана сверкнули неприкрытым весельем. — Так что, мы договорились, милорд Эдмунд? — он протянул руку, прямо как на официальной встрече двух опытных правителей, и Эдмунд решил подыграть:       — Конечно, ваше величество, — он пожал протянутую ладонь, и на этот раз прикосновение отозвалось участившимся сердцебиением. — Предлагаю закрепить это соглашение.       — Я уже говорил, что ты отвратительно флиртуешь? — промурлыкал Каспиан и потянул Эдмунда за руку; вскоре они разместились под раскидистым дубом: Каспиан облокотился на ствол дерева, а Эдмунд положил голову ему на колени, ощущая невероятное блаженство.       — Можешь сказать ещё раз: я не обижусь, — запоздало ответил он, прикрывая глаза. — И да: что там с советами лорда Эйнарта?       — Ты точно хочешь знать это сейчас? — с ухмылкой поинтересовался Каспиан.       — Не хочу, — признался Эдмунд, и с этой самой секунды всё на свете перестало иметь значение — кроме, разумеется, всепоглощающей нежности и безграничного счастья, способных преодолеть амнезию, волю Аслана, войны и все препятствия этого мира.       И Эдмунд верил, что так оно будет всегда, — иначе и быть не может.