Заговорились

Машина тормозит напротив маленького деревянного дома, окружённого заборчиком, который было лёгко перешагнуть. Чонин вываливается из своего транспорта со спортивной сумкой в руках и осматривается. Чувство настольгии полностью охватило его. Он был здесь так давно, что помнит только то, как бегал с друзьями по полю с цветами, которые до сих пор цвели и Чонин был этому безмерно рад. Воспоминания о тёплых летних днях, которые он проводил здесь в кругу друзей, запомнились надолго. Горячие лучи палящего солнца обжигали бледную кожу младшего, пока он стоял и смотрел на место своего детстве. Ян и подумать не мог, что смог забыть такое. То, как он бродил по лесу, в поисках спрятавшихся друзей. Как воровал яблоки у соседей, за что знатно получал от своей бабули. Как купался в речке со своей компанией и чуть не утонул. Всё это он сохранил в уголках сознания для лучших времён. Старушка выглянула их окна дома и, увидев своего внука, ахнула, побежав к двери. Женщина вышла на порог и громко заявила о своём недовольстве : — Мелкий жук, что же ты мне не позвонил? Я даже ничего не приготовила к твоему приезду, — крикнула бабуля с порога и поманила внука рукой, на что Чонин повёлся. Но сразу пожалел, когда его щёчки обхватили измождённые пальцы бабушки. — Ну бабушка, ты чего? — простонал Ян и взяла руки женщины в свои. — Я же не маленький, — Чонин робко улыбнулся, на что получил взаимную улыбку от своей бабули, которая говорила о том, что сегодня парень наберёт пару килограмм. Неспешно зайдя в дом, Ян скинул багаж на кресло и прошёл на кухню. Так по-домашнему тепло и комфортно. Те же обои, тот же чайник, тот же стол, за которым в юности Чонин любил рисовать и играть в карты с соседскими детьми. Особенно ему запомнился мальчик, который был старше Яна на год. Он постоянно выйгрывал и забирал все импровизированные деньги из листиков деревьев. После всех игр у мальчика собиралась охапка листьев, которые он после раздавал всем друзьям. А Чонин ещё долго дулся на него за его везение, старшему приходилось покупать ему в ларьке любимые сладости. Но он никак не мог вспомнить имя. Оно крутилась на языке, наравив вырваться наружу, но его будто что-то держало и не давало произнести в слух. — Садись давай, небось, проголодался с дороги, — бросила старушка и принялась вытаскивать ранее сделанную еду из холодильника, которая предназначалась для обеда. Там было всё. От блинов до кимпаба. На лице внука всплыла нежная улыбка. Бабушка всегда любила его и трепетно относилась к его редким приездам. Каждое лето он навещал её, но после уезда заграницу у него несколько лет не получалось приехать. Были завалы на учёбе и работе. Нужно было как-то оплачивать жильё и Чонин работал в ночную смену. А пожилой женщине оставалось лишь шумно вздыхать и с нетерпением ждать своего внука. В тёплой деревне всегда были рады видеть Яна. Он часто помогал по дому и ходил в лес за грибами и ягодами, если понадобится. Соседи всегда обращались к нему за помощью, ведь "ты же мужчинам, поможешь полочку прибить". Ничего такого, Чонин рад помочь всем без исключений, но это было настолько часто, что у него самого не хватало времени на отдых и уставал он в два раза больше, чем на работе. Будто две смены подряд отработал. Перед Яном появилась куча тарелок с едой и закусками. Чонин удивлённо посмотрел на бабушку и открыл рот в немом вопросе, но бабуля опередила его. — Так, без вопросов. Поешь, а потом делай, что душа пожелает, — отмахнулась старушка и вышла из маленькой кухни в зал, чтобы расслабиться и посмотреть интересные передачи по телевизору со спицами в руках. Кто Чонин такой, чтобы не послушать свою любимую бабулю? Через некоторое время все тарелки были пусты, а Чонин только и хотел завалиться спать. Надолго и очень сладко. Только присев на мягкую кровать, Чонин услышал громкий хлопок входной двери и радостный бабушкин визг. Приоткрытая дверь в комнату давала шанс увидеть двух старушек, которые обнимаются и говорят друг другу тёплые слова. Младший сразу узнал давнюю бабушкину подругу, которая в детстве частенько захаживала к ним и Чонин всегда был рад её видеть, так как она приносила много сладостей и была довольно добра с ним. Сладкий женский голос разлился в ушах. — А где малыш Йени? Он опять не приехал на лето? — спросила старушка, оглядывая весь дом. — Здравствуйте, тётушка, — с улыбкой на губах вышел из комнаты Ян и поклонился. — О, мой мальчик, мы так по тебе скучали, — сказала женщина и стала щипать парня за щёчки, которые похудели за несколько лет упорной работы. — Ну тётушка, — хихикал Чонин, краснея. Старушка убрала руки он лица младшего и стала его рассматривать, вспоминая только хорошие воспоминания. Как тот воровал у неё яблоки, а она делала вид, что не замечает, чтобы тот не чувствовал стыд. Как обнимал её, когда та приходила. Вдруг в голове пристарелой женщины всплыла мысль, которая приследовала её всю дорогу к подруге, но вылетела мигом, когда она увидела уже повзрослевшего Чонина. — Чонини, сладкий, если ты не занят, то можешь зайти ко мне? У меня кран течёт уже вторую неделю, никак разобраться с ним не могу, — произнесла женщина, погладив Яна по голове. — Конечно, тётушка, я прямо сейчас и отправлюсь, — улыбка на лице скрывала усталость и тяжёлый вздох, который должен был вырваться наружу. — Спасибо, дорогой, вот ключи, все нужные тебе вещи лежат в шкафчике прямо под раковиной, — сморщенные от старости руки протянули парню звенящие ключи на кольце и с милым брелоком. Чонин зашёл в комнату, скривившись от ещё полного едой живота. Он не хотел выходить в такую жару на улицу. Мягкая кровать — единственное, что ему сейчас было нужно после плотного перекуса. Но перед долгим сном, он должен заняться важным делом и починить кран соседки. Взяв брянчащие ключи в руки, он натянул майку без рукавов, которые не закрывали его мышцы на руках, и шорты выше колен. В такую погоду, когда птицы не поют от ужасного жара, а люди попрятались в своих домиках, дабы избежать полящего солнца, хочется все три месяца просидеть в своей комнате, дабы избежать всей работы на улице. Но выходить приходится. Следить за огородами и скотом тоже нужно, иначе без внимания они тоже погибнут. Быстрыми шагами Ян прошмыгнул мимо кухни, в которой сидели подруги и что-то бурно обсуждали, и нятянул чёрную кепку. Надев сланцы, Чонин вышел из дома и вдохнул полную грудь горячего воздуха. Дом тётушки находился совсем недалеко, но в такую погоду парню кажется, что он прошёл не меньше километра, пока не остановился напротив старого маленького дома. Он и не вспомнит, когда был здесь в последний раз. Но точно знает, что побывал внутри не меньше ста раз. Он стоял и прокручивал расположение мебели внутри. Он хотел, чтобы всё стояло, как раньше. Засунув ключ в замок и провернув его два раза, Ян распахнул дверь и нелепо улыбнулся. Всё было, как раньше. Как он запомнил. Это не могло не радовать. Конечно здесь было очень душно и звук падающих в раковину капель сбивал с дорожки мыслей, но боже, здесь было супер уютно. Пахло вкусной выпечкой и дешёвым, но сладким парфюмом. Скрипя половицами, младший зашёл на кухню и обнаружил, что кран правда тёк. Капля собиралась на краю крана и падала в металлическую раковину, издавая мокрый и неприятный звук. Чонин не хотел терять ни минуты и, достав все инструменты из шкафчика, начал искать проблему. Просидел он тут долго, так как под конец основной работы понял, что раковина засорилась и пришлось прочищать трубы. Не выдерживая ужасной жары, футболка лежала на спинке деревянного стула, а сам Чонин покрылся бусинками пота. Младший уже закончил работу, когда услышал скрип входной двери. Встав с корточек, он осмотрел сделанную им работу и крикнул, чуть повернув голову к гостиной. — Тётушка, я закончил, можете принимать работу, — Чонин взял полотенце и вытер руки, выходя из кухни. Но подняв голову, он увидел не любимую тётушку, а высокого парня со спортивной сумкой на плече. Тот стоял в проходе и смотрел на Чонина своими щенячими глазами. — Я, конечно, не тётушка, но работу всё же приму, — сказал тот, улыбнувшись во все 32. — Ааа, ты её любимый внучок с длинным языком, — протянул младший, закидывая полотенце себе на плечи. — И не только языком, — усмехнулся брюнет и бросил сумку на диван недалеко. — Извращенец, как не стыдно к младшим приставать, — фыркнул Ян, кинув грязную ткань в парня. — Не маленький уже, Нини. — Ещё и имя моё знаешь, — скрестил руки на груди. — А ты моё нет? Меня Сынмин звать, — освободился от обуви и потного худи Ким и развалился на диване. — Ах Сынмин...помню, помню. Я тебе так и не отомстил за трусы, которые ты у меня украл прямо перед уездом, когда мне было 15, — этот момент всегда интересовал Чонина. Зачем старшему понадобились трусы Яна, он не знал. Может хотел прикольнуться, но следующим летом он их так и не вернул, а это было его любимое бельё. С того момента он пообещал отомстить старшему, но так и не сделал этого. — Только плохое обо мне помнишь, как грустно, малыш Нини, — наигранная грусть плыла на лице старшего. Чонина это даже немного забавляло. Он говорил с ним так свободно после стольких лет разлуки, это было не похоже на него. — Малышу Нини хочется поспать, а домой идти мне лень. Тем более, там бабуля с тётушкой, а мешать им не хочется. Так что покажи ка мне где тут твоя конура, чтобы я смог хорошенько выспаться. — оперевшись на диван локтями, процитировал Чонин и, на злые глазки Сынмина, улыбнулся. — Ты сейчас точно будешь спать в конуре, мелкий, — ткнул ему в лоб пальцем и тот сразу поморщился. — второй этаж и первая комната слева. — Спасибо, псина. Ах да...постельное бельё потом сам поменяешь, я ж ещё грязный, — перед уходом сказал Ян и убежал на второй этаж смотреть яркие сны. — Ни капли не изменился, — с лёгкой улыбкой сказал Сынмин и посмотрел на старые настенные часы. *** Капли воды шумели где-то далеко. Чонин поднялся со скрипучей кровати, выглядывая в окно. Ни одной тучи, одно полящее солнце, которое не хотело уходить. Чонин осмотрелся, замечая незапертую дверь душа, откуда доносились шорохи и тихое пение. Младший догадывался, что это Сынмин, который решил принять душ после долгой дороги. Поняв, что он может отомстить за когда-то украденное любимое белье, Чонин приоткрыл дверь душа, выискивая глазами боксеры старшего. Тёмные трусы висели на крючке вместе с полотенцем. Когда длинные пальцы подцепили вещи, Ян скрылся, закрывая дверь и, снова, плюхаясь на кровать. Шум воды стих, как и сладкое пение. Сынмин ходил по ванной комнате в поисках своей одежды. Он клялся, что брал её с собой перед тем, как искупаться. Ему даже нечем было прикрыться, так как бабуля полотенца клала в шкаф, который был в комнате у Кима. Понимание загорелось в голове яркой лампочкой. Уставшие глаза смотрели на дверь, осознавая, что Чонин решил его так разыграть. Или отомстить. Кто знает, что в голове у этого демона. Без капли сомнений Сынмин вышел из комнаты полностью обнажённый. Чонин сидел к нему спиной, копаясь в телефон и что-то проговаривая под нос. Насмешливая ухмылка проскочила на губах старшего, когда он медленным шагом подошёл к Чонину, обнимая за плечи. Младший вздрогнул, выпрямившись в спине из-за намокшей футболки. Ян не боялся увидеть голого Хёна. Он ведь тоже парень, всё уже повидал. Просто..розыгрыши Сынмины были всегда на высоте, и ты не знаешь, в какой момент их ждать. Чонин собрался и сжал в кулаке чужое белье. Развернувшись лицом к старшему и крутя на указательном пальце сынминовы боксеры, Чонин гадко улыбнулся. — Это ищешь? Они хороши для половых тряпок, — младший усмехнулся, смотря на злое лицо Кима. — А твой рот хорош для чего-то другого, а не для разговоров, — руки Сынмина легли на пышные яновы бёдра, сжимая кожу. — Отдай мне мои трусы, Ян. — ладонь повисла в воздухе, намекая на то, чтобы в ней оказались бельё и полотенце. Чонин немного смутился, переводя взгляд с лица Кима и обратно на ладонь. Вода с мокрых волос капала на шорты Яна, делая их мокрыми. Тёмные, как ночь, глаза смотрели в глаза напротив. Пухлые губы манили, просили, желали поцелуя. Младший на секунду застыл, обдумываю дальнейший шаг. Усмехнушись, Ян убрал руку со своего бёдра и всем телом лёг на кровать, расслабляя напряжённые за весь день мышцы. — Мне нужны тряпки, Сынмини, а твои трусы идеально подходят. Так что извини, я у тебя их одолжу, навсегда. — Сынмин внимательно наблюдал за движениями губ младшего. Белая, но уже мокрая, футболка, которая принадлежит Сынмину, сползла, оголяя острые, как нож, ключицы. Короткие шорты давали возможность лицезреть длинные подтянутые ноги с выпирающими коленями, обтянутые тонкой молочной кожей. Чонин всегда был такой привлекательный, или Сынмин просто начинает бредить? У него и раньше были какие-то чувства, но сейчас они стали куда ярче. Сынмин приблизился к лицу Чонина, который в недоумении завис, оглядывая лицо напротив. Рука старшего скользнула к тонкой талии, оглаживая бока. Губы уже хотели докоснуться до чужих, как Сынмин почувствовал боль в паху. Взглянув вниз, Сынмин увидел, как жилистая ладонь стискивали между пальцев член старшего. Кольцо добавляло эффект мороза, от чего Сынмин зашипел. — Блять, Чонин.. — злой шёпот раздался где-то в районе шеи. Голова Сынмина опустилась на плечо Яна, который неподвижно лежал на месте, почти прижаты Сынмином к матрасу. — Будешь знать, как грабли свои распускать, дорогой Хён, — промурчал Ян напоследок и, скинув с себя старшего, покинул комнату, забрав с собой боксеры Кима. Сынмин облегчённо вздохнул, натягивая на бёдра полотенце, которое, слава богу, младший оставил, как дар. Ещё пару минут парень с болью вспоминал инцидент, от которого его знатно коротило. *** — Оу, милый, чего ты так долго? — бабушка убирала со стола грязную посуду, перекладывая их в раковину. — Да я с внуком тётушки заговорился, даже на время не смотрел, — Чонин коротко поцеловал бабушку в щёку и сел за стол. Старушка улыбнулась, включив воду, чтобы помыть тарелки. Тёплый свет лампочку освещал маленькую кухню. Чонину было интересно, знает ли его бабуля что-то про Сынмина. Может, она помнит какие-то моменты, ведь друзья часто собирались у них дома. — Бабуль, — тихо позвал Чонин, усевшись удобней на деревянном стуле. — Ты знаешь Сынмина? — Сынмин? — переспросила бабушка и задумалась, вспоминая знакомое имя и где же она его слышала. — Ах, да, Сынмин. Знаю. Он старший внук моей подруги, ты же знаешь её? — Да, знаю. А можешь мне рассказать про него? — Конечно. Он был твоим хороший другом. Помню, как Сынмин принёс тебе цветы, а ты подумал, что они для меня и так приревновал, что побил его этим же букетом, — слова рекой текли из рта бабушки, пока сама она хихикала над нелепыми историями. — Ого, это уже похоже на меня, — Чонин подставил руки пол голову, кладя её на стол и внимательно вслушиваясь в каждое сказанное любимой бабушкой слово. — А ещё, когда вам было по тринадцать, ты рассказывал о девочке, которую очень любил. Сынмин тогда сильно разозлился и закрыл тебя в сарае, но потом ему стало тебя жалко. Он выпустил тебя и купил твои любимые конфеты. — Почему разозлился? Он тоже любил эту девочку? — вопросительно посмотрел на женщину, прокручивая кольцо вокруг тонкого пальца. — Ты забыл? Ты ему очень нравился, поэтому он и покупал тебе покушать, когда ты расстраивался или обижался, — волосы бабушки, скрытые за платком, всъерошились, когда она его сняла и повернулась к внуку, вытирая руки о кухонное полотенце. — Нравился? Я, даже, никогда не замечал. Чонин прокручивал все воспоминания с Сынмином, но попытки вспомнить хоть одно признание в любви с треском провалились. Ни одного "люблю" из уст Сынмина младший не слышал. Никогда. Только когда Ким говорил о своей любимой еде, которую может есть на протяжении всей жизни. Но с тем, что сердце Чонина лежит через его желудок, он спорить не мог. Так что он не против, если по сей день Сынмин будет таскать ему много сладкого при каждом своём лишнем движении, которое будет злить и расстраивать младшего. Например, как сегодняшний случай. *** — Чонин, сладкий, вставай. Петухи давно пропели. Наглухо зашторенные окна Чонина спасали его от яркого солнца, лучи которого всё равно пробрались в комнату через маленькие щели. Чонин спал под зимним одеялом, из-за чего бабуля отругала его, говоря, что и так жарко, а одеяло усугубляет ситуацию. С самого утра женщина ходила по дому, звеня стеклянной посудой и шкафчиками. Чонин ещё даже с кровати не встал, а бабушка уже нагружает его работой, которую нужно сделать до прихода гостей. Гостей? Чонин вскочил с кровати и, быстро натянув футболку, зашёл на кухню к бабушке, которая во всю готовила поесть, будто у них не обычное застолье, а свадьба. — Бабуль, а...что за гости придут? — встал рядом и начал помогать, ставя тарелку с овощами под струю холодной воды и тщательно вымывая их от грязи, которая осталась от земли с огорода. — Как только соседи узнали, что ты приехал, они решили устроить небольшой праздник у нас. Сынмин и Джисон тоже будут, — женщина поправила взъерошенные волосы своего внука, закрепляя чёлку своей заколкой. Джисон тоже один из старых друзей Чонина, но он всегда приезжал. В любое время, когда был свободен. Он любил свою бабулю больше всех и не хотел, чтобы она была в одиночестве в четырёх стенах дома. Парень приезжал, приносив с собой кучу сладкого, которое потом раздавал всем соседям, а большую долю оставлял своей бабушке. К нему все относились, как к родному. Щипали за пухлые щёки, пока они не покраснеют и звали на чай. К вечеру живот Хана был полон печенья и чая из трав, которым его поили подруги бабули. Чонин тоже очень любил его, потому что ещё с детства Джисон был доброй душой. Дом его бабушки всегда был наполнен букетами полевых цветов, которые внук собирал, когда гулял целыми днями на улице. Джисон всегда был организатором лучших прогулок и походов. Он не забывал всё самое необходимое, когда друзья шли в лес или на речку. Даже когда они выходили просто погулять, Джисон брал с собой маленькую аптечку, которая помещалась в его кармане шорт. В основном это были пластыри с динозавриками, кусочки ваты и перекись, а также вся мелочь в виде таблеток. Всё это он брал сам из бабушкиной коробки. Хан разбирался, что нужно делать, когда кто-то поранился или упал. Каждую ссадину он тщательно обробатывал и не жалел своих любимых пластырей, которые покупал на честно заработанные деньги в ларьке неподалёку от деревни. Наверное, поэтому он сейчас заканчивает медицинский и работает фармацевтом в аптеке. Чонин уверен, что им гордятся не только родители, а ещё все, кто когда-то знал его и знает сейчас. Даже сам младший ходит с поднятой головой, зная, что у него есть такой умный и смелый Хён. *** Бокалы звоном отдаются в ушах. Длинный стол занимал почти весь зал, так как на кухне он бы не поместился точно. Старики и взрослые сидят, вплотную прижавшись друг к другу и что-то бурно обсуждают. Рядом с Чонином сидела бабушка Хана, которая расспрашивала его о жизни за границей и хорошо ли там было. С широкой улыбкой парень отвечал на все вопросы, которые ему задавали. Он со всеми обнялся, спросил как дела и блогородно, как настоящий джентльмен, проводил за стол. Джисон, к сожалению, сидел далеко он друга, а напротив Чонина оказался Сынмин. Ким почти ничего не съел за весь вечер, только и делал, что разговаривал с женой своего знакомого. Они мило общались, перекидываясь шутками, а Сынмин был полностью погружён в разговор и не обращал внимание на Чонина, что младшего немного расстривало. — Кхм-кхм.. — тихий кашель, направленный в сторону Сынмина, проскочил сквозь стиснутые чониновы зубы. Никто не среагировал, кроме Сынмина, который, наконец, отстал от девушки и поднял глаза на Яна. Спросив взглядом "в чём дело?", Сынмин положил руки на колени. Чонин взял телефон в руки, быстро печатая сообщение, которое тут же всплыло на экране блокировки старшего. Чонин: не устал ещё от этой девушки? Уже полчаса болтаете. Сынмин: не стоит ревновать, детка. Ян зло глянул на старшего, откладывая телефон и оставив Сынмина без ответа. Усмехнувшись, Ким закинул телефон в корман джинс и странно заёрзал на сиденье стула. Чонин повернул голову к тётушке, которая снова принялась задавать кучу вопросов, которые интересовали её все эти годы. Парень поправил чёлку, открывая на вид глаза-полумесяцы, которые улыбались вместе с хозяином. Узкие глаза распахнулись, а улыбка пропала, когда Ян почувствовал чужие прикосновения, которые плавно поднимались по его ноге. — Нини, малыш, всё хорошо? — обеспокоено спросила тётушка, проводя рукой по щеке младшенького. — Да, тётушка, всё прекрасно, — Чонин еле сдерживал стон. Чужая нога массировала наполовину вставший член через ткань. Догадываюсь, кто мог сделать такое прямо в полном гостей доме, Чонин посмотрел на старшего, который с видом невинного ангелочка продолжил разговор с девушкой, будто ничего не делает. Парень сидел, вжавшись в спинку стула, и пытался как-то заглушить тяжёлые вздохи. Засунуть руки под стол он не могу, иначе бабушка, которая прямо сейчас смотрела не него, нависнув с тарелками над гостями, подумает, что внук лезет себе в штаны. А такое впечатление о себе он оставить не мог. Член в штанах пюльсировал и просил больше внимания, но Чонину сначала нужно справиться с одной из главных проблем — с Сынмином. Чонин встал со стула под надзором чужих глаз. Извинившись и оставив свою пустую тарелку, Чонин пошёл в комнату, где жила его мама до того, как уехала от родителей, поманив взглядом Сынмина, чтобы тот шёл с ним на серьёзный разговор. Чонин сидел на кровати, положив подушку на колени. Даже на втором этаже дома смех и крики старших были слышны, будто они были в соседней комнате. Сынмин зашёл в комнату, заперев за собой дверь и надеясь, что ему не понадобится бежать от младшего, иначе дверь ему придётся выбить. — Сейчас, вроде, не весна, чтобы у тебя пробудилось весеннее обострение, псина, — Чонин смотрел на старшего, сгорая от злости и возбуждения одновременно. — Когда ты рядом, моё весеннее обосрение не заставляет себя ждать, — встал над Чонином, улыбаясь во все зубы. — Совсем с ума сошёл? Там почти вся деревня собралась, а тебе хоть бы хны, — полностью расстроенный Чонин отвернул голову к окну, любуясь тёмно-оранжевым закатом и сжимая в руках край подушки. Матрас рядом с Чонином прогнулся и Сынмин обнял младшего за плечи. Большой палец гладил светлую кожу, согревая. Ян расслабился в лёгких объятиях старшего и осоводил скомканную ткань. — Знаешь, я это не со зла. — начал тихо Сынмин, уткнувшись носом в затылок младшего. — Я очень сильно люблю тебя. Ещё с детства пытался как-то привлечь к себе твоё внимание, но ты или не понимал, или говорил о какой-то девочке, которая тогда нравилась тебе. Каждое лето я ждал, чтобы мы вместе погуляли, провели время, сидя на поле, но однажды ты не приехал. В первый раз я смирился, но второй и третий...У меня даже не было твоих контактов, чтобы написать или позвонить. Поэтому я просто ждал. Прости меня, если тебе было неловко. Чонин почувствовал стыд за себя. За то, что отругал Сынмина, но в этот раз он заслужил. В юности он и правда был не из самых умных и совсем не понимал, что от него требует старший. Сейчас он убедился, что бабуля ему не врала, и что его догадки подтвердились. Если так подумать, то Чонину не было противно или мерзко он Сынмина. Просто он любил над кем-то насмехаться или издеваться, чистой забавы ради. Сынмин был высокий темноволосый парень, волосы которого можно было перебирать днём и ночью, а глаза его затягивали, будто болото. Не худой, не накаченный, красивого телосложения, а, главное, с железным терпением, которое нравилось в парне Чонину больше всего. — Всё, отставить сладкие речи. — Чонин развернулся к старшему лицом, взмахнув рукой. — Я понял, что ты просто без ума от меня, — засмеялся, после сказанных им же слов и прикрыл глаза. Старший хихикнул, когда Чонин поморщился, вспомнив о своей проблемке в штанах, которая до сих пор никуда не пропала. — Не знаю как ты, а я пойду в туалет избавляться от этого, — встал с кровати, отложив подушку, но Ким потянул его за руку, усадив на свои бёдра. Старший прислонился мягкими губами к шее Чонина, нежно целуя. Он спускался ниже, немного оголяя спину младшего, чтобы пройтись поцелуями дальше. Сдержанный стон сорвался с уст Яна, когда Ким пробрался под лёгкую футболку и вёл пальцем по торсу, пересчитывая выпирающие рёбра. Рука старшего игралась с набухшими ареолами, перекатывая между пальцев бусины сосков. Чонин неосознанно поёрзал на коленях старшего, создавая трение в паху, от чего Сынмин тихо прорычал в шею Чонину, прикусывая молочную кожу, оставляя след от зубов. — М-мх..Хён, что ты творишь? — голова Чонина лежала на плече старшего, а шёпот обжигал красное от жары ухо. — Помогаю тебе избавиться от твоей проблемы, детка, — вцепился в губы младшего, сразу же углубляя поцелуй. Язык крутился во рту младшего, щекоча нёбо. Отстраняясь, Сынмин прикусил нижнюю янову губу зубами, оттягивая. Чонин не мог сдерживаться. Резинка трусов давила на возбуждение и не давала полностью отдаться процессу. Младший расстегнул ширинку, стягивая с себя штаны вместе с боксерами. Сынмин улыбнулся, втянув в рот сладкую кожу, а потом зализывая богровый засос горячим языком. Руки старшего были везде, принося уйму удовольствия, пока губы гуляли по длинной шее и затылку. — Детка, хочешь, чтобы я отсосал тебе? — Сынмин положил ладонь на вставший орган младшего, медленно двигаясь вверх-вниз. Чонин энергично закивал на вопрос Сынмина. Он хотел ощутить горячий рот старшего вокруг своего члена. Чтобы его руки гладили голые ляжки и оставили на них короткие царапины, будто узоры на картине. — Словами, детка, — Ким нагло дразнил его, вытаскивая слова из глотки. — Да, блять...отсоси мне, чёртов Ким Сынмин. — Хороший мальчик, — Сынмин уложил младшего спиной на кровать. Ладони скользнули вниз к паху. Губы накрыли головку члена, заглатывая наполовину. Ким помогал себе рукой у основания, ритмично мотая головой. Большая ладонь легла на мокушку старшего, заставляя взять в рот больше. Сынмин закатил глаза от грубости младшего. Чонин толкался в рот старшего, тихо постанывая под нос. — Мм..видел бы ты себя, детка. — Сынмин отстранился, причмокивая губами. — Меньше разговоров, трахни меня скорее, — зацепив пальцем поло рубашки Сынмина, Чонин стянул её и бросил на пол. Рука Чонин касалась торса, груди и ключиц старшего, доводя Сынмина до пика возбуждения. Губы сминали чужие, а языки крутились в танце. Сынмин был счастлив. Теперь Чонин принадлежим только ему, и он больше не будет говорить о каких-то городских девках. Мечта, которая когда-то была просто мечтой, сейчас стала явью. Насколько долго Сынмин ждал этого? Он уже начал думать, что состарится вместе со своими щенками, которые всегда рады его приходу. Сынмин надеется, что Чонин будет так же страстно целовать его и завтра, и через неделю, и просто всегда. В любое время, когда они оба захотят этого. Ким надавил пальцем на подбородок младшего, чтобы тот открыл рот. Чонин интенсивно двигал языком, смазывая длинные пальцы. Старший гладил его мясистые бёдра, от чего по телу другого бежал табун мурашек. Ким подставил к узкой дырочке хорошо смазанный слюной пальец и, не торопясь, вошёл. Чонин проскулил, короткими ногтями царапая спину старшего. Стоны младшего для Сынмина звучали, как его самые любимые песни, которые он может слушать каждый день. Он готов сделать всё, что попросить его Чонин. Хоть с моста прыгнет, чтобы не стать неудачником в его глазах. Пальцы уверено двигались в проходе младшего. К ним присоединился третий, двигаясь в одном направлении с другими. Ким сгибал пальцы, растягивая стенки сильнее. Чтобы отвлечь младшего от неприятных чувств внизу, Сынмин языком ласкал горошины сосков, зубами прикусывая ареолы. А другой рукой проводил по внутренней стороне бедра. Чонин издал полноценный громкий стон. Сынмин продолжил двигаться в том же направлении, постоянно задевая простату. Младший извивался под ним, самостоятельно насаживаясь на пальцы. Сынмин покинул дырочку, вытирая пальцы об скомканное одеяло. Старший залез в карман штанов и достал бутылочку крема для рук. — Блять..ты серьёзно? У тебя был крем для рук? — серьёзное лицо младшего забавляло Сынмина. Он тихо хихикал, снимая с себя штаны. Чонин внимательно оглядел его и отметил, что на Сынмине не было трусов. — Ты не надел трусы? — А как я мог надеть, если ты их забрал? — тщательно смазывая член, ответил Сынмин. Чонин усмехнулся, откидываясь обратно на кровать. Хмурясь от всё ещё яркого возбуждения, Чонин почувствовал головку члена у себя в заднице. — Только давай без нежностей. — обернул руки вокруг шеи старшего, тем самым прижимая его ближе к себе. — Ого, моя детка любит пожёсче? — Заткнись и действуй, Мини. Ким начала двигать бёдрами, будто по приказу Чонина. Сынмин набирал обороты, сильнее вбиваясь в расслабленное тело младшего, который тяжело дышал и хныкал под ним, пока слезы текли по красным щекам. Чонин мычал, сдерживая громкие стоны, чтобы гости не услышали то, чем они занимаются. Кровать предальски скрипела каждый раз, когда Сынмин ускорялся, попадая по комочку мышц. Разум младшего совершенно затерялся в путине удовольствия. Сынмин так хорошо работал над ним, не пропускал ни единого миллиметра молочной кожи. Убирал мокрые пряди волос с потного лба, а потот туда же и целовал его. В руках Сынмина Чонин чувствовал себя так прекрасно. Где бы Ким его не трогал, что бы не шептал на ухо, какие бы грязные разговоры не слетали с его губ, Чонин всё равно довериться ему. Доверит себя, своё тело и свои секреты. Сынмин втрахивал Яна в матрас, проклиная старую мебель за лишние и громкие звуки, которые препятствовали вслушаться в стоны и скулёж младшего. От сильных толчков мошонки ударялись друг об друга, издавая звук хлопков. Хлюпанье крема для рук и предэякулята смешались со скрипом и со смехом стариков. Сынмин то и дело открывал рот, чтобы сделать глоток наполненого запахом секса воздуха и сказать пару слов Чонину. — Ох, детка, ты так хорошо принимаешь меня, — полустоны скакали по губам Сынмина, пока он улыбался, гляда на лицо младшего. Эмоции Чонина менялись каждые пол секунды. Сынмин не думал останавливаться, чтобы ещё немного посмотреть на такого растрёпанного и беззащитного Чонина. Его Чонина. — Мини, я скоро.. — Чонин не успел договорить, как его член дёрнулся, изливаясь прямо младшему на живот. Сынмин последний раз толкается в сжавшуюся дырочку и кончает внутрь, войдя до упора. Ким с глухим стоном покинул задницу младшего и упал рядом, тяжело дыша. Капли пота текли со лба на белую подушку. Сперма вытекла из дырочки и струилась по раскраснейшимся булкам. Сынмин достал футболку с пола и вытер живот Чонина, чтобы после обнять его за талию. Прижав его к себе, Чонин вздохнул, уткнувшись подбородком в мокушку старшего. Чонин перебирал влажные кимовы волосы между пальцем, нежно улыбаясь, когда Сынмин целовал его туда, куда могли достать его губы. — Нам пора идти вниз, а то другие подумают, что я тебя убил, — проговорил Чонин, на что Сынмин обидно фыркнул, утыкаясь в грудь младшего. — Хорошо, мой Чонин, — хихикнул, прижимаясь ближе к младшему и закрывая глаза. *** — Что вы так долго делали? Всё хорошо? — бабуля Чонина оглянулась на парней, которые спускались вниз по лестнице, широко улыбаясь. — Мы просто заговорились, всё хорошо, — Чонин хитро глянул на Сынмина, сев на своё место. Другой в свою очередь усмехнулся, прокручивая их недавний "разговор", который он запомнит надолго и навсегда. А Джисон, сидящий где-то в углу, улыбался больше всех вместе со своими друзьями.