———
Минхо докуривал первую обеденную сигарету, когда на уличной курилке, расположенной у заднего входа здания компании, стало слишком громко – многие сотрудники шли прямиком из столовой, чтобы передохнуть и, как выражались некоторые, подышать свежим воздухом. Очень свежий и чистый, всего лишь лёгкие поражает, – подумал Минхо и, незаметно закатив глаза, достал вторую. – Менеджер Ли, вы как всегда первый сбегаете на улицу, – сбоку прозвучал чересчур радостный и назойливый голос, который казался слишком высоким и писклявым для мужчины. Свободное место рядом перестало быть таковым, как и вид дороги перед глазами заменили фигуры в костюмах. – Иногда мне кажется, что вы совсем не обедаете. – Что вы, руководитель Нам, разве могу я пропустить единственный приём пищи за весь рабочий день? Вы меня переоцениваете. – Наоборот. Вы меня восхищаете, менеджер Ли. Никто ещё не выполнял свою работу с таким усердием и полной отдачей. Я переживаю за вас. – Благодарю за столь добрые слова, руководитель Нам, – Минхо смущённо улыбнулся и опустил глаза на ноги, неловко ёрзая на месте. – Вы меня смутили. – Ха-ха-ха, бросьте, Минхо. Я же могу называть вас по имени? Не стоит стесняться, мы ведь… Минхо полностью абстрагировался от разговора и перестал вникать в суть слов, выдаваемых руководителем, который бесцеремонно положил руку ему на плечо, почти обнимая. Они не были хорошо знакомы, если честно, то он даже имени не знал, как и многих других коллег запомнил только на лицо, тем не менее руководитель Нам всегда старался вывести его на разговор или, что ещё хуже, пригласить на ужин. Зачастую Минхо старательно избегал любого пересечения, но Нам, каким-то необъяснимым образом, постоянно находил его и не отпускал, пока вдоволь не наговорился. Самое худшее во всём этом – он видел, что руководитель проявлял к нему далеко не рабочий интерес. Тупой ублюдок, как же ты меня достал, – подумал Минхо, не меняясь в выражении и продолжая сидеть в ненавистных полуобъятиях, и сделал глубокий затяг, с наслаждением выдыхая густой дым. – … что скажете? Минхо вернулся в реальность, когда хватка на плече стала увереннее и сжала его крепче, чем полагалось. Он быстро проморгал и повернул голову направо, чтобы заметить руководителя слишком, слишком близко к себе. Я разукрашу тебе всё лицо, придурок. – Прошу прощения, что вы говорили? – Минхо приподнял уголки губ в очередной смущённой улыбке и стеснительно отодвинулся дальше, опустив взгляд вниз. – Я немного задумался. – Ох, Минхо, вы чересчур вежливы и слишком сохраняете субординацию. Считайте меня своим другом, хорошо? – Нам рассмеялся, но руку всё же убрал, чему Минхо был несказанно рад, тем не менее продолжил мысленно опускать: «а вот тебе стоило бы вспомнить, что такое субординация». – Я предлагал подвезти вас сегодня до дома. – Не стоит, руководитель Нам. Я благодарен за предложение, но вынужден отказаться. – Нынче опасно ходить одному, Минхо. Не хотел этого говорить, но мой друг работает в участке и по его словам, в городе появился маньяк. Уже есть жертва. – При всём моём уважении, руководитель, я не верю в подобное. Вы же знаете, что в наше время такое невозможно. – Но факт остаётся фактом. Полиция ничего не разглашает, потому что не хочет сеять панику среди граждан. – Но вы решили одарить паникой меня? – Минхо нахмурился и вскинул бровь. – Очень великодушно с вашей стороны. – Нет-нет, Минхо, не пойми меня неправильно. Я всего лишь переживаю за твою безопасность, поэтому предлагаю помощь, – руководитель вновь сократил расстояние и нахально положил левую ладонь на бедро Минхо. – Я правда хочу тебя защитить. А я хочу убить тебя на месте, – с новой смущённой улыбкой и благодарным выражением на лице, Минхо опустил мимолётный взгляд на собственные часы и, не заметив изменений, сделал последнюю затяжку. – И я искренне благодарен вам за это, руководитель Нам, но думаю, что ваши переживания беспочвенны. Уверен, полиция в скором времени разберётся с этим, как делала всё это время, – он потушил бычок о железную ножку скамьи и встал с места, поправляя брюки. – Мой обеденный перерыв скоро закончится, поэтому я пойду внутрь первым. Минхо ушёл без поклона и не оборачиваясь, слишком раздражённый чужими действиями. Он старался дышать равномерно и идти неторопливо, но всё равно дыхание казалось хаотичным, поэтому ему пришлось поднести два пальца к шее, чтобы отследить пульс – немного ускоренный и несвойственный для него, тем не менее некритичный. Не настолько. Чёртов Нам, не хватало ещё из-за него нарваться на проблемы. Дойдя до рабочего места и вновь зарывшись в документах, весь остаток дня Минхо сохранял спокойствие и дружелюбие, игнорируя чужие взгляды. Его не волновало ничего, кроме работы, благодаря которой он жил без лишних переживаний. Дорога до дома всегда казалась короче, чем до работы. Минхо жил в относительно хорошем, но очень тёмном районе. Довольно часто по всей улице сгорала проводка и выбивались из строя фонари, однако это никак ему не мешало и уж тем более не влияло на комфортную жизнь. В тихом и маленьком спальном районе находилось всё самое необходимое: три круглосуточных магазина, небольшой рынок и супермаркет, были даже несколько кафешек и кофеен, частная клиника с аптекой. Всё уже закрылось к моменту, когда он возвращался домой, потому что Минхо зачастую оставался сверхурочно, чтобы ни с кем не столкнуться на выходе, оттого и освещение всегда сводилось к минимуму – редкие вывески, горевшие всю ночь. Он устало поднимался выше по дороге и слушал музыку, старался не смотреть по сторонам, но глаза зацепились за синий свет на стене одного из домов, и почти в этот же момент за спиной появились красно-синие проблесковые мачки полицейской машины, которая быстро проехала мимо него и остановилась у нужного дома – у кого-то сработал психопаспорт. Сделав ещё, примерно, десять шагов, Минхо покосился на молодую девушку, сидевшую на асфальте с гордо поднятой головой – в её пустых глазах не было ничего, абсолютно, но на жёлтом платье виднелись кровавые следы. Его всегда удивляло, как быстро полиция реагировала на малейшее изменение в психопаспорте, лишая всякой возможности на осознание. Сам принцип работы часов был прост: если человек допустил серьёзную мысль с намерением причинения вреда или умышленного воровства – индикатор сразу менял цвет, считывая давление, пульс и фиксируя частоту дыхания, и сиюминутно все данные отправлялись в полицию, которая выезжала на место происшествия в течение пяти минут. Иногда у некоторых получалось обходить датчики часов до последнего и индикатор менял цвет после совершения запланированного, однако это не помогало скрыться – каждый сигнал часов сопровождался данными о человеке и его передвижениях. Психопаспорт был слишком совершенной технологией, чтобы её обмануть. Казался. Минхо не стал терять время, поэтому спокойно пошёл дальше. Впереди была длинная ночь, которую он собирался провести с пользой.———
– Руководитель Нам, что с вами случилось? Минхо по-привычному докуривал первую обеденную сигарету и в этот раз даже обмолвился парой слов с коллегами из своего отдела, когда кто-то рядом решил громко ужаснуться. Он нехотя повернул голову к двери и заметил руководителя, который шёл в их сторону, с гипсом на левой руке. – Будьте осторожны по ночам, иначе вас настигнет эта же участь, – вымученно выдал мужчина и сел на свободное место рядом, как делал в каждый обеденный перекур. – А разве есть за что вас так? – поинтересовался Минхо с притворным переживанием в глазах и кивнул на гипс. – Как хорошо, что теперь тот ужасный человек будет за решёткой. – Вообще-то, – начал Нам и резко замолчал, озираясь по сторонам, после чего здоровой рукой помахал двоим стоявшим, подзывая ближе, и чуть наклонился. – Его не поймали. И если честно, я даже не видел, кто это был. Потому что ты тупой и слепой придурок, – мысленно усмехнулся Минхо и умело подавил острое желание засмеяться в голос с чужого шёпота. Остальные смотрели на руководителя с недоверием, потому что такого быть не могло – психопаспорт не имел сбоев. – Как это не поймали? – скептически спросил тот, чьего имени Минхо не знал. – Я не видел лица, потому что человек был в кепке и маске, но часы на руках не издали никакого сигнала. – Невозможно. Психопаспорт срабатывает молниеносно. Этой технологии больше десяти лет и она никогда не подводила. – Но он не сработал. Когда я случайно задел его часы, то циферблат горел зелёным. Шок, неверие и лёгкий ужас на лицах коллег был неописуем – мощная смесь того, что давно осталось за спиной. Это правда – психопаспорт никогда не подводил, потому что каждые несколько лет систему обновляли. Ровно на сутки вся страна уходила в тихий режим: нельзя покидать жильё и с кем-либо контактировать, к тому же это было невозможно – правительство отключало связь вместе с теле и радиовещаниями; к полицейскому патрулю присоединялась армия, которая охраняла дома, магазины, кафе и торговые центры, и они же обходили все улицы. Иногда появлялись смельчаки, наплевавшие на правила, но их дальнейшая судьба никому не была известна, а проверять на собственном опыте добровольцев не нашлось. Поэтому слова руководителя Нама звучали, как городские легенды – интересно, но неубедительно. – Допустим, что психопаспорт действительно не сработал, но ведь везде стоят камеры. – Этот человек пропал с объектива камер в первом же переулке, – недовольно выдохнул Нам и, зажав в губах сигарету, потёр лоб. – Но полиция сказала, что они не пустят такое на самотёк. – Ещё бы. Первый сбой с момента введения. – Если это правда сбой, а не больная фантазия руководителя. – Эй, вы двое-! Как хорошо живётся тупицам, кто бы вам ещё сказал, что вы ошибаетесь, – Минхо докурил первую сигарету и, выбросив бычок в ближайшую урну, достал вторую. Он поддерживал разговор на поверхностном уровне, но полностью в суть не вникал – это было ему неинтересно. Вообще Минхо никак не относился к появлению организации «Свет». Когда они впервые заявили о себе, он был обычным школьником, которого не волновал взрослый мир, однако в памяти остались переживания родителей и их сомнения о необходимости радикальных изменений в обществе. Медленно, но верно, права граждан сузились до крошечного круга, как и их возможности, в список которых входила работа, создание семьи и от остального понемногу под строгим контролем – теперь, чтобы отправиться в соседний город, необходимо было пройти допрос в отделении полиции и получить разрешение на выезд, а чтобы выйти на больничный – завершить целую процедуру в том же центре. Люди работали почти без отпуска, но многие считали это необходимой и малой жертвой в достижении спокойной жизни и идеального баланса в стране. Первый год после введения психопаспорта, Минхо знал и видел о нём только от родителей, родственников и замечал на улице у взрослых, потому что к подросткам относились снисходительнее – до поступления в старшую школу их не трогали; но уже через год он ощутил сильную разницу на себе: по всему образовательному учреждению стояли странные на вид приспособления, похожие на обычные штативы, которые считывали общую атмосферу в классах и находили источник негатива. Будучи подростком, ему было сложно сдерживать эмоции, поэтому часы постоянно сходили с ума и не только у него. Сотрудники организации «Свет» часто наведывались в школу и проводили открытые уроки, которые, по большей части, напоминали сборище сектантов, собиравшихся промыть мозг всем учащимся – он недалеко ушёл от истины в своих суждениях. Минхо всегда думал, что «Свет» воздействовал на граждан не только психологически, но и физически. Он помнил, как в выпускном классе его друг подрался с двумя из параллели, и тогда только одного увезли в центр из-за недопустимого цвета на часах. Ещё через несколько лет, уже будучи студентом, Минхо встретил того самого парня, но тот не узнал его на лицо, а что показалось самым странным – даже имени не знал. Они враждовали, часто дрались и жили в одном районе, поэтому Минхо не верил, что кто-то так легко мог забыть обо всём; что кто-то мог измениться до неузнаваемости, словно совсем другая личность. Всё, что касалось организации и правительства, всегда порождало слишком много вопросов, но никто их не задавал. В конце концов идеального мира не существовало – один страх сменили другим, а свободу променяли на иллюзию. – Снова он, – над головой кто-то недовольно прошипел и вздохнул. – Странный тип. – Всегда улыбается и чрезмерно вежлив. Девушки в отделе называют его мистер Счастье. – Если честно, я никогда не видел, чтобы его часы меняли цвет. Ну, знаете, правилами компании допустим жёлтый, потому что это стресс, но у него он стабильно зелёный. Удивительный человек. – Не все относятся к работе с нежеланием и считают её обязательством, – добавил руководитель Нам, потушив сигарету о подошву туфель. – Есть люди, которые искренне любят то, что делают. Может, он как раз из таких. – О ком вы? – спросил Минхо, в смятении поглядывая на коллег. – Вон там, в углу. Бан Чан из отдела продаж. Минхо лениво поднял голову и посмотрел в указанном направлении, где стоял невысокий, но симпатичный парень в окружении нескольких других. Чёрные, недавно перекрашенные, волосы были идеально уложены, пусть некоторые прядки длинной чёлки и падали на глаза; идентичного цвета костюм и белая рубашка под раскрытым пиджаком, которая слегка натягивалась на груди; галстук висел на шее ослабленно, серебристые серьги-кольца в ушах и глупая улыбка на губах. Бан Чан стоял с сигаретой в правой руке, а левую спрятал в кармане брюк. Вся его расслабленная стойка кричала об уверенности, но смущение на лице и лёгкий смех, который Минхо еле уловил через весь шум на курилке, говорили об обратном. Первое впечатление – не отталкивающий, общительный, добрый.———
В понедельник работы было не особо много, поэтому Минхо совсем не торопился: не спеша пошёл в столовую, медленно поел за просмотром видео на ютубе и также неторопливо вышел на курилку, где уже пребывали коллеги. Его привычное место на скамье было занято, и пусть на лице он показывал лёгкое разочарование, внутри царили искренняя радость и облегчение – сегодня без омерзительных рук руководителя. – О, Минхо, вы пропустили новость дня, – таинственно заиграл бровями коллега и коварно улыбнулся. – Бан Чан с утра вышел из себя после собрания. Не знаю, что ему сказали, но он выкинул свой проект и сидел угрюмый несколько часов. А самое главное – часы всё это время горели жёлтым. – Вы разве не говорили, что он никогда не унывает? Мистер Счастье? Вроде бы, – удивился Минхо и, достав первую сигарету, быстро подкурил её. – Видимо, он всё же не такой удивительный. В конце концов все мы люди, подверженные стрессу. – Действительно. Минхо в пол-уха слушал, как коллеги, с руководителем в главной роли, обсуждали Чана и делились сплетнями о нём. Многое из сказанного шло от женской части коллектива: красивый, обходительный, горячий, настоящий джентльмен, который всегда спешил помочь. Это правда было смешно, как всё же поверхностно судили люди – по обложке. И никто не усомнился в том, что Чан добрейший души человек. Хотя это было правдой. Наверное. Докурив, Минхо отошёл от коллег и зашагал к урне, чтобы выкинуть бычок. Народу на курилке было по-привычному много, но это не помешало ему почувствовать на себе чужой взгляд и посмотреть в нужном направлении. Чан, как и несколькими днями ранее, стоял в окружении коллег, среди которых были и девушки, льнувшие к нему ближе, но смотрел он исключительно на Минхо – с лучезарной улыбкой, отсвечивая ямочками, и невинными глазами, которые превращались в щёлочки при смехе. Чан вежливо кивнул и, не дожидаясь ответной реакции, отвернулся, вновь переключаясь на разговор коллег. Не то чтобы это как-то задело, нет. Не было никакого смятения, недовольства или ущемления из-за столь банальной вещи, как недостаток внимания – Минхо таким не страдал, но задумался, с чего же всё началось. Ведь он зачастую игнорировал существование Чана в стенах офиса. Вторая половина дня прошла также спокойно, как и первая. Минхо закончил вовремя отчёт, отправил его своему руководителю и доделывал то, что не требовало спешки. И впервые за последние несколько недель, он закончил рабочий день в положенное время. Часы показывали половину седьмого, когда Минхо вышел из здания и столкнулся с тем, кого старательно избегал. – Минхо, вы закончили? – руководитель Нам отошёл от машины, припаркованной у обочины, и зашагал в его сторону, как только увидел. – Рад знать, что теперь вы не будете задерживаться допоздна. – Да, я тоже, – Минхо заставил себя непринуждённо улыбнуться. – Что же, всего доброго, руководитель Нам. Я пойду. – Зови меня по имени вне рабочее время, Минхо. Мы же взрослые люди, к чему весь этот деловой тон. Как будто я его знаю, идиот, – секундная мысль позабавила его, но смех он умело подавил смущением и вежливым кивком, после которого поспешил тронуться с места, чтобы не изводить себя больше. – Подожди, Минхо, – на локоть легла чужая ладонь и крепко схватила, разворачивая. – Давай я тебя подвезу. Зачем тебе ехать в полном автобусе, когда можно оказаться дома быстрее и с комфортом. – Не стоит, я люблю общественный транспорт. – И всё же, я настаиваю. Пошли. Я его убью, я точно его убью в ближайшие дни, – думал Минхо с улыбкой на губах и пытался высвободить руку из чужой хватки, которая, наоборот, удерживала его ещё крепче. Нам, несмотря на гипс, уверенно тянул его за собой здоровой рукой и активно переубеждал, не поддаваясь и не вслушиваясь во все наспех придуманные отмазки. Минхо терял терпение и постепенно сбивался с мысленного счёта, который удерживал его сознание в стабильности. Разум заволакивал туман, пульс учащался, самоконтроль сходил на нет и психопаспорт должен был вот-вот запищать. Ситуации хуже не существовало. – Менеджер Ли! – голос за спиной прозвучал громко и с нажимом, словно возвращал потерянное здравомыслие. Минхо обернулся вместе с руководителем и увидел Чана, быстро натянувшего на лицо глупую улыбку. – Вы забыли. Чан не предпринял попытку подойти ближе, он стоял перед зданием и не двигался, выжидающе посматривая на двоих. Минхо ловко высвободился из хватки и перед тем как вернуться обратно, услышал недовольный шик со стороны. – Спасибо большое, менеджер Бан, – большими шагами дойдя до дверей, он прикрыл глаза и медленно выдыхал, нормализуя взвинченное состояние. – Должно быть, торопился и оставил. – Понимаю, у самого такое бывает периодически. Не стоит благодарности, – со знанием дела переведя внимание на мужчину, оставшегося позади, Чан слегка наклонил голову и взглянул с вызовом, не позволяя улыбке исчезнуть. – Будьте осторожны на дороге, руководитель Нам. Перелом руки не настолько страшен, как авария. Минхо был занят восстановлением, поэтому пропустил пустой звук со стороны руководителя и момент его отъезда, а когда состояние вновь стало стабильным, он увидел одного Чана, смотревшего на него без притворства и маски дружелюбия. – Я отвезу тебя. Пойдём. В салоне витал приятный и знакомый аромат, обдувал прохладный ветер и играла тихая музыка. Они ехали молча, смотрели по разные стороны и не пытались контактировать. Минхо был благодарен за отсутствие вопросов, на которые он дал бы один очевидный ответ – Чан знал его и сам. Через двадцать минут машина остановилась у дома самого Чана – недалёко от места, где жил Минхо. На площадке поблизости играла детвора, по улице проходили пожилые люди, вечерний город казался до ужаса шумным. Они молча покинули салон и смотрели друг на друга так, будто могли прочитать мысли, и одновременно двинулись с места. Минхо шёл спереди, а Чан тихо следовал за ним. Хотелось скорее домой, снять надоевший костюм и встать под холодный душ, который бы избавил ото всех мыслей; или же улететь далеко, где ещё не внедрили психопаспорт и не держали людей за безвольных кукол. Хотелось простой свободы. Минхо взбирался по подъёму вверх и собирался поворачивать, когда из правого переулка неожиданно выехал доставщик на скутере. Он не успел отойти, из-за чего лишь пошатнулся, но Чан вовремя потянул его назад и прижал к себе. Ощущение горячей ладони на груди сбивало, но не раздражало, в отличие от прикосновений руководителя Нама. Только вспомнив о нём, Минхо вновь готов был убивать. – Будь осторожнее, – Чан два раза похлопал его по груди и вытащил руку из-под пиджака, а затем медленно ушёл вперёд и пропал из виду в магазине. Уже дома, когда переодевался, Минхо обнаружил на рубашке маленький фиолетовый стикер – там, где покоилась ладонь Чана.«выпусти пар и забудь о нём»
– Легче сказать, чем сделать.———
Управление столичной Сеульской полиции стояло на ушах, представители организации «Свет» постоянно требовали отчёт о продвижении в двух нераскрытых делах под графой «засекречено», но продвижений не было никаких – только ухудшения. – Вчера произошёл новый случай убийства – третий за две недели! Как, чёрт возьми, такое возможно?! – кричал генерал, осматривая всех сотрудников в конференц-зале. – Вы можете мне ответить? Почему маньяк гуляет на свободе, а вы всё не можете его поймать? В вашем распоряжении достаточно ресурсов, чтобы вычислить его! – Сэр, мы стараемся и- – Мне не нужны ваши старания на словах! Где результат? В зале царила гробовая тишина, никто не осмеливался поднять глаза, прожигая на паркете дыры. Ни у кого не имелось объяснений и предположений, у всех отделений стояла одна задача – поймать серийного убийцу, вот только не было понятно, откуда начинать. – Через неделю «Свет» запускает экстренное обновление системы психопаспорта, до этого времени принесите мне хотя бы ориентировку. Свободны! Сотрудники поспешно выходили из зала, расходясь по разным сторонам. Капитаны всех отделов перекидывали дело друг на друга, не желая нести ответственность, и всячески избегали поручения, боясь выговора в случае провала, который был неизбежен. Поэтому всю работу скинули на единственного свободного инспектора, который едва успел вернуться с больничного. – И как я должен расследовать дело без единой зацепки? – Мы тоже об этом думали, но, как видите, генерала это не волнует. Мы будем вам помогать по возможности. – И это всё, что ли? – молодой человек открыл тончайшую папку и посмотрел на четыре скудных листа. – М-да. Негусто. – Как есть. Инспектор читал всю имевшуюся информацию и записывал самое необходимое, что требовало дополнительного рассмотрения. Все три убийства произошли после полуночи, в интервале от двенадцати до двух часов ночи, и на двух жертв до этого имелись жалобы: Ким Сонхён, тридцать шесть лет, ранее состоял на учёте в наркологическом диспансере, неоднократное нарушение правопорядка и многочисленные запугивания соседей, последняя фиксация в психопаспорте – красный; Пак Ёнгун, пятьдесят два года, женат, лишение свободы на два года, алкоголизм, рукоприкладство, последняя фиксация в психопаспорте – оранжевый; Юн Джесоб, двадцать шесть лет, последняя фиксация в психопаспорте – фиолетовый. Последний случай вызывал больше подозрений, потому что в деле указано, что полиция выехала на место после сигнала психопаспорта – планирование сексуального надругательства над ребёнком, но за десять минут, которые потребовались ближайшему патрулю, его уже убили – три удара острым предметом в сердце. Ни у одной из жертв на теле не осталось отпечатков пальцев, и только у Пак Ёнгуна были предполагаемые свидетели. Инспектор ещё несколько раз просмотрел материалы на второе убийство и набрал номер ответственного за допрос. – Шин Рюджин? Я звоню из штаба, у меня к вам с десяток вопросов по делу Пак Ёнгуна.———
Минхо усталой походкой подходил к дому, держа в руках пакет с продуктами, и перебирал в голове блюда, которые он смог бы приготовить без потери дополнительных сил. Возвращаться домой по вечеру было прекрасно, день словно стал чуть длиннее, оттого и настроение зависало между «нормально» и «всё не так уж и плохо». Он прошёл мимо тёмно-серой машины, припаркованной на дороге у входа, и даже не посмотрел на вышедшего из салона. – Извиняюсь, Ли Минхо, верно? – за спиной прозвучал спокойный и выдержанный тон, на который он медленно обернулся. – Верно, а вы? – Минхо внимательно следил, как молодой человек перед ним достал чёрную корочку из брюк и раскрыл, показывая полицейский жетон. – Меня зовут Со Чанбин, я инспектор главного штаба столичной полиции. Не уделите мне немного вашего времени? Минхо в жизни бы не подумал, что ему придётся впускать в квартиру полицейского для очередного допроса, но вот он здесь – сидел на кухне и спокойненько пил чай, от которого инспектор вежливо отказался. – Что именно вы хотели узнать, инспектор Со? – спросил Минхо, отложив в сторону ордер на допрос, с которым ему предложили ознакомиться. – Мне казалось, следователь Шин Рюджин уже получила от меня всю нужную и ненужную информацию. – Это дело проходит, как серийное убийство. Позавчера произошёл третий случай, и только в случае с Пак Ёнгуном имеются два свидетеля. Так как других зацепок нет, я, как ответственный за расследование, обязан допросить вас снова. – Хорошо. Чанбин не задавал новых вопросов, что было ожидаемо. Звучали всё те же, немного изменённые по формулировке и подкреплённые новыми данными, но идентичные, на которые Минхо отвечал без промедления. Его удивило, что инспектор, в отличие от остальных, не пытался играть на его усталости и психосоматике, задавая открытые вопросы. Чанбин даже не прибегнул к чтению мыслей и считыванию данных с психопаспорта, что само по себе говорило о его уверенности в собственных способностях. – На допросе в участке вы и гражданин Бан оба заверили, что не знакомы друг с другом и никак не связаны помимо работы, – продолжил Чанбин, на что Минхо коротко кивнул. Об ответах Чана он, конечно же, не имел ни малейшего понятия. – Я просмотрел ваше досье и там указано, что и вы, и гражданин Бан посещали одну старшую школу, а затем и высшее учебное заведение. – Всё верно. – Но вы об этом умолчали. – Не умалчивал. Меня об этом никто не спрашивал. Предполагаю, как и мистера Бана. Инспектор понимающе и согласно кивнул. Его диктофон показывал уже двенадцать минут с начала разговора. – Тем не менее, вы оказались знакомы. – Знаете, инспектор Со, у меня очень хорошая память на лица, но с именами бывают проблемы. Вы, скорее всего, видели в моём личном деле знакомый адрес. Мы с вами были соседями десять лет и вашу сестру, если не ошибаюсь, зовут Со Чжехи, – Минхо сделал глоток остывшего чая и посмотрел на собеседника, вскинув бровь. – Это делает нас с вами знакомыми? – Никак нет. – Именно, поэтому я не могу уверенно заявить, что знаю мистера Бана. Если у вас имеются вопросы, касательно него, то с ними обратиться лучше к нему самому. Я отвечаю только за себя. Чанбин внимательно следил за каждым движением Минхо, его мимикой, жестикуляцией и интонацией – ничего не вызывало подозрений, как и при первом допросе, запись которого он просмотрел порядка четырёх раз. Свидетель вёл себя непринуждённо, необременённо и говорил ровно по делу, отвечал на все вопросы конкретной информацией, к которой невозможно было придраться; на которой не получалось подловить. Чанбин хорошо запомнил ряд вопросов, заданных Рюджин, и ответы, которые давал ей Минхо, поэтому сам спрашивал то же самое и совсем не удивился тому, что нынешние ответы совпадали с предыдущими до каждого слова. Так отвечали только невиновные. Или настоящие психопаты, запоминавшие всю последовательность, на коего Минхо похож не был. – Хорошо. И последний вопрос: вы согласны пройти скан памяти для помощи следствию? – В любое время дня, инспектор Со. Ночью, к вашему сожалению, я предпочитаю спать. Чанбин, удовлетворённый ответом, поднялся с места и прошёл к выходу, по пути оглядев квартиру: небольшая студия с просторной гостиной, дверь в спальню открыта настежь, чистая, светлая и уютная, без лишних атрибутов декора. На стеллажах высокого шкафа стояли книги и фото-рамки, маленькие горшочки с декоративными цветами, а перед ним диванчик с журнальным столиком и телевизор на стене. Самая обычная квартира с чистоплотным хозяином. – Это мой номер. Я с вами свяжусь, если нам понадобится ваша помощь, – прямо перед выходом Чанбин протянул визитку. – Ещё раз благодарю за содействие. – Никаких проблем. Минхо закрыл за инспектором дверь и, немного выждав у порога, прошёл в спальню прямиком к шкафу, который поспешил открыть. Он присел на колени и доставал все коробки, пока не нашёл самую маленькую, спрятанную на дне среди остальных. В ней, под шуршащей белой бумагой, лежала серебристая плетённая цепочка с кулоном в виде ключа. По-прежнему трепетно и красиво.