тяни!

      Они вызвали меня. Но зачем? Мне и там было хорошо. Теперь ещё и эта мерзкая девчонка крутится под ногами, прямо таки прохода не дает, и зачем только она нужна Чуме? Пустышка. Пытается помочь, глупышка, не понимает, что мне не нужна её помощь. Мне вообще не нужна помощь, я сам справляюсь со своим бесконечным потоком мыслей и депрессивным состоянием. Вот опять она крутится там наверху, я чувствую её запах, она пахнет ядом и ландышами. Но мне нравится этот запах.       Не понимаю, зачем Чуме эти игры, зачем она постоянно таскает на цепи эту пустышку? Вот она вновь смотрит на меня, не отводя глаз. Скукотища. Думает, что влюблена в меня, но это всего лишь глупое наваждение, так на неё влияет моя сила. Не смотри так на меня, Вики, ты все равно меня не переубедишь. Снова тянет свои тёплые руки к моей холодной коже, хочет близости, но я слишком холоден для этого, мне чужда её любовь. Мне нужен лишь покой и пачка земных сигарет. Опять остаемся вдвоем, и она снова и снова говорит мне о своей любви, хочет вытянуть из пучины мрака и отчаяния, но мне и тут хорошо, пойми, Вики. У каждого существа свое предназначение, у меня такое — вечное отчаяние, холод и отчуждение.       — Я хочу помочь тебе. — Она трётся у моих ног, звеня цепью на шее. Глупышка. Прикуриваю сигарету и вдыхаю ядовитый дым. Снова плачет и гладит мои колени.       — Вики, ты все равно меня не вытянешь. — выдыхаю на неё дым, она смешно закашливается и машет своей изящной ручкой, чтобы прогнать дым.       — Просто дай мне шанс. — Шепчет она у моих ног, нагло глядя своими голубыми глазами в мои.       — Ты только потратишь свое время. — безразлично отвечаю я и стряхиваю пепел в сторону.       — Любовь сможет тебе помочь, я смогу. — Ухмыляюсь и снова выдыхаю в неё дым, она жмурит носик и хмурится.       — Мечтаешь о любви, а я то тут причем? — Спрашиваю я, а девчонка встает передо мной на колени, упираясь в ноги и хищно рыскает своими глазками что-то в моих. Ты ничего там не найдёшь, красавица, только боль и отчаяние. Ластится как кошка, жаль не мурчит. Я кладу свою холодную руку ей на голову и поглаживаю. Хорошая киса, послушная. Закрываю глаза и представляю себе, что глажу мягкую кошку и это придает мне немного сил. Странно, что отчаяние Чумы не влияет на неё так, как на меня. Бросаю окурок куда-то в дальний угол комнаты. Кошка, звеня цепью, запрыгивает мне на колени и ластится об руки. Бестолковая, просил же её не делать так. Внутри что-то загорается от её прикосновений.       — Брысь! — Брякаю я в каком-то коматозе, запутавшись в реальности, но Вики продолжает сидеть и трогать мои пальцы . Настырная, нужно будет затянуть ей ошейник посильнее.       Чума приходит и забирает мою кошку от меня. На душе становится пусто без Вики. Рука машинально тянется к цепи, чтобы забрать её себе, но Чума успевает утянуть мою глупышку за собой. Вики смотрит на меня своими заплаканными глазами и ждёт спасения, но я тебе не дам его, красавица. Ты для меня всего лишь антидепрессант, лёгкий наркотик, сравнимо с сигаретами. Но что-то в душе все же трепещет от мыслей о том, что Чума запятнает красивую бархатную кожу своим отчаянием.       Чума снова устраивает бал, на который меня забыли пригласить. Оно и к лучшему, не буду мешать их развлечениям. Дверь со скрипом открывается и в дверном проёме я вижу свою изящную кошку. Что-то внутри ёкает, заставляет двинуться вперед, но не сильно, почти незаметно. Вики заходит в комнату с тарелкой в руках.       — Я принесла тебе поесть. — Говорит моя глупышка и протягивает угощения.       — Спасибо. — Отвечаю я и принимаю тарелку, скучающе ставлю её рядом, но угощения не трогаю. Вики мнется на месте. Снова чего-то хочет. — Ну? — Смотрю на неё с вопросом. Она снова складывает руки за спиной и застенчиво смотрит под ноги.       — Могу ли я? — Смотрит на меня своими голубыми глазами, в которых только тонуть, но не мне. Понимаю, чего она хочет, но хочу ли я этого? Стучу по коленке, приглашая свою кошку к ласке. Вики, сверкнув глазками, тут же приземляется мне на ноги и берет мои руки в свои, нежно перебирая мои пальцы своими тоненькими изящными пальчиками. От неё пахнет по другому. Принюхиваюсь. Чума. Всё же обижала мою пустышку, несносная сестричка, только мне можно касаться этой бледной кожи. Вики целует мои пальцы и смотрит в глаза. Думает, что всё ещё сможет влюбить меня в себя, но тщетно, такое существо как я не умеет любить. Такие только убивают и причиняют боль. Хватаюсь за её пальчики и выкручиваю в обратную сторону. Кости хрустят. Вики айкает и прижимает больное место к груди.       — Зачем пришла? — Спрашиваю из чистого интереса, но уже знаю ответ заранее.       — Я думала, тебе тут одиноко. — Это было действительно так и в компании Вики не так одиноко и скучно, но это плохо влияет на меня. Сгоняю свою кошку с коленей, но она цепляется за ноги и садится на пол, вновь ластится. Унижайся, красавица, мне нравится как ты выглядишь, когда вот так смотришь снизу.       — Можешь скрасить мое одиночество минетом. — Говорю я и хищно улыбаюсь, глядя на её подрагивающие в немом ответе губы. Не хочет, боится, но продолжает тереться об ноги. Такая доступная и хрупкая, нечаянно и сломать можно. Но я не буду, не хочется портить такую красоту. Хоть Вики пустая и глупая, есть в ней что-то интересное. Или это просто наваждение? Она встаёт с пола и смотрит на меня серьёзно, тебе почти удалось напугать меня, милая. Строит из себя хорошую девочку.       — Чума захочет и тебя убрать. — Говорит она.       — Мне всё равно. — Сухо отвечаю. Я не просил её призывать меня. Лучше было если бы я жил дальше в своем привыкшем отчаянии. Здесь скучно, но только ты, Вики, почему-то пытаешься вывести меня из многовековой депрессии. Зачем тебе это? Всё так же серьёзно смотрит.       — Я не хочу этого. — С печалью на душе говорит она. Что ж, пушистик, придётся принять суровую реальность, тем более твою душу уже запятнало отчаяние, мне ни к чему ещё одна доза, свою вывожу из последних сил, только потопишь нас двоих. Пускай Чума строит козни против меня, мне всё равно. Стоит, не хочет уходить, снова роняет свои хрустальные слёзки на пол. Не люблю когда ты плачешь и приглашаю к себе на колени. Ты обнимаешь мою шею своими тёплыми руками, стараясь забрать весь холод на себя, но этого у тебя не получится. Тебе хочется слишком многого от меня, я не смогу тебе его дать, я всего лишь всадник апокалипсиса, который не хочет им быть. Который хочет уснуть вечным сном.       — Я люблю тебя, Голод. — Шепчет она мне на ухо так сладко, что сердце, которого быть не должно, ёкает, сбивается с ритма. Что это значит? Прогоняю глупышку с колен и говорю ей идти на бал, пока Чума не заметила пропажи. А сам впадаю в ступор, не понимая что происходит с моей душой и моим телом. Это тепло? Оно мне чуждо и не нужно, забирай его с собой, киса. Закуриваю сигарету и понимаю, что это начало конца, что моей глупышке удаётся на меня влиять, а это не есть хорошо. Боюсь любого проявления своих эмоций, это ни к чему. Только отчаяние.       Ты находишь время добраться до меня даже во время своего задания, коснуться моей холодной руки для тебя как глоток кислорода. Я и правда тебе так нужен или это какая-то уловка? Стараюсь меньше видеться с тобой, боюсь довериться такому существу как ты, Вики, ты уже погубила одного моего брата, хочешь погубить и меня или всё же любовь? От этого слова меня выворачивает наизнанку. Лучше убей, как Войну, и дело с концом. Но нет же, ты снова и снова оказываешься слишком близко, но почему-то я даю тебе эту близость. Может быть я просто хочу тебя? Стоит предложить тебе интим.       Мы снова остаёмся одни в школе ангелов и демонов, ты приходишь ко мне и садишься на колени, касаешься моих щёк, помогаешь прикурить сигарету, пробуешь курить со мной, но у тебя не выходит.       — Может переспим? — Предлагаю я, выпуская изо рта ядовитые кольца. Ты ёрзаешь и нервничаешь. Я чувствую, что ты хочешь, но боишься меня. Зачем играешь с огнём, красавица?       — Мы даже не встречаемся. — Шепчешь неловко ты.       — А для этого обязательно встречаться? — Я стряхиваю пепел на пол и смотрю в твои убийственно голубые глаза. Ты задумалась и не знаешь что ответить, но ответ уже написан на твоём лице. Тушу сигарету об подлокотник, бросаю её на пол и, схватив тебя за волосы, властно прижимаю к себе. Целую твои мягкие губы со вкусом сливок, углубляясь насколько можно дальше, ты не сопротивляешься, тебе даже нравится, ёрзаешь по мне в надежде на скорую близость. Я дам тебе её, детка, но сначала придётся поработать ротиком. Оттягиваю её волосы назад, между нами растягивается тонкая ниточка слюней, и я опускаю тебя на колени. Ты уже знаешь что тебя ждет и сама принимаешься расстёгивать на мне штаны. Твои руки трясутся. Неужели ты так возбуждена, красотка? Ты так стараешься осторожничать, что это немного раздражает, помогаю тебе расправиться со штанами и трусами, чтобы всё происходило немного быстрее, но, посмотрев на мой член, ты снова медлишь. Ну же, киса, не разочаровывай меня! Берёшь его в рот, осторожно заглядывая мне в глаза, словно просишь разрешения и моя рука даёт тебе его, ложась поверх твоей головы. Приятное влажное ощущение теплоты расслабляет моё напряженное тело, а ты продолжаешь движения вверх-вниз, целуешь головку, сладко почмокивая. Ты ж моя хорошая. Задаю тебе правильный темп, но твой рвотный рефлекс мешает, злюсь и оттягиваю тебя от своего члена, зазывая обратно на колени. Твоя короткая кожаная юбка натягивается, того и гляди разойдётся по швам. Целую твою нежную шею, а ты так протяжно стонешь, словно только этого и желала последние годы. Твоё сбитое дыхание не даёт мне покоя. Внутри разгорается какой-то огонь, который мне неизвестен был до этого самого момента. Стаскиваю с тебя твои кружевные трусики, открывая вход для своего разбухшего члена. Ты снова мечешься от "да" до "нет", но всё же выбираешь первый вариант и насаживаешься на меня, не забыв так сладко ахнуть. Из тебя выходит неплохая партнёрша, если бы не твои сомнения, тебе не было бы цены, Вики. Нахожу твои губы и притягиваю за волосы к своим. Прыгай, моя кошечка, сделай мне хорошо. И ты так усердно стараешься, что по коже бегут мурашки. Руки путаются в твоих гладких волосах, мысли путаются от удовольствия, голова кипит, а тело кричит. Ты останавливаешься, чтобы снова сказать своё глупое "люблю тебя". Меня скоро будет тошнить от твоих розовых соплей. Или же нет, тело странно вибрирует от твоего голоса и это не оргазм, а что-то другое. Снова оттягиваю твои волосы и нещадно кончаю прямо в тебя. Ты ахаешь и смотришь своими голубыми испуганными глазами на меня. Не бойся, милая, детей ты не дождешься. Смазано чмокаю тебя куда-то в угол губ, задыхаясь от приятной агонии. Ты торопливо натягиваешь трусики обратно и выбегаешь из комнаты, но я то знаю, что ты ещё вернешься.       Прошло уже немало времени, но ты не заглянула ко мне ни разу. Я тебя так напугал? Без тебя всё вновь стало серым и скучным, даже сигареты не помогают заглушить эту боль. В груди что-то сильно жжётся, просится наружу. Неужели у меня есть сердце? Оно ли так сильно бьётся и желает увидеть тебя? Твои русые мягкие волосы, нежные пальчики и кукольное личико. Сам не понимаю что со мной происходит. Я хожу из стороны в сторону, курю одну за одной. Это похоже на истерику или паническую атаку, которая продолжается уже несколько дней. Я больше не могу так, ты должна быть возле меня, сидеть у моей ноги и ласково поглаживать её, но ты почему-то сбежала. Решила вот так покончить со мной? Чтобы я умер от собственных мыслей? Чума запретила мне выходить из комнаты, чтобы не травмировать остальных бессмертных, но ты вынуждаешь меня выйти из своего логова и отправиться на поиски тебя. Но я не чувствую твой запах. Это Чума спрятала тебя от меня? Я не посмотрю на то, что она моя сестра, не пощажу и её, если мою глупышку обидит. Сев на свой одинокий трон, я максимально концентрируюсь на твоей энергии, чтобы отыскать тебя среди сотни других, но не нахожу. Неужели твою душеньку совсем запятнало отчаяние? Нет, не могу себе этого представить. Ты была единственным лучиком света в этом тёмном царстве отчаяния и депрессии. Я не позволю тебе стать одной из марионеток Чумы. Ты будешь моей.       Я выхожу из своего логова на твои поиски и, кажется, моя сила стала мощнее, ведь любой встретившийся мне бессмертный замертво падал в агонии. Где же ты, моя кошка? Я обошёл практически всю школу, но тебя всё нет. Внутри разгорается злость, наружу вырывается вторая ипостась, готовая крушить и громить всё вокруг, лишь бы найти тебя.       — Тебе было велено не выходить из своей комнаты, меня раздражает твоя сила. — Чума. Оборачиваюсь и замечаю её, а рядом с ней на цепи идёшь ты, совсем не похожая на себя.       — Она должна быть моей. Ты сама обещала мне. — Говорю как маленький ребёнок, выпрашивающий игрушку у родителя. Чума заливается смехом, от этого становится мерзко, всё тело напрягается, готовое атаковать в любую секунду.       — Твоя ненаглядная сама приползла ко мне на коленях, умоляя спрятать от тебя. А теперь ты имеешь наглость просить её назад? Ха-ха-ха! — Она дёргает за цепь, а ты как неживая трепыхаешься от этого. Смотрю в твои некогда голубые глаза и вижу в них осколки отчаяния. Сука.       — Я убью тебя, Чума. Отдай мне Вики. — Рычу я, готовясь к битве.       — А давай спросим у Вики, хочет ли она возвращаться к тебе? А, Вики? — Она снова дёргает тебя за золотую цепь, твои нежные глазки смотрят на меня с отчаянием. Я чувствую твою борьбу внутри, чувствую, как ты хочешь и не хочешь одновременно. Твоё тело дёргается в мою сторону, но ошейник не даёт пошевелиться больше чем на миллиметр.       — Она выбрала меня, отпусти её. — Чума отвратно фыркает и толкает мою глупышку ко мне в руки. Ты такая холодная, Вики, а я даже не могу согреть тебя. Ты прижимаешься ко мне своими холодными пальчиками.       — Какая мерзость! — Кидает Чума и уходит прочь. Я осматриваю тебя, оцениваю есть ли у меня шансы на твоё спасение от этого грязного отчаяния, но смогу ли я спасти тебя, если сам состою из того же отчаяния?       Мы возвращаемся в моё логово, я накрываю тебя теплым пледом и обнимаю. Ты вся продрогла, моя глупышка. Зачем же ты побежала к ней? Ты смотришь на меня, и твои глаза вновь загораются небесно-голубым.       — Голод, я люблю тебя. — Шепчешь ты своими посиневшими губами.       — Я тебя тоже. — Отвечаю я словно на автомате. Ты улыбаешься.       — У меня получилось спасти тебя, но теперь придётся спасать меня. — Твои милые глазки бегают по моему лицу. Спасла? Но возможно ли это? Внутри расцветают райские сады, а я даже сам и не заметил, что у тебя получилось вытянуть меня. Теперь и я сделаю всё, чтобы вытянуть тебя. Это мой долг.