Неизвестная переменная

      Эвелин действительно испугалась, когда Уолтер сказал, что он андроид. Она отпрянула, решив, что он врет ей специально и непонятно для каких целей, а потом столкнулась с его абсолютно бесстрастным взглядом. Ни один мускул на лице не дрогнул, хоть она и повела себя довольно резко. В довершении всего, Эвелин нарочно задела рукой бутылку, будто бы по случайности, и он поймал ее у самого пола — молниеносная реакция.       Молча вернув бутылку на стол, он глянул на нее прежним учтиво-заботливым взглядом. Теперь Эвелин точно понимала, что он не человек. Однако, как же он походил на обычного мужчину! Правда, если подумать, не очень обычного, ведь почти сразу она заметила в нем странности.       Уолтер проводил ее до каюты и, пожелав хорошего отдыха, удалился. Оставшись наедине с собой, Эвелин разобрала вещи, хоть голова еще кружилась после Мартини. Обдумав сложившуюся ситуацию, она заключила, что так даже лучше. Если рядом с ней будет просто андроид, она не окажется в заложниках своих не до конца проработанных проблем. Возможно, здесь — на Завете у нее действительно появится шанс начать новую жизнь.       Разговор с Уолтером прошел даже лучше, чем ожидалось, и теперь Эвелин листала планшет, изучая историю человекоподобных андроидов. Прежде было совсем не до передовых изобретений человечества, ее жизнь протекала в мире, который отсутствует на экранах и в новостях, о котором люди предпочитают не знать. Отыскав статьи про андроидов, начиная с самых первых прототипов, Эвелин принялась листать заголовки, пробегая мельком по содержанию.       «Разумные роботы захватывают рынок», «Новое поколение андроидов», «Синтетический человек миф или реальность», «Церковь против синтетов», «Общество по защите морали выступает против бесчеловечных опытов над искусственными людьми», «Новые синтеты версии Дэвид», «Владелец Вейланд-Индастрис создал себе сына или слугу?», «Андроиды ущемляют права людей», «Андроиды способны затеряться среди людей», «Синтеты у власти, что делать?», «Спасите человечество от угрозы!», «Долой андроидов Вейланд-Индестрис!», «Провал миссии Прометей, что будет с наследием Вейланда», «Вейланд-Индастрис поглощен корпорацией Ютани». «Всех андроидов серии Дэвид изымают из оборота», «Общество защиты против массового уничтожения синтетов». «Новые андроиды серии Уолтер — улучшенная версия Дэвидов. Я — Уолтер. И я создан, чтобы служить».       Эвелин отбросила планшет на кровать подальше от себя. Теперь вкратце она представляла путь развития синтетических людей и на душе сделалось паршиво. Люди создавали и уничтожали свои разумные творения по прихоти. Просто, потому что могли, просто потому что хотели. Кто сильнее, влиятельнее и богаче — тот и прав. Все эти конституции, кодексы, правила, заповеди — лишь для масс. Те, кто наверху, вольны делать что угодно. Так было всегда, так есть и будет. Сколько бы поколений ни утекло, темная сторона Луны будет существовать.       Эвелин часто задышала — воспоминания просачивались сквозь выставленные блоки, растекались по сознанию, подобно жидкой черной смоле. Вдох-выдох. Два щелчка пальцами. Нельзя поддаваться. Но она знала о человеческой бесчеловечности не понаслышке. Она видела своими глазами, чувствовала на себе… Вдох-выдох. Два щелчка пальцами. Повторить. Повторить. Повторить…       Выдох. Эвелин встала с постели — черная смола в сознании затвердела. Но чтобы полностью избавиться от нее, она вновь взяла в руки планшет, однако теперь открыла отдельный файл, ввела шестизначный пароль. Личный архив с любимыми фото, информацией о здоровье, результат работы с психотерапевтом. Она занималась с Еленой три года с перерывами. И если бы не пришлось лететь, вероятно, избавилась бы от всех своих проблем. Или в крайнем случае «законсервировала» их получше. Но вот она на Завете, и остается только перечитывать уроки и задания.       Эвелин открыла файл «Список желаний» и пробежала по нему взглядом. Елена тогда просила писать вообще все, что взбредет в голову, главное, чтобы получилось не меньше полусотни пунктов. Как много оказалось простых желаний из детства — построить замок из песка, нарядить рождественскую елку, поиграть в догонялки, побрызгатья водой, собрать конструктор, построить шалаш на дереве… То, что она видела мельком на улицах и в фильмах, то, что осталось где-то глубоко в подсознании из раннего детства. Часть этих желаний никогда не исполнится, но хотя бы некоторые она собиралась воплотить в жизнь. Ведь у колонистов со временем появятся дети, значит, у нее будет шанс провести с ними время и под предлогом развлечь их, она сумеет порадоваться и сама.       Были в списке и более «взрослые» мечтания. Прогулка по ночному пляжу под звездами, научиться готовить торты, прокатиться верхом на слоне… И еще много-много обычных и почти нереальных. Получилось даже больше, чем полсотни — хороший знак, сказала тогда Елена. Оказывается, как много всего ей хотелось попробовать, как много хотелось успеть…       Эвелин улыбнулась. Возможно, на Оригаэ-6 у нее действительно все получится. Убрав планшет, она отправилась на поиски Уолтера. Все-таки он обещал устроить экскурсию.       После ознакомления с кораблем и различными комнатами для досуга колонистов, Эвелин увлеклась чтением художественных книг из общей базы данных на планшете, ведь раньше в ее распоряжении были в основном медицинские статьи. Она читала в своей каюте, на кухне, в коридорах по дороге. С Уолтером они пересекались утром во время завтрака и вечером, когда он заходил к ней, чтобы узнать, как она себя чувствует, и проверить ее показатели. Хотя утро-вечер в космосе являлось условным понятием. Бортовой компьютер установил его специально для Эвелин, чтобы она быстрее приходила в себя. После двух недель такого расслабления она честно попробовала забраться в капсулу для гиперсна, но пока тревога не позволяла улечься там.       Уолтер, пораздумав над своими протоколами, сообщил, что здоровье колонистов как физическое, так и психическое, в приоритете, правил насчет бодрствования одного из пассажиров не предусмотрено вообще, поэтому он решил действовать самостоятельно и позволил остаться. Эвелин была рада таким выводам. Спустя еще две недели она вышла из запойного чтения и таскалась за Уолтером по всему кораблю. Вначале было ужасно неловко — она прекрасно помнила, как видела в нем странного мужчину и даже предполагала непристойные развития событий. Теперь за это было очень стыдно. Если бы кто-то узнал ее мысли, сильно бы посмеялся.       Со временем, видя спокойную и вежливую реакцию Уолтера на все, что бы она ни делала, Эвелин успокоилась. В конце концов она совсем расслабилась, и хоть не забывала ни на минуту, что он андроид, уже могла общаться с ним свободно. В конце концов, пусть он не был живым в обычном понимании этого слова, но он был разумным. Очень разумным. Он развлекал ее не просто праздными беседами, в его памяти оказались заложены художественные произведения различных эпох и деятелей, философские знания и новейшие научные теории. И пока он выполнял какую-либо работу, особенно по уходу за растениями, Эвелин следовала за ним хвостиком и слушала, открыв рот.       Она возобновила физическую нагрузку в спортзале, но отсутствие ответственных занятий угнетало. — Как насчет того, чтобы я помогла тебе? — заявила она Уолтеру еще через несколько дней. — Зачем? — отозвался он, состригая завявшие листья кудрявого салата.       Эвелин обошла его с другой стороны и принялась собирать мусор. Уолтер с любопытством посмотрел на нее. Эвелин удивилась, ведь думала — он согласится сразу, как соглашался с другими ее просьбами и предложениями. — Думаешь, я хочу разгрузить тебя, чтобы ты бездельничал? — Она изобразила самое серьезное выражение на лице, на какое была способна, и убрала листья в корзину. — Просто у тебя появится больше времени на меня. — Вот как… — произнес Уолтер и отложил ножницы. — Что ты хочешь, чтобы я для тебя сделал? У меня достаточно свободного времени. Я могу перенести уход за растениями на «ночь».       Эвелин постаралась изобразить скептическое выражение лица. — Я сама хочу что-то делать. Скучно, понимаешь? — Понимаю, — ответил он, внимательно глядя на нее. — Но я думал, ты справляешься с этим. В конце концов, ты всегда можешь погрузиться в гиперсон. — Я решила пока не возвращаться в капсулу. К тому же с тобой мне интересно. Осталось только занять себя каким-то делом, — сообщила Эвелин и погладила листочки каланхоэ. В оранжерее были как декоративные, так и полезные растения. — Почему ты так не ценишь свое время? — уточнил Уолтер, внимательно вглядевшись ей в лицо. — Чем дольше ты бодрствуешь, тем меньше времени у тебя останется на Оригаэ-6. К сожалению, люди смертны. Хоть семь с половиной лет не очень много на фоне всей жизни, но за семь лет можно много чего успеть. — Это верно. — Она вздохнула. — Но я ведь лечу одна, так что не имеет значения, пройдет семь лет или семь дней. Моя молодость никому не нужна.       Уолтер слегка склонил голову. — Позволь узнать, почему ты летишь одна? Это противоречит одному из главных правил компании.       Эвелин ощутила досаду. Что же ему рассказать? Она вообще предпочитала не вспоминать об этом. — В моих программах заложено соблюдение строгой конфиденциальности, — поспешил добавить он. — Поэтому ту информацию, которую я получу от тебя, не узнает никто.       Она шмыгнула носом от неловкости. — Скажем так: меня кинули, — все-таки начала она. — Прямо в первый день карантина. Я прохлаждалась в карцере, так сказать, и узнала от персонала, что тот, кто должен был лететь со мной, пропал, оставив только записку с никому не нужными извинениями. — С ним что-то случилось? — Он пропал сам по себе. Видимо, я не тот человек, ради которого стоит рискнуть всем и полететь на край света.       Алекс с самого начала не горел желанием улетать с Земли со всеми ее благами, хоть и не сопротивлялся. Он или сразу надеялся так «освободиться» от нее, или просто струсил в конце. Винить его Эвелин не могла. Она вообще ничего не почувствовала, узнав о его предательстве. Да и было ли между ними хоть что-нибудь кроме взаимовыгодного сотрудничества? — Думаю, ради тебя стоит рискнуть всем, — улыбнулся Уолтер, и Эвелин растерялась.       Его программа настроена на оказание поддержки людям, но так сказать… Зачем? — Однако почему тебя не отозвали следом за твоим спутником? — Он слегка прищурился, словно в самом деле ему было очень интересно. — А вот этого сказать не могу. — Эвелин развела руками. — Я, вообще, не знала ни о строгости правила, ни о том, почему меня оставили. Просто оставили — думала я, потому что согласилась. Но ты прав, странно, что мне даже не предложили остаться на Земле.       До этого момента Эвелин не думала об этом. Вообще, ее участие в Завете получилось спонтанным, как она считала раньше. Она разговаривала со старым знакомым по телефону, и он предложил полететь с колонией Вейланд-Ютани. Она согласилась, приехала в офис компании, подала заявку, ее приняли в тот же день. Ничем не примечательная история. Однако, раздумывая сейчас над ней после слов Уолтера, она увидела странность. Профессор Рейвен не звонил ей прежде и после тоже не звонил. — Твоя профессия довольно полезная, — предположил Уолтер. — Но мне известно, что кроме тебя на борту присутствуют и хирурги, и травматологи. Поэтому ситуация никак не проясняется.       Эвелин упорно не хотела раздумывать над этим. Она надеялась, что с прошлым покончено, что если у нее получилось стать кем-то на Земле, тем более получится и в другом месте. — Я не знаю, Уолтер, — произнесла она и опустила голову. — Я знаю только то, что человек, называвшийся моим мужем, бросил меня, оставив в оправдание совершенно нелепую причину. Я счастлива, что меня не отозвали. И мне плевать, что я буду единственная одиночка рядом с толпой счастливых парочек. — Поэтому у тебя нет фамилии в списках? — уточнил Уолтер.       Эвелин кивнула. — Не хотела остаться частью того, кем на самом деле не являлась. Потом придумаю себе новую, когда прилетим. — Тогда почему не вернулась к своей прежней фамилии? — У меня нет прежней, — произнесла Эвелин и обняла себя руками. Этот разговор заходил все дальше, и становилось неприятно. — Я не помню ее.       Уолтер кивнул и вернулся к растениям, как ни в чем не бывало. — Так чем ты хотела заняться со мной? — сменил он тему. Он в самом деле прекрасно понимал ее настроение. Но сейчас, глядя на его спокойный вид, Эвелин задалась вопросом: зачем он спросил об этом? Для чего ему могли понадобиться подобные сведения? Для того, чтобы лучше понимать ее здоровье? Вряд ли бы это что-то изменило. Любопытство? Ему просто было интересно?       Она улыбнулась. — Я тут хожу в спортзал… — Она отбросила все эти размышления. К чему задумываться об электроовцах? — Но, знаешь ли, одной тренироваться довольно скучно. Мне кажется, я совсем одряхлела и потеряла сноровку…       Уолтер нежными плавными движениями отодвигал листья в сторону, проверяя как растет стебель. — Какими именно тренировками ты хочешь заняться? Должен предупредить — танцевальные программы заложены у меня не в очень большом ассортименте. — Танцы? Да ладно? — Эвелин рассмеялась. — Вот это да! Но, к сожалению, я не умею танцевать. Поэтому если ты захочешь меня научить, было бы неплохо. Но это уже на твой выбор. — Мой выбор? — Уолтер снова поднял на нее взгляд. Не первый раз подобные вопросы ставили его в тупик. Но чаще он отвечал что-то вроде «у меня нет личных желаний», «я живу чтобы служить». И Эвелин упрощала ему жизнь, но сейчас хотелось повредничать — он ведь до сих пор ничего не ответил на предложение помощи с растениями. — Ага. — Эвелин взяла пульверизатор и самовольно принялась опрыскивать большие листья салата, несмотря на то, что они уже были влажными. — Какой танец по-твоему я должна освоить?       Он опять задержал взгляд на ней, оценивающе пройдясь по ее фигуре. — Ты изящна и выглядишь ловкой. Думаю, тебе нужно освоить вальс. Каждая женщина должна уметь танцевать вальс в конце концов. — Почему? — удивилась Эвелин такому категоричному высказыванию. — Потому что это красиво, — незамедлительно ответил Уолтер и улыбнулся. — Ты же говорил, у тебя нет предпочтений, — прищурилась Эвелин и прыснула в него водой из пульверизатора. Мягкие капельки достигли его лица, но он не зажмурился, как бы сделал человек, лишь вытер рукавом лицо. Он выглядел обескураженным. — У меня нет предпочтений, но есть обширная база данных, и в ней большинству нравится, как танцуют женщины. — Но почему вальс? — не отставала Эвелин, опять брызнув его водой. Неожиданно она вспомнила списки желаний, которые читала не так давно. Ситуация казалась как нельзя подходящей. — Потому что он простой, и я смогу научить тебя довольно быстро, — ответил он, внимательно глянув на нее и слегка сведя брови. Однако воду с лица на этот раз он не вытер. — Вот как, значит, тебе лень меня долго учить? — она опять брызнула в Уолтера, с удовольствием наблюдая за его недоумением. А потом прошептала: — Злишься на меня? Хочешь отомстить? — Мне неведомы такие чувства, как злость, — парировал Уолтер, а она подошла и вручила ему пульверизатор. — Давай, попробуй, это весело.       Затем взяла второй. Было так неловко от того, что она делала, и так нелепо, что в груди бешено заколотилось сердце. Она ждала от Уолтера фраз типа: это глупости, ты же взрослая женщина, или чего-то в этом роде. Но он молча разглядывал пульверизатор в своих руках, а с его носа забавно свешивалась прозрачная капля. — Это такая игра. — Эвелин заулыбалась, обретая уверенность. — Кто кого больше намочит. Уворачиваться можно, убегать нельзя. Хватать друг друга тоже нельзя — а то я точно проиграю.       Уолтер выглядел как взрослый мужчина, но в то же время он был словно ребенок. Так что можно было и поиграть. Детство Эвелин закончилось слишком рано, и она всю жизнь ограничивала себя в действиях, эмоциях, мыслях. Сейчас можно выполнить хотя бы один пункт из списка. Но даже синтету говорить о своем желании было неловко и страшно, поэтому она перевела все в спонтанную игру.       И даже когда Уолтер нерешительно взял в руки пульверизатор и направил на нее, в груди колыхалось сомнение и почти страх — привычка держать все в себе сидела прочно. — Я могу намочить тебя, — произнес он, приподняв одну бровь. — В этом и смысл. — Эвелин улыбнулась и брызнула первой.       На этот раз он ответил. И Эвелин наконец отпустила себя, позволив расслабиться. Они брызгались, пока не закончилась вода в бутылках. При этом Эвелин хохотала как сумасшедшая, Уолтер улыбался шире чем обычно — она отметила это. Где-то посередине веселья правила не бегать и не хватать были забыты, и они намотали не один круг вокруг столов с растениями. В конце концов все закончилось тем, что они вымокли насквозь, а Эвелин поскользнулась на мокром полу. Она распласталась, едва успев подставить руки, чтобы не разбить голову, и лежала теперь, лицом вниз, сотрясаясь от беззвучного, почти истерического смеха. — Эвелин. — Уолтер подскочил к ней, сел рядом на колени и аккуратно приподнял за плечи. — Ты в порядке?       Увидев его обеспокоенное лицо, Эвелин вообще согнулась пополам — смех скручивал и душил. Кажется, действительно, пора было заканчивать. Видимо, сообразив, что она не может остановиться, Уолтер быстро прошелся руками по ее пальцам, локтям, проверяя, нет ли повреждений, и наконец улыбнулся. — Прежде не видел, чтобы кто-то так смеялся, — произнес он и помог подняться. — Точно все в порядке?       Он протер пальцами под ее глазами, где от смеха уже выступили слезы. — Что тебя рассмешило? Ничего не болит? — Просто стало смешно. — Эвелин сама протерла руками глаза. — Ох… теперь болит живот, в остальном все нормально. Просто, мне, наверное, этого не хватало. — В таком случае хорошо. Нам следует переодеться.       Они пошли в сторону кают. Хоть Эвелин и ударилась правым коленом, настроение в самом деле было прекрасным. — Ты не дала мне закончить работу, — проговорил Уолтер без осуждения в голосе, словно констатируя факт. — Придется вернуться в отсек с растениями. — Я помогу убраться, — согласилась Эвелин. — Так что, научишь меня потом как-нибудь танцевать? — Непременно, — согласился он. — Но чем ты хотела заниматься в спортзале?       Эвелин развернулась к нему. — Боевые спарринги. Ты ведь умеешь драться? — Умею, — ответил он и слегка прищурился. — Но ты же врач. Для чего тебе драться?       Эвелин прежде не рассказывала никому кроме Елены, но в глубине души ей очень хотелось разделить с кем-то знания о самой себе. Чтобы не чувствовать себя призраком без прошлого, самозванкой с придуманной историей жизни. Возможно, синтетик подходит для этого как нельзя лучше. Она опустила взгляд и тихо сказала: — Потому что я не только врач. До того, как им стать, я была в группе «Cuatro» под началом командира Янга. Он научил меня драться. — Говорить оказалось сложнее, чем она себе представляла. — Но как ты попала в этот отряд? — голос Уолтера понизился. — Туда не берут женщин, насколько мне хватает данных. Это штурмовой отряд зачистки. — Я попала к ним не обычным способом. — Эвелин поджала губы. — Я никому не выдам твою информацию. — Уолтер шагнул немного ближе. — Но если тебе тяжело говорить об этом, не стоит. — Спасибо. — Эвелин с благодарностью посмотрела на него. Хорошо, что Уолтер — андроид. Его тактичности можно только позавидовать. Правда в последнее время он задает все больше вопросов, говорит все более длинными предложениями. Подстраивается под стиль общения с ней? Синтеты умеют и такое? — Тебе следует скорее переодеться, — произнес Уолтер и улыбнулся. — Встретимся в отсеке гидропоники. — Ага. — Эвелин кивнула и ушла в сторону своей каюты.