Неизвестная переменная

      Поначалу путь был достаточно удобным — мягкая трава, слегка болотистая почва. Но когда начали подниматься по склону, появились трудности. Кроме мало проходимых зарослей, замедляющих скорость шага, что-то постоянно сбивало курс — вероятно какая-то магнитная руда в горах под ногами. Колонисты двигались по пересеченной местности медленно, им явно было непросто.       Прошло двадцать минут, когда по рации вызвала Фэрис и сообщила, что здешним воздухом можно дышать, хотя, на всякий случай, лучше делать это только на открытой местности. Все на радостях поснимали шлемы. Но как бы прекрасно не было дышать полной грудью, Орам приказал надеть защиту вновь, когда растительность вокруг сгустилась.       По мере восхождения лес становился все мрачнее, внушительнее, а огромные деревья казались очень знакомыми на вид. Толщина стволов говорила о возрасте, и получалось, что лес очень стар. Предстояло взять образцы и сравнить их с генетической базой данных на «Завете», однако, некоторые деревья даже внешне казались похожими на земные, а то и выглядели абсолютными копиями того, что росло на Земле. Словно кто-то «засадил» обе планеты. Это казалось непонятным, однако далеко не самым странным.       В лесу стояла тишина, за исключением шелеста ветвей, которых тревожили случайные порывы ветра. Когда с одного дерева упала шишка, все резко обернулись на звук, будто рядом взорвалась бомба. Первый сломанный ствол, на который они наткнулись, показался тем более удивительным. За одним сломанным стволом встретился другой, за ним — третий. Обломаны были только верхушки высоко над головами. Целая траншея огромных деревьев с поломанными ветвями проходила через лес по прямой. Деревья по обе стороны этой прямой линии выглядели опаленными невероятно сильным жаром.       Чем дальше продвигалась группа, тем ниже были обломаны деревья. Что-то большое опустилось с неба под острым углом и пробило просеку через лес.       Лоуп молча снял винтовку с предохранителя. Этого хватило, чтобы подчиненные последовали его примеру и сдвинулись так, чтобы занять более пригодные для обороны позиции. Разумеется, ничто пока не представляло угрозы, за исключением порывистого ветра и случайно упавшей ветки, но видимо, сержант не любил рисковать и предпочитал поостеречься. — Этот мир слишком плодовит в ботаническом смысле, — пробормотала Дэниелс, — чтобы в нем полностью отсутствовала животная жизнь. — Действительно странно, — произнес Уолтер. — Вдруг местная фауна невидима? — прошептала Дэниелс и усмехнулась. — Даже невидимые существа издавали бы звуки, — подыграл ей Уолтер. — Верно. Скорее всего, случилась какая-то катастрофа. — Еще непонятно, почему некоторые виды растений внешне напоминают земные, — встряла Розенталь.       Уолтер внимательно следил за маячком сигнала на аппаратуре. Неужели они в самом деле найдут потерянный земной корабль? Так, может быть, кто-то еще выжил? Но отсутствие фауны тревожило его не меньше, чем остальных. Или они попали на планету, которая развивалась по иному пути, минуя жизнь в узком ее понимании, или здесь что-то произошло. Что-то, стершее с лица планеты всех живых существ. Или на планете происходят некие события, мешающие образованию и развитию животных. Тогда вся их группа находится в большой опасности.       Вскоре они вышли на некий исполинский объект, действительно похожий на космический корабль. Таких конструкций люди не производили — мрачное дугообразное сооружение, будто состоявшее из вросших друг в друга толстых черных кабелей. Корабль, по всей видимости, упал давно, так как успел прорасти мхом и другой мелкой растительностью. Внутри встречались лежащие на полу продолговатые не то кувшины, не то капсулы непонятного назначения. Часть из них была открыта, часть нет. Когда команда обнаружила источник сигнала, костюм старого образца корпорации Вейланд, залитую в прозрачный пластик фотографию, и металлический жетон с именем, ситуация немного прояснилась. Хотя по прежнему оставались некоторые вопросы. Как Элизабет Шоу, земная женщина, оказалась на корабле, явно не принадлежащем землянам? Получается, команда Прометея все-таки вступила в контакт с другими разумными существами?       Это было любопытно, но пока мало понятно. Если она погибла, то где останки? — Думаю, стоит облететь на модуле планету и осмотреть как следует. Хотя бы какую-то ее часть, — предложила Дэниелс капитану, и тот согласился.       Вдруг по рации раздался голос Карин: — Прием, Орам! Крис! — Да, Карин, слышу. Все нормально? — уточнил Орам. — У нас тут кое-какая проблема, Ледварду нехорошо. Мы возвращаемся. Фэрис! Ты меня слышишь? Прием! — Да, милая, я слышу, что случилось? — Готовь медотсек, — неуверенным голосом произнесла Карин. — Что произошло? — уточнила Фэрис. — Пока не знаю. Просто приготовь.       Звук отключился. Орам растерянно смотрел перед собой почти минуту, и понятно почему. Карин Орам прежде не возвращалась так рано без веских на то причин. Очень веских. И если бы Уолтеру было позволено, он бы непременно разузнал у нее конкретнее, как именно «нехорошо» конвоиру. Но капитан, похоже, слишком увлекся находкой, и не расспрашивал жену. Он продолжил осматривать корабль, пытаясь разгадать, что могла делать Элизабет Шоу так далеко от Земли.       Спустя еще минут пятнадцать в рации Орама раздался встревоженный голос Фэрис: — Кэп, возвращайтесь быстрее! Карин притащила Ледварда, с ним что-то не то. — В смысле не то?! — вскрикнул Орам. — Что значит не то? — Да откуда мне нахрен знать? Просто возвращайтесь! У него кровь идет!       Она отключила вызов. Орам закатил глаза и пробормотал что-то вроде: «Ох уж эти женщины…» — Все возвращаемся! — крикнул он.       Лоуп скомандовал подчиненным сборы, и отряд покинул корабль. Такой взволнованной Фэрис, пожалуй, не была ни разу. И что значит «у него кровь»? Если бы Ледвард просто получил травму или что-то в этом роде, вряд ли бы она выразилась так туманно. К тому же на модуле Эвелин, она точно в состоянии оказать первую помощь, ни к чему просить возвращаться всю команду. Вероятно, проблема была в другом. И если учесть, что с ними нет ни одного здорового охранника, женщины остались беззащитны. Уолтер смоделировал несколько необычных сценариев, которые могли произойти с Ледвардом, чтобы у него «шла кровь». И на половине из этих сценариев теперь Эвелин грозила смертельная опасность. Ведь, как врач, она будет обязана осмотреть его. — Капитан. — Он поравнялся с Орамом и предложил: — Вы могли бы отпустить меня вперед, я передвигаюсь гораздо быстрее. — Вот как? — Орам сдвинул брови. Он не любил, когда ему указывают, что делать, особенно это касалось синтета. Но сейчас Уолтер намеренно нарушил субординацию. — Думаешь, если у тебя компьютер в голове, ты самый умный? — Я думаю, возможно, женщинам на модуле понадобится помощь. — Уолтер. — Орам ускорил шаг, словно демонстрируя неправоту собеседника. — Напомни, какие у тебя обязанности? — Подчиняться приказам капитана и обеспечивать комфорт и безопасность колонистов. — Так вот и подчиняйся, — хмыкнул Орам. — Эй там, не отставать!       Он еще сильнее ускорился, и теперь они шли по склону вниз, к тому же не нужно было петлять по ложным подсказкам сошедшего с ума навигатора, но этого все равно было недостаточно. — Крис! Черт бы вас побрал! — в рации снова раздался голос Фэрис. — Когда вы вернетесь? Тут какая-то чертовщина творится! Его трясет, как в лихорадке, он ничего не понимает! — Мы идем так быстро, как только можем. Какая-то инфекция? — уточнил капитан. — Вы там в защите? — Да, но… Так, ладно, я пошла помогу им. Ждем вас.       Связь отключилась. — Капитан, там ваша жена, — настаивал Уолтер. Обратного пути не было. Пусть потом Орам внесет в его дело предупреждение или даже сразу два. Сейчас его системы безопасности били тревогу. — На модуле врач, не зря же я, в конце концов, взял ее в команду, — нахмурился капитан. — К тому же они в защитных костюмах. Чем ты сможешь помочь?       Логика в словах Орама присутствовала, но Уолтер не мог отделаться от навязчивой мысли оказаться там как можно быстрее. И его беспокоил не страдающий в этот момент Ледвард. Безусловно, рядовой был так же объектом его заботы, но фокус сместился непосредственно на Эвелин. Объясняя себе это тем, что с Ледвардом уже произошло нечто плохое и этого не изменить, а Эвелин и остальные еще могут уберечь себя от этой участи, Уолтер опять решил заговорить. — Капитан, на Земле существовала такая болезнь, как бешенство. При ней человек вел себя неадекватно и даже агрессивно. Могли пострадать окружающие его люди. Если Ледвард заболел чем-то в этом роде, ваша жена может… — Да что ж такое-то! — Орам мотнул головой. — Ладно, Уолт, иди вперед, мы догоним. И будь хорошим роботом, не шали с девочками. — Есть, — кивнул Уолтер, решив не реагировать на странную нервную шутку Орама, и ускорился, быстро оставив позади всю команду.       Ступив на более или менее ровную "дорогу", он побежал быстрее. Рация была только у капитана, Фэрис и Карин, поэтому Уолтер не мог предупредить их о прибытии. Впрочем, это было не столь важно. Он почти спустился со склона, когда боковым зрением отметил темный силуэт между деревьев вдалеке справа. Уолтер резко остановился и обернулся, уловив движение в чаще. Кто-то на этой планете все-таки жил. И если зрение не подводило, что мало вероятно, это был человек — мужчина в темном плаще.       Ледвард мог пострадать из-за него, и Уолтер вновь побежал. В любом случае, он должен убедиться, что с колонистками все в порядке. На подходе к модулю он обратил внимание на обильные кровавые следы, которые вели прямо на борт корабля. Он еще не забежал туда, как услышал отчаянные крики женщин. Фэрис выскочила навстречу, схватившись за висевший у выхода коммуникатор, и врезалась в Уолтера. — Блять! — заорала она, свалившись на трап. Рукой она размазала по стеклу шлема кровь. — Напугал!       Уолтер перешагнул через нее, быстро направившись внутрь. Карин бежала следующая — ее шлем тоже оказался заляпан кровью и по нему шла сеточка трещин. Она судорожно сжимала в руках винтовку. — Где Эвелин? — он преградил ей путь. — Ох, слава богу, Уолтер! — она сунула ему в руки оружие. — Это просто жесть! Черт знает, что это такое… Эвелин осталась, скорее помоги ей!       Он кинулся по проходу дальше. В нескольких местах дымились и искрили пробоины в кабелях, из отверстий в вентиляции со свистом выходил воздух. Все выглядело так, словно они устроили перестрелку. Остановившись перед медотсеком, Уолтер заглянул в окно. Кровь заливала пол лужами, на койке лежало в неестественной позе разломанное почти пополам тело полуголого Ледварда. А в следующий миг что-то крупное, размером с хорошую собаку, но голое, тощее, с когтистыми длинными лапами и крупным мощным черепом врезалось с разбега в стекло — оно треснуло.       Существо отбежало назад, наверное, для разгона. Эвелин внутри не было видно. Уолтер передернул затвор винтовки. К сожалению, магазин оказался пуст. Карин отдала бесполезное оружие.       Еще удар в стекло. Уолтер смотрел на разбегающиеся трещины и просчитывал варианты. Существо двигалось очень быстро и сила его удара поражала — это стекло было очень прочным. Попробовать запереть зверя в задней части корабля на некоторое время? Но оно могло побежать к выходу в сторону женщин. И где же Эвелин? Если Карин сказала, что она еще там, может ли быть, что она находится в медотсеке?       Все эти мысли пронеслись в голове за одно мгновение ровно до следующего удара существа в стекло, при котором оно просунуло-таки голову в брешь. Оно издавало шипяще-скрипучие вскрики, широко разинув зубастую пасть. Уолтер нанес удар прикладом в вылезшую через стекло голову, отбросив непонятное создание в сторону на краткий миг. Оно тут же подскочило, мотнуло головой и опять кинулось в брешь. За это время Уолтер успел достать нож из бокового кармана и ударил прямо в раскрытую пасть зверя. Острые зубы оставили на руке глубокие порезы, а стекающая изо рта слюна попала на кожу и в раны и разъела их подобно кислоте.       Существо отпрянуло вместе с ножом назад, принялось неуклюже мотать головой в попытках освободиться от него, истекая багровой кровью и кислотной слюной. — Уолтер, лови! — раздался слева голос Эвелин, он мельком оглянулся, поймал винтовку, и направив точно в существо, выстрелил, снеся ему разрывным снарядом голову.       Животное шлепнулось на пол, содрогаясь в конвульсиях. Эвелин, хромая, подошла ближе. — Ха-ха, — нервно усмехнулась она. — Мы решили сделать кое-что глупое и разбежались в разные стороны, вдруг кому-то повезет. Чертовски сильная тварь, она выломала изнутри кости и позвоночник Ледварда, никогда не видела такой силищи. — Что с тобой? — Уолтер подошел к ней и подхватил под руку. — Оно ранило тебя? — Все куда прозаичнее. — Эвелин вымученно улыбнулась и сняла шлем, отбросив его назад. — Я просто подвернула ногу. — Надень. — Уолтер тут же вернул его обратно и защелкнул вакуумную застежку. — Возможно, здесь небезопасно дышать.       Он кивнул в сторону медотсека. Эвелин заглянула в разбитое и окровавленное окно. Открыв дверь, Уолтер проверил, не растет ли у существа пара новых голов. Но, кажется, способностями Гидры оно не обладало. — Возьми, пожалуйста, образцы крови Ледварда и этого чудика, — попросила Эвелин.       Уолтер переступил через труп и аккуратно прошел по полу, заляпанному кровью. Выполнив указания, он убрал в термостат пробирки и вернулся к сидящей на полу в коридоре и тяжело дышащей Эвелин. Он помог ей подняться на ноги. — Это было максимально странно. Просто какой-то бред. Я не представляю, как оно выросло в человеке. Мы попытались его пристрелить, но не получилось, только испортили корабль. Хорошо, хоть двери успели заблокировать… — Эвелин опустила взгляд на его руку и вскрикнула: — Боже! Уолтер, ты ранен! — Скоро царапины затянутся. — Он глянул на них и подумал, что ошибся. Вряд ли это произойдет быстро. Кислота разъела не только верхние слои синтетической кожи, но даже глубокие, достав до мышц и сухожилий. — Выглядит болезненно. — Эвелин вскинула на него обеспокоенный взгляд, и он поспешил улыбнуться, чтобы приободрить ее. — Я могу регулировать степень чувствительности рецепторов, пожалуйста, не волнуйся.       Она будто с облегчением вздохнула и сказала: — Все равно, мы должны поскорее починить тебя. Я не специалист по андроидам, но выглядит так, будто оплавленные края мешают заживлению. — Похоже на то. А тебе необходимо проверить ногу. — Уолтер опустил взгляд. — Идем в малый медицинский модуль. — Слушай, как-то странно тихо. — Эвелин всмотрелась вперед. Хоть провода искрили, а система вентиляции в нескольких местах свистела в пробоины, голосов других колонисток слышно не было. — По всей видимости, нас закрыли на корабле. — А, ну да. — Эвелин сильнее оперлась на Уолтера. — Мы договорились, что они побегут навстречу вам, а я спрячусь в грузовом отсеке. — Довольно глупое решение, Эвелин. Это существо могло найти тебя. — Я не убежала бы далеко с такой ногой. А здесь у меня был шанс, — спокойно объяснила она и поморщилась. — Становиться обузой не имело никакого смысла.       Она говорила это так легко, словно действительно была готова расстаться с жизнью в любой момент. Уолтер слегка присел, взял ее на руки и понес. Так будет гораздо проще и быстрее. Эвелин тихо охнула и обхватила его за шею. Он ожидал сопротивлений с ее стороны, возмущений или замечаний за вольные действия, но она, напротив, сразу притихла, как если бы в ней кто-то нажал кнопку выключения звука. От нее пахло кровью, комбинезон так же был заляпан. Вторая медицинская капсула предназначалась в основном для дезинфекции костюмов и самих колонистов после вылазок, для хранения образцов и небольших исследований. А большая должна была оставаться стерильной. Сейчас они поменялись местами. Войдя в медотсек, Уолтер опустил Эвелин на ноги, снял с себя верхнюю одежду и обувь, убрал в блок для чистки и дезинфекции, туда же убрал наручный прибор, перед этим подключившись к системе управления кораблем. Этого требовали протоколы безопасности.       Эвелин уселась на пол и принялась раздеваться. Уолтер присел рядом на корточки. — Помочь? — уточнил он на всякий случай. Эвелин выглядела взъерошенной и все еще напуганной. — Помоги, — согласилась она. — Что ты сделал? Я слышу щелчки за дверью. — Включил режим бактерицидных рециркуляторов, — ответил он и принялся расшнуровывать ее ботинки, машинально отметив, что сейчас она не смущается его помощи в отличие от первого дня знакомства. — Это уничтожит большую часть опасных микробов. Беспорядком в медотсеке я займусь позже. — Как хорошо, — пробормотала Эвелин и поморщилась, когда Уолтер стянул с больной ноги ботинок. — Ближайшие полчаса двери корабля будут заблокированы, и мы не сможем выйти из медотсека. — Ну и ладно, — улыбнулась она. — Зато отдохнем и придем в себя. — Нам тоже предстоит пройти дезинфекцию.       Он снял с нее второй ботинок и помог стянуть комбинезон, оставив в футболке и штанах. Убрав ее защитный костюм и верхнюю одежду в блок очистки, он закрыл его и включил режим обработки. — Идем. — Он протянул руку Эвелин, помог подняться, и они вдвоем встали по центру совсем небольшой по площади комнатки. — Понимаю, тебе тяжело, но придется постоять минут десять для более эффективной обработки.       Он активировал режим и подошел к Эвелин. В тот же миг комнату начал заполнять густой пар. Эвелин чихнула пару раз, а потом схватила Уолтера за руку, будто боялась упасть. — Голова кружится, — прошептала она сдавленным и дрожащим голосом. — Уолтер, это же ты? — Я, — ответил он, прислушиваясь к ее состоянию. Ее дыхание участилось, стало поверхностным и шумным. Ее рука вцепилась в его предплечье уже гораздо сильнее. — Уолтер… — прошептала она. — Пожалуйста, не молчи. Говори что угодно… Например, что вы увидели, нашли сигнал или мы дернули вас раньше? — Нашли, — начал он, не понимая, что с ней случилось. По идее это вещество было относительно безопасно для многоклеточных организмов.       Он принялся рассказывать о мрачном лесе с необъятными стволами, напоминающими секвойи, о просеке сваленных и обгоревших деревьев, о корабле и Элизабет Шоу. Когда закончилась обработка и туман ушел, Эвелин посмотрела на него открытым и благодарным взглядом. — Спасибо, — произнесла она. — Идем, разберемся теперь с твоими ранами. А, смотри-ка, они в самом деле лучше выглядят. — Разумеется, — согласился Уолтер. Хотя впрочем если бы это были обычные царапины такой же глубины, от них не осталось бы и следа. — Но я предлагаю вначале проверить твою ногу. — Не-а, — она мотнула головой. — Никуда моя нога не денется. И судя по ощущениям, там легкое растяжение.       Эвелин безошибочно определила, в каком отсеке должны храниться хирургические инструменты; достав медицинские ножницы, скальпель и зажим, разложила на маленьком столике с одной стороны стены. Уолтер встал рядом со столом и положил на него руку. — Понадобится зашивать? — уточнила Эвелин, усаживаясь на единственный круглый стул. — Или достаточно обработать края? — Достаточно краев, — ответил он. — Уменьшай чувствительность рецепторов, — улыбнулась она и важно добавила: — Приступаю к первичной хирургической обработке.       Она действовала ловко и быстро, освобождая «свежие» ткани от испорченных. Как только гидравлика начинала сочиться из вновь рассеченных краев, биомеханические системы активировали ускоренную регенерацию. Когда последняя глубокая царапина затянулась, Эвелин отложила инструменты и погладила пальцами в том месте, где только что были раны. От неожиданности и возвращения чувствительности в этой зоне, волоски на синтетической коже слегка приподнялись. Эвелин вскинула на Уолтера удивленный взгляд. — Это что, мурашки? — с восхищением произнесла она. — По всей видимости, да. — Он сам до конца не понял, что это было. Но ее последнее прикосновение отпечаталось где-то гораздо глубже, чем кожа на руке — внутри его корпуса разлилось приятное тепло.       Эвелин улыбнулась и покачала головой, хитро прищурившись. — А так? — Она провела пальцами дальше к плечу и забралась под рукав футболки.       На этот раз Уолтер был готов, и подобных «мурашек» не возникло. Но тепло и непонятное щемящее чувство в средоточии синтетических нервных волокон где-то в центре корпуса, лишь усилилось. — Каждый андроид проходит индивидуальную калибровку, чтобы получить уникальный набор личностных качеств и характеристик, который соответствует потребностям и предпочтениям хозяина, — произнес он. — И я был откалиброван как помощник в экспедиции. Хоть у меня присутствует весь набор умений и функций, как у любого синтета, мои навыки не заточены под понимание близкого контакта. — Тебе неприятно? — уточнила Эвелин, слегка склонив голову. Ее рука тем нее менее не выбралась из-под футболки, мягко поглаживая кожу на плече. — Приятно, — честно ответил он. — Но я не понимаю твоих мотивов. Если ты что-то хочешь от меня, просто скажи об этом. Я выполню все, что… — Помолчи лучше! — фыркнула Эвелин и тут же отстранилась, покачав головой. — Уолтер, ты такой Уолтер… — Прошу прощения. Я опять тебя расстроил.       Эвелин закатила глаза и уселась на пол. — Пожалуй, мне пора заняться ногой.       Он присел, отметив, что снова допустил ошибку. И если с капитаном Орамом он ошибся намеренно, то здесь опять не понимал до конца, что должен был сказать на самом деле. — Теперь я помогу тебе, — сказал он, решив оставить эту тему, а то, чего доброго, Эвелин снова разозлится. — Помоги, — неожиданно радостно сказала она и вытянула ногу вперед, привалившись к стене спиной и обняв другое колено.       После обработки их одежда была насквозь влажной, но не мокрой, и пахла дезсредством. Уолтер осторожно снял носок с больной ноги Эвелин, проверил участок покраснения и припухлости в голеностопе, попросил пошевелить пальцами и стопой, а потом, достав плотный эластичный бинт, принялся аккуратно заматывать место повреждения. После фиксации бинт немного застыл и стал полутвердым для снижения нагрузки на поврежденный сустав.       Эвелин как-то подозрительно притихла, Уолтер поднял на нее взгляд и тоже замер. Она смотрела на него пристально, сведя брови и прикусив нижнюю губу, ее дыхание было частым и поверхностным, но не таким как от испуга, она дышала неслышно, едва-едва. Ее пульс подскочил, а щеки порозовели. Невольно Уолтер провел параллель ее состояния с тем, о чем он раздумывал однажды во время тренировки с ней. Что послужило причиной этой реакции? Почему она так смотрит на него? — Эвелин? — настороженно произнес он, надел ей на ногу носок и, надеясь на этот раз не вызвать своими словами раздражение, добавил: — Ты можешь сказать мне обо всем, что тревожит тебя, о чем ты думаешь или чего желаешь. Все, что угодно.       Она тут же закрыла лицо руками и покачала головой. — Я плохой человек. — Она отняла руки от лица и виновато посмотрела на него. — Только что на моих глазах ужасной смертью погиб товарищ, другие были в смертельной опасности, а я думаю не пойми о чем. Наверное, это влияние стресса… Спасибо за помощь. Сколько нам тут еще сидеть? — Шесть минут, — ответил Уолтер и присел рядом с Эвелин. — Это хорошо, — кивнула она. — А то мне ужасно хочется в туалет, мой несчастный мочевой пузырь вот-вот лопнет.       Уолтер с удивлением глянул на нее. — Что с тобой было во время обработки? Ты боишься туманов?       Эвелин вздохнула глубоко и выдохнула, уставившись в пол перед собой. — Это напомнило мне кое-что из детства… — тихо произнесла она. — Я бежала от прошлого, но оно настигает меня вновь и вновь. Как мне быть, Уолтер? Что сделать, чтобы оно перестало преследовать меня? Могу ли я переписать свой мозг, чувствовать себя чистым листом, который можно заполнить, чем хочется? — Люди — не роботы, невозможно полностью избавиться от прошлого. — Уолтер хотел бы расспросить ее больше, но боялся причинять боль. — Но у вас есть превосходная черта. Вы умеете творить. Ты можешь вложить свою боль в созидание, выплеснув свои чувства. — В таком случае это должно быть нечто ужасающе уродливое, — невесело усмехнулась Эвелин. — Красота и уродливость — относительные понятия, — решил поспорить Уолтер. Возможно отвлеченные беседы на философские темы пойдут на пользу. В подобных разговорах порой люди сами приходят к решению собственной проблемы — сознание выбирает наиболее оптимальный из возможных вариантов. Именно по образу и подобию человеческого мозга создавались нейросети андроидов. — Да, относительные, — согласилась она и откинулась затылком на стену, прикрыв глаза. Ее кожа поблескивала от влаги, грудь вздымалась медленно и спокойно. Что-то завораживающее было в этих движениях грудной клетки, притягательное и в тоже время недоступное. Андроиды «дышат», чтобы не отличаться в этом от людей, люди — потому что это жизненно необходимо. — Даже за свою относительно недолгую жизнь я успела несколько раз поменять свое отношение к некоторым вещам. А вообще знаешь, мне ведь на три года меньше, чем заявлено, — она вдруг разоткровенничалась. — Еще я никогда не училась в университете. И школу посещала только до восьми лет.       Она замолчала на минуту, а потом открыла глаза, повернулась к Уолтеру и улыбнулась. — Ты ведь никому не расскажешь? — Нет, — подтвердил он. — Как я и говорил, моими протоколами предусмотрена конфиденциальность. Но как вышло, что ты работала настоящим полевым врачом, если не училась в университете?       Она вздохнула. — Меня учили на месте. Анатомия, гистология, физиология… Все это преподавал мне военный врач с огромным стажем. Он давал задания, а потом спрашивал. Практиковать я стала как только освоила анатомию. Он брал меня везде, спасая от компании моего капитана и его подчиненных. — Эвелин прижала колени к груди, обняв их руками. — Он сделал меня полезной, а не просто куклой или украшением. К двадцати двум я была гораздо опытнее и умнее моих сверстников-студентов — так говорил мне учитель, что, в принципе, понятно. У меня не было времени на гулянки и баловство. Я занималась учебой, практикой и еще раз практикой. Тогда он достал мне и поддельные документы о личности, и диплом захолустного ВУЗа. Это дало бы мне билет в совершенно другой мир, но я боялась нового и оставалась рядом с ним. Было сложно, но интересно. И я чувствовала себя нужной. Порой случалось так, что нам приходилось оперировать по двадцать часов в сутки. Я заменила его погибшего напарника, и он не стал искать нового. — Но ты была слишком юна для войны.       Уолтер погрузился в ее воспоминания почти по-настоящему, явственно представив хрупкую девочку в полном страданий и боли месте. Как она сохранила эту светлую улыбку и доброе сердце? Человечество просто невероятно в своей многогранности. Где-то в богатстве и изобилии тридцатилетние «подростки» не могут определиться с собственным путем в жизни и придаются всем возможным утехам, чтобы хоть как-то заполнить пустоту от вседозволенности, а где-то дети выживают в совершенно непригодных для жизни условиях. — Это никого не интересовало, поверь. — Поэтому твой капитан научил тебя драться? — Поэтому в том числе, — согласилась Эвелин и, усмехнувшись, добавила: — А еще потому, что ему нравилось меня бить.       Уолтер сам не заметил, как уставился на нее слишком пристально. — Ой, ну ладно, я пошутила, — отмахнулась она. — Не все так ужасно. Это что-то вроде метафоры…       Но от него не укрылось, как опустились вниз уголки ее губ. — Он по-своему хотел защитить меня, — произнесла Эвелин, — только и всего. — Скучаешь по нему? — спросил Уолтер, ощутив недовольство к уже мертвому человеку.       Она повернулась к нему и серьезно посмотрела, сдвинув брови. — Нет, — ответила она. — Я мечтаю забыть о времени, проведенном с ним.       Уолтер ощутил собственную беспомощность. Возможно ли в его силах что-то изменить для нее, сделать ее жизнь более спокойной и счастливой? Он запустил моделирование и представил, как она в легком светлом платье поливает пышные цветочные клумбы у одного из однотипных домиков колонистов, как восхищается хорошей погодой и идет по зову малыша, спускающегося по ступенькам. Она смеется, приседает и поднимает его. Малыш обнимает ее маленькими ручками за шею и говорит: «мама, я люблю тебя!». А он, Уолтер, смотрит со стороны и тоже улыбается, потому что знает — ее душа исцеляется от искренних слов еще не умеющего врать нового человека. — Уолтер? — он слышит ее мягкий голос наяву, но все еще увлечен внутренней картиной, поэтому Эвелин в светлом платье поворачивается к нему и зовет, глядя на него с улыбкой, полной нежности и ласки, с которой она только что смотрела на ребенка. Будто она так же сильно рада и ему, будто и он часть ее жизни. — Уолтер?       Сбитый с толку, он резко отключил процесс моделирования. Он должен был остаться сторонним наблюдателем в этой картине, он просто не мог желать чего-то для себя. Это неестественно и неправильно. Случайное совпадение или что-то на самом деле с ним происходит? Почему он представил себя не приложением к ее счастью, а его участником? — Извини. — Он улыбнулся. — Задумался? — Что-то в этом роде, — уклончиво ответил он. — О, кажется, наши вернулись, — произнесла Эвелин и подняла голову. — Слышишь голоса?