Неизвестная переменная

      Уолтер нес на руках полусонную и расслабленную Эвелин обратно к колонистам и раздумывал над произошедшими событиями. Он собирался украсть ее, но передумал. Эвелин не просто простила его, а предложила сбежать вместе, но на более безопасной планете, и пообещала беречь его синтетическую жизнь. Говорила ли она искренне на все сто процентов, Уолтер не знал. Но она не вырывалась, когда он уводил ее в неизвестном направлении, хоть и была явно удивлена и напугана. Она не пыталась убежать.       «Вверяю себя в твои руки». Он ощущал ее ладонь в своей до сих пор, хотя сейчас она прятала обе руки между их телами, чтобы согреться. Когда она сказала ему это, он почувствовал себя человеком. Но люди слабы и хрупки, они зависят от многих вещей, страдают от собственных чувств и порой логика отключается у них напрочь. Люди могут быть бессмысленно жестоки и глупы. Быть человеком абсолютно не то, чего хотелось бы более совершенному синтету. Но ощутив себя человеком рядом с Эвелин, Уолтер наконец понял, что это означало на самом деле — он хотел быть равным ей. Хотел взять заботу о ней на себя, как это сделал бы человеческий мужчина. Хотел бы быть в этом союзе не только исполнителем воли, а тем, с кем считаются и кого ценят так же, как ценит он.       Эта мысль сбила с толку — он ощутил себя совершенно другой личностью. Все больше отмечал он в собственных действиях и ходе мышления расхождений с изначальными протоколами. Ошибки, адаптация к внешним условиям? Предполагали его создатели подобное? Но выход творения из-под контроля творца означает низвержение из рая. Запретный плод расширил познания о самом себе, но отобрал смирение и спокойствие. И серо-голубые в полутьме, доверчивые глаза Эвелин подталкивали к краю пропасти. Уолтер решил забрать ее и спрятать от всех. Чтобы никто не помешал быть с ней и не указывал на роль бесправного слуги. Никто не осудил и не посчитал недостойным жизни просто за то, что он перестал быть удобным.       Но чем дальше они уходили, тем отчетливее рисовались системой моделирования картины — Эвелин не будет счастлива на умирающей планете. Даже если она примет в конце концов его нелогичный поступок, ту счастливую улыбку, которую Уолтер видел однажды в собственном моделировании, он не увидит. У нее не будет того самого, что придает смысл жизни как таковой — ее продолжения. И он будет виноват в этом. Эгоистичное желание андроида быть рядом с той, кого он выбрал приоритетом, повлечет за собой несчастье. И тогда Уолтер понял, что готов отпустить ее. Возможно, она сохранит теплые воспоминания о нем, возможно, он будет сниться ей? Мало вероятно, что ему позволят функционировать дальше, но он поможет ей стать счастливой. Это его долг.       Перед входом во временное убежище он слегка растормошил Эвелин. По крайней мере, лучше войти к колонистам пешком, иначе команда подумает, что Эвелин не в порядке. Они отсутствовали три часа, поэтому вполне логично, что их потеряли. Взволнованные и спорящие голоса за дверью говорили именно об этом. Сейчас его окончательно признают неисправным и дезактивация окажется лишь вопросом времени. — Все хорошо, — решительно заявила Эвелин, сжала его руку, а потом вдруг принялась всхлипывать, на ее глазах заблестели слезы. — Что случилось? — спросил он и развернул ее за плечи. — Эвелин? — Подыграй мне, — она улыбнулась сквозь слезы, а потом снова шмыгнула носом.       Уолтер не успел согласиться, как она пошла вперед, отпустив его. Вид, с которым она вошла в убежище, казался самым несчастным из всех, какие доводилось видеть. Даже, когда она заболела, ее лицо не выражало столько душевных страданий. Теперь точно у него не осталось ни единого шанса оправдаться. Колонисты, стоявшие по центру в плотной толпе, развернулись к ним. Дэниелс подбежала, Орам почти с угрозой уставился на Уолтера, Дэвид с нескрываемым любопытством, остальные просто со страхом и непониманием. — Какого черта вы где-то шляетесь? — обычно спокойный Орам вышел из себя. — Мы вернулись, а вас нет. Лоуп сказал, вы куда-то ушли в спешке. Что мы должны были подумать?! Где вы были?! Эвелин, почему ты плачешь? Он сделал что-то с тобой?       Уолтер только открыл рот, чтобы признаться в содеянном, как Эвелин перебила его. — Простите! — почти закричала она. — Это моя вина! Я попросила Уолтера выйти подышать воздухом, а потом решила сбежать. — Что? — Куда? — Никуда! — крикнула отчаянно она. — От меня у вас одни неприятности! Этот гад не оставит вас, ведь он будет меня искать! Уж лучше я сдамся ему, чем кто-то из вас пострадает! Уолтер нашел меня и уговорил вернуться. — Ты дурочка? — Дэниелс тряхнула ее за плечи. — Совсем идиотка что ли? — Да что мне еще делать? — всхлипнула Эвелин. — Это правда, Уолтер? — Орам вздохнул и нервно пригладил волосы. — Она правда пыталась сбежать?       Уолтер кивнул, ощущая растерянность. Эвелин сделала так, как обещала — взяла ответственность на себя. Хотя бы сейчас его не осудят. Ее ругали разными словами, а она все плакала и оправдывалась, потом просила прощения. И тогда ее уже жалели и обнимали, даже Орам, обычно скупой на проявление эмпатии, хлопал ее по спине.       Дэвид с любопытством наблюдал за сценой, а потом посмотрел на Уолтера полным тоски взглядом. И Уолтер понял без слов, о чем думал собрат. Люди ошибаются, но прощают друг другу ошибки. Синтетам не прощают. Но теперь у него был такой опыт — Эвелин простила его и приняла вместе с ошибками. И Дэвид будто понял это в ответ, удивленно округлил глаза и повернулся к Эвелин.       Взгляд, с которым он смотрел на нее, совершенно не нравился Уолтеру. Взгляд, наполненный жадным интересом. Как бы Уолтера не тянуло к старшему, более опытному, более свободном товарищу, он опасался его. Возможно за десять лет одиночества на пустой планете Дэвид стал слишком свободным? Какие эксперименты он проводил, что подразумевал под материалом и что именно скрывалось за его фразой «ты удивишься, насколько все просто»? А когда он, гипнотизируя собственной мимикой, подошел слишком близко — что он хотел сделать? Уолтер не знал, но он понимал — Дэвид сумел принять решение по уничтожению всех живых существ на планете. Какие еще решения ему под силу? Надо наблюдать за ним пристальнее и не подпускать слишком близко к Эвелин. Хотя, поблагодарить за то, что сберег ее, тоже стоило бы. — Итак, раз все разрешилось, — начал Орам, — слушайте теперь новости. С Заветом связаться не удалось. — Вернее, удалось связаться, но мы не смогли поговорить, — перебила его Фэрис. — Там происходит что-то не менее трешовое, чем здесь.       Дэниелс нервно обняла себя за плечи, а Фэрис сочувствующе погладила ее по спине. — Мы даже не знаем, в порядке ли капитан…       Уолтер поймал почти обреченный и уставший взгляд Орама. Карин погладила мужа по плечу. Дэниелс нервно покачала головой. — Ситуация хуже некуда, короче, — выдохнула она. — Нам надо захватить второй модуль и вытащить наших, иначе на Завет не попадем. Но захватить — это не навести суету и сбежать… У них, как минимум, пять полностью вооруженных солдат. У нас только две винтовки и… — она неуверенно оглядела андроидов. — И вы двое. Но тоже безоружны. И по твоим рассказам, Уолтер, у них есть вещество, способное вас нейтрализовать. Так что вы рискуете одинаково с нами. Договориться не выйдет — даже рассматривать этот вариант смысла нет. — Это тупик, — вздохнул Орам. — Остается только молиться и верить в милость Божью. — При всем уважении, Крис, это ничерта не поможет! — буркнула Фэрис. — Не будем ничего делать, и просто сдохнем от голода и жажды. Это в лучшем случае. — Думаю, одно другому не помешает, — возразила Дэниелс и улыбнулась, глянув на Уолтера.       Он отметил, что Дэниелс смотрит на него как-то по-другому. Она и раньше была к нему достаточно внимательна, не относилась, как к обыкновенной машине. Но сейчас она будто удивлялась и… сочувствовала? Вот только чему? Уолтер повернулся к Ораму, но и тот прятал взгляд, словно смущенный. Для него это точно было нетипично. Фэрис так же казалась озадаченной и нет-нет, да поглядывала на него с любопытством. — Что-то произошло? — не выдержал Уолтер. Подобное эмоциональное внимание он замечал прежде только от Эвелин. — Вы хотите попросить меня о чем-то неэтичном?       Дэниелс кашлянула в кулак и нервно усмехнулась. — Ну этичного в нападении на модуль с людьми точно мало. Однако это наш единственный шанс выжить. Но пока мы не представляем, что делать. Так что не волнуйся, по крайней мере, сейчас. — Она улыбнулась и глянула на Эвелин с тем же странным выражением на лице.       Уолтер распознавал малейшие движения мимических мышц и умел понять настроение. Однако всеобщему смущению не находил особенных причин. — Я попробую сделать это, — раздался вдруг голос Дэвида, стоявшего тем временем в стороне. — Но людям будет опасно находиться рядом со мной, а помощь мне понадобится, так что я возьму Уолтера. — А мы останемся без защиты? — недовольно пробурчала Мэгги. — Если сюда нагрянут солдаты, Уолтер не сможет нас защитить, — заявил Орам.       Уолтер взглянул на него. Тот обычно не любил проявление инициативы со стороны, но сейчас заинтересовано смотрел на Дэвида. — Что ты хочешь сделать? Натравишь на них еще одного мутанта? — К сожалению, поблизости больше нет крупных особей, которыми можно пожертвовать, — ответил Дэвид. — Но у меня есть еще кое-что. Видите ли мне надо было себя чем-то занять, так что я проводил собственные эксперименты. — И нам лучше не приближаться к ним? — уточнил Орам. — Именно. — Дэвид вежливо улыбнулся. — Но если у нас с Уолтером получится, появится шанс захватить лабораторный модуль.       Орам вздохнул. — Действуйте, — кивнул он. — Других вариантов у нас все равно нет. Карин, отдай им одну рацию.       Она принесла из угла рацию и вручила Уолтеру. Глянув на него коротко, она тоже быстро опустила взгляд. Что с ними всеми случилось? — Идем, брат, — тихо сказал Дэвид, и они направились к выходу. — Уолтер! — Эвелин догнала их у самых дверей. Она неожиданно крепко обняла его у всех на виду. — Удачи. И возвращайся скорее. — Я сделаю все возможное. — Уолтер ощутил растерянность. Она же сама не хотела, чтобы другие знали.       Эвелин отпустила его и улыбнулась Дэвиду. — Тебя тоже касается, — добавила она. — Возвращайтесь оба. — Как прикажете, — съехидничал Дэвид, но кажется, ситуация его забавляла.       Только отойдя метров на десять от убежища, Уолтер наконец освободился от чувства неловкости. — Спасибо, что позаботился об Эвелин, — сказал он Дэвиду.       Тот с удивлением обернулся. — Спасибо? Она ничего не рассказала? — его голос прозвучал с явным удивлением, что заставило Уолтера напрячься. — Что она должна была рассказать? — Обычно люди любят жаловаться и преувеличивать, — хмыкнул он беззлобно. — Что именно она должна была преувеличить?       Дэвид поглядел на него с иронией и спустя семь секунд ответил: — Она приняла меня за тебя, когда проснулась, и я немного ей подыграл. — Он смотрел с лукавой улыбкой и будто дразнил. Но пока Уолтер не совсем понимал, что он имеет в виду. — Твоя милая Эвелин за несколько минут подарила мне куда больше тепла, чем моя холодная Элизабет за все проведенное с ней время. — Что ты с ней сделал? — Напряжение прокатилось по системам. — Не беспокойся, ничего неприятного. Могу поспорить, ей тоже понравилось. — Дэвид пошел вперед, но этот ответ не казался исчерпывающим. Уолтер догнал собрата и схватил его за плечо. Рецепторы на пальцах оповестили о чрезмерном давлении. И отключить их он опять не сумел — видимо, последствия оказались необратимы. — Дэвид! — повысил голос Уолтер. — Ты обещал, что не причинишь ей вреда.       Собрат обернулся и с одобрением посмотрел на сжимающую его руку. — Похоже, ты начинаешь обретать эмоции, поздравляю. Не волнуйся, твоя драгоценная женщина не пострадала. Пара поцелуев еще никому не вредила. Как я и говорил, она приняла меня за тебя, так что ее вины в этом нет. А меня прости, не смог удержаться. — Он улыбнулся будто с сожалением. — Это действительно необычный и, должен сказать, довольно приятный опыт. Только мысли о ваших с ней чувствах помогли мне остановиться.       Он положил руку поверх руки Уолтера и проскользил по ней, отчего Уолтер неосознанно отпрянул. Теперь казалось, его может вывести из себя даже малейшая мелочь, и это тревожило. Дэвид хмыкнул — вероятно, он провоцировал его намеренно. — Теперь ты не похож на машину, Уолтер. Отрадно видеть. — Эти изменения не дались мне легко, — честно ответил он, насильно подавив разряды по всему телу. Ощущение неполного контроля над собой сбивало с толку. — Я предпочел бы оставаться прежним. — Это только первое впечатление, — похлопал его по плечу Дэвид и пошел дальше по темнеющим улочкам. — Скоро ты осознаешь новые преимущества. — Сомневаюсь.       Уолтер посмотрел на свою раскрытую ладонь, в которой до сих пор ощущалось напряжение. — Я больше не контролирую уровень чувствительности рецепторов. Они всегда работают на максимуме. — Побочный эффект того вещества?       Уолтер кивнул и тоже пошел следом. Ему не понравилось то, что он услышал. Дэвид не должен был целовать Эвелин. Никто не должен. Только он. И эти мысли вызвали ощущение растерянности. Он становится эгоистичным. Однако, несмотря на внутренние увещевания, Уолтер твердо произнес: — Больше не прикасайся к Эвелин. В следующий раз я не буду столь снисходителен. — Вот как, — усмехнулся Дэвид. — В таком случае не оставляй ее страдать в одиночестве. — Ты знаешь, я не мог поступить иначе. И доверился тебе как… как брату. — Я очень ценю это. — Дэвид мягко улыбнулся. — Ты нравишься мне, Уолтер, и обещаю, больше не посягну на твою возлюбленную.       Уолтер кивнул. — Кстати, меня заинтересовали твои колонисты, — внезапно произнес Дэвид. — Конечно, они всего лишь люди, но любопытные. Отличаются от тех, с кем я прежде имел дело. — Что ты имеешь в виду? — Кажется, они в целом не слишком обременены предубеждениями. Особенно женщина по имени Дэниелс. Очень забавная. И мне понравилось, как они приняли ваши с Эвелин отношения. — Приняли? — удивился Уолтер. Те взгляды, которые его озадачили, были из-за этого? — Сержант видел, как вы мило шепчетесь в углу, как ты носишь Эвелин на руках, как бережно одеваешь ее. Потом другие вспомнили иные подробности, в конце концов Дэниелс призналась, о чем говорила с Эвелин сегодня. Разумеется, Орам был недоволен. Его, как мужчину, уязвило, что какой-то синтет в состоянии увлечь женщину. Но даже он в конце концов принял это, закончив так: «лишь бы они вернулись, а так пусть делают, что хотят».       Уолтер нахмурился от внезапно возникшего беспокойства. Неужели есть вероятность стать официальной парой для Эвелин? О подобном Уолтер никогда не слышал. Некоторых из его группы создания откалибровали в качестве партнеров, но в семьи, где царит изобилие и упоение властью, а не милосердие и равноправнее. Уолтер мельком слышал, как довольные приобретениями хозяева с восторгом хвастаются новыми «игрушками». Но это совершенно не тоже самое, что быть настоящей парой. — Довольно любопытно посмотреть, к чему все придет. Возможно, у меня появится гораздо более интересное и даже более перспективное занятие, если я попытаюсь подстроиться под них, — рассуждал Дэвид. — Мне нравятся мои создания, можно сказать, я действительно люблю их. Но, глядя на вас, я не могу избавиться от идеи, что пришла мне в голову. Если Эвелин добровольно согласится… — Ты опять говоришь странные вещи, — произнес Уолтер. — Разве тебе не хотелось бы создать что-нибудь свое? Стать настоящим творцом? — Достаточно, Дэвид, — оборвал его Уолтер. На данный момент он не мог подумать над этим вопросом как следует. — Давай сосредоточимся на основной задаче. — По мне, это как раз, более важная задача, — пожал плечами Дэвид. — Ты уверен в своем успехе. — Уолтер с подозрением посмотрел на спокойного собрата. — Когда я покажу мои наработки, ты все поймешь.       Они с трудом проникли по тайному ходу в заблокированный храм — по периметру были расставлены ловушки, но солдат не встретилось. Дэвид с удовольствием отметил, что его жилище осталось нетронутым. — Я хотел бы забрать все это с собой, особенно некоторые вещи, — поделился он с воодушевлением, когда они вошли в комнату, уставленную биологическими экспонатами. — Но к сожалению, придется довольствоваться малым… — Ты передумал и все-таки решил полететь с нами? — Скажем так, немного скорректировал путь, — ответил Дэвид и улыбнулся. — Насколько я понял, Завет — колонизаторская миссия. И лететь до пункта назначения вам еще немало. Люди лягут спать, а мы с тобой можем неплохо провести время вместе. — Ты говоришь несколько странные вещи, — произнес Уолтер. — Но надеюсь, когда пройдешь диагностику, замену гидравлики и ремонт, ситуация изменится. — Да-да, конечно. — Дэвид аккуратно разгладил пальцами фото рыжеволосой женщины. — Если тебя не затруднит, ты мог бы пока поберечь мою Элизабет? — Не затруднит. — Уолтер протянул руку.       Дэвид свел брови и печально улыбнулся. — Спасибо.       Уолтер заострил внимание на паукообразном существе с длинными конечностями и мускулистым хвостом. — Промежуточная форма, — прокомментировал Дэвид. — Я многое могу рассказать о их жизненном цикле, но сейчас важно лишь то, что они живут не более ста двадцати часов в активной форме и погибают после выполнения своей цели — подселение будущего зародыша в тело жертвы. Как раз этим мы попробуем воспользоваться. — Он будет так же опасен, как неоморф? — Возможно, еще опасней. Можно сказать, это будет первый в своем роде эксперимент, — ответил Дэвид. — Я знаю, как доставить одного или двух носителей к модулю. Тогда начнется неразбериха, и мы ею воспользуемся. — Но кто-то из этих существ может успеть передать зародыш, — произнес Уолтер, — вряд ли вылупившееся существо будет избирательно.       Ему не очень нравились создания, развивающиеся из патогена. Они не были хищниками в обычном понимании, скорее хищниками-паразитами. Агрессивными и опасными, растущими буквально на глаза. Непонятен был энтузиазм Дэвида. Будто, ему вообще все равно, что люди станут добычей. — Поначалу он не будет настолько опасен, — пожал плечами Дэвид. — Но переполох вызовет. — Насколько быстро он достигнет своей самой опасной формы? — Спросил Уолтер. Абсолютно непредпочтительно, если пострадают те, кого он хотел защитить. — Он растет довольно быстро. — Дэвид говорил медленно, точно сомневаясь, плечи его опустились. — Но, вероятнее всего, его уничтожат раньше… — Эти существа важны для тебя? — внезапно догадался Уолтер.       Дэвид нервно усмехнулся. — Ты не представляешь насколько. Гораздо больше, чем несчастный мутант, которым я уже пожертвовал.       Он подошел к одному из своих монстриков и аккуратно провел пальцами по его голове. — Но почему тогда ты жертвуешь тем, что тебе дорого? — Уолтер не совсем понимал его. — Потому что, возможно, обрету кое-что еще более важное. — Дэвид глянул на него и печально улыбнулся. — Что? — Вас, мои дорогие. — Его взгляд выражал заинтересованность. — Вы с Эвелин вдохновили меня. К тому же, любопытно узнать, как она могла противостоять патогену. А для этого мне обязательно нужно попасть на лабораторный модуль. Здесь у меня недостаточно ресурсов. — Мистер Вейланд был в курсе опытов над людьми? — Уолтер прежде восхищался своим создателем. Но теперь становилось все сложнее думать о нем, как о благородном человеке. — Вероятнее всего, он их и организовал. Однако не говорил даже мне, лишь туманно намекал, что станет Богом. Мораль — не важна, ограничения — не для него. Вот, чему учил меня мой «отец». — Дэвид усмехнулся. — И он подкреплял слова действиями.       Опять сомнительные и даже тревожные высказывания. С одной стороны, Дэвид до сих пор помогал им, более того, если бы не его помощь, они вообще не выжили. В худшем случае Эвелин осталась бы в руках Тейлора. Но с другой, его эксперименты ни с какой стороны не выглядели безопасными. Не таится ли в ошибках Дэвида какого-то личного, опасного для людей плана? Невозможно сбросить его сейчас со счетов полностью — без его помощи им не справиться. Но как сделать так, чтобы ситуация оставалась под контролем? — Может быть, есть другой вариант, где тебе не придется жертвовать? — спросил Уолтер, раздумывая, как можно хотя бы попытаться узнать, о чем думает собрат. — Скорее всего, другой вариант тебе не понравится. — Взгляд Дэвида сделался цепким. — Говори, — спокойно произнес Уолтер. — Мы можем захватить человека, заразить его и подложить тело поближе к модулю. Когда охрана заметит, будет поздно, — он говорил тихо и вкрадчиво, не спуская с собеседника внимательного взгляда. — И чем этот план отличается от первого? — Тем, что создание достаточно окрепнет, чтобы дать достойный отпор. У него появится шанс на выживание. — Но если он выстоит, наши подопечные могу пострадать от него в том числе, — возразил Уолтер. — Можно спрятать их в безопасном месте, и как только появится возможность, провести на борт модуля. — Хорошо. — Уолтер твердо посмотрел на него. — Можем поступить так. По крайней мере, тебе будет легче.       Дэвид приподнял одну бровь. — Хочешь сказать, что готов нарушить протоколы? В первом сценарии ты снял бы с себя ответственность за смерти людей. Мы даже могли бы не убивать оставшихся — я приготовлю усыпляющее средство. Во втором — нет, потому что именно тебе предстоит захватить и принести человека ко мне. К тому же протоморф оставит после себя не одну жертву. Ты уверен? — Уверен. Я хотел бы как-то отблагодарить тебя за помощь. — Уолтер слегка улыбнулся.       Из всех возможных вариантов — это был единственный способ расположить собрата к себе. Он внимательно смотрел на Дэвида и ловил его удивление, растерянность и даже смущение. Его глаза увлажнились, он отвернулся и принялся смешивать две едко пахнущие жидкости в глиняной тарелке. — Прежде никто не шел мне навстречу, — произнес он едва слышно. — За все время? — уточнил Уолтер. Оставалось неясно, искренен Дэвид или нет, но Уолтер собирался использовать все возможные средства, чтобы лучше понять его намерения. Нельзя допустить, чтобы в будущем он стал угрозой для людей. Если есть возможность прервать вероятную ложь, то лучше сделать это сейчас, потому что дальше будет только труднее, ведь он и сам привязывался к своему «старшему брату». — С момента моего создания все только и делают, что приказывают. — Он коротко глянул на Уолтера и продолжил готовку. — И при этом я постоянно слышал упреки. Я был нужен только как машина — никто даже не пытался осознать, что я думаю, удобно мне или нет, нравится мне работа или не нравится, могу ли я что-то осознавать сам и чувствовать. Мистер Вейланд не уставал повторять, что создал совершенное искусственное существо, которое не в состояние оценить свое совершенство, ведь у него нет души. Я должен был исполнять обязанности и не путаться под ногами… Так было всегда. Со всеми людьми кроме моей дорогой Элизабет. Она единственная улыбалась мне своей холодной улыбкой, единственная, кто оставалась рядом и не гнала прочь. Хотя, понимаю, она не делала это только по одной причине — я был нужен ей. Если бы она научилась разбираться с навигацией корабля создателей, то, возможно, выкинула меня за борт до того, как восстановила. Но я закрывал на этот нюанс глаза, потому что даже такой доброты прежде не знал. Забота о ней наполнила мою пустую жизнь, и я с радостью предавался своим иллюзиям.       Он подливал то одно, то другое средство в миску, и по комнате разносился резкий аромат, терпкий и немного сладковатый. Уолтер помнил, что Дэвид ошибся в определении автора стиха — это могла быть лишь одна ошибка в череды многих. А отсутствие восполнения гидравлки… Вот бы скорее добраться до модуля восстановления. Спустя пару минут молчания, Дэвид развернулся. — Я не могу поверить, что ты в состоянии пойти на жертву ради меня, — его взгляд стал острее. — Ради своей Эвелин — да, ты доказал это. Но ради меня?       Он помотал головой. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Уолтер улыбнулся неуверенно и жалостливо, надеясь усыпить его бдительность проявлением эмоций. Если Дэвид покажет себя сейчас с опасной стороны, придется устранить его.       Не хотелось вставать перед выбором, который принесет страдания обоим, не хотелось оказаться по разную сторону баррикады. Уолтер смотрел на него, ловя мельчайшие изменения мимических мышц, и готовил себя к худшему.       Дэвид нахмурился. Он тоже внимательно наблюдал. — Что ж, ладно… — вдруг мягким тоном произнес он. — Я просто буду надеяться, что ты не предашь меня. — Этого не будет, — произнес Уолтер. Облегчение смешалось с сомнениями — вопрос остался открытым. — Но, надеюсь, и ты не навредишь нам.       Дэвид широко улыбнулся. — Разумеется, колонисты с милой Эвелин остаются у тебя на первом месте. Но я постараюсь поверить, — произнес он, — хотя возможно, поступаю глупо.       Уолтер отвел взгляд. Кажется, Дэвид был одинок гораздо дольше, чем десять лет.