В твоих руках

—Ещё не передумал? В ответ слышится ехидный смешок. От этих слов, уверенность таяла стремительнее прежнего. Но, даже при всём желании, Сайно бы не смог сказать ему правду. Не позволяет гордость. Хотя, Кэйя даже на слабо его не брал этим предложением. И акцент стоит сделать именно на последнем слове, так как оба преследовали каждый свои цели: сидящий напротив него капитан испытывал интерес, а он сам – желание проверить, насколько же его хватит. С чего вдруг вообще встал этот вопрос, Сайно и вспомнить уже толком не мог. Его всегда Мондштадт поражал своей вольностью, открытостью, и это бы ещё никуда не шло; его командировка должна была закончиться через пару месяцев, а с его опытностью и того быстрее. Но чёртов капитан Кэйя Альберих.. все планы полетели прямиком в бездну, стоило только за дело взяться им двоим. Ему уже точно не казалось: Кэйя определённо видел его насквозь. Его опасения, взгляды и явное нежелание кого либо к себе подпускать, держась особняком. А зачем ему это в принципе? Сайно уж точно хватало его друзей, так и зачем строить ещё какие-то связи, которые вряд ли пройдут проверку расстоянием? Но, было уже поздно. Он попался в эти сети как глупый мальчишка, позволяя встречам проходить немного дольше, взгляду - особенно внимательным, а в мыслях поселить этого неоднозначного человека. Возможно, и его интерес выходил немного дальше профессиональной сферы. Хотя, кто этого Альбериха толком знает.. Даже господин Рагнвиндр не то что просил, а настаивал держаться от него подальше. Сайно непреклонен, спокойно держит себя и свои мысли в руках. Его взгляд не читаем для посторонних, а в ровном голосе нет места страху. Совсем скоро, всё должно закончиться, и с одним из рассветов он вновь покинет город свободы. Возможно, дав себе слово больше туда не возвращаться под страхом смерти. Ему это не нужно. Таких людей надо держать от себя на расстоянии пушечного выстрела. «—Ну что же? Мои поздравления,—в тот раз вечер намечался вполне спокойным; Кэйя протянул ему бокал с тёмной, почти что рубиновой жидкостью, едва различимой в отсветах подсвечника.—Дело официально можно считать закрытым. —Я не пью на работе,—сухо констатирует Сайно, и просто отставляет фужер в сторону. Он, конечно, точно не рассчитывал, что отказ прозвучит как-то грубо, но уже заранее прикусил губу, ожидая реакции. А в радужке Альбериха сверкнул игривый огонёк. —Так и я тоже. Не культурно как-то, не находишь? Ну да, кто бы говорил. Сайно наверняка сейчас всем видом давал понять, что для него эта информация безразлична. Что он явно устал и точно бы хотел вернуться в номер, а не трепаться с вынужденным коллегой о какой-то ерунде. На деле же, всё было куда сложнее, и сидящему напротив человеку точно было необязательно об этом знать. Во всяком случае, точно не всё. Кэйя уже успел выучить и привыкнуть, что Сайно не особо разговорчив. В его компании тихо, и чаще всего он просто предпочитает закимарить на его диване в чутком сне, пока его не позовут. А ещё он внимателен к мелочам, и его педантичности точно бы мог позавидовать сам магистр Варка. За этим явно что-то крылось, и у Альбериха появилась неожиданная мысль это проверить. Сайно вздрагивает; непроизвольно, резко, ладонью случайно задев бокал. Лиловое пятно стремительно расползалось по пергаменту, размывая чернила. Лишь потом до него доходит, что же стало этому причиной, и лицо начало печь. Ладонь Кэйи застыла от него на небольшом расстоянии, едва лишь касаясь щеки. —Так я и думал,—хмыкает сам себе он, убирая руку.—Ты всё ещё не привык ко мне? —С чего такие выводы?—сразу встаёт в словесную «оборону» Сайно. И лишь только хитрый взгляд Кэйи выражал полное доверие ситуации. —Даже у меня так челюсть не стиснута, когда я задумался..» Мысли прерывает касание к лицу, осторожно накрывая его глаза бархатной лентой. Затягивая неплотный узелок на затылке, и кладя концы ему на плечо вместе с белыми прядями. Делают это не в первый раз но ощущения всё ещё кажутся ему странными и непривычными. Не выходит предсказать, что же за этим последует дальше, и плечи напрягаются, стоит лишь чужим движениям рядом сколыхнуть воздух. —Расслабь плечи,—вкрадчиво усмехается Кэйя совсем рядом. Даже проводит ладонями для наглядности, но Сайно это едва ли помогает в полной дезориентации.—Ты же помнишь, не укушу тебя, только если ты не попросишь. Сайно нервно усмехается, но к просьбе прислушивается. Чужие пальцы осторожно касаются плеч, и Кэйя постепенно расправляет их, слегка проминая, будто бы спрашивая разрешения. В ответ ему раздаётся облегчённый выдох, на что он лишь улыбается, разминая парню шею. Он уже не был таким зажатым, как во время первых “сессий“, и это действительно не могло не радовать. —У нас виден прогресс, генерал,—усмехается Кэйя. Разгорячённая кожа под холодными пальцами была, на удивление, даже слишком податливой. Будто бы он только и ждал, что же Альберих сделает на сей раз. —Я же просил без формальностей,—на выдохе шепчет Сайно, запрокидывая голову. Светлые волосы опадают за спину, и он мог слышать дыхание Кэйи особенно чётко.—Ты ведь буквально последние две недели только и делаешь, что изучаешь моё тело. —Смотря как посмотреть,—Альберих только увиливает, точно делает вид, что он не при делах.—По большей части, я лишь помогаю тебе лучше себя понять. Кэйя называл это тем, что помогает настроиться на ощущения в полной мере. Притупляя некоторые из органов чувств, другие становятся острее, и в понимании их проявления может помочь только тот, кому человек доверяет. От кого точно нельзя ожидать боли в самый уязвимый момент. Ещё он рассказывал, что с такой практикой из костей выходит накопленное напряжение, улучшая сон. Было это правдой или нет, но нечто в мировоззрении Сайно всё же изменилось. Оно выворачивало наизнанку, затягивалось внутри в тугой узел и заставляло чувствовать лёгкий тремор в запястьях, пока сознание обволакивал дым благовоний. Желание вновь ощутить эти руки, услышать чужое дыхание за спиной, и просто чувствовать, как пальцы мягко вырисовывают узоры на спине. Пытается растирать плечи сам, осторожно касается открытых участков кожи, но закономерно ощущается уже не так. Это было что-то сравни голоду. Тактильному голоду от определённого человека. И с каждым таким вечером желание росло. Не заметно, лишь постепенно обхватывая его за шею. Становилось мало обычных прогулок вслепую по комнате, осторожному массажу напряжённых плеч и мягкого почёсывания головы. Как ладони Кэйи бережно гладят предплечья, проводя подушечками вдоль выпирающих вен. И уже толком не выходило понять, чего же хотелось больше: чтобы он наконец-то позволил себе зайти дальше, узнав его предел доверия, или же увидеть взгляд Кэйи в этот момент, когда он его касается. Бархат повязки одновременно и обостряет чувства, и лишает самого главного. Сайно не сказал бы, что боится его или не доверяет. По правде говоря, он был готов доверить Кэйе свою жизнь, даже не смотря на проклятую кровь в его жилах. Даже больше: хотелось разделить те его одинокие вечера за бутылкой вина хотябы своим присутствием. Он доверил ему себя в своём самом уязвимом проявлении, так не повод ли это для Кэйи сделать то же самое? —Тогда..Не сдерживайся.. Ладони на его спине замирают, и Сайно не сразу понимает смысл собою сказанного. Не видит, но точно понимает по тишине, что Альберих озадачен просьбе. И вот уже даже кажется, что выстраиваемый ими столько времени хлипкий мостик тот час развалился. Лишь до того момента, пока Сайно не ощущает спиной тепло шёлковой рубашки, и как его усаживают на чужие колени, прижимая за талию. Послышался скрип старенькой кровати. Даже сперва порывается задёргаться, вырваться, но его смиряет горячее дыхание на затылке. —Останови, если станет страшно,—глухо шепчет Кэйя за спиной, и Сайно уже правда жалеет, что не удержал язык за зубами. Но он лишь прикусывает губу, решаясь доверить ситуацию целиком и полностью капитану, лишь коротко кивнув. Кэйя уже точно знал, как с ним нужно обращаться. Ладонь слегка отводит волосы в сторону, позволяя ткнуться носом в шею, и он сразу чувствует, как человек в его руках напрягается с непривычки. Ведёт медленно, щекотливо, и лишь слегка улыбается, когда Сайно всё же решается запрокинуть голову ему на плечо. Всё ещё боится, но проявляет к нему доверие, и Кэйя не вправе подвести. Одна из ладоней скользнула вниз по крепкой груди, пока вторая едва ощутимо проводит вдоль бедра. Сайно складно сложен; все эти выступы рельефа на его теле и шрамы только дополняют его непоколебимую личность. Даже сейчас, когда побагровевшее от смущения лицо кое-как скрывает чёлка, он позволяет себе только рвано выдохнуть. —Молодец, ты молодец,—Кэйя наклоняется к его уху с горячим шёпотом, после чего мягко целует его в висок, как бы подбадривая. Сайно же не решается даже ёрзать, только тихо и часто дыша куда-то ему в шею. Пальцы вновь осторожно очерчивают сильную грудь. Даже скорее, воровато, ощущая под собой трепещущее сердце. Едва задевает кожу сосков, как Сайно неожиданно выгибается, то ли зашипев, то ли просто выдохнув особенно шумно. Напряжение скапливается где-то в ногах; Кэйя особенно хорошо чувствует это, всё ещё бережно поглаживая его там. И колени сжимаются только сильнее, стоило лишь слегка ущипнуть и оттянуть чувствительную бусину. —Непривычно, правда?—Альберих не усердствует; ладонь сжимает чужую грудь не особо сильно, выпуская и спускаясь к впалому животу, вновь поднимаясь, но уже к шее. Тело Сайно покрывается испариной от необычных ощущений, и ладонь на бедре скользнула выше, раздвигая их.—Мы всё ещё можем прекратить. Но он лишь как-то дёргано покачивает головой. Голос Кэйи успокаивал, предавал уверенности. И одно лишь осознание, что за спиной сидит именно он, помогает Сайно чувствовать спокойствие. Его первый стон срывается как-то до неожиданности бесстыдно, жалобно. Волна ощущений накрывает с головой от каждого ритмичного движения Альбериха, то проводя по члену особенно быстро, то замедляя темп, подушечками массируя головку и размазывая предэякулят по всей длине. Хочется сжать колени, но Кэйя не даёт, и всё тело накрывает мелкой дрожью, от чего Сайно беспорядочно старается уцепиться за плечи Альбериха. От истомы было и хорошо и больно до головокружения, поджимая пальцы на ногах. И вроде даже пытается что-то сказать, как он вздрагивает всем телом, пряча в изгибе чужой шеи особенно откровенный стон. —К-Кай..—от накрывшего дурмана волосы липнут к лицу. Чувствует ладонь Кэйи на груди, сминавшей её уже более нетерпимо, и как он впивается ему в плечо, стараясь прижать к себе как можно сильнее. Не сразу приходит мысль, что точно останется след.—Сними её.. —Что? —Повязку.. я хочу тебя видеть.. От его касаний, вопреки всем ожиданиям, тело таяло вместе с волей. Происходящее кажется настолько нереальным из-за тьмы перед глазами, что Сайно бы точно принял это всё за один из тех желанных снов. Вот почему хотелось так видеть его лицо перед собой: ему уже не хватало томного голоса над ухом и этих ловких рук. Им овладевало желание точно знать, что рядом с ним именно Кэйя. Он помогает Сайно извернуться в его руках, всё так же сидя на коленях быть уже с ним лицом к лицу. Ладони Альбериха обхватывают за талию, в то время как генерал обнимает его за плечи. Сайно дышит в чужие губы горячо и рвано, всё так же не видя перед собой ничего. Как беспомощный, слепой котёнок. И он позволяет себе жадный поцелуй только тогда, когда Кэйя сам потянул его к себе за затылок. Поддевая пальцами повязку, заставляя ту опасть сначала на смуглые плечи, а затем и вовсе на пол. И оно точно того стоило. Его глаза смотрели жадно, проникновенно, точно в единственную зрячую радужку. Сайно будто ничего больше и не волновало, как затуманенная синева взгляда Кэйи, когда он так нагло шарит по чужому телу. Обхватывает за бёдра, не давая лишний раз ёрзать на чужом, уже теснившем брюки члене. Жарко становилось не только от накатившей истомы, но и от того, как же Сайно на него смотрел. Шуршит ткань хлопкового белья. Два силуэта в вечерних сумерках валятся на кровать, едва ли давая друг другу возможность отстраниться. Да и, действительно ли этого хотелось? Сайно наконец-то видел чужие изгибы, острые скулы, на которых можно было оставить мягкие поцелуи; а уже более настырные окропят шею, от чего Кэйя только довольно засопит, вонзая ногти в чужие плечи. —Ты знал всё с самого начала? Сайно нависает над ним, глядя выжидающе. В его взгляде не было осуждения, как сперва могло показаться неподготовленному человеку. Скорее, та самая томная смиренность, когда даже будучи облапошенным не видишь смысла противиться ситуации. От него становилось даже как-то тепло на душе, и Кэйя протягивает руку, отводя светлые пряди в сторону. —Всё думал, когда же у тебя хватит смелости сознаться. На лице Сайно появляется лёгкая улыбка, и он зеркалит его жест. Приподнимает чёлку, накрывая большим пальцем повязку и осторожно поглаживая, слегка задевая кривые линии шрама. —Твой профессионализм не знает границ; очередное дело успешно закрыто. —Вот тут не соглашусь,—улыбка Альбериха приобретает какие-то хитрые черты. Сайно даже не сразу понимает, в чём дело, пока не ощущает, как что-то упёрлось между ног, проводя с явным нажимом. Он охает от неожиданности, припадая к чужой груди, и пальцы Кэйи проводят вдоль позвонков, заходя на лопатки.—Я намерен услышать чистосердечное признание. Его слова подстёгивают азартом, и даже Сайно сам того для себя не понимая тихо усмехается. Алые глаза слегка прищуриваются; Кэйя хочет поиграть? Он не видит проблемы. Лишь бережно целует в краешек губ и негромко шепчет: —Согласен на твои условия только в том случае, если “допрос“ затянется ещё как минимум на часа два.