Увидимся следующим летом

— Держи переодеться, — Олег достаёт из шкафа свободные шорты и майку, передаёт их Владу. — Ага, пасибо, — кивает парень, начинает снимать с себя свою одежду. — Завтра с утречка в душ сбегаем? — Да, — соглашается Шепс. — Жду уже, честно говоря, когда на озеро пойти можно будет. Вода правда сейчас пипец холодная. — И хуй с ней, закалимся, — усмехается Череватый. Отвлекается, когда звонит телефон. Сразу же хватает его. Как обычно, это Илья. — Привет, Илюш. Олег запрыгивает на кровать, просто смотрит в потолок. Старается не вслушиваться в разговор лучшего друга, хотя он прекрасно понимает, что в этом ничего серьёзного нет. — Всё круто, мы же за грибами сходили. — Нет, ничего не случилось, — Олег хмурится, когда замечает еле слышную дрожь или неуверенность. Хотя ему, скорее всего, это просто показалось. — Да, вкусные очень. Как приедешь, нужно будет тоже нажарить. — Скучаю, пиздец. — Ну конечно, недолго! — с сарказмом чуть повышает голос Череватый. — Десять дней ещё… Время как будто совсем не идёт… — Помню, помню. — И я тебя тоже люблю сильно. — А как у тебя день прошёл? Что сегодня делал? Олег немного уходит в свои мысли. Перестаёт слышать фразы Влада, даже не пытается разобрать их. Просто думает о том, как же его другу повезло с парнем — заботливый, добрый, понимающий. У Влада не простой характер, не простая судьба — об этом каждый в деревне знает. И с ним далеко не каждый общается, даже не из-за самого Череватого, а из-за его родителей, что никогда не были особо приличными людьми. Но вот Олегу всегда было плевать на родню Влада, они причиняли ему боль, а этого было достаточно, чтобы раз за разом приводить приятеля к себе, предлагать ночевать у него и всё остальное прочее. Влад стал для Олега чуть ли не вторым братом после Саши, а потому он долго присматривался к Илье, побаивался отдавать братика этому парню. Но Ларионов, опять же, оказался очень хорошим человеком, который на самом деле стал выравнивать моральное состояние Влада, помогать ему, дарить любовь и ласку, которую он никогда не знал. И вот до сих пор у них продолжается вся эта суматоха под названием «любовь», она не утихает, а только становится сильнее с каждым годом, днём, секундой. У Влада глаза всегда светятся, когда он с Ильёй, а тот улыбается шире. Они постоянно касаются друг друга, ходят за ручки, на спинах катают. Опаздывают вместе на гулянки ребят, ложатся спать очень поздно, вместе готовят, следят за хозяйством, вместе помогают соседским бабушкам и дедушкам. Пропадают иногда где-то вдвоём, а потом выходят мокрые и раскрасневшиеся, переглядываются, смеются, могут тему быстро перевести, когда кто-то начинает шутить о сексе. Целуют друг друга: в губы, щёки, носы, костяшки пальцев, шею — куда достают. И испытывают огромное удовольствие от этого. Олег уже давно решил, что для него отношения этих ребят — эталон. И он будет не прав, если скажет, что не хочет того же самого. В последнее время Шепс задумывается о том, что тоже хотел бы вторую половинку. Ему хочется кого-то обнимать, целовать, разговаривать ночами напролёт, лежать вместе, гулять вдвоём, подарочки дарить… Олег хочет всего этого безумия, но пока что не нашёл подходящего человека. Да, именно человека. Давно уже понял, что его привлекают не только девушки, но он не видит в этом ничего плохого. Если брать из ближайшего окружения… Лина кажется маленькой совсем, она для него как младшая сестрёнка, не больше. Вика же наоборот — старшая сестра, да и тем более ей самой парень из Сосновки нравится, Васей его вроде бы зовут. А Марьяна просто подруга детства, они ещё с пелёнок играли вместе, поэтому Олег её тоже никогда не рассматривал как возможную возлюбленную. Одноклассницы в школе также никакого усиленного интереса не вызывают… Но ведь и полюбить хочется. А Олег пока не знает, какого это. Да, он безумно красивый, один из крашей школы, если можно так выразиться, но при этом у него ещё никогда не было отношений. Зато был большой опыт насмотрености за другими парами: за родителями, роман старшего брата, браки сестер, в конце концов, те же отношения Влада и Ильи. Шепс понимает, что должна подразумевать любовь: твой человек кажется самым красивым, самым лучшим, его хочется лелеять заботой, постоянно касаться, общаться, чуть ли не пылинки с него сдувать, не хочется отпускать… Когда Олег испытывал такое? Да вот, с Димкой. Он всегда чрезмерно милым выглядит, его хочется укрыть от всего, во что тот втянулся. Порой парень сдерживает себя, чтобы не назвать друга красивым. А когда сегодня он заснул у него на плече… Ей-богу, Олег с него взгляда не отводил, не замечал, как поглаживал по талии или волосам. Да и вообще Шепс себя так хорошо чувствовал, когда Дима находился в его объятиях… Это было так… правильно. — Хэй, ты шо это в свои мысли ушёл? — Влад падает на кровать, слегка подталкивая Олега, чтобы тот двинулся в сторону, ближе к стене. — Улыбается ещё лежит, довольный какой. — Да иди ты, — хмыкает Шепс, слабо ударяя друга в плечо. — Просто чёт начал о вечере сегодняшнем думать. — О том, как вы с Димкой на качельках обжимались? — подстёбывает Влад. Олег ничего не отвечает, только усмехается, отводит глаза. Словно задумывается. — Вы классно вместе смотритесь, — вдруг произносит парень. — Прям вообще отлично, я бы сказал. — Ты на что-то намекаешь? — Ну, может быть, — не спорит совсем. — А то шо это ты у нас всё один и один. Неприступный, бля. Олег тихо смеётся, чтобы случайно не разбудить никого. — Дима классный. Красивый, добрый, позитивный. Хороший человек. — Помнится, ты то же самое про Илюшу говорил, — замечает Влад. — Может и говорил. — Задумайся, Олеж, надо успеть Димку охмутать, пока каникулы не закончатся… Он же ещё так смотрит на тебя… — Как смотрит? — Взглядом раздевает, — в темноте вспыхивают его зрачки. Олег, который прежде никогда не смущался, сейчас чувствует, как краснеют его щёки. Уверен, друг бы его подколол, если бы увидел это. — Да иди ты, — снова произносит Шепс, правда в этот раз не столь уверенно. — Ну шо ты стушевался-то сразу? — говорит Влад, поворачиваясь на спину. Закидывает руки за голову, устраиваясь поудобнее. — Я ж тебе советов даю. — Да чёт на советы не похоже, — немного медлит парень, но потом вспоминает, что сейчас говорит с Владом, а Влад это… Влад. — Но… Диман и правда смотрит на меня? — Постоянно, ты просто не замечаешь этого, хотя стоило бы, — более серьёзно говорит Череватый. — Надо побыстрее со всей этой любовью разобраться, чтобы вам самим легче стало. Олега передёргивает на слове «любовь». — И что сделать? — Да просто прогуляйтесь как-нибудь вдвоём. Поговорите нормально, выскажи ему всё. Охуенно будет. — А ты что Илье говорил? Влад вздыхает, задумываясь. Хотя ребята имеют представление о том, что это именно он первым не сдержался, высказал всё Ларионову, но как это произошло, они не знают. — Да просто… — Влад задумывается, — отец хуйню опять какую-то сделал. Я к нему домой ушёл, Илюша начал синяки обрабатывать, а я смотрю на него, смотрю. Думаю, ну всё, пиздец. И начал говорить, шо вот, Илья, ты ебать хороший, охуенно красивый и я вообще видеть тебя не могу… Там как-то так получилось, шо я его одновременно и обосрал из-за того шо он слишком классный, и комплиментов дохуя сделал. Очень много ситуаций вспомнил, где он мне как-то помогал, поддерживал и всё такое… Я знаешь, уже и не вспомню точно, шо наговорил ему. Но когда закончил, просто тупо в пол смотрел, думал, он меня пиздить начнёт как отец. Но Илья приподнял подбородок пальцем, посмотрел мягко, поцеловал. Я в ахуе был, честное слово. Никогда ещё себя в жизни таким слабым не ощущал. Разрыдался, сопли начал на кулак наматывать, про семью вспоминать, снова рассказывать всё. Илюша выслушал, успокоил, спать уложил, лёг рядом, обнимал всё время, шептал шо-то, пока я дрожал. Я уснул, а на утро… всё по-другому стало. Лучше, чем раньше. — Да, ты прям просветлел с ним, — с искренней улыбкой на лице замечает Олег. — Я очень рад, что Илья такой важный для тебя человек. Правда. Если бы не он, не знаю, кто бы ещё в моих глазах стал достоин такого человека, как ты. Влад только пододвигается к нему, приобнимая. — Всегда весёлый и позитивный рядом с вами, ребята. Жизнь свою без вас не представляю. — И я тоже, — Шепс посмеивается, отвечая на объятия. — Так, ну… теперь спать? А то проснёмся очень поздно. — Да, давай. Прекрасное завершение дня, я считаю. — А то, — парень хлопает его по плечу и поворачивается к стене, в то время как Влад разворачивается в другую сторону, к окну. Смотрит на него и видит луну, светящуюся в небе. А всё на самом деле хорошо. Осталось только Илью из Москвы дождаться, и Череватый станет самым счастливым человеком на планете.

***

Саша опять просыпается до будильника, но на этот раз не утром — ночью. За окном ещё очень темно, даже не светает, а это значит, время позднее. В груди щемит непонятное чувство, Шепс переживает сильно, а почему — не понимает. Но просто снова пытаться заснуть кажется пыткой, из-за чего он решает проветриться и выйти на улицу. Захватывает с собой пачку сигарет, хотя сейчас не очень хочется курить, выходит из комнаты. Прохладно. Он бы даже сказал, очень холодно. Печку что ли не стали топить? К ней подойти не успевает, когда замечает, что входная дверь настежь открыта. Кто не закрыл её? Саша хмурится, накидывает на голый торс куртку и выходит на улицу. Закрывает дверь, чтобы холод не добрался до родителей с мелкими. Шепс напяливает сланцы, выходит, сразу замечает отдаляющуюся от дома фигуру. Присматривается и расширяет глаза. — Влад, — зовёт. Он не отвечает. — Влад! Даже не оборачивается. — Вот же сука, — Саша сигареты роняет, начинает бежать, а когда достигает подростка, приостанавливается, но не тормозит окончательно. Влад тоже бежит. Саша смотрит на него внимательно, но пока не пытается поймать. У Череватого глаза закрыты, он дёргается весь, губы кусает, кажется, даже кровь уже пошла. На лбу пот проступил, хотя на руках мурашки. Создаётся ощущение, что парень вот-вот заплачет. Нужно срочно возвращать его в реальность, потому что ребята уже достаточно далеко ушли от дома. — Хэй, Владик, давай, притормози, — негромко начинает Шепс, укладывая ладони на плечи младшего. Он шмыгает носом, сжимается весь, но останавливается. — Давай, давай, холодно ведь, а ты убег, — продолжает мягко Саша. — Открывай глазки, не бойся. Он водит по плечу, пытаясь привести в чувства, и наконец Влад открывает глаза. По щекам идут мелкие дорожки от слёз, он смотрит немного напуганно и не понимающе, прямо как в детстве. — Тихо, тихо, — Саша наклоняется, обнимая его, ладонью прижимает голову к своему плечу, целует в макушку, вздыхает спокойно. Успел. — Всё хорошо, ничего страшного не случилось. — Мы?.. — Около дома, Владик. Пойдём в него, пойдём, лучше станет. Шепс сбрасывает с себя куртку, сразу ощущая ночной холод. Накидывает её на дрожащие плечи Влада, разворачивает парня, не отпуская. Ведёт по тёмной тропинке. — Мне кошмар приснился, — начинает рассказывать Влад, так по-детски прислоняясь к Саше, пока тот поглаживает его. — Да? Сейчас заварю тебе успокаивающего чая, конфетки найдём, покушаешь, потом спать пойдешь снова. Обещаю, кошмаров больше не будет. — Точно? — Точно. — Я… Я бежал от кого-то… Не знаю, не видел… Так страшно было, — продолжает Череватый. — Ещё блин я сегодня со Степаном Михалычем виделся… Байку он мне какую-то рассказал, спрашивал, как я спал, не снилось ли мне ничего, не бежал ли я куда-то… Саш, шо это такое? — подросток уже не контролирует себя, выдавая всё словом за словом. В голове до сих пор стоит шум после сна. — Степан Михалыч сказал, шо это периодически бывает, шо силы детьми кормятся… Ересь какая-то, я не знаю… Но страшно всё равно. — Влад… — Саша наконец-то заводит его в дом, поэтому переходит на шёпот. — Я понимаю, что страшно, я все расскажу, но тебе для начала согреться нужно, ладно? Беги к Олегу в комнату, накройся одеялом, я чай заварю и вернусь к вам. Череватый кивает, возвращается в спальню, а когда заходит туда, видит сонного друга. — Владос, ты чего? — не понимающе он хлопает глазами, но как только замечает, что Влад чем-то напуган, приседает на кровати. — Эй, ты чего? — снова спрашивает, более обеспокоенно. — Забей, — качает головой парень, присаживаясь на матрас. Дрожит весь ещё. Олег накидывает на него одеяло. — Что случилось? — допытывается. — Сашу позвать? — Он чай заваривает, — жмёт губы Влад. Хочется позвонить Илье. Очень хочется. Но нельзя. Он же спит сейчас, а Влад его разбудит, перепугает, волноваться заставит. Ну эту идею к чёртовой бабушке. — Дай телефон, пожалуйста. И наушники. Шепс больше не спрашивает, только выполняет просьбу друга, а сам сидит рядом, боясь оставить его одного. Дрожащими ладонями парень подключает наушники к телефону, нажимает на диктофон, включает запись «love», закрывает глаза. Олег видит эту запись, всё понимает, поэтому просто отворачивается, давая Владу уединения. «Хэй, привет, — в наушниках мягко звучит голос Ильи. — Я сейчас не рядом, да? Или что-то случилось? И почему-то ты боишься позвонить, чертёнок… Извини, что не могу быть рядом с тобой, но ты же знаешь, что это временно. Я всегда ближе, чем ты думаешь. У самого сердца, — в глазах Влада появляются слезинки. — Я знаю, что ты очень сильный, и ты тоже это знаешь. Со всем справишься, даже без моей помощи. Но лучше расскажи, что случилось, — Ларионов грозит, затем посмеивается. — Я всегда поддержу тебя и помогу тебе. А сейчас, как бы не было трудно, представь, что ты в моих объятиях. Всё хорошо, нет никаких проблем, только ты и я, а ещё вечернее небо над головой, наш холм, тёплый плед, чай и одеяла. Так вот, скоро это будет реальностью. Я буду тебя обнимать и говорить, как мне повезло встретить тебя, как ты изменил мою жизнь, Влад. Я тебя люблю больше всего на свете. Как там говорят? Луна такая красивая, что умереть можно? Люблю тебя от земли до небес? Люблю тебя три тысячи раз? Из всех фильмов и сериалов, которые мы смотрели вместе, наша любовь — самая сильная. Этого ничто не изменит. Я не устану тебе этого повторять: я люблю тебя, Влад. Скучаю по тебе. Скоро буду рядом.» Когда Влад открывает глаза, в комнате уже стоит Саша, с подносом в руках, на котором находятся три кружки с чаем, два кекса и немного конфет. Череватый вынимает наушники из ушей. — Согрелся? — заботливо спрашивает Саша. — Да, спасибо, — берёт чай, сразу же начинает пить его. Олег, хотя и не особо жаждет ночного перекуса, тоже берёт свою кружку. Брат всегда заваривает слишком вкусный напиток, чтобы его просто игнорировать. — Так, а чё случилось? — всё же спрашивает младший Шепс. Влад с Сашей переглядываются, и подросток неуверенно говорит: — Да кошмар мне приснился, как всем… здесь. Ну, это было похоже на реальность. Ночь, я лежу у тебя. Просыпаюсь, будто шо-то зовёт выйти на улицу. Выхожу. Оглядываюсь, вижу яркие две точки, как будто глаза, пугаюсь очень, бежать от дома начинаю. Как никогда не бегал… А тут ловит меня кто-то, я просыпаюсь, Саша стоит, трясёт меня, лишь бы я очнулся… Старший уже сел рядом, поглаживает Влада по плечу, прекрасно понимая, что он даже сейчас боится. — Во что ж вы вмешались, ребят… — Не понял, Саш, — хмурится Олег. — В каком плане во что? Мы в чём-то виноваты? А Череватый, закусывая губу, всё же срывается: — Я не всё рассказал, Олег. Прости, наврал сегодня днём. Теперь младший Шепс переводит взгляд на друга. — Когда я переодеваться пошёл, я дома-то не был. Меня повело куда-то… Звал меня кто-то «Влад, Влад!» Эх, сука же, — выругивается. Косится на Сашу: отчитает, не отчитает? Но тот молчит. — Я бежал. Вот как во сне. Страх был, жуть просто. Устал, упал, а там Степан Михалыч меня поднимать начал. К себе привёл, накормил, чаем напоил. Как обычно, короче. И рассказал, шо у нас тут земля плохая. Силы какие-то странные есть. Шо они страхом и испугом питаются, детей очень любят, поэтому и уводят в лес. Шо лакомятся не всегда, время от времени. Михалыч надеелся, шо на Дениске, ну, висельнике… Хотя по его словам, он даже не висельник… Надеелся, шо всё закончится. Но все продолжается. Опять детей в лес тащит… Пиздец какой-то! Олег переглядывается с Сашей и видит в его глазах будто бы осуждение и неверие. — Саш, если ты не веришь — не надо! Но у нас точно что-то происходит! Не зря же Дима в лесу просыпался, Митьку туда тащило, Ёсе кошмар снился… А теперь вот ещё и Владу. Ты-то, дурак, почему сразу обо всём не рассказал? — ругает его беззлобно. — Говорю же, не знаю, ссыковал я, — отвечает Влад. — Не знаю… — Не бесись, Олеж, — вздыхает старший. — Верю я вам. И всё понимаю. — В смысле? — Догадываюсь, о чём Степан Михалыч говорил. Байка у нас по деревне ходит, что давным-давно здесь ребёнка убили, где-то в лесу. Мама его от горя с ума сошла, руки на себя наложила, утопилась. А потом малыша своего искать начала среди других детей, и не важно, они маленького возраста или нет… Каждые лет десять неспокойно здесь становится, кошмары детям и подросткам снятся, их в лес тащит, многие пропадают без вести… А что насчёт смертей… — Саша призадумывается, — на моей памяти это совсем давно было. Может, Олег ещё тогда не родился. Ну… До Дениса мертвыми не находили никого долгое время. Сейчас, видимо, опять это начинается. — А почему ты не рассказывал об этом? — немного вспыхивает Олег. Злится, на самом деле. Может быть, если он знал бы об этом, Диме не пришлось бы просыпаться в лесу, Ёсе бы не приснился бы кошмар, Митю нашли бы быстрее. В конце концов, Влад не побоялся бы рассказать о том, что было сегодня, и тогда бы ребята приняли все меры, чтобы это мистическое не коснулось его. — Меньше знаешь, крепче спишь, — чуть строже говорит Саша. — Я не хотел подвергать тебя опасности, да и сам о подробностях знаю мало. Об этом же вообще не говорят. Верят, что если забудят это как страшный сон, если не будут замечать всех закономерностей — ничего не будет происходить. Я же об этом даже не от родителей узнал, в школьной библиотеке вычитал с одноклассниками кучу лет назад. Со взрослыми так и не поговорили. Олег немного тушуется, когда понимает, что брат ни в чём не виноват. — Саш, а как можно от этой штуки обезопаситься? — устало спрашивает Влад. — Ну… Степан Михалыч сказал, шо точного средства нет, все по-разному говорят… И шо верно, непонятно. — Не знаю, Влад, — парень поджимает губы, — но… Олег, на тебе сейчас надет кулон? — Конечно, — подросток подхватывает чёрную верёвочку, что висит у него на шее, тянет наверх и показывает кулон, который Саша подарил ему на два годика. Он деревянный, круглый, на нём рисунок дерева, и хотя немного потемнел за столько лет, но всё равно был цел. — Я его сделал сам, по одному рецепту из книги. Нужно было использовать дерево одно, осину вроде бы, у нас здесь неподалеку растет. Ещё специальный раствор из трав сделать, окунуть его туда. У меня тоже он есть, — Саша показывает свой кулон, точно такой же, как у брата. — Написано было, что поможет… Ну, вроде бы кулон помогал всё это время. — Саш, где найти эту книгу? — Влад поднимает затравленный взгляд, смотрит на старшего, а у того сердце разрывается. — В школе была, а сейчас даже та развалилась вся… Не знаю, может книга где-нибудь там осталась? В библиотеке. Найти нужно. Череватый грустнеет сразу, опуская голову вниз. — Мы найдём, Влад, — уверенно заявляет Олег, укладывая свою ладонь ему на плечо. — Вот, возьми пока мой кулон, — начинает снимать, но его прерывает брат. — Не нужно, Олеж. Держи, Влад, — Саша надевает на него свой кулон. — Я всё равно уже вырос, думаю, эти силы грозят мне меньше, чем вам… А тебе мы всё найдём и всё сделаем. Хорошо? — спрашивает его, а когда получает лёгкий кивок, целует в висок. — Ложитесь спать, ещё рано очень. Если хотите, могу посидеть с вами. — Посиди, пожалуйста, — просит Олег, а сам укладывает друга назад в кровать. Накидывает одеяло и поворачивается на бок. — Мы что-нибудь придумаем, Влад. Не переживай. Завтра всё ребятам расскажем, лучше станет. Череватый ничего не говорит, только закрывает глаза. Мысли снова возвращаются к тому, что он очень сильно хотел бы, чтобы Илья сейчас был рядом.

***

Утром Диму снова будит бабушка, говорит, что они вместе с дедом и Мишей поедут в Сосновку, а вернутся к обеду. Матвееву нужно поиграть с сестрёнкой, которая к этому времени уже проснулась. Из-за этого, парень снова жертвует своим сном, встаёт, умывается, разогревает кашу, заботливо приготовленную бабушкой, а после усаживает Ёсю за стол. Ест сам и следит за тем, что девочка время от времени тоже берёт в рот ложку каши. — Дим, а у тебя есть девочка? — в какой-то момент спрашивает она, болтая ножкой под столом. Дима смотрит на неё, улыбается, когда видит перепачканный в пшёнке рот. — Какая девочка, Ёсь? — интересуется парень, вытирая ротик сестрёнки. — Которую ты любишь. — Конечно у меня есть такая девочка. Это ты, — Дима хватает её, пересаживая к себе на колени, дует в шею, параллельно щекоча бок. Пока что можно и поиграть, учитывая то, что завтрак почти съеден. Малышка заливается хохотом, начиная отбиваться от брата. Когда тот отпускает её, она всё ещё смеётся, но затем успокаивается, поправляя волосы. — Нет, не я! Другая девочка, которую ты любишь, как… — она призадумывается. — Как дедушка любит бабушку! Дима впадает в лёгкий ступор. — Нет, Ёсь, такой девочки у меня нет, — поглаживает её по щёчке. — А мальчик? — Мальчик? — Ну да, — девочка даже дуется от того, что её старший братик не понимает таких простых вещей. — Мальчик. Как… Илюша любит Владика! Я видела, как он его целовал в щёчку! И Владик постоянно про него говорит… Бабушка сказала, что они любят друг друга, что такое не часто встречается, но ничего страшного и плохого в этом нет. Так ты любишь мальчика? — Нет, нет, мальчика я тоже не люблю. — Жаль, — действительно расстраивается девочка. — А полюбишь? — Мальчика? — сбивается Дима. — Ну хоть его! Полюбишь? У тебя же друзья есть! — она думает пару секунд. — Олежу! Он хороший такой и красивый! — А… Почему не Костю? — приподнимает уголки губ парень. — У Кости уже была девочка, — просто жмёт плечиками сестра, будто бы это всё объясняет. — А у Олежи ещё никого не было. И вы так мило разговаривали тут, когда ребята приходили к нам! Ну? Ты полюбишь Олежу? — Я его уже итак люблю, — смущённо улыбается Дима, желая скорее прекратить этот разговор. — Давай, Ёсь, продолжай кушать, а то не доешь ничего… А потом играть будем, в дочки-матери, да? — Да! Дочки-матери! — малышка достаточно быстро переключается от разговора, а вот у Матвеева от него остаётся непонятный осадок…