Унесённые ветром

       Утро следующего дня начинается не с кофе. Паулита чем-то отравилась и половину ночи бегала к унитазу, выбрасывая из себя всё, что могло находиться в маленьком тельце девочки. Рядом с ней всегда находилась мама, но каждый раз, когда женщина относила дочь в постель, ей приходилось вновь бежать к унитазу. Уже под утро ей стало немного легче и они вызвали врача, ссылаясь на то, что девочка могла подхватить какую-нибудь кишечную палочку.        Старшие дети хоть и хотели под шумок откосить от школы, но им всё же пришлось уйти под пристальным взглядом матери, которая явно была готова их чем-нибудь прибить. Они даже позавтракать не смогли, уже самостоятельно пытаясь убежать куда подальше из дома. Поэтому первое, куда им пришлось зайти — местная кофейня.        Старый и добрый Факундо встретил их с привычной улыбкой, отмечая, что они оба сегодня прекрасно выглядят. Хулия бы поспорила на этот счёт, потому что первое, что она почувствовала, когда открыла глаза — боль в животе и нереальное желание пойти в ванную. Под стоны младшей сестры ей удалось хоть как-то накраситься и вылететь оттуда, словно прокажённая, потому что смотреть на то, как плохо ребёнку, явно не входило в её планы.        Факундо выносит им свежеиспечённые булочки с шоколадом и в добавок ко всему впихивает по небольшому шоколадному батончику. Он улыбается ребятам так, словно они его родные дети, или даже внуки, хотя они знают, что у мужчины нет детей вовсе. Быть может поэтому он такой доброжелательный ко всем своим посетителям.        По дороге к школе, на ходу пережёвывая булочки, они встречают Ивана, который явно никуда не торопится. На самом деле, они всегда встречаются именно на этом месте, но парень век бы не посещал учебное заведение, в которое его отправил отец, когда он был маленьким. — Мы куда-то опаздываем? — спрашивает он, отбирая половину недоеденной булочки у Хулии и откусывая от неё кусок. Девушка пинает его по щиколотке ногой. — Совсем страх потерял?! — возмущается она. Иван возвращает ей еду обратно. — Жадина какая, — он строит жалостное лицо, — А если бы я был голодным и умирал без еды уже третий день? — Ты не голодный, ты — наглый, — отвечает она. — Вот если бы ты не ела три дня, я бы накормил тебя без сомнений, — парирует парень. Маркос лишь похлопывает друга по плечу и они идут дальше. — Ты первый, кто бы меня высмеял за это, — смеётся она, — Иван Нойрет и пожертвования — что-то несовместимое, увы.        Нойрет оскорблённо прикладывает ладонь к груди, демонстративно показывая, словно у него случился сердечный приступ от её слов. Хулия вновь закатывает глаза и задумывается о том, как скоро они у неё закатятся и не выкатятся обратно, если она продолжит и дальше так делать. Однако, общаясь с таким человком, как Иван, этого явно не избежать. Он должен будет выплатить ей компенсацию, если она, в конечном итоге, потеряет свои глаза где-нибудь на лбу.        Маркос с Иваном болтают об очередных компьютерных играх, когда девушка доедает последний кусочек булочке. Он также успевает рассказать про Паулиту, и после упоминании об извержение желудка, Хулия думает, что булочка явно оказалась лишнеё в ней. В какой-то момент ей кажется, что её тоже сейчас стошнит прямо здесь, но это оказывается очередным побочные действием месячных.        Она смотрит на парней и ей почему-то кажется, что их жизнь какая-то не настоящая. Будто всё, что у них есть, не должно быть у них вовсе, и сейчас она откроет глаза, оказавшись где-нибудь в другом месте. Ей бы хотелось побывать где-нибудь в лесу или в поле с цветами. Хулия часто представляля, как бежит по лавандовому полю, вытянув руки в разные стороны, её волосы развиваются на лёгком ветру и она в красивом платье… Море также сильно ей нравилось, но за годы жизни рядом с ним, стало казаться чем-то обыденным. Оно надоело ей, больше не приносило удовольствия, как если бы она оказалась на нём впервые.        Когда они все были маленькими, это место казалось поистенне волшебным. Им нравилось проводить время возле воды, плескаться на берегу под строгим контролем родителей, или просто гулять по берегу, гоняя друг друга. Всё было по-другому. Сейчас, хоть они и дурачились постоянно, приходили в гости и играли в компьютерные игры, всё равно было осознание, что это рано или поздно закончится. Хотелось просто продлить немного это ощущение беззаботности.        Школа была небольшой, когда они к ней подошли. Бежевого цвета стены и всего два этажа. Здесь учились только те, кто живёт в этом посёлке, именно поэтому учебное заведение не было таким уж большим. Внутри выполнен евро ремонт и всё для того, чтобы дети могли чувствовать себя здесь комфортно. Но как можно чувствовать комфорт в месте, где тебя заставляют делать то, чего ты не хочешь? Хулия уже точно знала, чего она хочет от этой жизни и куда пойдёт после окончания школы. Физика, алгебра, геометрия, латынь… Эти предметы совершенно никак не влияли на её поступление, но почему-то учителя считали, что все должны знать эти предметы.        Хулия с Маркосом старались учиться с самого начала, как только впервые переступили порог этой школы. Они понимали, что это нужно, что не закончив школу, они не поступят туда, куда хотели бы, и на протяжении всего этого времени каждый из них ни раз задумывался о том, что это достаточно несправедливо. Почему они должны учить то, что в жизни не пригодится?        У входа в школу они сталкиваются с Амайей. Девушка достаточно высокая с тёмными короткими волосами. У неё слишком длинные ноги и ребята раньше дразнили её за это, потому что школьная форма смотрелась на ней совершенно по-другому. Со временем эти дразнилки прекратились, но бывали случаи, когда Хулия хотела бы её ударить. — Маркос, — она бежит к парню, вешаясь у него на шеи и его сестра отворачивается, чтобы не смотреть на них. Иван усмехается, похлопывая её по плечу. — Когда-нибудь он также будет стоять и отворачиваться, когда ты будешь сюсюкаться со своим парнем-качком, — смеётся он. Хулия сводит брови вместе. — Почему ты решил, что он будет качком? — спрашивает она. — Просто предположил, — он пожимает плечами, пропуская её вперёд и придерживая дверь. Чем отличался Иван от своего повседневного дурачества, так это тем, что он всегда был вежливым, даже с ней. Он предерживал двери, помогал донести тяжёлую сумку и что-то в этом роде. Возможно, Хулия задумывалась об этом ни раз, под своим острым языком он скрывал доброго и отзывчивого парня. — Спасибо, — говорит она ему. — Не обольщайся, принцесса, — усмехается Нойрет, она вновь закатывает глаза.        Маркос слишком быстро убегает со своей новой девушкой, оставляя сестру наедине впервые за долгое время. Хулия привыкла к тому, что брат всегда рядом, и, вешая вещи в гардеробе, вдруг ощутила укол ревности. Она ревнует. Кто бы мог подумать, что можно ревновать родного брата к другой девушке? Но, чёрт возьми, Хулия единственная, кого он любит так сильно, что готов на всё ради неё. Амайя просто не заслуживает такого отношения к себе. Или, возможно, в ней говорит собственица, которая попросту не взлюбила эту девчонку?        С другой стороны, она знала, что рано или поздно, её брат найдёт себе девушку и будет с ней счастлив. И, когда это произойдёт, её не волновало, потому что было понятно, что какое-то время они будут общаться вместе, да, и, вообще, Маркос — не её собственность. И будь на месте Амайи какая-нибудь другая, возможно, ей бы не хотелось её так убить, как эту выскочку.        Иван понимал Хулию как никогда. Он также знал Амайю, и она ему тоже не нравилась. Маркос непонятным образом связался с ней, как будто она провела какой-то обряд по приманке его к себе. Конечно, такое невозможно, скорей всего, но кто знает, на что способна эта полоумная.        Хулия не любила Амайю не только за её статус и поведение. В детстве она пыталась наладить с ней отношение и найти общий язык, и, какое-то время они действительно хорошо общались. Девчонка приходила к ним в гости, они вместе играли в игрушки, гуляли на море, но однажды всё изменилось. Амайя закинула мяч в море и они спорили, кто же за ним пойдёт, потому что это было осенью и на улице очень холодно. В какой-то момент девчонка развернулась и пошла домой, а Хулия, закатав джинсы, полезла в воду, чтобы достать оттуда мяч. Она и не думала, что Гарсиа вернётся, поэтому, когда та толкнула её на глубине, как раз в тот момент, когда она наклонилась, Хулия упала лицом в воду.        Пассос умела плавать с раннего детства, но сейчас, ударившись лицом об воду и наглатавшись её от неожиданности, она поняла, что не может всплыть. Её тянуло вниз, она барахталась и пыталась как-то докричаться до Амайи, но та лишь смеялась сверху.        Хулия непременно бы утонула в тот день, если бы отец не заметил Гарсиа в воде. Он сначала ей кричал выйти, но она не слышала, а, когда пришёл к ней, чтобы забрать, она с невинными глазками сообщила, что пыталась вытащить «подругу» из воды. Папа тогда не ругался, когда прижимал её дрожащие тело к себе, но было видно, что он абсолютно всё понял. Именно он был инициатором того, чтобы они прекратили общаться.        Иван, конечно же, не знает об этой истории абсолютно ничего, но почему-то поддерживает её в ненависти к Амайи. Возможно, у него есть свои причины её ненавидеть.        После уроков, Маркос сообщает сестре, что пойдёт сегодня к своей девушке, ставя её перед фактом, что ей придётся идти домой одной. Нойрета он уже предупредил и тот убежал своей дорогой, а её, по всей видимости, забыл. На самом деле её бесило не то, что ей придётся идти одной, а то, что Маркос совершенно забывает о том, что у него есть сестра. Его, словно бы, она больше не волнует. — Ты теперь всегда будешь с этой Амайей? — спрашивает она у него, скрестив руки на груди. — Послушай, Хулия, — начинает брат, явно видя во всём конфликтную ситуацию. Он хватает сестру за руку и с силой отводит от своей девушки, чтобы та ничего не слышала. Амайя усмехается, — Прекрати лезть в мою личную жизнь. Я не виноват в том, что ты так себя ведёшь, что с тобой никто не хочет общаться, кроме нас с Иваном!        Он выплёвывает это так быстро, что сам не успевает понять, что только что сказал. Хулия молчит, поджимая губы и судорожно ему кивает. Только в это мгновение до него доходит, что он ляпнул. — Хулия… — с сожалением начинает он, но она вырывает свою руку из его и грустно улыбается. Слёзы проступают на её глазах, когда все вокруг смотрят на них со стороны. Маркос орал это на всю школу. — Я поняла тебя, — шепчет она, разворачиваясь на пятках и уходит. Брат смотрит ей в след на болтающийся густой хвостик, который она делала сегодня с утра впопыхах. Он и в правду слишком сильно увлёкся отношениями со своей девушкой, что совершенно не замечает, как всё больше и больше отталкивает от себя сестру. И сегодня это была очередная его ошибка по отношению к ней.        Хулия выбежала из здания школы, судорожно дыша и пытаясь не заплакать на глазах у всех учеников. Она бежала так быстро, что не замечала ничего на своём пути, пока не оказалась на берегу моря. Небо было заволочено тучами и шумный ветер трепал её волосы. Она задыхалась в слезах обиды, непонимания и, возможно, даже вины, потому что ещё вчера дала себе обещание больше не лезть в отношения брата. Пусть делает, что хочет, пускай наступает на грабли… Это ведь его жизнь.        Но почему тогда было так больно вздохнуть после его слов? Может быть, потому что он был прав? Она не подпускает к себе никого, потому что боится отношений, потому что ей страшно, что её сердце разобьют? Этого ей было непонятно. Однако, Маркос не имел права орать об этом на всю школу.        Хулия падает на колени, закрывая лицо руками. Всё вышло из-под контроля.

***

       Маркос приходит домой поздним вечером. Паулита сидит в гостиной и смотрит мультики, мама что-то готовит у плиты, тогда как отец читает очередные новости. Парень проходит мимо, потрепав сестру по волосам и спешит к средней, чтобы попросить у неё прощения. Он был слишком груб с ней, опозорил на всю школу и заставил задуматься о том, в чём она не виновата. Хулия много раз рассказывала ему о своих страхах, а он просто взял и растоптал все её чувства, хотя, как старший брат, наоборот, должен был поддержать        Он стучит в дверь, но ответа так и не слышит. Она обиделась на него, это было понятно с самого начала, но он должен попросить прощения. Хоть как-то. — Малыш, ну я знаю, что обидел тебя… — начинает он, когда отец поднимается по лестнице в свою комнату. Он останавливается напротив сына и снимает свои очки. — С кем ты разговариваешь? — спрашивает он, смотря на него с подозрением. — С Хулией, — как ни в чём не бывало отвечает парень, — Мы немного поссорились и я… — Её нет дома, — говорит ему мужчина и его лицо меняется, — Где Хулия, Маркос? Я думал вы должны были придти вместе.        Парень удивлённо смотрит на отца и сердце начинает слишком быстро биться в груди. Она убежала от него пять часов назад в школе, и её всё ещё не было дома. — Я ей позвоню, — он вытаскивает телефон из кармана и ищет контакт сестры. На фотографии она с распущенными волосами после душа, улыбается ему, даже не подозревая, что он её фотографирует, чтобы поставить на фото контакта. Гудки тянутся вечность, но абонент явно не собирается отвечать. Маркос сбрасывает вызов, — Возможно, она у Ивана. Я позвоню ему.        Его пальцы дрожат, когда он ищет номер друга, и отец всё это время за ним наблюдает. — Очень сомневаюсь, что она пошла бы к нему одна, — бурчит он. Однако не может отчитать сына за то, что отправил сестру одну домой, потому что Хулия была уже взрослой девочкой и могла самостоятельно добраться до дома. Но так хотелось дать ему оплеуху за то, что, как оказалось, он её обидел.        Когда Маркос рассказывает Нойрету обо всём, что произошло, тот также настораживается, когда сообщает, что у него её нет. Иван начинает предполагать, где она может быть, но когда оба выглядывают на тёмную улицу, понимают, что она бы уже давным давно вернулась домой.        Парень соглашается помочь другу в поисках сестры не только потому что они лучшие друзья, но и потому, что как бы он не отрицал, как бы не пытался шутить над ней каждый день, эта девчонка стала частью и его жизни. И, если с ней что-то случится, он уверен, что без зазрения совести наволяет Маркосу за это. — Что ты ей сказал? — спрашивает он, когда они встречаются возле школы. Пассос с стыдливым взглядом рассказывает ему обо всём, что произошло днём.        Иван слушает его внимательно, пытаясь переварить всю информацию, но злость на друга куда больше, чем понимание. Хулия должна была быть уже дома, если бы не он. Именно поэтому кулак парня неосознанно прилетает в лицо Маркоса. — Чёрт! — шипит Пассос, вытирая кровь из носа и прикладывая ладонь к щеке. — Она твоя сестра! — кричит ему Нойрет. — Ты должен оберегать её, а не кричать ей у всех на виду, что она какая-то не такая!        Впервые в жизни, Маркос видит в глазах друга ярость, смешанную со страхом, когда дело заходит до его сестры. Всё таки он был прав, когда говорил, что у Нойрета есть какие-то чувства к ней. И, как бы он их не скрывал, сейчас они вырываются наружу.        Ребята ищат её с телефоном в руках. Они звонили ей по несколько раз каждый, и постоянно срабатывал автоответчик. В голове уже были разные дурные мысли, и Пассос представлял, как находит её тело где-нибудь в море.        Они ищат её и на море, где она любит засесть и не заметить счёт времени, но её там также не было. Отчаяние пробивает до дрожи. Маркос рычит, сжимая кулаки. Он кричит во всё горло, выдирает волосы на голове, когда понимает, что все поиски приводят их в тупик. Это он допустил, чтобы всё сложилось именно так. — Успокойся, придурок! — кричит ему Иван. — Вырыванием волос ты ей не поможешь.        Говоря ему эти слова, парень задумывается о том, что хотел бы сейчас сделать также. Он слишком хорошо знает Хулию, чтобы всё ещё верить, что она может находиться где-нибудь у подруги. Во-первых, она бы предупредила об этом родителей, во-вторых, её телефон не был бы вне зоны доступа. С ней явно что-то случилось, и он, отчасти, также в этом виноват, потому что убежал, как только Маркос сказал ему о проведении дня с Амайей.        Иван знал, какие отношения у Хулии с этой девчонкой, также как-то, что она обидится на брата после этого. Ему стоило проводить её до дома, возможно, выслушать и успокоить, хоть он и не годится в такие роли, но это было бы куда лучше, чем сейчас искать её или, возможно, её тело.        Они бродят по всем переулкам, обходят каждый магазин, даже к дедушке Факундо заглядывают, подсаживая его на нервы, потому что Хулия всегда была его любимицей, но она даже не заходила к нему. Он кричит им вслед, чтобы они обязательно завели её к нему, когда найдут, потому что он знает, что любимые булочки с шоколадом смогут её успокоить. — Это я во всём виноват, — плачет Маркос. Он никогда раньше не показывал свои чувства перед кем-то, но сейчас его сестра могла быть где угодно, а он даже не знает, где её искать. Иван не успевает ничего ответить, когда они оба слышат громкий крик о помощи и пьяный смех каких-то парней.        Они бегут на крик быстрее, чем когда либо, и находят её именно там. Школьная форма помялась, юбка слегка задралась, рубашка вытянулась из-под юбки, волосы растрёпаны, и маленькая по сравнению с теми, кто её держит, Хулия пытается вырваться, орудая лишь ногами и плачет, крича о помощи. Ярость переполняет Ивана настолько, что он больше не может себя сдерживать. Смотря на неё сейчас, все те чувства, которые он пытался скрывать до этого, вырвались наружу, когда он летел на двух пацанов, которые явно больше, чем он сам. — Иван, — выдохнул Хулия, заметив только его сквозь пелену слёз. — Отпустите её, — говорит он, протягивая руку, чтобы забрать её без происшествий. Он понимает, что лезть с ними в драку будет слишком опасным, как для него, так и для неё. Он просто не может допустить, чтобы с ней что-то произошло. — Пацан, иди своей дорогой, мы нашли её первыми, — смеётся один из парней, выдыхая из себя все запахи алкогольного опьянения. Нойрет старается держать себя в руках, когда видит слёзы на её щеках. Чёрт бы побрал эти чувства. Именно сейчас он должен запихнуть их куда подальше, чтобы не наделать глупостей в порыве. — Это сестра моего друга, — продолжает он. Парни усмехаются. Иван сжимает кулаки. Терпение подходит к концу. — Ну раз сестра, — один наклоняется над ухом девушки и шепчет ей что-то отчего она тут же вздрагивает, смотря на Нойрета с надеждой в глазах. Теперь она замечает и Маркоса, который подходит ближе к другу. — Она ещё совсем ребёнок, — продолжает он, — Отпустите её, найдите себе кого-нибудь постарше и поопытнее.        Хулия всхлипывает. Она уже давно пыталась уйти от этих двоих, но они не собирались её отпускать, а телефон, который она достала, они раздавили ногой. Девушка пытается пошевелиться, но её лишь сильнее стискивают, причиняя боль. — Ну это, конечно же, всё меняет, — подозрительно мило отвечает второй из парней, — Будет даже весело отыметь малолетку.        Иван уже собирается лезть в драку, когда сзади слышится грубый мужской голос, и сильная рука останавливает его за плечо. — А сесть за изнасилование несовершеннолетней тоже будет весело?        Завидев взрослого мужчину сзади, пацаны явно ослабили свой пыл. Они, хоть и не испугались явно, но по их взгляду было понятно, что им не нужны проблемы. — Отпустите девочку и валите отсюда! — продолжает сеньор Пассос, грозно смотря на всех присутсвующих. Парни отпускают руки Хулии и она тут же бежит к отцу, врезаясь в него всем телом. — Папочка! — плачет она. Мужчина берёт её подмышками и подбрасывает вверх, чтобы удобнее взять. Она обхватывает руками его шею и прячет лицо за плечом, судорожно всхлипывает. Иван с Маркосом виновато опускают взгляды вниз, когда те, кто держал её до этого уходят прочь. — Ну-ну, — ласково говорит мужчина, поглаживая дочь по спине, — Всё закончилось, родная. Они ничего тебе не сделали?        Хулия судорожно мотает головой в разные стороны, комкая тонкими замёрзшими пальчиками ткань кофты на его спине. Он гладит её по растрёпаным волосам и целует в щёку, после чего обращает свой взгляд на старшего сына. Тот отворачивается в сторону, понимая, что виноват во всём, что произошло. — А с тобой у меня будет отдельный разговор, — грубо говорит он ему, отчего даже Иван чувствует мурашки по телу. Хулия ещё сильнее жмётся к отцу, когда он разворачивается, чтобы уйти. Иван с Маркосом следуют за ними.        Девушка выглядит совсем крошечной, когда отец несёт её вперёд, периодически поправляя кофту и юбку, чтобы они не задирались. Они с ней о чём-то разговаривают и она отвечает ему едва слышным голосом. Маркос думает о том, что сегодня мог бы потерять её навсегда. И хоть он лишь отчасти был виноват в случившемся, всего этого можно было бы избежать, проводи он её хотя бы до дома.        Парни прощаются около школы, пожимая руки друг другу, и Пассос благодарит Нойрета за помощь в поисках. Он усмехается, глядя на отдалающего сеньор Пассоса и Хулию, которая что-то рассказывала отцу всю дорогу, и хлопает друга по плечу, желая ему удачи. Маркос спешит за сестрой и отцом.        Мужчина опускает дочь на ноги возле магазина Факундо, куда их привёл старший сын. Он говорил о том, что дедок не собирается никуда уходить, пока они не приведут к нему Хулию, поэтому отец остался ждать детей снаружи. Хулия только попыталась хоть как-то привести себя в порядок, чтобы не напугать хорошего знакомого. — Факундо, я привёл её, — кричит Маркос, входя в здание. Он осторожно берёт сестру за руку, боясь, что она его оттолкнёт, но Хулия сама сжимает его ладонь, словно бы боясь, что её снова может кто-то забрать.        Факундо выбегает из-за прилавка и бежит к девушке, крепко её обнимая. На её щеках всё ещё виднеются белые полоски от слёз, а глаза до сих пор красные, отчего Маркоса передёргивает. Она плакала из-за его дурацкой гордости, из-за того, что он не умеет держать язык за зубами. Её держали какие-то парни и ей казалось, что больше ничего как раньше не будет. Они хотели изнасиловать её.Её! Его маленькую сестрёнку, которую он клялся защищать всю жизнь с раннего детства.        Мужчина выносит пакет с булочками и даёт его Хулии. — Не теряйся больше, детка, — говорит он ей и она улыбается, всё же взяв пакет, потому что каждый из них знает, что мужчина не угомонится, пока не впихнёт то, что хотел. — Спасибо, Факундо, — говорит она ему хриплым голосом и дедок улыбается ей в ответ, потрепав по щеке.        Они выходят из пекарни и Хулия вырывает ладонь из руки Маркоса, снова спеша к отцу. Тот обнимает её в свою очередь и смотрит на сына. — Ещё раз подобное повторится… — начинает он. — Я знаю, пап.        Мужчина обнимает дочь за плечи и они направляются дальше. Маркос старается идти рядом с ними, но понимает, что отношения с сестрой больше не будут такими, как раньше. Хулия рассказывает отцу про телефон, когда он у неё об этом спрашивает, про то, что пыталась убежать от них, и что они преследовали её всё это время. У брата сердце сжимается, когда он понимает, что всё то время, которое он провёл с Амайей, его сестра пыталась убежать от местных алкашей-придурков, которые могли изнасиловать её, если бы они с Иваном и отцом не подоспели вовремя.        Дома их встречает встревоженная мама, которая тут же спешит обнять дочь и прижать её к себе. Паулита бежит обнять сестру, хотя должна была быть уже в постели. Все сильно волновались за неё, потому что Маркос решил, что он может сказать то, что сказал.        Когда она поднимается в свою комнату, он спешит за ней, и сам закрывает дверь, хотя даже не знает, с чего начать разговор. Хулия стягивает растянутую кофту и смотрит на него, в ожидании, когда он начнёт свой разговор. — Я знаю, что ты мне скажешь, что я дура и… — она не успевает договорит, когда брат перебивает её. — Ты не дура, — отрицает он, — Ты не дура, Хулия, — он подходит к ней ближе и смотрит в глаза, наполненные слезами. Она так сильно испугалась, что до сих пор не может успокоиться, — Это я во всём виноват. Прости меня за это, пожалуйста.        Он прижимает её к себе и она обнимает его в ответ, прижавшись щекой к груди. Маркос думает о том, что мог потерять её сегодня, и о том, что она слишком быстро и легко смогла простить его за всё. Его это беспокоит, потому что Хулия никогда слишком долго не могла обижаться на него. — Останься сегодня со мной, пожалуйста, — просит она, смотря в его глаза, — Я боюсь засыпать одна. — Конечно, — соглашается он, — Конечно, я останусь с тобой, малыш.        Он гладит её по спине и она, улыбаясь, собирает вещи для ванной, уходя. Он идёт туда после неё, смывая с себя остатки этого дня, и думает о случившемся. Наверное, то, что произошло сегодня, ещё долго будет его беспокоить, потому что он явно перешёл черту.        В воспоминаниях, когда он закрывает глаза, чтобы встать под душь, всплывает образ сестры: такой маленькой и беззащитной, отчего его передёргивает и он сжимает кулаки, скрепя зубами. Если бы они опоздали… если бы он пришёл домой позже, родители думали бы, что она всё это время находится с ним. Все вокруг знали, что там, где Маркос обязательно находится Хулия. И хоть так не сможет продлиться вечность, сейчас это было именно так.        Хулия наладила кровать, когда он пришёл к ней, переодетый в пижаму и с высушенными феном волосами. Она сидела, облокотившись на подушку, и на фоне играл телевизор, который был включён только лишь для отвлечения. — Папа заходил, — начинает она, отодвигаясь, чтобы он мог сесть рядом с ней, — Он предлагал лечь с ним и с мамой, и, если ты не хочешь… — Я лягу с тобой при условии, что ты не будешь пинаться. Договорились? — Маркос калдёт своё одеяло радом с её и она укладывается головой на подушку также, как и он. Они выключают телевизор и свет, оставшись в темноте. — Прости меня, — вдруг шепчет она ему. — За что? — удивляется он. — За то, что пыталась помешать вашим с Амайей отношениям, — она пожимает плечами и её голос ломается. Он знает, что она сейчас заплачет из-за этого. Ей обидно, что он её не слушает, и прощения она просит лишь потому, что не вправе за него всё решать. — Ты была права, — продолжает он, — Амайя не тот человек, с которым я должен связывать свою жизнь. И я понял это сегодня. Знаешь, когда?        Хулия отрицательно мотает головой в разные стороны. — Когда понял, что могу потерять тебя навсегда, — говорит он ей, прижимая к себе и целуя в лоб. Она также обнимает его в ответ, улыбаясь так, словно бы победила в этой игре. На самом деле, это было не так. Хоть она и была против отношений своего брата с этой девушкой, понимание того, что он не будет всю жизнь только с ней, всегда было с ней. Просто его девушка должна будет подходить ему по тем параметрам, которые она сама составила. Не иначе. — Амайя плохой человек, — говорит она ему, — И я была против неё не из-за того, что случилось в детстве. Хотя из-за этого, конечно, тоже. Но основной причиной было то, что она не постоянная. Сегодня ты, а завтра кто-нибудь другой… Я не хотела, чтобы она разбила тебе сердце. — Я знаю, принцесса, — улыбается он, — Поверь мне, твои парни будут проходить через то, через что проходят мои девушки. Не думай, что я отдам тебя первому встречному.        Хулия смеётся, легонько ударив его кулачком в грудь. — Иван испугался, — продолжает Маркос, — Возможно, у меня появится фингал под глазом, потому что он как следует втащил мне, когда я рассказал ему, что обидел тебя. — Иван? — удивляется девушка. — Именно он, — соглашается парень, — Хоть он и строит из себя плей боя, которому никто не нужен, он очень переживает за тебя. Ты ему нравишься.        Хулия смущённо опускает взгляд вниз. Это уже второй человек, который ей об этом говорит, и, когда она увидела сегодня Нойрета, когда слегка отошла от того, что произошло, она тоже заметила в его глазах облегчение. Словно бы он действительно сильно переживал за неё. Но, быть может, это просто чувства, как к хорошему другу? Откуда они могут это знать?        Она не отвечает брату ничего, закрывая глаза. Какое-то время ей не удаётся уснуть, потому что кажется, словно её спасение было сном, но, когда Маркос обнимает её и она чувствует запах своего брата, у неё всё-таки получается погрузиться в мир Морфея. Ей снится всё. Весь день, и она периодически просыпается из-за этого ночью в холодном поту, но, как только видит Маркоса, понимает, что всё это лишь сон. Он гладит её по спине и она слышит даже, как отец заглядывает в комнату ночью, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. Она делает вид, что спит, когда он тихонько проходит внутрь и поправляет одеяло. Всё закончилось. Такого больше никогда не повторится. Но почему тогда сердце не может успокоиться? Почему страх, проникший липкими лапами внутрь, не хочет её отпускать?        Извечный вопрос.