Любовная зависимость

      Такемичи давно не чувствовала себя комфортно, особенно в компании Сано, но именно сегодня, она наконец вспомнила, что такое уют. В доме у родителей Сано чувствовалось спокойствие и умиротворение; стоило соприкоснуться с поверхностью кровати, как Мичи тут же повалилась в сон, хотя до этого страдала от бессонниц. Когда девушка просыпается, она чувствует чужие руки на себе, крепко сжимающие и согревающие. Такемичи глядит на спящего Манджиро и не может не улыбнуться; в голове засели приятные мысли о том, что всё стало налаживаться.       Родители Майки спокойно приняли Мичи, Манджиро не упрекает ни в чём и Эмма больше не достаёт. По крайней мере, за последние дни. Шиничиро жаль конечно — его лицо вернёт свой приличный вид не раньше, чем через неделю; но он и не жалуется и не злится, как на своих брата и сестру, так и на Мичи, которую можно выставить во всём виновной. Что же, раз его самого произошедшее не гложет — то замечательно.       Домой семейство Сано и все к ним прилагающие вернулись ближе к обеду. Эмма так и рвалась к плите, желая что-нибудь приготовить, но мальчишки еле-еле отговорили её и велели отдыхать. Эмма хмыкнула и уткнулась в телефон, кому-то навязчиво написывая. Шиничиро предложил пообедать пиццей, и заказав её, все перебрались в гостиную и расположились на диване и возле него, дискутируя о том, какой фильм будут смотреть. В этом недолгом споре победил Майки, и выбор пал на японский фильм восьмидесятых годов, обещающий приключения и романтику. К просмотру приступают сразу же, как приезжает пицца.       Мичи тщательно жевала кусок пиццы и всё время исподтишка смотрела на Эмму; та всё ещё торчала в телефоне и периодически хмурилась — было ясно, что она с кем-то переписывается и ответы собеседника бесили её. Было удивительно то, что младшая Сано так увлечена своим телефоном и перепиской, что напрочь игнорирует сидящего под боком Дракена и не смотрит фильм вместе со всеми. Интересно, что же она там такое обсуждает…? Впрочем, удивляло не только это: Мичи тупо не верилось в то, что Эмма так легко от неё отстала и теперь между ними идиллия. Неужели достаточно было поговорить на эту тему? Тогда надо было сделать так с самого начала… Наверно, ей стоит наконец-то расслабиться, но непонятное ощущение тревоги и обмана обволакивало Такемичи. Эмма кидает на неё мимолётный взгляд и Мичи тут же отворачивается обратно к телевизору, делая вид, что не смотрела на Сано. Вздохнув и доев кусок пиццы, она пытается забить на нарастающую панику и сконцентрироваться на просмотре фильма.       Дракен попрощался со всеми и отправился домой сразу же, как закончился фильм. Шиничиро вызвался проводить зятя, а после улизнул в гараж, оставляя Мичи наедине с Майки и Эммой. Атмосфера в комнате сразу же потяжелела: Майки с безразличием на лице высматривал что-то в углу дивана, а Эмма глядела на Мичи с хитростью, заметно повеселев. Теперь в телефон решила уткнуться Ханагаки, делая вид, что находится в своём мирке и не имеет интересов в компании Эммы.       — Ну что, может всё-таки подробнее расскажешь, кто такой Инуи? — Младшая Сано подпирает подбородок рукой и хищно смотрит на Ханагаки, напоминая змею. Такемичи тут же напрягается, и вместе с ней напрягается Манджиро.       — О чём ты, Эмма? Я чего-то не знаю? — Майки с непониманием и любопытством смотрел то на сестру, то на Мичи.       У Ханагаки во рту образовался нервный ком, от которого не только глотать тяжко, но и дышать. Неужели Эмма и недельки спокойно прожить не может? А Мичи уже думала, что наконец, та образумилась…       — Да так, мне тут птичка нашептала одна, — Эмма хитро взглянула на Такемичи, пафосно откинув локон золотистых волос за спину. — что наша Мичи очень весело провела время в клубе с одним парнем. — Боже, ну сколько можно это теребить эту тему?!       — Хватит тянуть, давай ближе к делу! — Манджиро завёлся за считанные секунды, сжимая руки в кулаки. Если он сразу же подумал о том случае, когда они пересеклись с Инуи…то он должен помнить, что между ним и Мичи ничего не было.       — Ну что Мичи в клубе нашла одного симпатичного парня и настолько к нему привязалась, что отойти весь вечер не могла!       — Это неправда! Что ты несёшь! — Ханагаки не могла слушать ложь про себя (а этот фрагмент и вправду был додумкой Эммы) и подскочила с места; но Манджиро схватился за неё и не постеснялся надавить, чтоб усадить девушку обратно. Из Эммы вылетает мерзкий смешок — она довольна ситуацией и довольна наблюдать за тем, как Ханагаки дёргается, подобно ужу на сковороде.       — Так вот, настолько привязалась, что от своего переизбытка любви не удержалась и поцеловала его! — Ну вот, Такемичи конец!       — Враньё! — Мичи продолжала держать тактику того, что Эмма врёт и специально всё придумала, чтоб очернить девушку и поссорить её с Майки; но побледневшее лицо и испуганные глаза выдавали Ханагаки. Неожиданно Майки вскакивает со своего места и сокращает расстояние между собой и Мичи, вырывая из рук телефон; всё произошло так быстро, что девушка даже понять не успела, не говоря уже о реакциях и попытках вернуть свою вещь обратно. Манджиро отошёл в сторону, листая переписки, и, конечно же, заходя в диалог с Хиной. Когда он заприметил фрагмент в котором Мичи просит подругу прикрыть её и умолчать о случае с Инуи, из Майки вылетает смешок, за которым следует нервная улыбка.       — Теперь ясно, чего он так стремился проводить и рвался к тебе в гости. — Лицо Манджиро искажало отвращение, смешанное с гневом. На лбу и кулаках пульсировало венки, и Мичи была уверена в том, что Манджиро себя еле сдерживает, чтоб не наброситься на девушку. Теперь у него не было причин не верить Эмме.       — Майки, подожди! Выслушай меня! — Такемичи сделала шаг вперёд, но сразу же об этом пожалела — в сантиметре пролетает её же телефон, разбивающийся об стену.       — Проваливай отсюда! Видеть тебя не хочу! — Глаза Такемичи уже были на мокром месте, в то время как глаза у Манджиро — переполнены гневом.       Конечно, его понять можно. Сколько они встречаются с Мичи? Месяц, два, три? За это время произошло больше плохого, нежели хорошего. Скандалы были каждодневными; естественно, Майки от них уже устал. Да и Мичи стоит признать, хотя бы самой себе, что не все проблемы исходили только от Сано, в чём-то вина была и на ней. Например, сейчас. Эмма поступает мерзко, умышленно разжигая между ней и Такемичи вражду и подставы, но был ли поступок Мичи правильным? Правильно ли нажираться в клубе с подружками и падать в объятия первому встречному, одаривая его поцелуями? Может, для кого-то просто поцелуй не измена — но у Майки мнение иное на этот счёт.       — Пожалуйста… Прости…— Слёзы уже текли по щекам и капали с подбородка огромными каплями; Мичи было одновременно и страшно, и стыдно. Манджиро продолжал злиться, но кажется, виноватый вид девушки вынудил сбавить обороты. — Не выгоняй меня! — Такемичи шмыгнула носом и поднесла к лицу руку, вытирая влажные щёки.       — Мне нужно побыть одному! Ты мешаешь! — Майки бросился к лестнице, ведущую наверх, где находилась его комната. — Нам нужно пожить отдельно, пока я не приду в себя. — Властно заключил он, будто его решение не подлежит сомнению.       Как оказалось позже, Манджиро ушёл не к себе, а в родительский кабинет, из которого на весь дом слышался грохот; было ясно — юноша чем-то долбанул по стене, и скорее всего, это были его же кулаки. Поток слёз постепенно останавливался, и когда Ханагаки более-менее успокоилась, она тихо поднялась и зашла в комнату Майки, собирая вещи. Всё утащить не получится, так что она взяла пару комплектов белья и обычной, повседневной одёжки. Спустившись обратно вниз, её внимание тут же бросилось на Эмму — сидит в кресле и пилит ногти, будто ничего не случилось… Такемичи поджала губы от обиды. Хотелось сказать что-то дерзкое, обидное, но из уст вылетает только:       — Ну что, довольна?       Эмма неторопливо обернулась на Мичи и долго смотрела, не имея желание вести беседу с неприятельницей; хотя и отвечать не надо, вопрос был риторический. Такемичи прошла мимо Сано и подняла с пола телефон — экран был разбит, но благо включился и кое-как работал.       Набрав Хине и попросив у неё помощи, Мичи покидает дом и останавливается возле двери, присев на крыльцо, дожидаясь, когда за ней приедет Тачибана.       Как такое вообще могло произойти? Стоило остаться наедине с собой и снова перемолоть случившиеся — слёзы снова потекли по щекам девушки, только теперь её плачь был бесшумным. Разве не она жаждала поскорее свалить отсюда? Может, ей хотелось, чтоб в такой ситуации она была хозяйкой, а может, периодически думать и желать — не равно истинно такого хотеть. Не хотелось расставаться и опуститься в глазах Манджиро, но теперь, видимо, конец… Он такое точно не простит. И как Эмма смогла узнать такие подробности? Неужели…она смогла расколоть Хину, и та рассказала, тем самым предав Мичи?       Такемичи тряхнула головой.       Нет, Тачибана не могла этого сделать…И вообще, она не смеет кого-либо винить в сложившемся, кроме самой себя, и возможно, Эммы. Тогда как? Мысли так и продолжали наводить на Хинату, и лёгкое раздражение переходило в натуральную злость. Из-за угла показалась машина — Мичи сразу узнала автомобиль Наото. Он останавливается у дома Сано, и Хината тут же выходит, бросаясь к Такемичи и забирая из рук сумку с вещами, идя обратно и ведя за собой подругу. Сначала Тачибана хотела сесть на заднее сиденье рядом с Мичи, но та отмахнулась. Грустно вздохнув, Хина села на переднее сиденье, и только захлопнув дверь, Наото двинулся.       — Так что случилось? — Хината включила радио и поставила станцию, вещающую музыку девяностых и восьмидесятых — Тачибана любила подобное направление и песни, вызывающие приятную ностальгию, всегда её успокаивали; она включила, надеясь, что подобное сработает и на Мичи.       — А ты не поняла? — Такемичи нахмурилась и поддалась вперёд, пересекаясь своим взглядом с взглядом Хины через лобовое зеркальце. Лицо Тачибаны, выражающее искреннее непонимание, только больше бесило. — Зачем ты рассказала Эмме о том случае с Инуи?!       — Полегче! — Наото сразу же вступился за сестру и рявкнул на Мичи, когда та повысила голос. Девушка тут же виновато опустила голову.       — Что?! — Хината не могла поверить в услышанное, и больше не могла поверить в то, что Такемичи подумала на неё. — Я ничего не говорила… Эмма мне даже не писала, ни вчера, ни сегодня! — Ханагаки тут же сбавила обороты и на место злости снова возвращается грусть. — Может, она до самого Инуи добралась и узнала у него? Я не знаю…       — И-извини… — Такемичи прислонилась лбом к холодной поверхности окна и больше ничего не говорила до момента, пока они не приехали.       Уже дома она рассказала все подробности Хине, и вместе с ней Мичи выяснила, что Эмма свои навыки детектива пропустила через Юзуху. Она сама помнила, хоть и смутно, как обмолвилась, что на той встрече была Шиба и её брат — вот через Хаккая Эмма всё и узнала. Такемичи усмехнулась. Даже забавно, что всё вскрылось через третьих лиц, с которыми ни Такемичи не общалась, ни сама Эмма. А ведь Ханагаки в том сладостном моменте казалось, что во всём мире остались только она и Сейшу… Господи, а как стыдно перед Хинатой то! Как Такемичи вообще могла подумать, что её единственная подруга могла подвести?       Хината провела Мичи в выделенную для неё комнату и посидела с ней ещё какое-то время, прежде чем уйти к себе. Тачибана пыталась взбодрить подругу: обнимала и шептала слова поддержки. Хина заверяла, что всё произошедшее — к лучшему, но Такемичи не хотелось принимать её точку зрения, продолжая переживать по поводу «временного» расставания с Майки. Когда Хина ушла, Мичи тут же бросилась к своему еле работающему телефону, и проверила, не написал ли ей Майки.       Не написал.       Ну, а что он напишет..? Тогда Такемичи решила взять инициативу на себя, и показать свою боль и раскаяние. Пока писала извинения, глаза снова увлажнились, а после отправки, градом потекли слёзы. Мичи улеглась лицом в подушку, желая заглушить собственные стоны и шмыганье, не создавая лишнего шума, на который могла прибежать Хина.       Так она и уснула, встретив следующее утро с разбухшими и краснючими глазами.