Another life

— Что такое любовь? Вопрос, заданный с другого конца комнаты, застает куноичи врасплох. Тенгена очень сложно назвать любителем философских рассуждений. К тому же, кто, как не он, должен знать о проявлениях любви лучше всех? Девушки внимательно смотрели на мужа и наставника, который, казалось, даже не осознавал их присутствия в комнате. Сума первая сделала осторожный шаг в сторону Тенгена. Замерла, как кролик посреди лесной поляны, опустила взгляд в пол и почему-то покраснела. Среди его трех жен она была по-детски невинной и наивной, несмотря на все те ужасы, что им пришлось пережить вместе. — Любовь… это… Когда ты заботишься о ком-то, стараешься его радовать. Например, подарками. Как тогда, на мой день рождения — ты подарил мне красивую заколку-бабочку и… Сума опять смутилась. За ее спиной Макио выбирала: закатить глаза от раздражения или отвращения. Она всегда делала вид, что нетерпима к этим «телячьим нежностям», но больше всего о них мечтала. Благодаря своему характеру и способностям Тенген и здесь возымел успех, прорвавшись через каменную оболочку непоколебимой куноичи. — А еще любовь — это защита. Он кошмаров и монстров под кроватью, от демонов… От Макио… — Что?! — светлая челка Макио подпрыгнула, когда куноичи сорвалась с места в раздражении. — А ну повтори! Я тебе покажу «защищать от Макио», ты у меня попляшешь! Девушки по своему обыкновению начали очередную потасовку. Макио нападала, а Сума защищалась и мило извинялась за неудачную шутку. Тенген прикрыл глаза. Забава, которая раньше вызывала в нем только теплые чувства, сейчас почему-то раздражала. Он не злился, нет. Никогда его любимые жены не могли вызвать настолько сильных негативных эмоций. Дело было совершенно в другом. Тенген, не задумываясь, перевел взгляд на Хинацуру и вздрогнул. Куноичи сидела, сохраняя идеальную осанку, и смотрела прямо на него. Столп Звука поежился. Струны, которые окружали Хинацуру, напряженно натянулись. Она будто пыталась понять, что его тревожит, а когда нашла ответ — практически незаметно улыбнулась. Тенген продолжал удивленно следить за тем, как Хинацуру встает со своего места, идет к нему. Поравнявшись, девушка склонила голову в уважительном жесте и тихо заговорила: — Любовь — это когда ты не можешь выкинуть человека из головы. Все вокруг напоминает о нем: звуки, запахи, обстановка дома и на улице. И хочется избавиться, но не получается. Даже во время боя он рядом. В голове его голос отдает приказы и подсказывает техники. Он рядом, даже когда между вами сотни километров. И от этого чувства очень сложно избавиться. Тенген тепло улыбнулся. Хинацуру всегда была проницательной. За это, в том числе, он ее и любил… но не так. Все сейчас казалось каким-то странным, и Тенген не мог найти причину изменений. Точнее, не хотел этого делать. Боялся — впервые! — прийти к выводу, от которого потом будет очень сложно уйти. — Бессмыслица! — выкрикнула Макио, все еще злая и растрепанная после драки. Она подошла к ним, волоча за собой расстроенную поражением Суму. — Ты же любишь нас! Так зачем спрашиваешь? — Просто так, — Тенген рассмеялся, усыпляя бдительность жен. Хинацуру покачала головой, но истребитель предпочел проигнорировать этот жест. — Видимо, засиделся. Может, на задание? Макио и Сума радостно побежали к выходу. Проходя мимо Хинацуру, Тенген замедлился: — Не говори им. Куноичи коротко кивнула и быстро ушла, оставляя бывшего шиноби одного со своими мыслями. — Я тебя люблю. Тенген замер, держа стакан у губ. Признание было произнесено обыденно, так люди говорят о погоде. Ренгоку не был взволнован или смущен. Он смотрел на Тенгена, светясь от энергии, которая его переполняет. На губах застыла все та же радостная улыбка, которую Столп Звука видел на протяжении нескольких лет. Ренгоку не хотел говорить эти слова. Но Томиока и его непоколебимая решимость привели Кеджуро именно сюда. Он будто бы уже смирился: закопал эти чувства так глубоко, что никто не мог достать. Они в этой яме давно, с того самого момента, как Столп Звука, оглядев дрожавшего и никому не нужного молодого истребителя с довольной улыбкой произнес: «Мне он нравится. С ним мы будем убивать демонов еще ярче!» Кеджуро понимал, что его собственная жизнь сыграла с ним злую шутку. После смерти матери он все никак не мог почувствовать себя на своем месте. Отец потерялся в выпивке и случайных выбросах агрессии. Сенджуро сам нуждался в заботе не меньше. Тенген был одним из первых, кто увидел его самого и тот потенциал, что прятался в теле будущего Столпа. Рядом с ним Ренгоку чувствовал, как пламя внутри него загорается с новой силой. И эту оплавившуюся восковую свечу он носил до того момента, пока не случился пожар. Тенген не мог его прочитать. Всматривался в застывшее лицо и горящие глаза, выискивая намек на шутку. Но ни один мускул на лице напротив не дрогнул. Сам Ренгоку продолжал молчать, видимо, ожидая ответа. Тенген вспомнил, как много времени они проводили вместе, сколько тренировок и миссий прошло. Он восхищался Ренгоку — его отношением к жизни и профессионализму. Но любовь? Это даже звучало смешно! Маска треснула на мгновение, и Тенген задержал дыхание. Там, на дне горящих огнем глаз, тонуло смирение. Ренгоку не ждал взаимности, но и прятать чувства больше не мог. Это было похоже на проклятье или яд, от которого даже Шинобу не сможет найти лекарства. Тенген не хотел, чтобы его друг грустил, но не представлял, что своими словами может сделать только хуже. — Я тебя тоже люблю, Кеджуро! — тяжелая ладонь легла на спину. — Мы же с тобой, как братья! Давай биться ярко до самого конца! — Да, — энергично закивал Ренгоку и залпом опустошил свой стакан. Снова послышался треск. Тенген обернулся. Ренгоку не улыбался и безразлично смотрел куда-то в сторону. Наконец, он извинился и ушел, не объясняя причин. Тенген продолжал думать о словах Хинацуру, но мысли то и дело возвращались к Ренгоку. Он размышлял о том, чем сейчас занимается Столп Пламени, что его волнует в эту самую минуту. Тенген с ужасом осознал, что так было всегда. Где бы он ни находился, в голове постоянно вертелся Кеджуро. Понравится ли Ренгоку его новая техника? Нужно обязательно рассказать о демоне, которого он недавно убил, истребитель точно оценит! Может, попросить Кеджуро задержаться в Доме глициний? Они ведь так давно не тренировались вместе! Тенген тряхнул волосами. Это уже было оскорбительно! Он, Столп Звука, сильный, неотразимый, умный, любимец женщин — и не может выкинуть из головы какого-то… Тенген тут же остановил сам себя, почувствовав укол стыда. Не так ли чувствовал себя Ренгоку, скрывавший к нему свои чувства? Неужели и он тоже влюблен? — Быть этого не может, — пробормотал Тенген. И действительно для этого не было никаких предпосылок. После признания и поспешного побега Ренгоку они по-прежнему проводили время вместе. Тенген был рад, что не потерял друга и всегда мог к нему обратиться по любому поводу. Кеджуро никогда еще ему не отказывал, будь то очередная миссия или секретная вылазка на рынок, чтобы найти идеальный подарок для его жен. Узуй почувствовал изменения слишком поздно. Симфония самых ярких и насыщенных звуков, которые он когда-либо слышал, с каждым разом становилась все тише, пока вовсе не пропала. Так Тенген понял, что Ренгоку рядом больше нет. Он там, с другими: живет своей жизнью, наслаждается днями без режущей боли от оставшихся без ответа чувств. И Тенген был от этого не в восторге, особенно когда понял, кто украл у него волшебную мелодию. Не смотреть в сторону прижавшихся друг к другу истребителей не получалось. Тенген стиснул зубы, стараясь сосредоточиться на рассказе Сумы. Ренгоку прямо на его глазах горел от внимания другого, а его душевные струны выдавали мелодию, от которой у Столпа Звука внутри поднималась ярость. Как Томиока вообще мог подумать, что может просто так забрать Ренгоку себе? Тенген никогда не давал слабину и всегда, точно коршун, неотрывно следил за Кеджуро и людьми вокруг. Он был уверен: никто его не заменит. Но сейчас видел совершенно иное. Ренгоку счастлив. Сам, без него, светится еще ярче, дышит свободнее. Кеджуро принял и признал свое поражение, отошел в сторону, дал Тенгену то, чего истребитель так сильно хотел: дружбу, а не слепую безответную любовь. Сердце пропустило удар, когда Томиока сократил расстояние между ним и Ренгоку буквально до миллиметров. Тенген сам не понял, как сжатые в кулак ладони пробили в земле две симметричные дыры. Сума и Макио синхронно вздрогнули, и только Хинацуру с сожалением посмотрела на мужа. Он ведь даже не понимает, что ревнует. — Ах, опять задумался, — с низким смешком виновато пробормотал Тенген. — Похоже, старею. Сума и Макио наперебой принялись хвалить Тенгена, гладя, словно кошку на Солнце, его раненое эго. Узуй выдохнул. Снова пронесло. Томиока на той стороне зло усмехнулся. Лицо Тенгена потемнело. Нет, он ни капли не ревнует. Это все просто от скуки. Как только Ренгоку пропадет из его поля зрения, Тенген сразу же о нем забудет. У него под боком три великолепные девушки, ему больше никто не нужен. Сердце предательски сжалось. А что, если признаться: совсем немного и только себе, шепотом? Да, ревнует, и явно сильнее, чем обычного друга. Только вот что с этим делать, Тенген не понимал. Он посмотрел на звонко смеющегося Ренгоку и отвернулся. Почему он больше не делает его счастливым? Перепуганные вороны взлетели с насиженных мест из-за раскатистого смеха. Тенген отбил очередной удар, оставаясь на месте, пока Ренгоку кружил вокруг него. Старался застать врасплох. Очередная атака, и Столп Звука уводит в сторону летящее прямо в сердце лезвие. Кеджуро снова смеется, и от этого Тенгену становится жарко. — Это нечестно! — Ренгоку аккуратно заходит бывшему шиноби за спину, прячет клинок, выжидает. — Ты же меня слышишь. Он говорит и бежит одновременно. Взмывает в воздух для очередной атаки, и Тенген тут же откидывает его в сторону. — Но глаза-то закрыты, — он указывает на белоснежную повязку, усмехаясь. Чужое тяжелое дыхание и быстро бьющееся сердце успокаивают его. Тенген знает: это все Ренгоку. Только он заставляет истребителя чувствовать себя в безопасности даже под угрозой смерти. — Сними ее, — Кеджуро вздыхает. — Я уже два часа здесь кружу. Повязка никакой роли не играет. Тенген со смешком стягивает ткань с глаз и замирает. У Кеджуро блестят глаза. От них блики отскакивают, как от двух драгоценных камней. Грудь ходуном ходит, но Тенген не слышит усталости. Все в Ренгоку звенит от предвкушения настоящей схватки. Тенген задерживает взгляд на покрасневших щеках и прилипших к шее волосах. Что будет, если он прямо сейчас бросит клинки, подлетит к нему и просто накроет собой? Затмит всех и все вокруг, даже палящее Солнце, руками, ногами, губами, телом? Как зазвучит Ренгоку, когда между ними не останется и капельки пространства? Тенген шумно втянул воздух и плотоядно улыбнулся. О, он уже слышал в голове эту мелодию: она говорила с ним, касалась его, звала… — Тенген? Узуй широко распахнул глаза, медленно приходя в себя. Ренгоку растерянно смотрел на него и даже не представлял, что творилось в голове у Столпа. Тенген провел рукой по лицу, чтобы согнать наваждение. Сейчас смотреть на Ренгоку было невыносимо. Не после того, как он позволил выпустить это наружу. Нужно дышать, повторял истребитель. — Закончим на сегодня, — наконец, произнес он. — Ты в порядке? — Ренгоку хотел было возмутиться, но покорно убрал клинок. — Да, — Тенген улыбнулся. — Просто вспомнил кое-что важное. *** — Стань демоном, Кеджуро, — просит Аказа. Ренгоку молчит и крепче сжимает рукоять катаны. Третья высшая луна не производила впечатление сильного соперника, если опираться только на разговоры. Только вот Ренгоку был на последнем издыхании, на Аказе же — ни царапины. — В тебе живет необыкновенная сила, — с благоговением произносит демон. — Представь, как весело нам будет вдвоем! Ни боли, ни страданий — только вечная битва! Он больше не будет тебя контролировать. Ренгоку с ужасом понимает, что Аказа видит его насквозь. Пользуется слабостями не только физическими, но и душевными, желая растоптать окончательно. Хотя куда уже больше? Ренгоку повержен. Он чувствует это каждой клеточкой своего тела, но не готов сдаваться. Либо демон умрет, либо кому-то придется завершить начатое. Перед глазами всплывает Тенген. Его устрашающая фигура и самоуверенное поведение, наглость речи, которая достигает своего апогея после очередной победы. Он бы проигнорировал Аказу, думает Ренгоку. Не стал бы даже задумываться над предоставленной возможностью. Но Ренгоку слабый человек, несмотря на все заслуги в качестве истребителя. Его сердце утыкано гвоздями, за которые цепляются нервные окончания. Сейчас они посылают по телу лишь боль, и Ренгоку из последних сил цепляется за остатки той справедливости, которая направила Столпа по этому пути. «Я здесь, рядом» Ренгоку хочется рассмеяться сквозь слезы. Голос Томиоки звучит в ушах, будто Столп Воды прямо сейчас сражается вместе с ним. Не дает упасть духом, сдаться, зовет к себе. Туда, где есть ради чего жить и бороться. Ренгоку стискивает зубы. У него остался последний шанс. Целым или по частям, он заставит Аказу задержаться здесь до рассвета. — Я лучше умру. Аказа оскалился и приготовился к атаке. — Как скажешь. *** — Я люблю его. Первой об этом узнает Хинацуру. Куноичи с теплотой в глазах наблюдает за удивленным своим же признанием мужем. Она могла бы давно сказать ему об этом сама, но он не был готов услышать правду. Теперь, собрав разбросанные временем по подсознанию подсказки, Тенген понял: бежать бесполезно. Как бы он ни старался, победить привязанность не вышло. Он и сам не заметил, как Ренгоку настолько глубоко вошел в его жизнь, что сумел пробраться в сердце. Осталось понять, что делать дальше. — Думаешь, он все еще ждет меня? — спросил Тенген, не скрывая в голосе отчаянную надежду. — Конечно, — кивнула Хинацуру. — Это же любовь. Услышав звук крыльев, Тенген насторожился. Обычно ворон начинал кричать за несколько метров до места, чтобы каждая белка расслышала детали миссии. В этот же раз было тихо. Птица долетела, молча присела на толстую ветвь. В клюве у ворона было письмо. Тенген забрал послание. Ворон без единого звука улетел. — Что-то случилось? — взволнованно спросила Хинацуру. Тенген пожал плечами, не глядя на жену, и открыл письмо. Не дойдя до конца, он побледнел, сжал бумагу в кулаке и тут же яростно откинул в сторону. Напуганная поведением мужа Хинацуру уже хотела было к нему подойти, но смогла только отскочить в сторону, когда Тенген пронесся мимо нее. Куноичи аккуратно подобрала лист. Вырвавшийся из горла всхлип она быстро прикрыла аккуратной ладошкой. «Спасибо за то, что не отвернулся, когда я обременил тебя своей любовью. Живи так же ярко, как она горела для тебя» От вопля сломленного болью Тенгена в доме задрожали стены.