In the eye of a hurricane.

      Маслов встает и видит, что Никита тоже поднимается, но того подводят ноги (или уж тогда сознание). В последний момент Сергей успевает подхватить тело парня, вмиг вспоминая все звоночки беспокойства за этот день. Сиплый голос, немногословный, ощутимая дрожь, дезориентация, сопли и кашель. Лейтенант притрагивается ко лбу блондина и пораженно выдыхает:       - Да ты же еще и больной весь ходишь. Не первый день поди…       Мозг полицейского тут же собирает все детали: позавчера на звонок ответил недовольный весь, вчера вообще не звонил, только писал; сказал, что это нечто, что даже ветровкой назвать нельзя – последнее, что осталось надеть в такую погоду; судя по истории как раз два дня назад он вернулся вечером, начинающим заболевать. Ну и сегодняшние симптомы уже собраны в один диагноз.       - Господи он еще и под дождем сегодня бегал. Эти трое с Америкой еще со своей. Тьфу ты, вонючий случай!       Причитая, лейтенант отнес парня до машины и повез к себе домой, потому что сам парень точно с простудой (или чем похуже, не дай Бог) не справится. Подъехав к дому, полицейский занес Никиту в одну из свободных комнат, в которой до переезда жила дочь участкового, и уложил на кровать.       - Галя, принеси что-нибудь от простуды! Желательно все, что есть! – с порога начал раздавать команды Маслов.       Жена заглянула в комнату, увидела состояние их гостя, и без лишних вопросов пошла за лекарствами и компрессами, добавив только, чтобы муж переодел паренька во что-то сухое.       Чета Масловых хорошо позаботилась об их внезапном визитере, тот был одет в сухие (чуть большеватые) вещи, в полусне Никите дали жаропонижающее, а на лбу страдальца покоилось прохладное полотенце. Наготове уже лежали горчичники, мази, таблетки. Галя в любой момент готова была ставить чайник, а Сергей достал из закромов мед и варенье.       Маслов все сидел у кровати, следя за тем, чтобы состояние блондина не ухудшилось. В этот момент подошла его жена.       - А что случилось-то, Сереж? Ты где его такого больного нашел?       - Да дома еще утром, только проморгал все его симптомы. Он, походу, такой уже пару дней ходит. Без куртки нормальной. Его еще пацаны кинули, в Америку смотали. Друзья еще, называется.       - Господи, бедный парень. А с теми альтернативщиками что делать будешь?       - Ну, если их нигде не стопанули, то они уже в самолете сидят, радуются. А если задержали где-то, буду просить их вернуть на службу. Осталась еще пара связей в области.       - Накажешь? – на этой фразе Никита беспокойно заворочался во сне.       - Естественно, но подумаю об этом завтра, - Маслов бережно сменил прохладный компресс, отмечая, что жар начинает отступать, как и, казалось бы, бесконечный в эти дни дождь.       Капли уже не били яростно по стеклам, а тучи расступались перед красочным закатом.       - Все будет хорошо, - лейтенант, спроси у него, кому он это говорил, и сам бы не ответил.       Наверное, жене, чтобы успокоить, или Никите, который нуждался в этих словах также критически, как и в отдыхе. Или даже себе, учитывая, что уехавшие парни рискуют не только своей свободой, но и менталкой их (больше не) друга, и работой самого Маслова. Но все это они с Никитосом разрулят потом, а пока все наслаждаются долгожданным покоем в лучах закатного солнца. Покоем, что в самом сердце бури.