(Не)забытые ощущения

      Цзин Юань рад видеть бывшего товарища. Он улыбается, словно никакой пропасти между ними нет.       И не было.       Пропасть лишь за их спинами в виде неспокойного моря, чьи волны разбиваются о скалы острова и каменные стены.       Блэйд изменился с тех пор, как они в последний раз смотрели друг другу в глаза. Когда они еще сражались плечом к плечу и доверяли друг другу свои жизни. Тогда рядом с ними был еще и Дань Фэн, и нынешнее его перерождение стоит прямо перед ними двумя.       Рядом с Блэйдом охотница с волосами цвета старых кораллов и изящно сжатой катаной в руке — такая же слуга, как они его называют, Раба Судьбы.       Цзин Юань посвящен.       Он говорил с Кафкой на рассвете, пока на фоне мелькал размытый силуэт в темном плаще и длинными распущенными волосами. Тогда генерал неосознанно склонил голову на бок и наблюдал за перемещениями с хитрым прищуром.       Интересно, чем занимался?       Кафка повторила движение, лукаво улыбнулась и замолчала в ожидании, наблюдала за увлеченным взглядом генерала, всматривающегося за ее спину. Для нее эта сцена была весьма занятной.       Цзин Юань лишь махнул рукой и призвал Кафку продолжить. Она удовлетворенно хмыкнула — генерал Лофу хорош и недурен.       Хоть он и был спросонья, но оставался таким же проницательным.       Полезный временный союзник.       Генерал кладет руку на плечо своему юному, но талантливому подопечному и смотрит в испуганные лазурные глаза. Он все еще крепко сжимает в руках два клинка и стоит в боевой позе, готовый без раздумий подчиниться и завязать с иномирцами еще одну дуэль. И по одному только взгляду понятно, что паренек не отступит.       — Блэйд, Кафка, прошу, сопроводите Яньцина обратно в Комиссию, — он просит мягко, и охотники за стеллароном не имеют права отказать.       Они здесь гости без подстраховки, они еще здесь, потому что так хочет генерал. К тому же, отвести мальчишку задача не такая долгая и утомительная.       Им нужен перерыв, а Цзин Юань ни о чем не скажет и продолжит держать в тайне их нахождение здесь.       Улыбки Кафки можно делить по категориям, и та, которую она посвятила лейтенанту, очень даже добродушна. Кажется, этот мальчик ее забавлял.       Можно сказать, выглядел, как ее ребенок. Только очень озлобленный и не желающий, чтобы в чем-то провинившаяся по отношению к нему мать с ним говорила и даже смотрела в его сторону.       Блэйд следует за Кафкой, но останавливается у плеча генерала, касается его своим.       — Что ты устроил? — тихо шипит охотник. Но Цзин Юань не скажет, что его переполняет ненависть.       Простое раздражение, не более.       — Захотел повидать старого друга, — он шепчет в ответ, а внимание его привлекает зарница на горизонте.       — Старейшина перед тобой, чего ты еще хочешь? — Блэйд неотрывно рассматривает профиль. Он выглядит до противного умиротворенно.       — Хочу, чтобы он воссоединился с друзьями, — как-то мечтательно произносит генерал, складывает руки на груди и между делом добавляет: — Приходи, как все закончится.       — У меня не будет времени.       — Я не сказал, что именно закончится, — наконец, Цзин Юань встречается взглядом с охотником, видит его нахмуренные брови, скованность и появившееся недоверие. — Быть может, даже твое терпение.       Цзин Юань оставляет его в одиночестве. Дальше они последуют своими тропами.

***

      Цзин Юань спит долго, а у Блэйда столько же терпения, сколько воды в море, что бушевало за их спинами в тот день.       Цзин Юань истощен, наверняка, спит в забвении и даже не видит сны, а Блэйд готов подождать пробуждения чуть меньше оставшейся у него вечности.       У Цзин Юаня в покоях все удобства, и потому Блэйд успел смыть с себя кровь под теплой водой, съесть несколько фруктов и вздремнуть на диване.       Но первое, что видит проснувшийся генерал — яркие оранжево-красные глаза. И взгляд этот, кажется, пробирается под кожу, минует ребра, бесцеремонно вторгается в легкие и пронзает оболочку души.       Под подобным наблюдением спать невозможно, но Фантилия постаралась на славу, выжав все жизненные соки. В прямом смысле.       Но генерал искренне рад видеть сейчас эти глаза. Рад тому, что вообще может в них смотреть.       Блэйда же… прочесть сложно. Однако, раз он здесь — мнение можно составить похожее.       — Ты их напугал, — сухо констатирует Блэйд. Его, кажется, ни чуть. Оно и понятно.       В ответ Цзин Юань безмятежно улыбается.       — Присядь, пожалуйста, — и перебирается на середину кровати. Он с нежностью трется щекой об подушку, обнимает одеяло и устраивается удобнее.       Кажется, мгновение, и он замурчит, как довольный кот.       — Мальчишка сопровожден, мы укрылись у тебя в дальних комнатах на первом этаже, — продолжает Блэйд. Он докладывает, как обязующийся это делать подчиненный.       — Да, молодцы, — генерал удовлетворенно кивает и чешет нос немного шершавой тканью подушки. — Спать в одном стане с врагом… дело весьма интересное, да, старый друг?       Лицо Блэйда на секунду кривится.       И выглядит так, будто жалеет о своем визите.       — Мы не были друзьями, — отрезает охотник и задумчиво переводит взгляд к окну. Освещенные звездой глаза Блэйда выглядят светлее, но все контрастируют с темной радужкой зрачка, затем идущей светлой и едва изменившимся оттенком его заполнения.       Глаза Блэйда — ни на что не похожий вид искусства.       — К сожалению, твоего нынешнего отношения к себе я не знаю, — Цзин Юань ведет забитым больным плечом. Вчера он впервые за долгое время взял в руки копье. И под конец их с Фантилией сражения оно казалось невыносимо тяжелым.       — Сносно, — Блэйд не удостаивает его длинным ответом из потока своих чувств.       — Отрадно от тебя слышать.       От генерала это и правда слышится с каким-то облегчением.       Он утыкается в подушку и зевает.       Плечо отдает в шею с новой силой, и он болезненно выдыхает и снова обмякает в кровати.       Интересно, когда сухожилия и мышцы в телах пораженных Марой срастаются, они чувствуют подобную боль или лишены подобных неудобств?       Словно прочитав эти мысли, Блэйд будто привычно достает из ящика прикроватной тумбочки масло с соком лаванды и толикой недовольства в голосе произносит:       — Смертные тела до невозможности хрупкие, — он выливает на ладонь вязкую жидкость, довольно грубо переворачивает генерала на живот и ведет по ровному позвоночнику. — Бессмертным не дана участь насладиться болью.       Цзин Юань хочет сказать, что желает поменяться телами, пока не пройдут мышцы, но слишком хорошо знает Блэйда и то, что он хочет боли. Больше. И испытывать постоянно. И чтобы убивала. И умереть вместе с ней, заперев в себе.       И потому решает воздержаться.       — У всех свои преимущества, — отвечает генерал и выдыхает, когда мозолистые руки осторожно сжимают плечи.       А затем по тому, как ноют мышцы, их словно быстро и беспрерывно рубят на мелкие кусочки. Но со временем боль отступает и на смену приходит легкость.       Блэйд проходится по позвоночнику, дергают за кожу, слышится хруст. Всему этому Цзин Юань лично его обучал.       Еще когда он носил имя «Инсин».       И руки его помнят все.       Цзин Юань болезненно стонет, но терпит и не двигается. Блэйд придерживается ритма и времени.       Это схоже настоящему воссоединению. Хотя, нет, не сейчас, временем позже. Цзин Юань знал исход этого заботливого действия, и для Блэйда это идеальное прикрытие.       Для Инсина тоже.       — Ты не осознаешь своей ценности для себя же, — охотник переходит к бокам, сжимает их, мнет так, что непробиваемая броня мышц поддается и расслабляется.       Цзин Юань стонет вновь и поднимает руки вверх, а таз неосознанно от удовольствия под одеялом приподнимается вверх.       Блэйд садится ближе, пальцами проникая к торсу, ведет по длинным мышечным впадинам, образующим на животе рельеф.       Цзин Юань тает от прикосновений, закрывает глаза и шумно выдыхает от удовольствия.       Нащупал. Нашел. Теперь пускай справляется тоже сам.       Блэйд не против. Он знает, что делает. Он знает, что за этим последует.       И он этого желает.       У них со смертными есть общие потребности.       Блэйд облизывает губы, затем — кусает. Генерал в его руках слишком красив. То, как дергаются плечи, как выше поднимается нижняя часть тела, отвечая на его движения рук, как он чуть ли не закатывает глаза от удовольствия.       То, как он, в конце концов, стонет.       Он наклоняется к плечам и жадно целует, впивается зубами и вместе с этим втягивает кожу. Волосы касаются масляной спины, и Блэйд как может смахивает их в сторону.       А рука тем временем сжимает кожу живота, чувствуется дрожь и подергивание мышц.       Тогда Блэйд не выдерживает и сдается, снимает верх. Садится на ягодицы и нависает так, что вполне заменит одеяло.       Рука проникает обратно к животу, находит полосы и ведет вниз, заставляя Цзин Юаня с трудом вернуть таз в прежнее положение.       И когда ему это удается, район в области паха можно просто гладить рукой, а генерал будет издавать такие звуки, будто он уже двигает на себе Блэйда, что сидит на коленях и выгибается, сжимая белоснежные волосы.       Мысли об этом затмевают разум, и Цзин Юань сам опускает руку охотника ниже и нетерпеливо проходится возбужденным органом по ладони во всю длину.       А Блэйд продолжает усыпать отметинами спину и плечи. Одна болезненнее другой. И он знает, что заживать они будут долго.       Ему приходится полностью лечь на спину генерала, чтобы дотянуться до своего плаща. Пальцы быстро распутывают узлы красной ленты, что протянута почти по всей спине.       И поднимается, заставляя генерала недовольно и с раздражением выдохнуть, как только она поддается окончательно.       — Руки, — требует Блэйд, и теперь уже очередь Цзин Юаня подчиняться.       Он дает их вместе, удерживающие друг друга за пальцы. Генерал предусмотрительный, и как же это облегчает задачу.       Блэйд снимает брюки для большего удобства перемещения по кровати и садится у плеч. Протягивает ленту по шее. Чувствует, как чужой язык касается колена и старательно вылизывает.       Теперь уже очередь Блэйда сделать шумный выдох.       Охотник встает на колени и протягивает ленту по позвоночнику, связывает запястья.       И вновь ощущает язык на ногах. Хваленая выдержка Блэйда рушится с каждой секундой.       Он хочет поймать этот язык, хочет вылизать своим, хочет втягивать его в рот губами до упора и отстраняться до кончика.       Но вместо этого перемещается к бедрам и поднимает Цзин Юаня за них на колени, наматывает остаток красной ткани на руку и дергает, проверяя свою работу в действии.       Генерал поднимает голову, и Блэйд кивает самому себе.       Охотник освобождает Цзин Юаня от обтягивающего белья, отбрасывает на пол к брюкам. Туда же с кровати летит и плащ.       Он тянется за маслом и льет на высшую точку тела. Оно стекает по спине, вызывая у генерала мурашки, и меж ягодиц, куда и надо Блэйду.       Закрытое масло вновь покоится на соседней подушке. Блэйд входит двумя пальцами и спустя время начинает движение, балансирует на тонкой линии боли и наслаждения.       Реакция Цзин Юаня подтверждает это.       Он податливый до безумия и сжатых пальцев на ногах. Он обожает получать удовольствие и доставлять его сам. Близость с Цзин Юанем незабываемый подарок.       Блэйд добавляет третий палец и проникает глубже. Настолько, что изо рта генерала доносится низкий протяжный и чем-то напоминающий рев льва стон.       Блэйд хмыкает с улыбкой и прибавляет темп. Он наизусть знает каждую точку его тела. И пользуется этим бесстыдно, с особой наглостью.       Блэйд входит собою до упора, заставляя Цзин Юаня впиться ногтями себе в ладони и издать особенно громкий звук. Охотник назовет это «полным принятием».       — Молодец, — хрипло произносит охотник с первым глубоким толчком. То, как принимает его Цзин Юань, не сравнимо ни с чем.       И это первое особо острое ощущение за вечность. Что-то в его теле до сих пор живо. Хотя, теперь он минимум назовет две вещи.       Цзин Юань отвечает на движения: елозит по подушке, с особо резкостью встречаясь с охотником телами.       И благодарит самого себя в прошлом, что в качестве стен поместья выбрал плотное дерево.       А от масла и смазки прибавляется хлюпающий звук, их обоих сводящих с ума.       Цзин Юань почти вскрикивает, когда Блэйд оставляет укус на лопатке. Нежная кожа в этом месте противится, но охотнику это только на руку, ведь тот подается вперед, и это позволяет сделать последний толчок.       Блэйду жаль, что со спины не видно всех оставленных им следов, и потом быстро исправляет ситуацию, решая перевернуть генерала на спину.       И не важно, что останутся жирные пятна на простыне. Даже если бы он не пользовался маслом во время массажа, ее бы все равно пришлось стирать.       От оков Блэйд приказывает избавиться самому, признаваясь, что это не составит для Цзин Юаня труда. Но отмечает, чтобы тот не смел рвать.       А ведь это в пьяной голове генерала было первой мыслью. Второй — что Блэйд не станет упрощать ему задачу, это точно.       Охотник сжимает ягодицы и держит на весу, входит быстро, да так, что генерал не может решить до смеха простую головоломку на своих запястьях.       А еще над ним нависают и сковывают как только могут, все еще балансируют. И Цзин Юань с нежностью злится, рычит на ухо и вместе с этим успевает попадать в один с Блэйдом ритм.       У Цзин Юаня кружится голова и звуки сливаются в единый, ощущения по всему телу самые разные, настоящий ураган.       Такое доставляет ему только охотник и воин в прошлом — Цзин Юань считает и зовет свое мнение грубым по отношению к другим, но «у Блэйда есть мозги».       А еще, несмотря на свой характер, он достаточно думает о партнере. Очень много думает.       Генералу удается освободится, будучи почти на пике удовольствия, и Блэйд роняет его на постель, тянет за ленту и выпрямляется.       — Наконец-то, — второй рукой он царапает торс до кровяных полос. Облизывается и обхватывает руками член. Набухший и весь в венах.       В наказание Блэйд не дает ему излиться, замедляясь и слишком медленно водя рукой.       Цзин Юань болезненно стонет его имя и старается разорваться движением вверх и параллельно кровати.       — Молчать, — вновь приказывает Блэйд. Взгляд его надменный.       Цзин Юань готов отдаться ему без остатка.       — Мы начнем все заново.       А затем по новой набирает темп.       Теперь от нетерпения рычит Блэйд. Он окончательно теряет самообладание, бросает ленту и трогает генерала везде, ненасытно кусает.       Цзин Юань гладит его по спине. Такой Блэйд нравится ему тоже.       Очень нравится.       Блэйд выходит и сгребает их члены рукой, двигает слишком быстро, не выдерживая первым. Следом за ним Цзин Юань.       И привычно смеется, а Блэйд дышит тяжело.       Цзин Юань целует его в лоб, на что тот морщится и отворачивает голову. Он ведет охотнику по шее и взмокшим волосам, и он вновь, в последний раз теряется в ощущениях и целует генерала, после этого скрываясь за дверьми ванной комнаты.       Цзин Юань развязывает на шее красную ленту и кладет руки за голову. Он не знает, что будет дальше, но сейчас это волнует не сильно.       Зачем прямо сейчас думать о будущем?