Залетела

Хе-хе, вам не кажется, что в моей жизни появилось слишком много истерического смеха? Мне вот именно так и казалось в тот животрепещущий момент, когда непроглядно-черные глаза Снейпа остановили свой взгляд в районе моего лица. Парень был не слишком высок, видимо, пока еще не вытянулся, но уже отличался поразительной худобой, нездоровым желтоватым цветом лица, а еще поразительной небрежностью к собственной внешности. Подол мантии был выпачкан в каком-то ядовито поблескивающем составе, но хозяина наряда это явно не беспокоило. Шнурки на ботинках (потрепанных, ой, вот-вот запросят каши!) оказались развязанными, и было удивительно, как Снейп вообще умудрялся передвигаться в них по коридору на своей скорости. Впрочем, все это было совершенно неважным, поскольку взгляд перекрывал все. Теперь я совсем не удивлялась тому, что Гарри и его друзья боялись и ненавидели Снейпа так сильно, что приписывали ему все преступления, которые только совершались в школе, все злые намерения, которые только рождались в стенах Хогвартса. Если подумать о том, что будущая жизнь еще сильнее переломала этого парня, закалила его куда сильнее, чем огонь любой домны, а, соответственно, взгляд его обрел еще больше силы, я вообще удивлена, как это они не писались в присутствии декана Слизерина. Мне вот хотелось. Очень. Потому что прямо сейчас я находилась под лучами рентгена, сканера, лазера и всего этого вместе взятого. Взгляд у Снейпа оказался пристальным, прямым, изучающим и одновременно таким, что обычно называется недобрым. Я неловко переминалась с ноги на ногу, Снейп просвечивал меня насквозь, и — вот черт! — он же еще не умеет читать мысли, ведь правда? Не умеет? Я беру свои слова обратно: вы можете относится к мародерам как угодно: осуждать их за шалости и за то, что уже никак нельзя было назвать шалостями. Вы можете говорить о том, что у них не было ни чести, ни достоинства, раз уж они нападали на Снейпа всей толпой (правда, по книгам и по фильмам нападение вчетвером было исключительно словесным, а так Джеймс Поттер бил подло, со спины, но всегда в одиночку). Вы можете говорить, что золотая молодежь никогда не сможет вызвать ни симпатию, ни сочувствие, что в итоге Поттер расплатился лишь за то, что и заслужил, но… Но да, уже для того, чтобы вступить в пикировку со Снейпом, нужно было иметь немалые такие яйца. И, конечно, я должна послать огромный респект Лили Эванс, потому что из всей компании мародеров, гриффиндорцев и вообще ребят с «хорошей» и «правильной» стороны ее яйца были самими большими. Она ведь не просто дружила с этим типом, но и возражала ему, а если верить осколкам канона и многочисленным фанфикам, еще и крутила им, как хотела. Мда, я несколько раз уже видела их издалека, но, на свою беду, ни разу не удосужилась присмотреться как следует. Теперь вот жалела об этом, потому что Снейп явственно терял терпение, а я все так же могла лишь невразумительно мычать и крутить головой. — Так и будешь молчать, Селвин? — вкрадчиво спросил он. Да, куда уж там делся его все еще ломающийся голос: похоже, Снейп контролировал себя так жестко, что не допускал промахов в разговоре ни с кем, кроме своей драгоценной Эванс. По моему хребту невольно поползли мурашки: я всегда питала слабость в таким вот, богатым на обертоны, бархатистым, проникающим в самую душу мужским голосом. И вроде бы не дурочка, и все понимаю, а коленки все равно трясутся, а глаза закатываются в экстазе. Вот воистину: женщины любят ушами, ничего не возразишь. — Что тебе от меня нужно? — Эээ… — я с первых звуков продемонстрировала свой высокий интеллектуальный уровень, а затем выдала первое, что пришло мне в голову: — У тебя тут это, шнурки развязались… А ты так быстро по коридорам ходишь… Запнуться можно… Эээ… Это ведь не слишком странно? — Слишком, — отрезал он, но теперь смотрел на меня с искренним интересом. Ой, спасите-помогите, заинтересованный взгляд Снейпа оказался еще хуже, чем просто презрительный взгляд. У меня вдруг зачесалась левая пятка и вспотели обе подмышки, а еще щеки покрылись ярким густым румянцем. Да елки же, я ведь даже не рыжая и не блондинка, чтобы так отчаянно краснеть! Мое лицо горело, а сама я словно бы прилипла к месту и напряженно ожидала своего вердикта. Знаю, выглядело это все невероятно неприлично, но я никак не могла оторвать взгляда от некрасивого лица. Бывают же такие: черты лица слишком резкие, четко очерченные, грубоватые. Нос крючком на пол-лица и слишком тонкие губы, чуть выступающий подбородок, густые насупленные брови не придавали этому парню обаяния. И несмотря на все это, хотелось смотреть на него и смотреть, скользить взглядом по чертам, отмечая каждое пятнышко, каждую родинку, каждую ресничку (вот уж что в Снейпе было совершенным) — смотреть и любоваться, потому что все это дышало такой харизмой, что красота переставала иметь хоть какое-то значение. — Прости, — я понимала, что Снейп сейчас развернется и пойдет прочь и в следующие разы на мои оклики станет только презрительно фыркать и проноситься мимо, а потому продолжала упорствовать, — но распущенные шнурки и в самом деле… Снейп показательно резко вздохнул, а затем взмахнул волшебной палочкой. Мне показалось, что сейчас он возьмет и проклянет меня (а в самом деле, что еще я могла ожидать от будущего пожирателя смерти, который уже сейчас связался с такими отморозками, как Эйвери и Мальсибер), но вместо этого его шнурки дрогнули и моментально завязались прочными красивыми узлами. — Довольна? — спросил он и навис надо мной, требовательно заглядывая глаза. Я замерла, как мышь перед лисой, но воздух в легкие все-таки заинтересованно втянула. Хм… А пахло от него чем-то горьким, но приятным, какой-то травой… Быть может, полынью? Вот неправы были мародеры, когда обвиняли Снейпа в нечистоплотности, вообще неправы. Подросткам обычно тяжело с этим делом, но тут… Черт, да тут, пожалуй, от разволновавшейся меня несло куда хуже, чем от Снейпа. Я переступила с ноги на ногу и слабым голосом ответила: — Да, это было здорово… — Тогда свободна! — отрезал Снейп и уже сдвинулся с места, но теперь-то я наконец совладала с собой достаточно и завела разговор о том, о чем хотела с самого начала. — Ты круто колдуешь! — выпалила я. Он просто пожал плечами и выжидательно уставился на меня: мол, ну да, и что? — Можешь чуть-чуть подтянуть и меня? — оно, конечно, ну вот ни разу не оригинально, но помощь мне и в самом деле потребуется, а финансовое положение Снейпа, быть может, позволит ему избежать несколько ну очень унизительных эпизодов в будущем. Свой собственный сундук я давно обшарила сверху и донизу: денежками меня «родители» не обидели. На этом, правда, их участие в жизни дочери и ограничивалось, потому что ни писем, ни посылок я пока что от них не получала. С другой стороны, откуда мне знать, какая частота переписки у волшебников считается нормой? Драко Малфой получал свою плюшки-печенюшки каждую пятницу, но ведь он и был самым известным маменьким сынком своего мира. — Я заплачу. — Мне подачки не нужны, — грубо бросил Снейп и уже поскакал по коридору дальше. Школьная мантия причудливо обвивала довольно-таки длинные тонкие ноги, что смотрелось очень даже эффектно. Я невольно загляделась и чуть было не упустила своего собеседника в темном провале коридорного перепутья. — Да какие там подачки! — возмутилась я. — Нормальная же работа! Если не хочешь за нее приниматься, так и скажи, а вот эту чушь нести не нужно! Подачки! Да нужен ты мне больно, тебе подачки делать! Попрошу кого другого, просто я же думала, что ты и в самом деле нормальный колдун, а не макака с палочкой! Он замер, повернувшись ко мне вполоборота, присмотрелся оценивающе. Взгляд его этот снова пронзил меня с ног до головы, но теперь злость на чужие упрямство и мнительность помогли мне злобно уставиться в ответ, кажется, даже вызов на мгновение мелькнул в моих глазах. — Лонгботтома попроси, — буркнул Снейп вполне себе благосклонно. — У него неплохо получается размахивать палочкой. Опа! А этот тип, оказывается, был поглощен не только своей сиятельной персоной, но и о делах других тоже узнавал время от времени. А может быть, это была симпатия, типа: враг моего врага, и так далее… Неважно: меня все равно это категорически не устраивало. Фрэнк, конечно, с удовольствием поучил бы меня всяким штукам, но мне-то нужен был Снейп! И потом, сближаться со своим парнем я все равно пока не рисковала: а вдруг он заметит во мне что-то не то… Нет, пока не найду объяснение всем своим сдвигам, крутить любовь-морковь определенно не стоило… — Он хорош, очень хорош! — подхватила я. — Но зелья-то! Зелья! В них у Фрэнка все не очень, просить Слизнорта об услуге я совсем не хочу, а чтобы поступить в школу авроров мне они точно понадобятся! — Ну, Лонгботтом же как-то думает справиться, — хмыкнул Снейп. Я покачала головой: да, тут моя логика дала невероятно огромный сбой. Ну ладно, что ж, была не была! — Да, я просто ищу повод! На самом деле ты мне очень нужен, чтобы изменить действующий режим и исправить далекое будущее, потому что я не хочу закончить свои дни в палате для душевнобольных Святого Мунго! — Тебе это определенно грозит, — Снейп покосился на меня, но смягчился. — Ладно, не придумывай всякую чушь. Будем считать, что ты меня уговорила, приходи на занятия каждую пятницу с трех по шести часов вечера. Посмотрю, на что ты вообще сгодишься. — Вот спасибо! — у меня отлегло от сердца, и я радостно выдохнула. Снейп поморщился. — И да, еще раз обратишься ко мне со словом «эй», я тебя лично закопаю под Дракучей ивой. Все поняла? Я судорожно кивнула, после чего Снейп величественно удалился. Святые ежики, какой он все-таки противный! Противный и очень страшный!