Необитаемый Остров

Самой сложной частью в исполнении плана Гагамару оказалось выбрать пятерых предводителей для пяти разношёрстных племен, но Чигири решил действовать, не тратя времени на долгие раздумья. Тем более, до начала экспедиции оставалось всего несколько часов, хотя бы половину которых необходимо было потратить на заготовку припасов. Было принято решение выбрать предводителей на рассвете, когда парни только-только проснулись от полного отчаяния и злого приказа Чигири приготовиться к общему собранию. На его взгляд, легче всего было выбрать вожака для клана Уберс — Баро был не только абсолютным королем на поле, но во всех остальных ситуациях качеств лидера ему не занимать. Не все члены команды были довольны, но Чигири решил, что выбрав такой путь, он пошел по пути минимального кровопролития. Неоднозначным казался выбор среди участников Барчи. Бачира и Отоя, единственные знакомые фигуры из этого клана, не внушали доверия субъективному взгляду Чигири: инфантильному Мегуру ни в коем случае нельзя было доверить управление целым племенем, а насчёт второго… Ну, Отоя — это Отоя, и этим всё сказано. Зайдя в тупик, Чигири случайно опустил взгляд на вечно спокойного монаха Дарай, который заставил нападение Синей Тюрьмы знатно понервничать во время матча против сборной. Временный лидер с уверенностью отдал Барчу в руки умиротворения и мудрости буддизма. Следующими на очереди были Бастарды. В голове Чигири навязчиво крутился образ Кайзера в роли вожака, но он не хотел подливать масла в потухший костер вражды между Михаэлем и Исаги, поэтому решил проблему компромиссом. Неожиданностью для всех стал Кунигами, которого Чигири обрёк бременем власти. Было видно, что тот принял новый титул неохотно, но деваться было некуда: слово предводителей, хоть и временных — закон. Так было написано на песке, там же, где располагались солнечные часы и несколько чёрточек, обозначающих прижитые на острове дни. Удивительно, но ни Кайзер, ни Йоичи не стали сопротивляться выбору, однако, Чигири был уверен, что буря разразится потом, после того, как все кланы начнут вести раздельный быт. Когда очередь дошла до следующей команды, временный правитель с досадой для себя осознал, что народ клана Англии не видит своего вожака ни в ком другом, кроме него. Чигири, как и Кунигами, нехотя надел на себя корону и самостоятельно объявил себя королем. Самым сложным оказался выбор среди членов команды Франции. Сначала все безоговорочно начали выкрикивать имя самого, на их взгляд, подходящего на эту роль человека — Рина. Но после того, как тот жестоко призвал всех захлопнуть свои рты, Чигири снова пришлось искать компромисс, и под его строгим взглядом, любившему оставаться в тени Карасу, пришлось выйти в свет и принять новые регалии. Когда лидеры были названы, перед парнями встала новая задача — решить, какой из кланов останется около корабля, на старейшей земле их цивилизации, а кому придется отправиться в неизведанную даль. Порешили на «Цу Е Фа», и после ожесточенной битвы предводителей с использованием ножниц, камней и бумаги, было объявлено, что клан Карасу остаётся на территории их общей империи, а остальным предстоит долгий путь на новые земли. Дальше всех предстояло забраться Бастардам и Уберсам, а англичане и Барча должны были уйти от первого лагеря не так далеко. Ровно в три часа дня кланы сбились в кучки: парижане по середине, слева от них Уберсы и Барча, а справа Бастарды и англичане. Следуя общему сигналу, две команды слева начали продвижение по береговой линии на запад, а две команды справа пошли на восток. Так и остался клан Карасу единственным кланом, обитающим на древнейших землях, в окружении песочных памятников архитектуры: солнечных часов, календаря и свода законов. — Да уж, — разочарованно вздохнул предводитель, оборачиваясь к своему народу, — Самое скучное внезапно досталось именно нам. — Не надо ныть, — поднялся Рин, как только остальные кланы исчезли из поля зрения, — Нам повезло, что мы можем использовать с пользой то время, которые все остальные потратят на дорогу. Хватит рассаживаться, нужно подготовиться к завтрашнему походу в лес. — Эй, — медленно подошёл к нему Карасу и расплылся в улыбке, не предвещающей ничего хорошего, — Ты же сам отказался от власти, поэтому предоставь управление кланом мне, хорошо? Рин недовольно цокнул языком и пошел за самодельной удочкой, с которой он в последнее время не расставался. Долгие часы рыбалки помогали ему отвлечься от мрачных мыслей и в тоже время приносили пользу островному обществу. Пока Рин неотрывно следил за водной гладью, все остальные тоже не теряли времени зря: десятки копий, изготовленных из длинных палок и наточенных тонких камней, сделали клан по-настоящему похожим на племя неандертальцев. Каждый учился разводить костер и делать факелы, чтобы переносить огонь. Даже Нанасэ блеснул своим талантом и смастерил настоящий лук со стрелами, с помощью которого они раздобыли себе упитанную птицу на ужин. Рин же не обращал внимание на всеобщее ликование: его поглотили собственные мысли, из-за которых он даже пару раз упустил клюющую рыбу. Опять Исаги оставляет его позади. Опять Исаги от него отдаляется. Перед тем, как отправиться в поход, Исаги прощался и обнимался со всеми, кроме Рина. Он даже не обернулся к нему, в то время как Рин не переставая глядел на него, пытаясь поймать взгляд. Рин считал мысли об Исаги противными и ненужными. С каких это пор он вообще начал по нему «скучать»? С тех самых, когда Йоичи начал терять к нему интерес? Когда Рин самостоятельно оттолкнул его? Вечно отмахиваясь от него и называя своим врагом, Рин должен был быть готов к тому, что Исаги однажды воспримет его слова за должное и прекратит попытки достучаться до него. В глубине души Рин знал, что не хочет отталкивать Исаги, но по другому взаимодействовать со своими чувствами он просто не умел. Сколько раз ему хотелось просто подойти к Йоичи и сказать: «Я не злой, просто мне страшно». Не важно, как бы тот отреагировал на его слова, Рину было необходимо донести до него правду. Но не вышло. Исаги отдалился, а Рин так и не научился признавать свои ошибки. — Слышь, рыбак, — голос Карасу раздался у него прямо над ухом, вытаскивая из пучины мыслей, — Целый день рыбачишь, пора бы и поспать лечь. Завтра важный день. Он огляделся: солнце искоса бросало на воду свои последние лучи, а на небе начали загораться первые бледные звёзды. Рин последовал совету вожака и лег рядом с остальными, укрывшись огромными пальмовыми листьями и стараясь не думать о том, как на другой стороне острова так же укрывается листьями Исаги.

***

Как и было запланировано, предводитель дал сигнал к продвижению в глубь острова с первыми лучами рассвета. Выстроившись в ровную линию, парни начали прочесывать лес, сбивая паутину своими копьями. Карасу шел впереди, не сворачивая с курса, и иногда резко останавливался, чтобы подстрелить из лука Нанасэ очередного жирного гуся. Всю добытую дичь они несли на своих горбах весь день, чтобы остановиться на единственный дозволенный на общем собрании привал — перед сном. Когда в лесу начало заметно темнеть, а голоса диких зверей утихать, Рин вместе с остальными отправился искать подходящее место для кострища, чтобы случайно не поджечь лес, а Карасу вместе с приближенными оставлял на деревьях метки, чтобы не отклониться от курса. Немного отбившись от группы, Рин заметил вдали холодный блеск между деревьями, словно там находилось озеро. Желая проверить свою догадку, он помчался со всех всех ног, но вдруг наткнулся на что-то валяющееся на земле и полетел кубарем. Он ударился головой об ствол очередной пальмы и, выругавшись, резко обернулся, собираясь пнуть несчастный камень. Однако, когда он опустил взгляд на землю, там находился вовсе не камень. — Твою ж… — обомлел Рин, признав в неосознанном предмете нечто, похожее на человеческое тело. — Ч-ш-ш, — внезапное шипение из кустов неподалеку заставило Рина испугаться не на шутку. Но когда в темноте он узнал разукрашенное грязью лицо Гагамару, выступившего из зарослей, с сердца будто свалился камень, — Тише, разбудишь же… Он подошёл и указал пальцем на безмятежно сопящего под ногами Рина Шидо Рюсэя. Уже через полчаса, как и обещал командиру разведки Верховный правитель, вся братия Синей Тюрьмы собралась вновь, встретившись около самого сердца острова, которым оказалось целое озеро пресной воды. Собрались и стали выслушивать сказки про пиратов, укравших их тренеров, от только что вынырнувшего из кошмарного сна Шидо. — Что, прям так и накрыли тряпочкой? — изо всех сил дразнил рассказчика Мегуру. — Если они все из себя такие скрытные профессионалы, которые смогли украсть с корабля целую кучу взрослых мужиков, тогда как же такой придурок как ты смог рассекретить все их супер-секретные планы? — не унимался и размахивал руками Раичи. — Твоя история не выдерживает критики, — скучающим голосом заявил Несс, — Ты говоришь, что они были на лодке, но как долго одна лодка сможет продержаться в открытом океане? Не думаешь, что для профессиональных пиратов это как-то опрометчиво? — Это ты у меня сейчас не выдержишь критики, декоративный пудель! — вскричал Рюсэй, пытаясь схватить Несса за волосы, — Я же говорил, там было дохерища скалистых островов, их корабль мог находиться за любым из них! Вы что, все дружно ударились головой и забыли, как мы там проплывали? — Мы даже и не помнили, потому что все нормальные люди спят в три часа ночи, — сквозь сон сказал Наги, посапывая на спине Рео. — Все ваши вопросы просто отстой, пресмыкающиеся, — громом прокатился по лесу голос Баро, — Почему он не рассказывал нам ничего раньше, устраивая вместо этого цирк с обменом, а сейчас выдал как ни в чем не бывало — вот это вопрос… Все замолчали, задумавшись. Шидо же смущённо и немного виновато опустил голову под всеобщими взглядами. — Все просто, — хитро улыбнулся он, — В тот момент мои мысли были заняты немного не тем, поэтому мой мозг, видимо, забил и на автоматы и на всю прочую подозрительную чертовщину. В конце концов, могу ведь я оправдаться тем, что я охренеть как хотел спать? — жалостливо обвел толпу взглядом Рюсэй, — А сейчас мне просто приснилось всё то, на что я тогда не обратил внимание. Круто же, правда? Никто не разделил его восторга, и со всех сторон продолжил сыпаться шквал вопросов и критики. Однако вскоре спокойный голос Гагамару заставил толпу усмирить свой пыл. — Все знают, что пираты охотятся за сокровищами, — говорил Гин, — В таком случае, где же сокровища, Шидо?

***

После того, как вопрос мастера прозвучал в пустоту и остался без ответа, толпа начала постепенно расходиться и готовить ночлег. Было решено провести эту ночь около озера, а завтра снова распределиться на пять кланов и отправиться искать себе лагеря и выдвигать требования на территорию, тем самым поделив круглый, словно торт, остров на пять равных кусочков. Исаги не мог и не хотел засыпать. Его голову не покидал тот взгляд, которым смотрел на него Рин в течение всей сегодняшней канители с пиратами. Он был пропитан раздражением с нотками печали и крупинкой… Чего-то ещё. Исаги не мог понять чего именно, и это не давало ему покоя. Он решил пройтись по лесу недалеко от временного лагеря, захватив с собой факел. Его мрачные мысли тут же рассеялись, когда он увидел сидящего на дереве и болтающего ногой человека, который всегда сумел поднять ему настроение. Сегодняшняя ночь выдалась особенно безоблачной. Незнакомые звёзды загадочно мерцали из своей холодной дали, намекая парням на то, что они находились очень далеко от дома. Наверное, этой ночью каждый из них, если не спал, то вглядывался в мерцающее темное небо, пытаясь разглядеть хотя бы одно знакомое созвездие, или просто лежал на земле, уставившись в красивую, но пугающую неизвестность. Бачира весело бежал впереди Исаги и задирал голову вверх, пытаясь отыскать брешь в бесконечных пальмовых кронах. Как только его взгляду открылись сверкающая россыпь звёзд, он сразу же плюхнулся на землю, приглашая Исаги лечь рядом с собой. Но тот лег не сразу: воткнув факел в землю подальше от них, чтобы он своим огнем не заглушал звездный свет, он лишь присел рядом с Бачирой и печально уставился на небо. — Грустно, вдали от дома, да? — почувствовав лирическое настроение друга, Бачира привстал и начал пытаться поймать взгляд Исаги. — Да… — протянул Йоичи и обернулся к Бачире, от чего ему стало ещё хуже. В темноте золотые глаза Мегуру превратились в черные бездонные кратеры, напоминающие ночное небо, в которых, почти так же, как и в настоящем небе над их головами, отражались бесчисленные звёзды. Не смея оторвать взор, Исаги мог поклясться, что звёзды в глазах Бачиры были гораздо ярче настоящих. — Выглядишь так, будто призрака увидел, — рассмеялся Мегуру, прервав забвение Йоичи, но вскоре вздохнул, опуская взгляд, — Что мы будем делать, если застрянем здесь навсегда? Не желая, чтобы огоньки в его глазах погасли, Исаги взял в руки его лицо и уверенным голосом заговорил: — Не застрянем. А если нам придется провести на этом острове немного дольше, чем мы ожидали, то тебе все равно нечего бояться: хоть мы и в разных кланах, но мы вместе, понимаешь? — на одном дыхании выдал Йоичи и остановился, поразившись собственным словам. В глубине души он осознал, что Рин хотел бы услышать от него такие же слова. От того и бесился, что Исаги не мог сказать их никому иному, кроме Бачиры. В такой обстановке. Когда звёзды плясали в их темных взглядах, а ночь замерла в своей тишине, прерываемой лишь треском горящего факела, их лица были слишком близко друг к другу, и поверхностное дыхание прерывистыми потоками оставалось на их коже. Исаги было безумно стыдно перед Рином, но было так замечательно вот так просто сидеть и смотреть друг другу в глаза, ища в них свое отражение, пока вокруг них не было ни души. Было так замечательно рядом с Бачирой. — Если хочешь меня поцеловать, делай это прямо сейчас, пока нас никто не нашел, — сказал вдруг Бачира, и Исаги заметил, как его взгляд потемнел ещё больше. Йоичи ещё никогда не чувствовал, чтобы его душа была настолько близко к чьей-то чужой, но сейчас, сцепившись в медленном танце, в такт мерцанию звёзд, их души вовсе не казались друг другу чужими. Слова Бачиры безумно смущали. Но, не желая отпускать это теплое чувство, Исаги все же поцеловал его, и непередаваемое ощущение эйфории растеклось по всему телу. Он хотел бы, чтобы этот момент длился вечно, но ноющая боль в левом бедре заставила его отвлечься. Оторвавшись от поцелуя, Исаги ощупал ногу Бачиры, которой тот давил на него, и обнаружил в его кармане острый камешек, так надоедливо впивающийся в его бедро. — Что у тебя в штанах? — спросил Йоичи и только после понял, как это звучит. — Ха-ха! — засмеялся Бачира, — Исаги, не думал, что ты… — Нет! — он прервал его мысль, какой бы она ни была, и продолжил, — Я имею ввиду, что у тебя что-то в кармане. Вытащи, пожалуйста, а то давит. Бачира тут же сполз с Йоичи и опустился на землю, став искать в кармане на молнии причину его неудобства. В руку ему попался приличного веса камушек, на ощупь с очень симметричными и ровными краями. Достав камушек из кармана и толком не рассмотрев, Мегуру бросил его в заросли и обернулся к Исаги, в надежде продолжить. Но тот почему-то во все горло заорал «СТОЙ!», когда Бачира выбросил безделушку, и, чуть ли не падая, помчался к зарослям и опустился на колени, прочесывая руками землю в поисках камушка. — ПРИНЕСИ ФАКЕЛ! — прокричал Бачире взбесившийся вдруг Исаги. Ничего не понимая, тот сразу же метнулся к факелу и поднес его к кустам, в которых уже наполовину исчез Йоичи. Благодаря огню, ребята тут же увидели яркий блеск в траве и обнаружили пропажу. Когда Исаги двумя пальцами поднял камушек с земли, освещая его огнем, Бачира понял, почему тот так забеспокоился, когда он выбросил «мусор» в кусты. В руках Исаги, над факелом, отсвечивал и переливался своими многочисленными гранями и весом в целое состояние превосходного качества бриллиант. — Нихрена себе, — одновременно воскликнули парни и обеспокоенно поглядели друг на друга.