***
Дни сыпались и растворялись во времени, как ускользает сквозь пальцы и падает вниз теплый пляжный песок. Разделив остров, словно торт, на пять равных кусочков, жизнь пяти племён приобрела новый характер: народам некогда было думать о своей нелегкой судьбе, народам приходилось работать ради своего выживания. И действительно, каждое племя приросло к своей земле и стало с ней единым целым, развивая на ней свой причудливый быт. Например, клан команды Франции, или же парижане, первые среди других племен создали лук и держали в своих рядах самых трудолюбивых рыбаков, из-за чего стали позиционировать себя как охотничий клан и имели больше всего запасов провизии. Барча, под предводительством самого мудрого из королей, за исключением Верховного правителя, делала упор на обогащение своих территорий земледелием и улучшение условий жизни в их лагере. Таким образом, народ Барчи первым создал настоящие висячие гамаки для сна, однако, почему-то умалчивал рецепт их изготовления. Англичане, на удивление, оказались одним из самых дружелюбных и гостеприимных народов Необитаемого Острова. Имея на своей территории открытые пространства, свободные от непроходимых джунглей, они раз в несколько дней устраивали футбольные игры на своих полях и зазывали из других племен всех желающих поучаствовать. Так они хотели скрасить свои дни и дни своих соседей, напомнив им о старой жизни, где не было никакого океана и никакого острова, но был мячик. Здесь, правда, мячика не оказалось, но зато был кокос, который, к слову, было немного больно пинать без ботинок. Сильной замкнутостью отличался только клан мрачного короля. Уберсы редко выходили на связь, но по слухам, было ясно, что внутри у них неспокойно. По острову ходили мнения, что уберсы в скором времени либо свергнут своего предводителя, либо пойдут войной на другие кланы. Все без исключения рассматривали первый вариант как наиболее положительный. А что насчёт последнего народа, бастардов, дела у них шли достаточно… Гладко. — Да нихрена у нас не гладко! — вопль Кайзера пронесся по лесу, после чего в одно из ближайших деревьев прилетел камень, от которого едва успел увернуться Несс. — Пожалуйста, послушай… — в привычной манере начал Алексис. — Нет, это ты послушай, — перебил его Кайзер, — Меня уже тошнит от этого острова: эти пауки, эти общипаные курицы на завтрак, обед и ужин… Черт, да тут даже банально переодеться не во что! Несс, скажи, тебя что, совсем не смущает, что мы уже три недели ходим в одной и той же одежде?! Отсутствие элементарных удобств бесит, но больше всего меня тошнит от этого рыжего короля. Почему он ведёт себя так, будто бы мы застряли здесь навсегда? Не знаю, что происходит у них в высших кругах, но неужели все решили просто сидеть сложа руки и ждать, пока нас всех пережрут эти противные мошки, — сказал он, отмахиваясь от очередного роя надоедливых насекомых, — Можно же сделать хоть что-то! Да, в конце концов, можно было бы даже построить чертов плот! Как только Кайзер закончил свою гневную тираду, из лагеря послышались приветствующие крики парней, что означало возвращение короля с аудиенции у Верховного правителя. Верховный, чтобы избежать новых споров, остался жить в сердце острова, около озера. Каждый день он проводил уроки у пяти врачевателей, которых отобрал лично, и раз в несколько дней назначал аудиенции с пятью королями, обсуждая новости и давая им важные поручения, которые те передавали своему народу по возвращении. Кайзер и Несс переглянулись и побежали в лагерь, надеясь услышать хоть что-нибудь новенькое и значимое. — Если коротко, — раскатистым голосом начал речь Кунигами, — Гагамару приказал каждому из кланов в кратчайшие сроки построить хотя бы по одному плоту… Возгласы и ликования прервали вожака и распугали всех птиц в округе, наполняя лес. Однако Кайзер не поддался общему восторгу, заметив странный настрой Кунигами, будто бы тот не договорил что-то важное. — Но? — придирчивым тоном спросил он, когда крики улеглись. Поймав непонимающим взгляд короля, он пояснил, — В чем подвох? — Гагамару темнит, — загадочно отвечал Кунигами, — Всем давно стало ясно, что попытка уплыть с острова на плотах приведет к верной гибели: за километры вокруг не видно даже намека на сушу, а в последнее время сообщения о мелькающих за рифами акулах стали появляться все чаще. Верховный приказал построить плоты, но не сказал зачем. Вот в чем подвох, — король обвел свой народ напряжённым взглядом, — Также между Верховным и некоторыми рядовыми имеют место быть некие секретные обсуждения, недоступные даже пяти предводителям. Большинство из нас не имеет к этому никаких претензий, но Баро серьезно этим огорчён. Поэтому, если в ближайшее время у них не случится переворот, от уберсов ждать помощи не стоит. Мнения, как обычно, разделились: кто-то, как Баро, стал обвинять Гагамару в намеренном умалчивании важных сведений, кто-то хвалил своего короля за честность со своим народом, но большинство всё же было радо возможности начать продвижение хоть в какую-то сторону спустя долгие недели тишины, не беря во внимание подвохи и заговоры. — Уверен, Йоичи как-то в этом замешан, — шепнул на ухо Нессу Кайзер, — Слишком часто за последнее время он где-то пропадает. Видишь, его даже сейчас в лагере нет…***
— Придурки, — негодовал Шидо и норовил дать подзатыльник каждому присутствующему на полянке, — Кто просил вас две недели скрывать такую важную информацию?! С тех пор, как Исаги случайным образом обнаружил сокровище в кармане Бачиры, прошло уже около двух недель. Что заставило их молчать так долго? Ответ прост — страх Бачиры. Он не знал, как и когда бриллиант оказался в его кармане, и до чёртиков не хотел, чтобы ребята обвинили его во всем, что с ними произошло благодаря этому камушку. Да, как только бриллиант первый раз сверкнул над огнем, у них не осталось сомнений, что пиратская история Шидо — не выдумка, а сам камешек играет в ней далеко не последнюю роль. Разрываясь между желанием сдаться с повинной в несуществующем преступлении и до последнего скрывать существование бриллианта, Бачира, в конечном итоге, не выдержал и последовал совету Исаги: пришел к Гагамару и рассказал все как есть. Конечно, за исключением того, как именно и при каких обстоятельствах бриллиант был обнаружен. Объяснение произошло вчера, и весь вечер и утро Гагамару распутывал сложный клубок произошедших с ними событий, теперь беря во внимание переменные «камешек» и «пираты», а Шидо, которого тоже пришлось посветить в тайну, безудержно радовался. Благодаря найденному сокровищу, его историю наконец-то признали правдивой. Однако сегодня его радостный настрой сменился раздражением на ребят, так долго скрывавших существование бриллианта. — На совещании с королями я приказал им построить плоты, — говорил Гагамару, присев напротив Исаги с Бачирой, — Если пираты вдруг решат вернуться за своим сокровищем, нам нужно быть хоть как-то готовыми к их визиту… — Гений, ты что, собрался от их бронированных кораблей деревяшками отбиваться? — спросил Рюсэй, — У них даже ружья есть, я ж видел! — Думаю, зря ты умолчал от королей всю правду, Гин, — сказал Исаги, — Если пираты объявятся, это всё равно станет общей проблемой. — Да успокойтесь вы, — замахал руками Бачира, — Раз они за всё наше пребывание здесь ни разу не объявились, так почему бы им появляться сейчас? С чего вы вообще взяли, что они знают, где находится камень? — Может, ты и прав; будем надеяться на лучшее, — заключил Гагамару, но его взгляд по прежнему выдавал беспокойство, — Вам пора, а то потеряют. Гости покинули территорию вожака, снова оставив Гина и Шидо одних, за время совместного проживания которых, между ними выстроились довольно причудливые взаимоотношения. После ухода гостей, Шидо долго и неотрывно смотрел на Гагамару умоляющим взглядом, не давая тому сосредоточиться на работе. Спустя еще пару минут игнорирования, Гагамару не выдержал: — Что? — спросил он, резко поворачиваясь. — Ты обещал! — слезливо проскулил Рюсей и сложил ладони в выпрашивающем жесте, — Пожалуйста, Верховный! — Иди уже, подальше с глаз моих, — отмахнулся Гин. Шидо тут же поднялся, весело напевая какую-то песенку, и направился в чащу леса, чуть ли не подпрыгивая от радости. — Франция, если что, там, — указал в противоположную сторону Гагамару. — Отлично, — на ходу сменил курс Шидо и помахал Гину, — Ну, не скучай тут без меня, мастер! — Даже не собирался.***
Рин изо всех сил пытался не обращать внимание на отчаянные крики парней и чей-то непрекращающийся злодейский смех на берегу, сосредоточившись на удочке и игнорирующих ее рыбках. Но, когда сзади раздались быстрые и радостные шаги, он с досадой понял, что кара пришла и по его душу. — Ринчик! А меня тот баран погулять отпустил! — чуть ли не крича, весело заявил Шидо и остановился у Рина за спиной. — Заметил уже, — проговорил он, не оборачиваясь. — Знаешь, я там чуть со скуки не помер! А у вас уныло тут без меня было, я погляжу. — Нифига подобного! Ты… О боже… — возразил Рин и резко обернулся к Шидо, моментально пожалев об этом. Снова отвернув голову к воде, он набрал полные лёгкие воздуха и прокричал, — ТЫ ПОЧЕМУ БЕЗ ОДЕЖДЫ, ПРИДУРОК?! Рюсэй, как ни в чем не бывало, поравнялся с ним и закинул удочку, присоединяясь к рыбалке. — Привыкаю, — тихо хихикая, ответил он. — К ЧЕМУ?! — не унимался Рин, стараясь не смотреть в сторону Шидо. — Ходить без одежды. Думаешь, когда на этом острове у нас от старости иссохнут последние трусы, мы будем прикрываться листиками? Советую тебе тоже попробовать, чем раньше свыкнешься, тем лучше. — Если в какой-то момент все на этом острове начнут бегать голышом, я лучше сделаю сальто со скалы, чем буду смотреть на это. — Ты и без этого выглядишь так, будто готов сделать это прямо сейчас, — сказал Рюсэй и начал настолько пристально всматриваться в лицо Рина, что тому даже пришлось отмахиваться. Затем, будто нашел разгадку сложного вопроса, крикнул, — Понял! Это всё не взаимные чувства, да? — Ты что несёшь, — сквозь зубы процедил Рин. — Не бойся, дружище. Когда Саэ был слишком холоден ко мне, я таким же унылым кретином был, прям как ты! Но когда он начал отвечать на мои сообщения, мир будто бы новыми красками наполнился, ха! — радостно заговорил Шидо и ободряюще похлопал Рина по плечу, — Понимаешь? Я к тому, что все хорошо будет, а если нет, то ты всегда успеешь пры… Не успел он договорить, как Рин резким движением скинул его руку со своего плеча и схватил за волосы, сверкая глазами. — Если ещё раз, — зашипел он, — Ты скажешь, что я к кому-то что-то испытываю, назовешь меня «дружище» и начнёшь затирать про моего брата — полетишь со скалы первым. Слушая, Шидо во все глаза смотрел прямо на оппонента, а когда тот закончил, вдруг залился непрекращающимся смехом, выронив удочку. Рин оттолкнул его от себя и снова сосредоточился на водной глади, пытаясь успокоиться. Когда смех Рюсэя начал выходить за все рамки приличия по своей продолжительности, Рин вдруг хитро улыбнулся. — Кстати, — исподлобья взглянул он на Шидо, — Ты так хвастаешься тем, что Саэ перестал тебя игнорить… А ты не боишься, что за это время, пока ты ему не писал, он сто раз успел подумать, что больше не нужен тебе? Может быть, он даже первым отправлял тебе сообщения, а ты всё не отвечаешь… Знаешь, в таком случае, отговорка «извини, что игнорил тебя две недели, застрял на необитаемом острове» будет звучать несколько оскорбительно. — Бред, по новостям уже наверняка рассказали, что вся гвардия Блю Лока бесследно испарилась посреди океана. А если нет, — тут в глазах Рюсэя заплясали тревожные огоньки, — А если нет, он, что, реально может подумать, что я его игнорю? Шидо обеспокоенно поглядел на Рина, а затем со всех ног побежал прямо в воду. Разбрызгивая воду во все стороны, он кролем поплыл в сторону застрявшего на рифах корабля. — Эй, — непонимающе вскричал Рин, отбрасывая удочку, — Ты куда это, таракан? — За телефоном! — чуть не захлебнувшись, прокричал тот, все дальше отдаляясь от берега. — Тогда, бывай, — помахал ему вслед Итоши, немного опешив от того, какой эффект вызвала его речь, но тут ему в голову будто что-то ударило, и его лицо заметно переменилось, — Стой, придурок! Там же акулы! Как не складывал руки рупором Рин, было уже поздно: на барахтающегося в воде человека прямой наводкой нацелился разрезающий воду серый плавник. — АКУЛА! — одновременно закричали Рин и Шидо, а на их истошный крик сбежались все находившиеся на пляже парижане. — Давай, давай! — дружно кричали они с берега, порываясь сигануть в воду и нервно наблюдая за тем, как старается оторваться от быстрой акулы Рюсэй. Когда его голова вместе с плавником скрылись под водой, продолжая барахтаться, Рин почувствовал, что если сейчас не поплывет на помощь, то будет чувствовать вину за смерть этого недоумка всю оставшуюся жизнь. Он уже собирался нырять, когда его вдруг схватили за плечо. — Глянь, — Насасэ, удерживая Рина на берегу, указал в воду, где несколько секунд назад пропал из виду Шидо. Сейчас он как ни в чем не бывало спокойно плыл к берегу, а серого плавника не наблюдалось ни около него, ни позади. Когда он вышел на берег, все подбадривающие крики резко прекратились. — Это ещё что за фигня? — хором спросили парижане, тыкая пальцем на метровую зубастую рыбу, которую нес под мышкой, словно доску для серфинга, Шидо. — Придурки, я же кричал — акула! — торжественно заключил он и повернул рыбу мордой к себе, сжав её щеки руками и задумчиво разглядывая, — Хотя, если так посмотреть, это — наш обед. На минуту забыв обо всем вокруг, парни залились звонким хохотом, который заполонил весь пляж и отогнал мрачные мысли если не навсегда, то на ближайший вечер уж точно. Этим вечером все народы Необитаемого острова ели и веселились так, словно не было зла, притаившегося среди морских пучин и наблюдающего за их праздником издалека.