Необитаемый Остров

Как любой порядочный контрабандист, Конт обожал свою работу из-за неприлично большого дохода и в то же время ненавидел ее из-за непредсказуемых случайностей. А в бриллиантовой сделке случайностей с ним приключилось целых три. Все пошло не по плану уже в тот момент, когда Конт оказался на борту судна не в качестве пассажира, а в качестве члена экипажа. Один джентльмен в пабе слишком громко хвастался о своем первом предстоящем заграничном плавании, и когда Конт стал выбивать из него билет на корабль, пассажир внезапно оказался только окончившим училище матросом и вместо билета протянул вымогателю мореходную книжку. Конт был подкованным на все случаи жизни человеком, так что без особого волнения решил примерить на себя новую роль, немного поколдовав над фотографиями в документах. Контрабанду матёрый решил перевозить, следуя одной мудрой фразе: «Если хочешь спрятать вещь — положи ее на самое видное место». Эти слова были просты до тупости, но от того не менее гениальны. Конт не раз спасал свою жизнь, придерживаясь такого подхода к перевозкам, но не был настолько наивным, чтобы следуя фразе, оставить бриллиант валяться на палубе или лежать на полочке в рубке капитана. Внутренний карман в брюках, положенных по форме, идеально подходил под описание простого, а от того гениального места. Никто же ведь не полезет к нему в штаны… Верно? Таким образом, было решено пожить какое-то время в роли матроса, а когда моряки заметят неладное в поведении новичка, тут же сбежать с корабля в ближайшем порту под покровом ночи. Однако моряки все никак не замечали странностей в новом члене экипажа, бриллиант преспокойно лежал на своем месте, а ребята, которых на суде было не счесть, полюбили причудливого Конта за его такие же причудливые байки. Здесь-то и подстерегла контрабандиста вторая роковая случайность. В очередной раз, развлекая ребят за ужином, Конт, в разгаре реконструкции одного из ключевых моментов истории, резко поднял ногу и с грохотом опустил ее на стол, продолжая изображать из себя гнусного бандита под аплодисменты зрителей. Конечно, оглушенный успехом у аудитории, он не мог заметить, как его внутренний кармашек предательски разрывается и выпускает бриллиант в свободное плавание. Выскочив из широкой штанины матроса, камешек тут же нырнул в миску с конфетами, которая удачно расположилась на столе прямо у его ноги. Ни потерявший бриллиант Конт, ни случайно положивший его в свой карман вместе с горстью конфет Бачира, в тот вечер не успели заметить ни его пропажу, ни его появление. В тот же вечер случилась ещё одна неудача, которая, как ни странно, не была случайной. Конкуренты Конта дали аравийским пиратам наводку на сокровище, которое тот собирался перевозить по их территории. Проплывая ночью между песчаных скалистых островов, корабль Синей Тюрьмы подвергся атаке морских бандитов, которые собрали в своей лодке весь экипаж и их дорогих гостей, в виде пяти дорогих футболистов. Опасаясь перечить ребятам с оружием, капитан пошел на их просьбу «отплыть поговорить» и оставил судно, приказав одному из матросов перед уходом остановить корабль. Тут произошла третья роковая случайность: тем матросом оказался ничего не смыслящий в управлении лодками Конт, а потому, вместо того, чтобы остановить корабль, он повернул его на шестьдесят градусов влево. В то время, пока сотня ничего не подозревающих подростков прямой наводкой плыла в объятья страшного шторма, на одном из песчаных островов происходила занимательная сцена. Узнав нужного человека по описанию, пираты в черных одеяниях приставили кинжал-джамбию к горлу Конта, что-то устрашающе крича ему на арабском. После долгих попыток достучаться до них на английском, Крис Принс выступил переводчиком в не пышущем дружелюбием диалоге между пиратами и контрабандистом: — Говорят, что им нужен какой-то драгоценный камень, — непонимающе захлопал глазами Крис, оборачиваясь к Конту. — Надо же, — наигранно вздохнул тот, — Как неожиданно. Горький опыт научил матёрого не лезть из кожи вон, в попытке сохранить товар любой ценой. Он, понимая, что его работодатель обойдется парой отрезанных пальцев, а вспыльчивым ребятам с оружием и головы с плеч не хватит, похлопал себя по карману. Когда он не почувствовал в нем очертаний бриллианта, его сердце пропустило один удар. Он в панике стянул с себя штаны и начал вертеть их во все стороны, не веря своим глазам: кармашек был порван, а камешка нигде не было. — Крис, скажи им, что бриллианта нет, — тихим голосом сказал переводчику Конт. — Я не буду это переводить, — дрожал Принс, умоляюще глядя на контрабандиста, и отрывистым шепотом добавил, — Найди его, сейчас же!.. — Ладно, тогда я сам, — Конт поднялся с песка, отряхнулся, откидывая свои брюки в сторону, и заговорил на идеальном английском, — Господа, произошел небольшой форс-мажор: бриллиант потерялся. После нескольких пропущенных ударов в живот, ему магическим образом удалось уговорить пиратов вернуться к кораблю, чтобы поискать потерянное сокровище там; панике капитана и гневу пиратов не было предела, когда на том самом месте, где несколько минут назад должно было остановиться судно, теперь зияло пустое место, обрамленное лишь песчаными островами и океаном. Сто раз поклявшись, что не хотел намеренно укрывать сокровище и в очередной раз убедив пиратов дать им второй шанс, Конт и компания отправились на главный пиратский корабль, чтобы отыскать потерянное судно. Однако пираты, узнав среди некоторых пленных известных футболистов, учуяли запах наживы и предложили сделку: если бриллиант не отыщется в ближайшее время, пираты во всеуслышание назначат выкуп за заложников, и те, за кого не заплатят, будут немедленно казнены. Ясно понимая, что работодатель будет только рад таким способом избавиться от него, Конт согласился. Бежать всё равно некуда — кровь из носа как нужно найти камень. «Ближайшее время» пиратов растянулось сначала на пару дней, потом на неделю, а затем и на две. Все это время судно под черным флагом нарезало круги, не зная, куда податься и не имея ни одной зацепки. Изо всех сил шевеля извилинами, Конт пытался вспомнить, за какой рычаг той ночью он потянул, и в какую сторону мог повернуться корабль. Когда терпение морских бандитов было уже на пределе, а нервы пленных потихоньку сдавали, Конт внезапно провалился в сон посреди дня, а после чего резко вскочил, направляясь к Али, капитану пиратского судна. Выслушав бредни Конта про сон-воспоминание, Али повернул в сторону Сейшельских островов, заявляя, что этот жест означает последнюю надежду для пленных. Не найдя на островах ничего нового, пираты на первом же причале выставили своих «гостей» на аукцион. Пока все на корабле с замиранием сердца ждали прибытия Эго Джинпачи, добровольно вызвавшегося на роль посредника и проявляющего к этому делу далеко не посредственную заинтересованность, пираты решили в последний раз покружить по островам в поисках камешка, надеясь выиграть с этого дела как можно больше. В ночь перед прибытием Эго, разглядывая через бинокль один из самых отдаленных островов, они вдруг заметили темные очертания застрявшего на рифах судна…

***

— Почему предводитель восстания — ты, а думаю за тебя я? — Нико Икки устало опустил локти на импровизированный стол, за котором собралось не меньше половины клана Уберс. Все они были членами тайного собрания, обсуждающими свои заговорщические планы за пределами лагеря под тусклым огнем единственного факела, чтобы не разбудить своего тирана. — Потому что предводителем ты быть не хочешь, а других более менее подходящих на эту роль кандидатов, кроме меня, у нас нет, — устало ответил мозгу операции Айку. — Я всегда готов взять на себя роль короля, — присел за стол Сэндо, присоединяясь к заговорщикам. — Говорю же, — будто в подтверждение своим словам, указал на него Оливер, — Кроме меня никого. — Раз так, то веди себя подобающе предводителю восстания, а не слюнявому отпрыску из детского сада, — раздражённо выпалил Никко, но его гнев тут же улёгся, уступив место какой-то неуверенной печали, — Извини. Просто… Сколько мы тут уже находимся? Дней тридцать?.. — Ничего. Все мы здесь чувствуем одно и то же, — глубоко вздохнул Айку и обхватил голову руками, совсем не злясь на него, — А может, ну его, этот наш план, а? Чем нам поможет этот деревянный плот? Может, Баро, наоборот, делает правильно, что пресекает все наши попытки его построить? Может, он просто не хочет, чтобы мы тратили свои силы на обреченную на провал затею? — Чего-чего? — забеспокоился вдруг Арю, — Хотите сказать, что никакого фэшн-восстания не будет? Айку исподлобья окинул взглядом всех сидящих за столом: кто-то, как и он, поддался лирическим настроям, мирясь со своей судьбой, а кто-то, как Никко, был настроен решительно против своего короля. — Не только в плотах дело, — скрестил руки на груди Никко, — Не думаешь, что если нам суждено остаться здесь навсегда, то Баро — не тот человек, которому большинство из нас захочет подчиняться до конца жизни? Как только заговорщик договорил свою фразу, на его голову тяжёлым хватом опустилась чья-то огромная рука. — Нет, я так не думаю, — выходя из тьмы леса, сквозь зубы прошипел король.

***

Проснувшись под затихающий треск догорающего костра, над которым томились остатки последних серых плавников, Шидо почувствовал острую нужду пойти отлить. Пробираясь сквозь непроходимые заросли, он остановился у наиболее, по его скромному мнению, подходящих кустов. Уже собираясь расстегнуть пуговицу, он вдруг услышал шорох а затем и увидел выходящего из кустов вожака. — Чего? — сонным голосом спросил Карасу, заметив на себе испуганный взгляд Шидо. — Если бы я щас на тебя нассал, ты бы выгнал меня из клана? — выпучив глаза, задал встречный вопрос Рюсэй. — Боже, — отмахнулся от него Табито, продолжая свой нелегкий путь к кровати после патруля, — Иди уже… Решив отыскать другие кусты, Шидо отходил все дальше от лагеря и приближался к берегу. Когда до него донёсся шум волн, он умиротворенно вздохнул, в очередной раз собираясь расстегнуть пуговицу, но тут снизу послышался чей-то голос: — Обожди! Дай я вылезу, — кряхтел Нанасэ, пытаясь подняться из вырытой в полный рост ямы, из которой они несколько дней назад таскали землю для устройства лагеря, — Сюда нельзя, у меня там травы сеются! — Я даже не хочу спрашивать, почему ты делаешь это ночью, — отошёл от ямы Шидо и направился к пляжу. Подойдя прямиком к краю, так, что вода доставала ему до щиколоток, он и его мочевой пузырь были уже на пределе. Он молился, чтобы никто из его придурковатых соклановцев в очередной раз не материализовался у него под ногами, когда заметил вдалеке океана красные огоньки. Они, постепенно приближаясь, внушали его сонному сознанию противоречивые чувства: он не мог поверить, что впервые за столько дней видит надежду на спасение, но в то же время что-то в этих огоньках его настораживало. Поняв, что корабль двигается прямо к осевшему на рифах судну, Шидо украдкой побежал в сторону зарослей. Он занял удобную позицию и начал наблюдать: несколько внезапных гостей спрыгнули на надувную шлюпку и подплыли к затонувшему кораблю. Взобравшись на небольшой кусочек палубы, не задетый водой, они начали продвигаться в сердце корабля, освещая себе путь фонариками. Спустя некоторое время один из разведчиков крикнул своему товарищу, оставшемуся на их судне, что-то на незнакомом для Шидо языке. Некоторые из них вдруг стали долго светить фонариками на берег острова, словно ища на нем признаки присутствия людей. Не доверяющий новым гостям Рюсэй пригнулся и ещё больше затерялся в зарослях, избегая их света. После пары коротких и непереводимых для Шидо бросков приказами, незнакомцы направились к берегу, но уже не на одной лодке, а сразу на трёх. Тогда-то он и заметил в их руках нечто, подозрительно напоминающее своим металлическим блеском автоматы.

***

Баро окидывал толпу юных заговорщиков взглядом, полным презрения, пока по их телам пробегали стаи мурашек. Некоторые из них даже встали на колени и опустили головы, раскаиваясь в подпольных интригах, лишь бы избежать гнева короля. Король пренебрежительно подозвал к себе главного, по его наблюдениям, подстрекателя и повернул его лицом к заговорщикам. — Если вы хотите пощады, то расскажите, как следует наказать этого бунтовщика? — спросил он у замёрзшей в гробовом молчании толпы, сжав в своих руках голову Нико. Все лишь взволнованно перекидывались взглядами, боясь ради своего спасения ставить судьбу товарища на кон. Когда Баро уже было открыл рот, чтобы поставить перед молчащими заговорщикам жестокий ультиматум, кусты неподалеку вдруг зашевелились, и из них кубарем выкатился Игараши. Пытаясь отдышаться, он не переставая махал руками. — Успокойся и скажи, что случилось, — сказал Айку, когда заинтересованная и взволнованная толпа кругом отступила доносчика. — Там пи… — сделал глубокий вдох Игараши, — Говорю, там пираты! — Что за бред ты несёшь, — озвучил общую мысль Баро. — Уже все племена обегал, вы последние, — встревоженным взглядом оглядел их посыльный и прочистил горло, — Передаю слова Верховного правителя: «Остров подвергся атаке бандитов, пришедших с моря, приказываю отступить на юг, взяв с собой все имеющееся оружие»… Неуверенный гул поднялся среди парней, но Игараши продолжил: — Это ещё не всё, — он поднял руки, успокаивая ребят, — Гагамару придумал стратегию, согласно которой все мы притворимся дикими аборигенами! Нам нечем защищаться против огнестрела, поэтому нужно сбить захватчиков с толку! Обмотаемся листьями и сделаем боевой раскрас, будем разделять их и заманивать в ловушки… Голос Игагури растворился то ли в смехе, то ли в вопле отчаяния толпы. Неуверенные в здравом смысле своего вожака, парни стали наперебой критиковать предложенную им стратегию. — Гагамару прогадал, послав сюда именно тебя, — обратился к Игараши Баро, — Звучишь совсем неубедительно, сопляк. — Да плевать, как я звучу, бычья морда! — заорал и взбесился посыльный так, что венки на шее вздулись, а слюни забрызгали в сторону короля, — Главное, что прямо сейчас на той стороне острова высаживаются вооруженные до зубов ребята, которые явно не просто поболтать с нами приплыли! Если у тебя есть план получше, Баро, то пожалуйста! Жди, пока на твою территорию прибудут гости, и молись, чтобы это был вожак со всеми остальными, а не пираты! Если тебе нужно подтверждение моих слов, оставайся здесь и жди Гагамару. — Ты у меня сейчас докричишься, букашка, — сквозь зубы прорычал Баро, пытаясь ухватить мельтешащего под ногами Игараши. — Ты всё правильно сказал, Игагури, — Баро замер, услышав голос мастера, а вся толпа обратила свои встревоженные взгляды во тьму, откуда он донёсся, — Нет времени для предрассудков, пятый король: нужно готовиться к противостоянию. Вместе с Гагамару из темноты ночного леса выступили десятки силуэтов. Увидев все кланы в сборе, уберсы не поверили своим глазам: все они не были одеты в свою разорванную, пропитанную морской солью и песком, но привычную одежду, оставшуюся из их прошлой жизни в окружении цивилизации. Сейчас они, обмотанные листьями и покрытые замысловатыми красными рисунками по всему телу, по-настоящему походили на племя диких аборигенов. Их блеск в глазах и заточенные копья в руках выдавали в них решимость и вполне были способны внушить незваным гостям страх. Баро, оглядев новое воплощение вчерашних футболистов, снисходительно улыбнулся, дав понять вожаку, что в очередной раз согласен следовать его сценарию. — Вы все прямо светитесь от того, что наконец-то нашли свое истинное амплуа, дикари, — поднял голову король, сверкая глазами в свете факела, — Давайте покажем этим пришельцам, кто правит островом!