вы. 16:48 есть план к миссии «погулять на свадьбе хёнликсов»
сынминка. 16:50 выкладывай.***
Феликс выходит из дома вслед за Чонином и закрывает дом на ключ. Он уже представляет, как ночью будет уплетать конфеты и смотреть дорамы. Сам Хэллоуин ему нравился бесплатными вкусняшками, нарядившимися людьми, украшенными улицами, мистической атмосферой и позитивным настроем почти каждого. Абсолютно каждый год он старался посетить этот праздник. В том году, правда, отмечал один, но зато сходил на крутую ярмарку, устроенную в центре города. Чонин до этого выглядел вялым, но сейчас вприпрыжку шел по дороге в фиолетовом костюме Бан Чана (тот это одобрил, когда они созвонились с ним по видеозвонку), крутил свою светящеюся корзинку-тыкву со сладостями в разные стороны и сам втягивал Ликса в диалог, а тот и рад был, потому что наконец сможет хоть немного наладить утерянное общение с парнем. И может даже, тот вновь разрешит называть его «Ни-ни». Все дома уже как неделю стояли наряженными. Горели огоньки, разноцветные лампочки висели над головой, придавая некий шарм, около ворот стояли тыквы и манекены призраков, а мимо ходило множество людей с улыбками на лицах, которые своими образами радовали глаз. Дети радостно визжали и бегали по улице друг за другом, а потом хвастались любимыми конфетами, попавшимися им случайно. Тяжелые ботинки Феликса стучат по земле, будто он на каблуках. В ноги поддувал немного прохладный, вечерний ветер. Мантия рассчитывалась на младшую сестру, поэтому Феликсу была чуть ниже колен. Но ведьмы Феликсу нравились, поэтому он не собирался переодеваться, тем более данные Чонином чулки хорошо спасали ситуацию. Они обошли уже несколько десятков домов, когда солнце начало уходить в закат. Конфеты в их тыквы уже не помещались. Они старались есть их по дороге, а остальное класть либо к Чонину в пиджак, либо в карманы Феликса, которые были просто огромными, посему вмещалось там много. — Подожди, хён. — останавливает Чонин, когда слышит звук пришедшего сообщения. — До меня тут дошла информация, что Хёнджин сейчас дома совсе-е-ем один. — видит, как Феликса заметно передергивает от этого имени, поэтому ликует. И тому знать необязательно, что Чонину пришло сообщение от Сынмина, который просил наконец действовать. — Давай сходим к нему? Это недалеко, и у него много сладкого. — Хорошо, пойдем. — легко соглашается он, а Чонин внутри своих мыслей зловеще смеется, прям как свой персонаж. Как же легко Феликса обхитрить.вы. 19:09 мы идем он скажет нам спасибо хочу, чтобы он был счастлив
Идут спокойным шагом, спешить некуда, времени у них предостаточно. Разговаривают на отдаленные темы, затрагивая даже то, что обоим очень хочется вновь отдохнуть в родной Австралии, забывая про то, что были там два с половиной месяца назад. В дома больше не заходят, ведь Чонин заверил, что у Хвана много вкусных батончиков, в том числе и ликсовых любимых. Ян с полной уверенностью стучит в красную дверь. Феликс мнется около него, разглядывая интерьер. Он бы не сказал, что дом Хёнджина его впечатлил. Он смотрится так серо по сравнению с другими, потому что никаких украшений на нем нет. Ну вот, тыква возле ворот стоит. И то, это просто тыква, без глаз и рта, она просто стоит. Ли в который раз напоминает себе, что Хван лентяй, каких еще поискать надо. Зато сам Хёнджин его впечатляет, если честно. Парень открывает дверь и выглядит слегка недовольным. Будто его оторвали от очень важного дела. На самом деле, важных дел у него мало было. Его просто раздражали дети, ходящие туда-сюда. Некоторые заходили по несколько раз, надеясь, что Хёнджин их не запомнил, ведь вкусняшки он правда вкусные даёт, но таких парень гнал подальше. На лице застывает изумление, когда он видит Феликса и Чонина. С гневным вопросом в глазах смотрит на Яна, а тот лишь пожимает плечами. Феликс с недовольством следит за их ментальным общением. У него, блин, органы скручивает при виде этого парня, а эти двое в гляделки поиграть решили. Натягивая маску дружелюбия, говорит: — Сладость или гадость? — Шалость. — тянет Хёнджин, обнимая Чонина. Феликсу просто кивает в знак приветствия, ведь они так, просто знакомые, не имеющие ничего общего, кроме друзей. — Оригинально. — хмыкает Феликс, сжимая ручку корзинки сильнее. — Чего вам, детки? Конфеток захотели? — издаёт смешок, а Феликса коробит от его насмешливого тона. — Конфеток. — кивает Чонин. — Вкусных. — добавляет Феликс, а Хван на их слова усмехается. — Ну проходите. — сказал он, распахивая дверь шире и пропуская гостей. Чонин, как бывалый, проводит Феликса в уютную гостиную, а Хёнджин следует за ними, усаживая парней на мягкий диван. — Так. Ты у нас Джокер. — уточняет Хёнджин, проводя взглядом по Чонину, а тот согласно угукает. — А ты смерть в шляпе, которая потеряла косу, да? — Нет, придурок. — фыркает Феликс и встает. — Я ведьма. Он расстегивает пуговицы мантии, раскрывая вид на одежду под ней. Хёнджин взглядом скользит по черной рубашке, открывающей вид на острые ключицы; по того же цвета юбке-солнышко, которая скрывает оголенные бедра; по чулкам, которые так красиво обтягивают сексуальные ноги младшего. Феликс взора Хёнджина не замечает вовсе, застегивая мантию, садится обратно, но зато очень наблюдательный Чонин видит все, поэтому мгновенно пишет Сынмину, чтобы тот узнал обо всём. — Где конфеты? — напоминает Феликс. — Да, точно. — спохватился вовремя. Ликси за сладкое готов рвать и метать. — Чаю? — предлагает парень. — О, было бы замечательно. — улыбается Чонин. Хёнджин кивает и убирается прочь, дабы приготовить младшим самый вкусный чай, который делал когда-либо. Феликс смотрит ему вслед, а когда тот скрывается за поворотом, пихает Чонина в плечо, а тот вопросительно айкает. — За что? — хнычет Ян. — Мы так не договаривались. — шипит Феликс. — Мы вообще никак не договаривались. — заметил Чонин. — Я не собирался сидеть тут, чаи с Хваном гонять! — кричит шепотом, а Ян этого угрожающего вида не страшится. Ликси Чонина настолько любит, что даже поругать его нормально не может, только вот, низким голосом пригрозить немножко. — Просто выпьем чай, хён, успокойся. — заверяет Чонин. Феликс молчит, складывает руки на груди и надувает губы, периодически их кусая. Чонин не удивляется уже, какой Ли истеричкой может быть иногда. Хван приносит две гостевые кружки с черным чаем, а потом уходит и возвращается с сахарницей, своей кружкой и мешком конфет, батончиков и даже шоколадки там есть. Феликс такому радуется, ведь видит излюбленный сникерс. — Не знал, будете ли вы сахар, поэтому принес его. — Спасибо. — благодарит Ликс, накладывая три ложки сахара, упорно игнорируя вопросительный взгляд Хёнджина. Не выдерживает. — Что не так? — Куда столько сахара, так еще и с конфетами? Ты же и так сладкий. — проговаривает Хван с приторной улыбкой, а Феликс на глупый подкат ничего не отвечает, лишь издает «ха-ха, как смешно» шепотом. Если бы Чонин пил сейчас, то клянется, что подавился бы этим гребанным кипятком. Он достает телефон из кармана, потому что срочно нужно написать Киму. Они же все-таки столько лет играют роль подружек-сплетниц, не стоит изменять себе и своим принципам.вы. 19:26 как далеко ты от дома хёнджа?
сынминка. 19:26 две минуты. пора?вы. 19:27 гони сюда между ними такое сексуальное напряжение, я не выдерживаю:)
сынминка. 19:27 лечу. Чонин отвлекает ребят разговором о каком-то фильме, на который хотел бы сходить, потому что эти двое еще успеют наговориться. А может и нет. Хёнджин эту беседу не поддерживает, лишь задумчиво пялится в стену и по чуть-чуть глотает чай с бергамотом. Феликс же напротив ему, вёдет диалог, не обращая внимания на третьего. Ян снимает с себя пиджак, заставляет снять Феликса мантию, мол «жарко, хён, чай же пьем». Слышится звонок в дверь, из-за чего Хван хмурится, которого эти дети за сегодня уже конкретно достали, Чонин улыбается, а Феликс также уминает вкусности за обе щеки. — Феликс, сходи пиздюкам конфет насыпь. — просит, поглядывая на знакомого. — Чего это я сразу? — недоволен Ли. — Тебе сложно что ли? — спрашивает он, а Феликс глаза закатывает, как главная сучка района, но встает все равно, тихо говоря: — Офигевший. Выходит в коридор, заранее берет ящик с конфетами с тумбочки, потому что детям только оно и надо, открывает дверь ленивым движением и застывает, разглядывая знакомое лицо. — Сынмин… Привет. — здоровается с Кимом, но сконфуженно, ведь не думал, что увидит его здесь. — О, Ликси, а ты тут что делаешь? Чонин тоже здесь? — проговаривает он так же удивленно. Театр двух актеров во главе Ким Сынмина и Ян Чонина. — Здесь, сидит, чай пьет. — объясняет Феликс. — Позвать его? — Если можешь. — улыбается Сынмин и остается стоять на пороге, пока Феликс уходит за его другом. Подходит к гостинной, слышит голос Чонина, говорящий «не упусти шанс», к чему это он не понимает, поэтому забивает, хрен знает, что у Яна в голове. — Что так долго? — вопрошает Хёнджин. Феликс на его слова ничего не отвечает, смотрит на Чонина только. Нечего ему делать, Хвана своим вниманием заваливать. — Чонин, там Сынмо, не знал, что мы здесь, но попросил позвать тебя. — Ли плюхается на диван и тянется к остывшему чаю. — О-о. — протягивает Ян и испаряется. Хван пьет чай, Феликс тоже, пока Хёнджину вдруг не приспичило начать разговор. — Ну, — протягивает он. — Как дела? — Нормально. — отвечает Феликс, подавляя внутренний скепсис, возникший из-за странного диалога. — Почему ты спрашиваешь? — Просто. У меня тоже всё хорошо. — Круто. — Феликс натягивает улыбку, утыкаясь взглядом в пол. Чонин залетает в гостинную, но с его приходом напряжение не испаряется. Ли все равно готов на него молиться. Спасибо, что спас из этой нелепой ситуации. Но вот, похоже, Чонин вовсе не спасает его, а усугубляет положение. — Всё, я пошел. — заявляет Ян, хватая корзинку-тыкву. — Куда? — Ликс хлопает глазами. — Гулять с Сынмином. — парень принимает абсолютно невинный вид. — Ты меня одного бросишь? — восклицает Ли. — Что одного-то сразу? Ликси, вон Хёнджин сидит, потусуйся с ним. — не дожидаясь согласия, он уходит и кричит из коридора «пока!». — Зашибись. — пораженно выдаёт Феликс, чувствуя себя полностью брошенным. Хёнджину расстроенный вид парня не нравится от слова совсем. — Ведьмочка, не расстраивайся ты. — подбадривает Хван. — Чонин просто хочет повеселиться с друзьями. Тоже можем заняться чем-нибудь. — Ладно, — улыбается Ликс. — Допьем чай сначала. Но чай допить так и не получается. Хёнджину, потому что он явно занят другим, а Феликсу, потому что чересчур сосредоточенный взгляд смущает его. Он пытается не обращать внимания и вести себя спокойно, но как, когда краем глаза он видит изучающего его Хвана. Хочется провалиться под землю или расплавиться от этого напора. — Чего ты так смотришь? — не выдерживает он, ставит кружку на стол и поворачивается телом к парню, сидящему рядом. — Просто у меня фетиш на чулки. — признаётся он, а захлебнуться от смущения хочется Феликсу. — Ну и еще, ты мне нравишься. — Да ну? — не верит Ликс. Хвану разве поверишь? — Докажи. — Доказать? — повторяет Хёнджин. — Доказать. Хван неожиданно подсаживается ближе. Теперь его колено соприкасается с ликсовым, тот на это внимание обращает и опускает взгляд именно туда. Хёнджин им откровенно любуется. Красивый. Смущенный, с покрасневшими щеками и ушами, немного даже возмущенный. Ликс, то ли демон-искуситель, то ли ангел, абсолютно чистый, невинный и непорочный. Одним словом: он восхитительный, заставляет им восхищаться. Сколько картин Хван написал благодаря ему? Сколько посвятил? На скольких сам изображен? Не сосчитать. Хёнджин тянет ладонь к лицу Феликса. Пальцами аккуратно дотрагивается до подбородка, поднимает его, чтобы он на него смотрел. Нежно поглаживает кожу под своей ладонью. Тёплая. Приближается всё ближе, пока не дышит прямо в феликсовы губы. У того кожа мурашками покрывается от близости, но он позволяет касаться его. Приятно. — Не веришь мне? — томно шепчет, обжигая дыханием кожу. Феликс громко сглатывает, кивает тихонько, потому что ни слова сейчас вымолвить не способен. — Хочешь, чтобы я тебя убедил? — продолжает дразнить. Ликс хочет вновь покачать головой в согласиии, но Хван стискивает нежную кожу под пальцами чуть сильнее. — Скажи. Словами. — Хочу. — выдавливает Феликс. Он внутри себя просто рушится. Органы скручиваются, мурашки по коже бегут, волосы дыбом встают. Как простые, незначительные совсем слова и прикосновения могут приносить одновременно столько чувств, которые смешиваются в непонятную кучу. Хван включил в нём какую-то кнопку разрушения. Невозможно выдавать такую реакцию на всего лишь одного человека. Не бывает такого. Хёнджин, наверное, надавил на слабые места. Это не от него такой эффект производится. Точно нет. — Тогда я покажу тебе, ладно? — задаёт вопрос, а Феликс стерпеть не может, только и смотрит на эти манящие губы, потому что не получается от этой картины взгляд оторвать. Будет ли ему сниться это? Однозначно и неоднократно. Сам врезается в губы Хвана уверенным поцелуем. Не жалеет ни о чём, и уверен, что не пожалеет потом. Он хочет этого. Хёнджин улыбается в ответ ему, отвечая на действия, которые были необходимы им обоим. Они знали это, но отчего-то молчали. Им этого мало. Не хочется отрываться друг от друга, хочется стать одним целым, слиться воедино и не расцепляться никогда больше. Феликс льнет ближе к Хёнджину, прижимаясь к разгоряченному телу своим торсом. Углубляет поцелуй постепенно, незначительно так, но все становится ясно, когда их языки сплетаются между собой. Это странно, может немного мерзко для кого-то, но до безумия горячо и желанно именно для них. Феликс хочет назвать придурками всех тех, кто говорят, что целоваться долго невозможно, потому что дыхание заканчивается. У них не так. Они оторваться не могут друг от дружки. Хван кладет вторую ладонь на ногу Феликса, поглаживает через чулки, но Феликс взорваться готов все равно. Он плавится от этих действий. Ему хорошо. Он растягивает губы в улыбке, данный шаг Хёнджина одобряет полноценно. Хван возобновляет активность, уже не стесняясь, он действует увереннее. Ему буквально «да» сказали, только безмолвно. Пальцы невесомыми касаниями щекотят кожу, которую уже не облегает черная ткань. Хёнджин психует, хватается за бедра Феликса, пересаживая его к себе на колени. Тот тихо ойкает от неожиданности, но вопросов не задаёт, продолжая целовать Хвана. Пальцы старшего тянутся к пуговицам, расстегивает на парочку. Хён тянет рубашку вниз, оголяя плечи. Расцепляет поцелуй с Феликсом, а тот похоже думает, что Хван передумал и забирает свои слова обратно. Переживает заметно так, а Хёнджин губами спускается ниже, по подбородку, по шее, исследуя молочную кожу, иногда оставляет еле заметные засосы. Джину бы хотелось кричать о том, как же, сука, ему нравится этот парень. Он периодически шепчет: «Я тебя не оставлю никогда», оставляя новые чмоки на чересчур разгоряченной коже. Феликсу из-за этого приятно вдвойне. Он в спине выгибается, постанывает тихонько, шепчет что-то неразборчивое на родном языке. Когда Хёнджин спускает рубашку ниже, расцеловывает грудь, а руками исследует торс парня, то Феликс аккуратно цепляется ладошками за плечи, тем самым Хёнджина останавливает. Тот непонимающе смотрит, застывает в одной позе с немым вопросом в глазах. Феликс чувствует себя виноватым, в лицо Хёнджина не решается глядеть, лишь говорит тихо: — Прости, я пока не готов. — Ничего страшного, ведьмочка. — понимающе смеется. Не прикалывается и не шутит, как раньше, просто успокаивает его и поддерживает. — Но ты возбужден. Хочешь, я могу помочь тебе? — Ты можешь, конечно, но не могу обещать, что отвечу тебе тем же. — улыбается смущенно. — И не надо, если пока не хочешь. — заявляет Хёнджин. — Я же сам хочу этого, верно? — Наверное. — неуверенно соглашается Ликси. Хёнджин чмокает его в губы, потому что этому ребенку сейчас неловко. Ему хочется защитить его, хочется, чтобы тот чувствовал себя комфортно, хочется успокоить его. Феликс расслабляется в его руках, но все так же распадается на части. Хёнджин спускает руки к бедрам, гладит их нежно. Парня в поцелуй втягивает. Непонятно, кого успокаивает, себя или Ликса. Касается внутренней части бёдер, там тоже ладонями проводит мягко. Совсем без уверенности тянется к члену, сжимает еле-еле, но реакцию ответную получает. Феликс в его губы постанывает, глаза от нахлынувшего удовольствия закатывает, даже не старается сдержать себя. Через тонкую ткань трусов выступает первая капля предэякулята. Хван отвлекает Феликса поцелуями в щеки, стонами наслаждается. Край трусов отодвигает для удобства. Теплой ладонью накрывает член, выступившие капли большим пальцем по головке распределяет. Поднимает голову вверх, дабы убедиться, что делает всё правильно. Феликс извивается весь, шею вытягивает и будто подставляет для поцелуев и укусов. Стонет сдержанно совсем, стесняясь небось. При этом сглатывает громко, демонстрируя кадык на всеобщее обозрение. Ли кажется, словно он снеговик, плавящийся под лучистым солнцем. Создается ощущение, что его кожа распаляется на мелкие атомы. У него не было такого никогда. Он, как и все, дрочит, но он даже не догадывался тогда, что если это будет делать чужая рука – то будет приятнее раз в сто. Хотя может и не в руке дело? Хёнджин двигает ладонью своей быстрее, чем до этого. Головку трогает, сжимает член крепче, Ликса в шею целует иногда. Получает удовольствие сам, когда чувствует и видит как Ли дрожит. Феликс в плечо ему лбом утыкается, губами ключиц касается и поскуливает немного. В животе все скручивается, в паху тяжелее становится. Глаза закрыты, а перед ними звезды и вертолеты летают, как в иллюминаторе. Когда Хёнджин берёт темп еще быстрее, то Феликс неожиданно даже для себя кончает и громко стонет его имя. Дышит тяжело, старается вдохнуть глубже, чтобы восстановить дыхание. Пару раз касается хёнджиновой шеи, пока лежит на его плече и отходит от недавнего оргазма. Ему нужно пару минут, чтобы прийти в себя. Его силы иссякли полностью. Хёнджин всё понимает, ласковыми движениями бока поглаживает, даёт время, чтобы тот восстановился. — Теперь ты моя ведьмочка, да? — полюбопытствовал Хван, когда Феликс на его коленях начинал шевелиться и елозить. — Возможно. — соглашается Феликс. Поднимается, волосы приглаживает, в глаза смотрит, но кажется – в душу. — И всё? — возмущается поддельно. — Больше ничего не скажешь? — Ну, может быть, ты мне немного нравишься. — улыбается хитро так, чмокает в уголок губ. — Тогда сделаю так, чтобы нравился много. — говорит Хёнджин, а Феликс кивает ему, мол «попробуй». — Скажем спасибо Чонину? — Чонину? Это он всё затеял? — прокручивает моменты в памяти и сопоставляет их вместе. — Сучёныш. Чонину они, действительно, спасибо скажут хором. Потом.