Seven

Влюбился. Глупо, почти по-детски и однозначно слишком наивно. Чонгук всё это прекрасно знает. Знает и сдерживает довольный визг, смотря как его омега паркуется, как его омега выходит из машины — Чонгук мимоходом жалеет, что он не на той стороне и не может придержать двери, — и как потрясающе его омега перебегает, нет, перелетает, словно ангел, эти две дорожных полосы. Чонгук по уши. Конечно, он знал, что однажды его сердце украдут — тем более с его добросердечным характером этого не избежать. Но чтобы с первой встречи, чтобы основательно и так глубоко — такого вот не ждал. Но рад, потому что Тэхён идеальный. Умный, до ужаса красивый и хрупкий, наверняка нежный — от этой мысли Чонгук тает, как мороженное на солнце, — самостоятельный и обворожительный в каждом своем взгляде и жесте. Чонгук пал перед ним даже без боя и ему нисколько не стыдно. — Прости, там в соседнем квартале какой-то ужасный коллапс и копы не давали проехать между домов, — Тэхён, наверное, виновато ему улыбается, но Чонгуку важны лишь его влажные от бальзама губы, растянувшиеся в легкой улыбке, а не ее причина. — Улыбайся чаще, ты очень, — альфа, приложив немалые усилия, отводит взгляд от губ на глаза и тяжело сглатывает из-за легких теней в тон блузки на веках, — очень красивый. — Спасибо, — Тэхён вскидывает чуть выше лишь один уголок губ, точно довольный комплиментом. Чонгук влюблен до искорок, падающих из глаз, и не может перестать придурком лыбиться в ответ. Он примерный альфа, поэтому галантно открывает дверь и пропускает омегу вперед себя; чуть надавливает на хостес, добившись им столика с замечательным видом; покупает у подошедшего продавца букетик цветов и выбирает вкуснейшее вино для вечера, пусть оно и дороговато для его кошелька. Вложиться в оплату счета омеге Чонгук ни за что не позволит. С каждым словом, с каждым легким движением плеч Тэхён его всё больше привораживает. Эти его улыбки, закатывания глаз — даже они выглядят элегантно! — смешки и не кончающиеся истории с работы, звучащие так по-родному, будто высасывают из Чонгука душу. Он, подперев рукой подбородок, внимательно смотрит, вслушивается в каждое слово и пропадает. — Ты потрясающий, — мягко сообщает альфа, когда Тэхён прерывается на глоток вина. А Тэхён, он лишь улыбается мягко, словно чуть смущенно, и ведет плечами под шелковой блузой. Чонгуку плохеет. Хочется коснуться его, до безобразия сильно и желательно губами. — Ты очень интересный. Думаю, я встречал тебя в прошлой жизни, — с каждым словом Чонгуку становится немного легче, так приятно высказать, признаться и уже скорее поехать к кому-нибудь домой, без разницы, лишь бы прижать покрепче к себе. — О, нет, — до этого расслабленный Тэхён почему-то резко перестает улыбаться и откидывается на спинку стула, нервно скрестив руки на груди. — Не говори таких слов. Я просто хочу переспать с тобой, возможно не раз, и приятно, что ты слушаешь мою болтовню, чтобы заслужить меня на ночь, но не нужно говорить вот этих комплиментов. Они звучат двусмысленно, знаешь, омегам свойственно из пары слов надумывать себе нечто большее и потом страдать, так что не надо ничего такого говорить, ладно, хорошо? Чонгук слушает его тараторящий голос и всё глупее улыбается. Какой же Тэхён милый и, судя по всему, непростой — как раз по вкусу альфе. — Я не собираюсь разбивать тебе сердце. Я в тебе, Тэхён. И покажу тебе преданность, глубиной в океан. Похоже, Чонгук выглядит совсем как придурок, таким взглядом его окидывает Тэхён. От него становится немного неприятно, кожу будто покалывает, но Чонгуку важно только внимание — а уж какая разница, что именно там думает Тэхён, если думает о нем. — Не нужно, — Тэхён тянет на себя улыбку, заставляя Чонгука почти скривиться от того, какая она напушенная и не живая. — Меня изначально привлек твой вид, я просто хотел хорошего секса, ведь ты- Омега в очередей раз обводит Чонгука взглядом, явно пытаясь подобрать его описание. Да, у Чонгука есть татуировки. Да, у него кубики. И да, у него хорошая укладка, проколоты губа и брови. Но он в пиджаке и белой футболке! Чонгук выглядит почти как тот, кто не то чтобы согласится на одну ночь — он только ее и ищет. Ключевое тут “почти”. — Тэхён, — альфа, всё равно, улыбается, разнеженно, уже с любовью. — Чонгук, — Тэхён почти что шипит на него, будто чем-то испуган. Они натурально играют в гляделки, напряженные и жесткие, пока Тэхён не проигрывает — хотя он не знает, что Чонгук-то уже всё — проиграл и сдался. Омега подскакивает на ноги, бросает что-то грубое Чонгуку в лицо, но альфа отвлекается на вдруг зашатавшуюся люстру. После пары движений туда-сюда, которых вообще не видит Тэхён, что-то яростного доказывая Чонгуку, из потолка начинает сыпаться штукатурка. Он поднимается следом, сжимаясь в напряжении — его паре угрожает что-то! — но не успевает он толком выпрямиться, как люстра с ужасным грохотом падает прямо на соседний стол. Вокруг тут же поднимаются крики, но самый важный голос почему-то стихает. — Тэхён, иди сюда, мало ли там ещё одна упадет, — Чонгук не слышит собственного голоса из-за шума вокруг, но сквозь легкое пыльное облако вытягивает к Тэхёну руку. — Да твою ж за ногу, не надо обо мне заботиться, я не твой омега! Тэхён перекрикивает всю суматоху вокруг, а Чонгук просто улыбается, пыльный с ног до головы, сидя посреди хаоса на стульчике. Он вообще-то пару нашел и сейчас предельно счастлив. Второй толчок бьет, когда ещё не успевает затихнуть голос омеги. В этот раз пол под ногами ощутимо вздрагивает, Чонгук подпрыгивает на своем стуле, а может прямо и вместе с ним, всё его тело по нарастающей начинает будто вибрировать. Он хотел бы кинуться на пол, но Тэхён, выпучив глаза и расставив руки в стороны, чтобы не упасть, смотрит прямо на него, онемев, видимо, от страха. На очередном сильном ударе оба почти заваливаются в бок, а в следующее мгновение ровно за спиной Тэхёна стена рассыпается почти что на кирпичи. Чонгука придавливает теплом весом омеги, когда тот отскакивает от обрушения. Очень удачно отскакивает, прямиком на колени альфы, вцепившись в его шею. Как-то инстинктивно Чонгук крепко прижимает его к себе, одну руку устроив на талии, а вторую — поперек спины, чтобы ничто не смогло вырвать омегу из его рук. — Всё хорошо, — Чонгук прижимается щекой к его волосам и немного надавливает, прижимая голову к своей шее. — Чувствуешь, уже не такие сильные, сейчас пройдет. — Это вот тоже чувствую, — Тэхён, не постеснявшись, говорит, касаясь губами шеи Чонгука. У альфы глаза сами собой закрываются и бежит ток по венам, прямиком к руке Тэхёна на его паху. — Тоже сейчас пройдет? — В голосе проскальзывают нотки злорадства, пока длинные, с россыпью колец, — Чонгук успел увидеть! — пальцы медленно сжимаются на его члене. Джинсы неприятно сдавливают, но факт, что Тэхён сжимает его всей ладонью, почти заставляет застонать. Тэхён отстраняется и заглядывает в глаза. Вокруг шумно, но Чонгук будто этого не слышит; воздух весь в пыли — Чонгук и этого не замечает. Лишь миндальные глаза перед собой. — Выходи за меня, — Чонгук, наверное, совсем неслышно шепчет. Тэхён лишь усмехается и закатывает глаза. Чонгук тяжело сглатывает. — Ты идиот, тебе говорили? — Мне говорили, что хотели секса на раз, — ладони скользят по худому телу, скрытому атласной блузой, до мягких брюк. — Можно устроить. Только не на раз. — Ты точно идиот, — Тэхён тяжело вздыхает, быстро облизывает губы и медленно опускает взгляд, показав длинные ресницы на опустившихся следом веках. Чонгук ухмыляется одним уголком — это срывает Тэхёна. Омега впечатывается в него, ударившись сильно зубами, его язык почти бесцеремонно и насильно раскрывает губы альфы и проникает внутрь, совсем по-хозяйски трахая его. В долгу Чонгук не остается: расстегивает ширинку омеги и пробирается ладонями сразу под белье, пока тот пытается снова выиграть — должно быть он слишком азартен, из всего строит игру, — в этом чертовом поцелуе. Пах под теплой рукой слишком приятно ноет, а Чонгук забывает все рамки приличий, запустив свои пальцы в тепло чужого тела. С очередным резким движением языка, альфа вводит в омегу сразу два пальца, с огромным удовольствием чувствуя вязкую смазку. Не один он тут возбудился. Внутри очень горячо и приятно от влажности, словно в ванне после тяжелого дня — Чонгуку однозначно нравится. Тэхён неспокойно ерзает бедрами, пока Чонгук играет в ответ и совсем не двигает рукой. Его запал в поцелуе падает на минимум, и через несколько мгновений бездвижности альфы Тэхён отстраняется с максимально недовольным лицом — на фоне серой пыли позади он выглядит как дьявол в аду. — Ты не идиот, а мудак. Живо достал из меня свои похотливые пальцы, сраный ты- В этот раз Чонгук сталкивает их зубами, почти до крови прикусив губу омеги. Он тут главный, и прямо сейчас он показывает это, доводя до трясущихся ног. Тэхён, кажется, не против, тихо поскуливая в губы альфы. С таким желанием Чонгук ещё никогда не сталкивался, но с этим омегой всё иначе — его хочется всего. Сожрать, забрать, иметь, присвоить. Практически сразу альфа находит ту самую точку, безжалостно растирает ее и не дает Тэхёну соскочить с его колен. Омегу выкручивает, он то сжимается весь, пытается подтянуть таз на себя, то наоборот слишком выгибается, наверняка до боли в пояснице. О руке, стоящей на паху альфы, на которую Тэхён упирается, пытаясь извернуться, явно забывает. Даже не гладит и не сжимает, но его чертовых всхлипов прямо в губы, его стекающей на запястье смазки Чонгуку более чем достаточно для удовлетворения. Чудом Чонгук ловит момент, когда к Тэхёну подступает оргазм. Он практически без сожалений покидает омегу и разрывает поцелуй — а чувствует себя настолько предателем, будто бросил беременного одного. — Расстегни мою ширинку, жемчужинка, — довольный почему-то безропотным повиновением Чонгук целует Тэхёна в висок и трется, будто они живут в старые времена, пока ещё не существовало блокаторов. Чонгуку жизненно важно присвоить его, укрыть своим запахом, поставить метку и родить вместе детей. Облегченный выдох срывается с губ, когда Тэхён освобождает член от ткани, изнывающий желанием. Чонгук любуется им всего мгновение и тянет резко на себя, спуская свободные брюки до бедер. — Только посм- Чонгук затыкает его ругань крепким поцелуем, кружащим голову не хуже текилы. Тэхён млеет сразу же, гладит затылок альфы против волос и задерживает дыхание, когда в него проскальзывает Чонгук. Несколько резких движений тазом верх, прикусанный язык и посильнее бедрами, вскинув Тэхёна вверх. Чонгук едва успевает выйти до того, как омега слишком бы сильно сжал его во время оргазма и сам забывает целовать — просто уткнувшись в его губы, крепко сжимая обе руки на голых ягодицах, на несколько секунд Чонгук выпадает из мира. Тэхёна уносит явно дальше: он скребется по коже альфы, не стонет, но дышит жутко сбито куда-то в пиджак Чонгука, и дрожит, словно пришла третья волна землетрясения. Довольно ухмыльнувшись, Чонгук скользит ладонями, расставив пальцы, чтобы больше почувствовать, по упругой коже. Этот вечер оказался лучшим в его жизни, пусть и случился катаклизм. Фоновый шум как-то странно стихает, сжав напоследок свое теперь любимое место, Чонгук мысленно обещает ему, что ещё успеет поласкать его в будущем, он очень даже ловко для человека после секса после землятресения после сложного свидания натягивает на Тэхёна одежду. Не отпускает Тэхёна, держит хотя бы одной рукой за спину, чтобы не свалился в своих мини-судорогах, поправляет и на себе одежду. — Я буду трахать тебя семь дней в неделю, — Чонгук шепчет слова едва различимо на ушко Тэхёну и прикусывает хрящик, заставляя вздрогнуть. — Только скажи мне “да”. Спасатели практически на руках снимают с него подрагивающее после оргазма тела, а Чонгук довольно облизывается, слушая глупый лепет омеги про огромный шок и испуг. Альфу отпускают практически сразу, спросив, не поранило ли, но вместо того, чтобы уйти, он стоически ждет, пока его омегу проверят и отпустят к машине. Чонгук ничего не говорит, как и очень помятый Тэхён. Альфа лишь бросает хищный взгляд перед тем, как открыть дверь. До того, как сесть за руль, Тэхён с отчаянием смотрит в ответ. Оба знают, что встреча не последняя. Только один до чертиков рад, а второй явно хочет сбежать.