Волшебный ночной мир.

Глубокая ночь. Часы уже давно отбили двенадцать раз и мирно ушли на покой. В сумраке сада, среди гардений и орхидей, среди беседок и витых заборчиков громко разговаривали на своем языке кузнечики, нарушая благодатную тишину. Среди мрачных очертаний сухой полыни, вознесшей свои скрюченные пальцы к небу, пробивались тоненькие, будто невесомые лучики далеких звезд. Ночные светила, перемигиваясь друг с другом, даже не догадывались, что где-то на земле, за многие-многие километры от космоса, на них смотрят две пары глаз. Одна – удивленно и восхищенно, а другая – по-доброму и даже как-то любя. На деревянном крыльце старого скрипящего дома сидят двое людей, окутанные душным июльским воздухом. Отец и дочь. Юность и зрелость. Жизнь и смерть. Наивность и мудрость. Взрослая рука, поднятая к небу, точно показывает и охватывает весь этот удивительный ночной мир. Губы искривлены в доброй, любящей улыбке. - Смотри! Папочка, упала! Звездочка упала! – Тишину разорвали слова, выкрикнутые детским фальцетом. Девочка вскочила со своего места и испуганно уставилась на то место, что только что было пристанищем маленькой жизни. Почувствовав около себя тепло, ребенок успокоился и перевел свои глазки на отца, ожидая ответа. - Не переживай, солнышко, – нежно ответил мужчина и прижал дочь к себе. Та уткнулась носом в его распахнутую рубашку и всхлипнула. Но всего лишь раз. – Звездочка не разобьется! Она почти долетит до земли, но потом Бог откроет ладонь и примет ее к себе. Она улетит обратно, унеся с собой желание, которое ты загадаешь. Ты ведь знаешь об этом, правда, милая? – Отец улыбнулся. Девочка отрицательно помотала головой и на время задумалась. А потом вдруг прищелкнула пальцами и воскликнула: - Я знаю! Я загадаю, чтобы… Ее слова были прерваны решительным жестом. Волевая рука, словно мешая словам выходить наружу, остановилась поперек рта, но не касаясь лица. - О, нет, загадай про себя! Звезды не слышат. Они чувствуют… Девчушка послушно закрыла глаза и смешно наморщила лобик. - Папа, а желание точно сбудется? – спросила она, уже сев рядом с отцом и снова начиная засыпать. - Конечно, - улыбнулся тот и перевел свой взгляд чуть левее. – А вот там, - продолжил он убаюкивать дочь. Его слова словно вязли в болоте густого теплого воздуха и достигали своих адресатов как-то медленно, неохотно. – Там светит самая главная ночная королева – Луна. Она дарит нам с тобой свет, она разбавляет тьму и помогает нам с тобой видеть друг друга. - Она такая красивая… - пробормотал ребенок, зевая и потирая глаза. Мужчина скосил глаза и увидел, что его родная дочка придремала. Тогда он, встав сам и взяв на руки дочь, собрался было идти домой, чтобы лечь спать, как вдруг сзади на него упала тень. - Люси! – воскликнул тот. – Почему не спишь, глупышка? - Эх Нацу, Нацу! Что за ночные похождения по саду? Чему ребенка учишь, горе-отец? – вздохнула Хартфилия и понизила голос, заметив, что дочь спит. – Опять про звезды говорите, астрономы? Идите-ка спать! А не то… Заметив улыбку на губах жены и ироничные интонации в голосе, Драгнил подошел к ней и поцеловал в щеку. Та ответила тем же, развернулась, и вскоре «горе-отец» услышал в глубине дома легкие шажки своей половинки. Последний раз вдохнув запах ночи и цветущих растений, он тряхнул головой и, держа на руках смысл своей жизни, зашагал навстречу новому дню. А далекие звезды, мириадами бриллиантов рассыпавшиеся по ночному небосводу, продолжали мигать друг другу озорными глазками, готовясь вскоре отдать власть над миром своему королю - Солнцу…