Назови мое имя

У всех есть хобби, а у некоторых даже занимательное. Ему бывает приятно предаться долгими дождливыми вечерами, когда загнанный мозг требует немедленной смены деятельности. Тогда книги, марки, картины или архитектура становятся полезным подспорьем в стремительно бегущем времени жизни. Регина Миллс тоже умела отвлекаться от порой утомительных обязанностей мэра. Пусть ее хобби было не совсем обычным, и уж точно не невинным, но оно было, а менять привычки – не в ее правилах. Королева любила играть людьми: исправлять кривую жизни, испепелять сердца, уничтожать их затхлые мирки на корню, не давая возможности возродиться. Когда она выбирала жертву – той было уже не спастись. Женщина всегда добивалась конечной цели и никогда не испытывала сожаления. Сожаление, так же как и любовь – слабость. Но последняя партия была сыграна давно: жители города стали не интересны, скучны, предсказуемы, они боялись, а она любила, когда жертва сопротивлялась, боролась – так намного интересней. С появлением нового шерифа ситуация изменилась, и нельзя сказать, что в худшую сторону. Со Свон не соскучишься, ее следующий шаг трудно предугадать, что заставляло кровь быстрее бежать по венам, разнося вместе с кислородом пробудившийся азарт. Однако жертва забыла свою роль, и пробует показать зубки. Будь шериф диким зверем – на нее можно было бы надеть ошейник и подчинить, но в этом мире это считается неприемлемым. Придется найти другой способ. И один уже был у мэра на примете. Хотя вариант с ошейником не стоит отбрасывать окончательно. Сторибрук гудел, словно пчелиный рой. Впервые, сколько жители себя помнили, будет выбран почетный гражданин. Ему вручат патент на занятие любым видом деятельности, который он выберет сам, ключи от машины и золотую медаль с изображением символа города – башни с часами. Наверняка, он станет пользоваться особым почетом у сограждан. Его почетной обязанностью станет посещение школ для чтения лекций молодым сторибрукцам о традициях города, его выдающихся представителях и «отцах». Это было волнительно для непривыкших к подобным мероприятиям жителям. Кого выберут? Кто станет местной знаменитостью? Кому улыбнется удача? Особенно желательным призом был означенный патент. Жители вовсю строили планы, решали, чем займутся. Ткачи желали стать докторами, кровельщики – кондитерами, а учителя – почтальонами. Всем хотелось перемен, а разрешение, дарованное самим мэром, давало им шанс на жизнь. Торжественное вручение и прием в честь победителя были назначены в большом зале мэрии. Все жители ждали его с тайной надеждой на собственную победу. Взволнованные сторибрукцы начали собираться задолго до начала церемонии – все хотели поделиться переживаниями. Тут и там в огромном зале можно было видеть группки людей, которые увлеченно переговаривались о чем-то, строили предположения и делились будущими проектами. После оглашения победителя намечался банкет, так что все пришли нарядно одетые, преобразились, сменили свои повседневные образы на утонченные и элегантные вечерние наряды. Эмма Свон также приехала в мэрию, но она не рассчитывала на награду, ее основной задачей была охрана правопорядка – кто знает, что взбредет в голову обиженным жителям, ведь приз только один. А, учитывая, что победителя выбирала лично мадам мэр, то его кандидатура вряд ли придется по вкусу людям, и тогда защищать придется уже ее. А защитить ее хотелось, как бы странно это не звучало. Регина Миллс прибыла ровно в назначенное время, сразу проследовала на импровизированную сцену, и предложила не откладывать то, ради чего все здесь и собрались. Она начала свое выступление высокопарной речью о нравственности и высоких моральных качествах жителей Сторибрука. Говорила много и ни о чем – у нее это хорошо получалось, но завороженный шериф не слышала ни слова – она не могла отвести взгляда. Специально или нет, но брюнетка одела очень откровенное платье: черное, приталенное, идеально сидящее на совершенной фигуре женщины, оно было с довольно глубоким вырезом, непристойно демонстрирующим грудь, и полностью открытой спиной. Никто не привык к подобной вольности мэра в выборе наряда, и поэтому встретили ее с восхищенным изумлением на застывших лицах, она же, довольная произведенным эффектом, гордо направилась через расступившуюся толпу к сцене. Как только она начала говорить, люди стали внимательно вслушиваться в ее слова, боясь пропустить хотя бы одно, Эмма же так и стояла, очарованно оглядывая ту, что совсем недавно не могла сдержать стоны в ее объятьях. Реальность снова заполонила сознание девушки только тогда, когда она уловила вокруг себя ропот недовольства: почетным гражданином города был выбран окружной прокурор Сторибрука Альберт Спенсер – не очень популярная личность, вполне обоснованно считавшаяся приспешником мэра, удобным инструментом в умелых руках. «Чего мы только ждали? Конечно, она назначила верного ей пса», «Глупо было ждать чего-то другого от Регины. Это ее обычные методы», «Ничего не изменилось! А мы-то действительно надеялись на перемены», - слова полные горечи и разочарования холодной волной окатили блондинку. Ей стало жаль людей: им дали надежду и тут же отобрали, теперь они чувствовали себя горше, чем когда и вовсе не имели ее. Они так отчаянно хотели что-то изменить в жизни, опостылевшей и повторяющейся день ото дня. Многие желали покинуть город и отправиться искать счастья в неведомые земли, но почему-то никто не делал этого: что-то держало их здесь. Несмотря на недовольство в выборе победителя, сторибрукцы не разбрелись тут же по домам, а остались в мэрии, разговаривая, потягивая вино из натертых до блеска бокалов, которое разносили услужливые официанты, и угощаясь щедро представленными на столах различных закусках – хотя праздник был устроен не для них, они не хотели упустить возможности немного развлечься и увидеться с друзьями. Шериф, угрожающе сжав кулаки, направилась к стоящей неподалеку брюнетке, что мило беседовала с вконец обнаглевшим доктором Вейлом, собственнически положившим ладонь ей чуть ниже спины, и, похоже, она была совсем не против. Не известно от чего злилась Свон – оттого, что надежды людей не оправдались, или же от этой ладони, которая нежно поглаживала то, что принадлежало исключительно ей. Большой палец легко скользил по обнаженной коже, слегка проникая под платье, и эта вольность окончательно вывела Эмму из себя. Она подлетела к стоящей к ней спиной Регине, и, резко развернув за локоть, от чего немного пролилось шампанское, которое та держала в руках, зашипела на нее, стараясь привлекать как можно меньше внимания: - Вы это специально сделали, верно? Сначала даровали им надежду, и так же легко отняли ее, мадам мэр? Так ведь больнее, да? Вполне в вашем стиле! – девушке было сложно контролировать себя, ее трясло от злости. - Шериф Свон, что вы себе позволяете! – попробовала возмутиться брюнетка. – У вас нет прав разговаривать со мной в таком тоне! Не забывайте своего положения! - И пусть он руку уберет! – уже почти кричала Эмма. - Он ничего убирать не будет! Это не вам решать! – предупредительно напомнила мэр. Окончательно забыв про выдержку и самообладание, блондинка резко схватила ненавистную руку Вейла и силой выкрутила ее, заставляя скорчиться от боли. Регина вмиг оценила ситуацию и принялась оттаскивать девушку, пытаясь помочь стонущему доктору. Но у нее ничего не вышло – девушка вцепилась в его кисть мертвой хваткой. - Немедленно отпустите его, шериф Свон! Это необоснованное применение силы! - А, по-моему, вполне обоснованное, мадам мэр! Он явно собирался взять то, что не является его по праву, - зло проговорила Эмма. - Но и вашим тоже! Отпустите! - Даже и не подумаю. Может, попросите как-нибудь получше, - предложила девушка. - И не надейтесь, - усмехнувшись, ответила женщина. Не известно, сколько бы продолжалось это представление, которым уже открыто интересовались сторибрукцы, если бы в зал не ворвались несколько пожарных. Все в копоти и саже, они ярко контрастировали с разодетыми жителями, собравшимися тут. От неожиданности все замолчали, и с тревогой смотрели на них. Эмма выпустила, наконец, многострадальную руку доктора Вейла, и тоже ждала того, что скажут новоприбывшие. - Мадам мэр, - обратился начальник пожарной бригады к замершей Регине, - случился пожар. К сожалению, нам поздно сообщили о возгорании, и мы не успели спасти здание – оно выгорело дотла. - И что же сгорело? – совсем не удивившись, спросила мэр. - Офис шерифа, - теперь пожарный смотрел на ошеломленную Эмму с сочувствием и поддержкой. Тишина замерла в огромном зале: люди были шокированы – в городе редко случались серьезные происшествия. Первой опомнилась мадам мэр, если случившееся вообще было для нее неожиданностью: - Ну что же, шериф Свон, раз ваш офис сгорел, и вам больше негде работать, предлагаю вам убраться из города немедленно, - расплылась в улыбке Регина, попутно указывая девушке на выход. - Что-то вы совсем не удивлены, мадам мэр? – подозрительно спросила Эмма. - Удивлена, конечно. Просто не вижу причин стоять тут с открытым ртом, как делают ваши друзья, - едко заметила брюнетка. - Я не собираюсь никуда уезжать, - категорично заявила блондинка, скрещивая руки на груди. - И где же вы будете работать? В нашем городе бездельники не в почете, мисс Свон. А средств на другое помещение в городе нет. - В вашем офисе, мадам мэр, – ответила Эмма после минутной заминки. – Я уверенна, мы там легко поместимся вдвоем. К тому же, это будет довольно увлекательно, - негромко пообещала девушка. - Я не потерплю вас в своем кабинете! - Значит, вам придется найти деньги на временный офис, пока будут ремонтировать старый. Или вы будете видеть меня по восемь часов в сутки. Или даже больше, если захотите, - невинно улыбнулась блондинка.