Назови мое имя

Снова бдительные соседи, следящие за всеми домами в округе и сующие свои носы в чужие жизни! Они-то и сообщили, что заметили какое-то странное движение в доме на Пэлэс-Стрит 11, хотя хозяева гостят у родственников на другом конце Сторибрука. Новый вызов, на который нужно отреагировать, выясняя позже, что им просто показалось. Подъехав к дому, Эмма поспешила к входной двери. Она уже собиралась нажать на звонок, но одумалась, напомнив себе, что предполагаемый грабитель вряд ли станет принимать гостей, и просто сбежит. А бегать за ним по всему городу было лень, поэтому шериф решила действовать не так открыто. Она легонько толкнула дверь, и с удивлением обнаружила, что та не заперта. С большими предосторожностями девушка вошла в дом. Осторожно осматривая комнату за комнатой, блондинка начинала терять терпение: дом казался пустым, над ней явно кто-то пошутил. Но шутки с представителями шерифского корпуса плохи, и первым делом по возвращении в участок, она намеревалась отследить звонок, который привел ее сюда, и выписать шутнику большой штраф. Уже почти закончив обход дома, Эмма заметила неприметную дверь на кухне, предположительно ведущую в подвал. Вор, конечно, не стал бы искать там добычу, но вполне мог притаиться, услышав, что он уже не один, - так что проверить стоило. Ступая по деревянным ступенькам, шериф молилась, чтобы те не заскрипели, выдавая ее. Помещение было освещено тускло, и разглядеть что-нибудь внизу было практически невозможно. Еще пару шагов и она окажется непосредственно в помещении, и тогда сможет досконально его осмотреть. Но последняя ступенька предательски заскрипела, разнося в пространстве противный звук. Сразу же справа послышалось какое-то ворчанье и возня. Блондинка угрожающе крикнула, направив оружие в направлении шума: - Я – шериф Свон. Медленно подойдите ближе и держите руки так, чтобы я их видела. – В ответ раздалось лишь приглушенное мычание. Эмма коснулась стены, чтобы как-то сориентироваться в пространстве, и наткнулась на выключатель. Яркий свет залил подвал, вырывая из плена мрака нехитрое его убранство и прячущиеся в тени углы. Бросив короткий взгляд на старый диван и несколько кресел, которые были оставлены здесь явно давно и с тех пор не использовались, блондинка потеряла дар речи, наткнувшись на еще одну находку – совсем уж неожиданную. В углу, на старинном добротном стуле, сидела крепко привязанная Регина Миллс. Руки, связанные толстой бечевкой за спиной, зафиксированы на массивной спинке, от чего плечи неестественно вывернуты, что, несомненно, причиняет ей некий дискомфорт. Ноги также обездвижены, надежно прикрепленные к ножкам, вздернувшаяся юбка почти неприлично открывает стройные ноги, не скрывая кружевной резинки чулок. У Эммы перехватывает дыхание, и ей стоит больших усилий отвести взгляд. Сидение стула при подробном рассмотрении оказывается совсем нешироким, даже узким, что также не добавляет пленнице комфорта, на глазах у которой черная повязка, а во рту кляп. Пока блондинка выхватывала эти детали из общей картины, женщина продолжала сдавленно мычать, но понять ее совершенно невозможно. Чтобы хоть как-то прояснить для себя происходящее, девушка освобождает ее рот от кляпа, но и только от него. - Шериф Свон, немедленно освободите меня, - последовал неотложный приказ. «Даже сейчас она умудряется командовать! Но вам придется потерпеть еще, дорогая королева», - ехидная мысль пронеслась в голове Эммы. - Сначала скажите, что тут происходит, мадам мэр. Кто вас связал? - Да как вы смеете! Развяжите! Сейчас же! – не терпящий возражений тон. - Вы сейчас не в том положении, - уточняет девушка, наклоняясь к Регине. – Сделаем так: вы отвечаете на мои вопросы, после чего я дарую вам свободу. Договорились? Мэр молчит, недовольно сопя, а взгляд Эммы снова устремляется к ногам. На них невозможно не смотреть, не любоваться, к ним хочется прикоснуться, медленно ведя от колена выше, вызывая дрожь в ее теле, распаляя желание. - Хорошо, – наконец сдержанно отвечает брюнетка, чем отвлекает шерифа от ее дум. - Как вы оказались здесь привязанной? - У меня была назначена встреча в этом доме, - говорит женщина, - предмет которой совершенно не важен в данной ситуации. Однако все пошло не совсем так, как я рассчитывала. - С кем вы встречались? – продолжает расспрашивать шериф. Регина чуть слышно вздыхает: - Этого я не могу сказать. - Где вы прятались неделю, когда я оставила вас в лесу, и кто вам помогал? - Почему вы решили, что мне помогали, шериф? - Вам нужно было есть и пить. Сами вы выйти не могли, иначе бы вас заметили. Значит, у вас был помощник, - размышляет вслух Эмма. - Не могу сказать. Девушке, стоящей за спиной брюнетки, начинает надоедать нежелание той отвечать на вопросы, но она задает еще один, давая Регине шанс на сотрудничество: - Зачем вы устроили несчастный случай с бабулей Лукас? - У нас с ней давние счеты, - туманно поясняет женщина. - Так не пойдет, мадам мэр, - угрожающе шепчет Эмма на самое ухо, схватив ту за волосы, и заставляя выгнуть шею. – Вы мне совсем не помогаете. Придется найти другой способ заставить вас говорить. С этими словами она грубо целует нежную кожу, и сильно прикусывает, оставляя засос. Регина лишь плотнее сжимает губы, чтобы не вскрикнуть. - Не смейте ко мне прикасаться, мисс Свон, - предупреждает она, когда блондинка отрывается, наконец, от ее шеи. - Неужели? А мне казалось, вы именно этого и хотели, мадам мэр, - откровенная насмешка, заставляет женщину стиснуть кулаки от злости. - Не так. К тому же это в прошлом, - сквозь зубы цедит Регина. Эмма разжимает руку, отпуская волосы брюнетки, обходит стул и опускается перед ней на колени: - Знаете, как говорят: «Будь аккуратен со своими желаниями – они могут исполниться». Это как тот случай, мисс Миллс, - шериф намеренно понижает голос, будоража сознание пленницы. – А что касается прошлого, - продолжает она, придвигаясь ближе, и Регина чувствует ее дыхание на своей коже, - я думаю, вы не совсем честны. Но это как раз довольно легко проверить. Девушка начинает медленно расстегивать пуговицы на белоснежной блузке мэра, одну за другой, не торопясь. Брюнетка, хотя и не может следить за действиями Свон, все чувствует: она ощущает легкие, ненамеренные прикосновения теплых, чуть подрагивающих пальцев к своей коже, участившееся дыхание, волнение, которое та пытается скрыть за показной маской недовольства от ее собственной несговорчивости, несговорчивости, которой она скорее рада, чем наоборот. Полностью расстегнув пуговицы, Эмма максимально стягивает блузку с плечей – настолько, насколько позволяют связанные за спиной руки. Открывшийся вид вынуждает ее забыть о дыхании – учащенно вздымающаяся от негодования грудь, поддерживаемая черным кружевным бюстгальтером, плоский живот, чуть подрагивающий от хорошо скрываемого возбуждения. Девушка уже видела ее тело, но, кажется, это было так давно, и она волнуется, словно раздевает женщину впервые. - Мисс Свон, прекратите! – севший голос выдает ее с головой. - Скажете, кто вас связал? – уточняет блондинка. Легкий вздох, и после паузы следует категоричный ответ: - Нет. - Тогда, я думаю, стоит продолжить, мадам мэр, - довольно замечает девушка. Ее руки ложатся на живот, поглаживая и дразня, а губы опускаются на открывшиеся участки кожи. Она нежно целует, не лишая внимания ни единого сантиметра тела, а когда и этого становится мало – расстегивает застежку кружевного белья, полностью открывая грудь. Регина с силой закусывает нижнюю губу, готовясь сдержать стон – она знает, куда Свон последует дальше. И Эмма не заставляет разочароваться: она смыкает губы на правом соске, легонько прикусывает, играет языком; левая грудь оказывается под ладонью, и шериф отчетливо слышит насколько учащенно биение королевского сердца. Мэр держится из последних сил: еще немного и она станет молить своенравную блондинку. Чтобы хоть как-то вернуть себя из океана бушующих гормонов, она с силой впивается ногтями в ладони: боль – отрезвляет, но скоро уже и она не помогает. Ее глаза по-прежнему завязаны, и это стократ усиливает ощущения. «Чертова Свон, хоть бы повязку сняла», - последняя здравая мысль, последний оплот разума. - Мадам мэр, вы готовы говорить? – как бы, между прочим, интересуется Эмма, заставляя себя посмотреть на лицо Регины. - Не надейтесь, - на более длинную фразу она просто не способна. - Подумайте хорошо, мисс Миллс. Я не собираюсь позволить вам сегодня испытать оргазм, а если я продолжу, будет очень трудно сдержаться, чтобы не умолять меня об этом. Неужели, вы позволите себе опуститься до мольбы? – Эмма измывается над растерявшей почти все остатки контроля женщиной, она видит, как та возбуждена: никакая маска не способна выдержать такого напора – она неизбежно рассыпается. - Ненавижу! – явное отчаяние, явное бессилие. - Это взаимно, моя дорогая, - с улыбкой отвечает девушка. Она видит, что мэр не собирается сдаваться, и удовлетворением отмечает, что может продолжить. Продолжить для того, чтобы сорвать, наконец, с ее губ стоны, которые она до сих пор сдерживает, услышать это доказательство страсти снова. Эмма кладет ладони на разведенные колени женщины, замечая, как та содрогнулась от этого по сути невинного прикосновения. Неспешно ведет их вверх по чулку, и когда пальцы касаются открытой кожи, она слышит тихий всхлип. «Похоже, контролировать себя все сложнее, не так ли, мадам мэр?», - блондинка замечает реакцию, она упивается ею. Свон продолжает поглаживать обнаженную кожу – сначала уделяя внимание внешней поверхности бедер, а затем, снова возвращаясь на внутреннюю, что совсем непросто перенести женщине. Она намеренно не касается просящей ласки плоти, хотя и видит, как намокли трусики – шериф хочет продлить мучения своей жертвы, все же понимая, что скоро придется остановиться. - Хватит, - только одно слово срывается с искусанных в попытке сдержать стоны губ, эта просьба – большее, что может себе позволить Королева. - Думаю, вы еще не готовы признать поражение, мадам мэр. Остался только один штрих, - Эмма наклоняется и проводит языком по возбужденной до крайности плоти: долго и мучительно. Регина с силой дергается, не в силах выносить эту пытку еще хотя бы минуту, но веревка крепко ее держит, и вопрос выбора отпадает сам по себе. - Голд. Это сделал Голд, - чуть слышно, на выдохе говорит брюнетка. Шериф поднимается, удовлетворенная своей победой. Больше всего она хочет завершить начатое, но знает, что не может, сейчас не может. Она снова склоняется над ухом все еще тяжело дышащей женщины и шепчет: - Видите, мисс Миллс, вы вполне можете быть послушной девочкой. И не пришлось бы так мучиться. Освободив мэра, Эмма поднимается на кухню, давая брюнетке время, чтобы успокоиться. Но там уже не безлюдно: один из табуретов, что расставлены вокруг обеденного стола, занимает не кто иной, как мистер Голд. Оба молчат, всматриваясь в лица друг друга. Когда тишина становится тягостной, шериф первая нарушает ее: - С вами приятно иметь дело, мистер Голд. Люблю, когда в точности выполняют то, что пообещали. - Рад, что вы довольны, мисс Свон. Не забывайте, теперь вы должны мне услугу. - Не беспокойтесь, я также сдержу слово. Удостоверившись, что его должница не собирается увиливать от ответственности, мужчина покидает дом – ему нечего здесь больше делать.