Назови мое имя

Свон начала откровенно раздражать всегда спокойную и уверенную в себе Регину. Раздражать тем, что Королева почему-то терялась в присутствии девушки, позволяла ей такие вольности, за сотую часть которых в другом мире она непременно бы казнила, четвертовала, замучила. По сути, в новом мире все осталось по-прежнему – ее царственная манера поведения и известная доля высокомерного превосходства не лишали титула, подняв на самую верхушку в этом захудалом городишке. Сторибрук – конечно не целое королевство, лежащее у ее ног, стонущее под гнетом правления, да и обитатели его – не магические существа, которых можно использовать в своих целях, таланты которых всегда пригодятся Злой Королеве. Нет, они обычные люди, и чтобы стать их властителем достаточно гневного взгляда и грозного слова, их просто запугать и заставить бояться, они привержены падать ниц перед авторитетом, ставя себя в положение низшего, их чаяния банальны, а мечты наивны. Они – просто люди, фактически ставшие ее рабами, они сделают все, что она пожелает, не смея перечить, боясь перейти дорогу или высказать мнение. Ее не интересовала их точка зрения, да и могла ли она быть у столь неразвитых, простейших созданий? Их дело раз в три года переизбрать ее на должность мэра, и надеться, что она станет более снисходительной и терпимой. Да, их мечты не просто наивны – они явно утопичны. Но со Свон все было не так. С ней хотелось быть слабой, отбросить корону и скинуть мантию, растворяясь в ее объятьях, позволить нахалке, что смогла покорить Королеву, вести, не контролируя не единого шага, не разбирая дороги, отдаваться ее воле и уповая на то, что девушка не станет злоупотреблять властью. Регина ощущала эту зависимость в крови, она разливалась по венам, прорастая в каждой клеточке утомленного тела – утомленного ежедневной, ежесекундной борьбой с собой, с непривычным желанием принадлежать. Побороть это рабское желание – насущная задача, не терпящая отлагательств цель. Приближалось время выборов. Хотя, выборами предстоящее событие можно было назвать с большой натяжкой – скорее всенародным подтверждением положения несопротивления в городе еще на ближайшие три года. Сладкая пора, когда глубоко спрятанное и посаженное на цепь тщеславие все же вырывалось, и играло всеми красками радуги перед зачарованной толпой. Толпа любит красочные действа, и легко велась на яркие отливы ее великолепия. А она рада была сиять! Да, пусть они только плебеи, но и ей ведомо честолюбие, даже в большей мере, чем они могут представить. Нужно было наведаться в городскую комиссию, чтобы утвердить дату ее официального представления жителям. Сколько раз уже проходила эта встреча? Много, но, как и в первый раз, она не утратила своей волнительности, и раз за разом дарила ощущение полета. Легко вбежав по ступенькам внешне ничем не примечательного здания, Регина толкнула дверь, и, отыскав нужный кабинет, вошла, негромко постучавшись: - Мистер Дженкинс, рада видеть вас в добром здравии! – женщина была в приподнятом настроении, впрочем, как и всегда, когда вновь получала поддержку сограждан. – Перейдем сразу к делу? – спросила брюнетка, удобно разместившись в кресле напротив чуть полноватого невысокого мужчины сорока с небольшим лет, который пытался скрыть обожание за лихорадочным блеском зеленых глаз. Для Дерила Дженкинса эти встречи раз в три года были как дарованное свыше благословение, как ничем не заслуженное позволение принимать в своем скромном кабинете столь прекрасную и величественную особу. Ему достаточно было случайного прикосновения, чтобы залиться краской и смущенно потупить взгляд, служащий обожал своего мэра, о чем самому мэру было прекрасно известно. - Дерил, - снова обратилась к нему Королева, заставляя прекратить почти вульгарное разглядывание собственной особы, - на когда можно назначить дату официального представления? Может, будущий четверг? - Боюсь, мадам мэр, с этим возникли небольшие проблемы, - неуверенно начал клерк. - Какие? – в голосе почувствовалась сталь, и мужчина невольно вжался в спинку своего стула. - В этот раз у вас появился конкурент, так что придется провести полноценные выборы с дебатами, предвыборными программами и прочими атрибутами народного волеизъявления. - Кто? – только и спросила брюнетка, медленно поднявшись и нависая над ничем не повинным мужчиной, заставляя его уткнуться в какие-то бумаги, чтобы избежать этого острого, как клинок, взгляда. Дерил Дженкинс молчал, потому что знал, что хотя сейчас женщина гневается, но ее гнев покажется детскими шалостями по сравнению с тем, что она устроит, когда узнает имя второго кандидата. - Мистер Дженкинс, я ожидаю ответа, - неожиданно тихо, но не менее угрожающе повторила брюнетка. - Шериф Свон подала свою кандидатуру сегодня утром, - заикаясь, проговорил не на шутку испугавшийся служащий. Он слышал, как ее пальцы сдирали тонкие полоски лака, сжимаясь в кулаки, но боялся поднять глаза, чтобы не попасть в ураган ее ярости. Он так и сидел, потупив взгляд, пока не услышал звук захлопнувшейся двери, и только после этого перевел дыхание. - Что, черт возьми, ты творишь, Свон! – ничуть не сдерживая себя, заорала Регина, влетая в собственный кабинет, в котором по-хозяйски устроилась шериф, раздобыв где-то дополнительный стол и кресло. - О, мадам мэр, прекрасно выглядите, водные процедуры, что вы приняли вчера, пошли вам на пользу, - Эмма грациозно повернулась к женщине, переставая раскладывать бумаги на своем столе, и только теперь брюнетка заметила, как та одета. На шерифе, вместо привычных джинсов, куртки и совершенно невообразимых ботинок, была довольно короткая юбка, едва прикрывающая задницу, откровенная блузка, к тому же не застегнутая на несколько верхних пуговиц, и элегантные туфли на высоком каблуке, которые великолепно подчеркивали стройные ноги. - Что это на вас надето? – совсем другим голосом спросила женщина. - Решила внести изменения в свой гардероб, а то рядом с вами мне приходится краснеть за свой внешний вид, - мило улыбнулась блондинка, наблюдая за расширившимися зрачками Королевы. - И вы будете ходить в этом целый день? – спросила мэр, не имея никакого желания поднимать глаза от откровенного декольте Эммы. - Я вообще могу снять блузку, мадам мэр, если она вас так отвлекает, - прошептала девушка, чуть наклонившись. Легкое дуновение воздуха, казалось, отрезвило брюнетку, и она вернулась к разговору, ради которого и искала шерифа. - Зачем вы выставили свою кандидатуру на выборах, шериф Свон? Вам что не достаточно теперешней должности? – поинтересовалась женщина, пройдя к своему рабочему месту и садясь в любимое кресло. Свон же уселась на собственный стол, не потрудившись даже закинуть ногу за ногу, что при длине юбки совсем не скрывало белья; белья, под которое хотелось проникнуть, дабы убедиться и в своей власти над этой самозванкой. Но усилием воли Регина отвела глаза, и тут же наткнулась на смотрящие на нее с издевкой серые очи – блондинка заметила, направление взгляда женщины и поняла ход ее мыслей. - Может, подойдете и возьмете то, чего так жаждете, мисс Миллс. Не стоит сдерживать свои желания, - нагло предложила девушка, чуть сильнее разводя бедра. У Регины даже дыхание перехватило от открывшейся картины, но она не собиралась идти на поводу у Свон. - И не надейтесь, шериф, - тяжело сглатывая, ответила женщина. – Отвечайте на вопрос. Тихо вздохнув, Эмма решила удовлетворить интерес брюнетки, хотя удовлетворить сейчас хотелось совсем не его: - Вы, мадам мэр, делаете в этом городе все, что вам заблагорассудится, вас не останавливают ни законы, ни моральные принципы. Вы думаете, что забрались на недосягаемую высоту, и вас никто не посмеет сбросить с пьедестала – это не так. Вы позволяете себе манипулировать людьми, которые после одного разговора бросаются в реку, вы устраиваете похищение из морга, чтобы не была установлена личность неизвестного мужчины, вы устраиваете ловушки, которые едва не стоили жизни. Думаете, это будет продолжаться и дальше? Ваша власть в Сторибруке слишком безгранична, и сейчас самое время лишить вас ее, а уж тогда я выведаю все ваши тайны. - Шериф Свон, я уже говорила, не нужно обвинять меня в том, в чем я не повинна. Это были случайности, и я даже косвенно не причастна к ним. - А я думаю иначе. И получив должность мэра, быстро узнаю правду. Ведь вы же не думаете, что жители поддержат вас – ту, что столько лет измывалась над ними. А после моего избрания, мадам мэр, - Эмма специально подчеркнула это обращения, намекая, что очень скоро самой Миллс придется так обращаться к ней, - я подумаю, кем вас назначить. Ведь вы умеете работать на компьютере, - девушка оценивающе посмотрела на Регину, - думаю, мне понадобится секретарь. Мэр в бешенстве вскочила, намереваясь добавить в легкий макияж шерифа немного бардового, как вдруг в кабинет влетел доктор Хоппер, и кинулся к блондинке с криком: - Эмма! Эмма, я вспомнил, о чем мне говорила мэр на мосту! – и тут же осекся, замечая брюнетку. – Мадам мэр, не ожидал вас здесь встретить, - извиняясь, пролепетал Сверчок. - Это, вообще-то, мой кабинет, доктор Хоппер, - напомнила мужчине теперь еще более разгневанная Королева. - Извините, я не подумал, - жалкий лепет, которого почти не слышно. - Я смотрю, вы вообще не привыкли утруждаться этим процессом, раз врываетесь сюда с таким заявлением, - предупредила женщина, давая понять, что он в немилости. - Извините, я, пожалуй, пойду, - мужчина, понурившись, направился к двери. Но его остановил окрик девушки: - Стойте! Доктор Хоппер, вы можете свободно говорить в присутствии мэра. Ее всевластие в Сторибруке подходит к концу. Я буду бороться за место мэра, так что вам не стоит ее бояться, - блондинку буквально выводило из себя, что перед Региной все ходят на задних лапках, подчиняясь каждому ее слову. - Правда? – с надеждой в голосе спросил психоаналитик. - Конечно, правда. Рассказывайте, - успокоила его Эмма. Мужчина неуверенно уселся на диване, избегая смотреть на свирепствующую Миллс, несколько раз поправил очки, которые соскальзывали с переносицы, и только потом заговорил, вперив взгляд в одному ему видимую букашку, ползущую по полу: - В общем, мэр рассказала мне одну историю. Она похожа на сон, но мне кажется, что все произошло на самом деле. В это трудно поверить, но я скажу. Раньше я со своими родителями занимался не очень честным ремеслом – проще говоря, мы грабили людей, выдумывая лекарства от несуществующих болезней, используя их доверчивость, мы измышляли разные трюки, чтобы нажиться за их счет. Это продолжалось довольно долгое время, и действовали мы весьма успешно. Пока один раз моя мать, подменив пузырьки, случайно не дала одной молодой семье магическое зелье, которое превратило молодых мужчину и женщину в кукол, оставив сиротой их маленького сына. После этого я ушел от них, став на честный путь, но ведь содеянного не вернешь. Я совсем забыл об этом случае, словно он произошел в другой жизни, пока мадам мэр не напомнила мне о нем. И меня замучили сомнения. Эмма сидела с открытым ртом, всерьез сомневаясь в психическом здоровье мужчины. - Вы и правду верите в то, что говорите, верно? – осторожно поинтересовалась шериф. - Я знаю, как это звучит, но это действительно было, только я почему-то все забыл, - Арчи виновато посмотрел на девушку. - И вы пожалеете о том, что осмелились рассказать, доктор Хоппер, - пообещала Регина, стремительно приблизившись, и раздавив носком туфли маленького кузнечика, который замер на белом квадрате пола. – Я раздавлю вас, как насекомое, - прошипела брюнетка на ухо мужчине.