Назови мое имя

Следующие дни прошли в постоянных заботах в связи с предстоящими выборами, но Регина заметила, что Свон притаилась. Девушки совсем не было видно, она не испытывала терпения и не доводила до помешательства. Шериф словно испарилась. Однако мэр справедливо решила, что она просто что-то замышляет, и не хочет попадаться на глаза, чтобы не выдать своих планов. И, как показали дальнейшие события, брюнетка не ошиблась. На следующее утро после дня голосования, на которое, кстати сказать, явились все жители, чего не бывало уже давно, женщина сидела в просторном кабинете в мэрии и проверяла последние сводки по росту экономики города. Время от времени брюнетка нервно поглядывала на закрытую дверь, ожидая, когда войдет секретарь счетной комиссии с протоколом, и представит официальные данные. Конечно, женщина была уверена в собственной победе, но какое-то смутное чувство тревоги грызло внутри, заставляя нервничать. Она ведь всегда побеждала, не считать же, в самом деле, Свон серьезным соперником?! Нет, она просто решила позлить женщину, и только поэтому приняла участие в выборах в качестве кандидата. Зачем ей это? Она не справится, и дебаты это ясно показали. Убеждая себя подобным образом, Регина попыталась вникнуть в лежащие перед ней цифры, но мысли снова рвались к неузнанному итогу. Для нее это было настоящее мучение: просто сидеть и ждать; не действовать, не добиваться; мэру было тяжко не влиять на ход событий, а попросту ожидать своей участи. Но все мысли были отброшены прочь, когда, робко постучав в дверь, в кабинет вошел невысокий, плотный мужчина средних лет. Его лишенная волос голова была покрыта мелкими капельками испарины, которую он лихорадочно промокнул платком. Дешевый костюм был не слишком тщательно выглажен, а брюки были чересчур длины. Однако все это было не важно, потому что в его руках был запечатанный конверт из плотной бумаги, в котором находились результаты голосования. - Мадам мэр, комиссия готова огласить итоги голосования. Не возражаете, если мы сделаем это в вашем кабинете. Женщина расслабленно откинулась на спинку кресла, чувствуя свое полное превосходство во времени и пространстве, и спокойно ответила: - Конечно, я не возражаю, господин секретарь. А кто это «мы», позвольте поинтересоваться? Мужчина, оглянувшись на все еще открытую дверь, заметил, что зашел в кабинет один. Выйдя в коридор, он громко окликнул: - Шериф Свон, заходите, пожалуйста. Я оглашаю официальные результаты. Если бы секретарь посмотрел в эту минуту на Регину, то заметил, как та чуть заметно напряглась, услышав имя своего оппонента, преследователя, жертвы и мучительницы – в общем, девушки, которая играла важную роль в ее жизни. Но он не смотрел, а она быстро восстановила душевное спокойствие. Надолго ли? Эмма зашла, уверенно осматриваясь, чувствуя себя хозяйкой, словно придумывала, как она поменяет интерьер. Блондинка даже не сразу обратила внимание на действующего мэра, и лишь внимательно рассмотрев обстановку, наиграно удивилась: - Мисс Миллс, вы еще здесь? Впрочем, думаю, это ненадолго, - добавила девушка, сочувствующе улыбнувшись начинающей терять терпение Королеве. Регину бесила эта ничем не объяснимая, не подкрепленная внутренним содержанием наглость. Что ей позволяет врываться в чужой кабинет и разглядывать его собственническим взглядом? Почему она всегда ведет себя так вызывающе, что хочется вылить на светлейшую голову пару ведер ледяной воды, дабы остудить? - Дамы, может, посмотрим результаты? - напомнил о себе мужчина, который стремился быстрее скрыться из этого здания, города, континента, потому что одна из них сейчас явно будет не в лучшем расположении духа. Разорвав защитную ленту, он вытащил из конверта лист бумаги, и увиденные на нем цифры заставили еще более желать скорее покинуть женщин. Мужчина прокашлялся, дабы в столь ответственный момент голос не подвел его, и провозгласил: - По результатам работы комиссии, которая проводила подсчет голосов жителей Сторибрука на выборах мэра города, за Регину Миллс проголосовали сорок семь процентов граждан, а за Эмму Свон – пятьдесят три. Все члены комиссии поставили подписи под актом результатов выборов, чем засвидетельствовали свое согласие с соблюдением процедуры. Вступление нового мэра в должность наступит через неделю, - проговорив все почти скороговоркой, секретарь поспешил ретироваться: ему, конечно, было интересно стать свидетелем дальнейших событий, но своя жизнь дороже. Регина сидела не шевелясь – оглушенная новостью, еще не до конца осознавшая ее, но уже смотревшая в будущее не столь уверенно. Она больше не мэр! Как это могло произойти? Чем она теперь будет заниматься? А эта выскочка будет повсюду травить ее, и напоминать о поражении. - Как ты это провернула? – Королева зло посмотрела на спокойно стоящую девушку, которая совсем не была поражена, обрадована или расстроена – ее выражение лица совсем не изменилось. На самом деле, Эмма не радовалась новости, потому что не хотела победы, она поняла, во что ввязалась слишком поздно, когда отступать уже значило покрыть себя позором. Поэтому девушка пошла до конца … и выиграла. Она совсем не представляла, как будет справляться, и что ей вообще нужно делать, но раз победа у тебя в руках – отпускать ее нельзя. - Я спрашиваю, Свон, как ты это провернула? – сдерживая рвущийся наружу гнев, повторила женщина. - О чем ты, Регина? Я ничего не сделала. - Ты хочешь сказать, что эти идиоты выбрали тебя?! – брюнетка встала и, опираясь руками на стол, сверлила бывшую соперницу взглядом. - Должно же добро побеждать зло, в конце концов, - просто ответила блондинка, приходя в себя и, понимая, что Регина теряет контроль над собой, а значит, становится уязвимой. – К тому же, у тебя еще целая неделя впереди. - Я не останусь здесь и минуты, - Миллс рванулась к стоящему у стены шкафу, и вытащила из него две пустые коробки. В них полетели личные вещи, которые она не собиралась оставлять здесь, и ей было все равно, что какая-нибудь безделушка может сломаться. А Эмма просто стояла и наблюдала – разгневанная брюнетка была прекрасна: раскрасневшееся лицо, высоко вздымающаяся грудь, плотно сжатые губы. Женщина редко позволяла эмоциям взять над собой верх, и сейчас был один из таких редких случаев. - Зачем же так поспешно собирать вещи, бывшая мадам мэр? – безобидно поинтересовалась девушка. – Мне понадобится помощник. Вы вполне подойдете мне, если конечно пройдете собеседование. Миллс застыла на месте, сжимая в руках статуэтку кролика и, развернувшись к новоявленному мэру лицом, процедила: - Не смей меня так называть! И я никогда не буду на тебя работать. - Что поделать, бывшая мадам мэр, - заметила блондинка, намеренно проигнорировав то ли просьбу, то ли приказ, - жизнь сейчас непростая. Сторибрук – город небольшой, работу отыскать сложно, а жить на что-то нужно. А ваша ситуация усложняется еще и тем, что новый мэр будет всячески препятствовать в решении этой проблемы. - А новый мэр знает, что предшественница еще может успеть усложнить ей жизнь? – ядовито поинтересовалась брюнетка. – Забитые коллекторы, не работающая система вывоза бытовых отходов могут здорово подпортить репутацию новому мэру, и она приобретет не очень приятный запах. В прямом смысле. - Вы правы, мисс Миллс, ни к чему начинать войну. Я разрешу вам занять любую должность в городе, которую вы выберете, кроме мэра, конечно, взамен на один маленький поцелуй. Женщина подошла ближе, уже ощущая вкус победы на губах: - Разумное решение, Свон… - начала она, но вторая половина предложения блондинки дошла до ее сознания, и она оторопела. – Взамен на что?! Поцелуй?! Это, между прочим, сексуальное домогательство, и я подам на тебя жалобу. И ты ничего не вправе мне разрешать или запрещать: ни сейчас, ни в будущем. - Жаль, я только хотела заключить мир, но раз вы не хотите по-хорошему, бывшая мадам мэр, значит, я буду использовать свои методы. - Сбежишь? – новая порция сарказма, и Регина продолжила собирать вещи, роясь в ящиках стола, раскидывая бумаги и сбрасывая папки прямо на стол. Девушка смотрела на учиняемый беспорядок на удивление равнодушно, она точно знала, что не ей придется снова распределять документы на нужные полки, искать потерянные листы – это сделает ее новая помощница. - Брось, Регина, объясни хотя бы как распределить бюджет города, - после недолгого молчания попросила блондинка. – Я никогда этим не занималась, и мне нужна помощь. - Помощь, значит?.. – ехидный ответ уже готов, и почти сорвался с языка, как вдруг Миллс замолкает на полуслове и, задумавшись, продолжает. – А знаешь, давай. Но запомни, Свон, я рассказываю один раз, и повторять не буду. Женщины сели за стол, и Регина, достав толстую папку со шкафа, раскрыла ее на первой странице. Далее последовали вереницы чисел, сотни столбиков, куда эти числа нужно было занести, множество коэффициентов, количество которых превышало все мыслимые пределы, и бесконечные вычисления, подсчеты, стыковки. Миллс говорила медленно, детально поясняя, как получить тот или иной результат, какие отрасли требуют больше дотаций, а которые могут обойтись и вовсе без них. А Эмма... Первые десять минут девушка пыталась не только слушать и слышать, но и вникнуть в многочисленные формулы и проценты. Однако скоро она поняла, что все равно не сможет сконцентрироваться, пока брюнетка находится так близко, что девушка ощущала тепло ее кожи, поэтому Свон просто вслушивалась в спокойный, мелодичный голос, ловила его интонации и колебания, и лишь изредка соглашалась, давая понять, что слушает. Внезапно в кабинете стало тихо, и Эмма вопросительно посмотрела на женщину, которая явно ждала от нее ответа: - Да, я поняла, - привычно ответила девушка. - Вообще-то, я спросила какого цвета на тебе белье, - заметила брюнетка. – Свон, ты меня совсем не слушала?! Зачем я все это рассказываю, скажи, пожалуйста?! – Королева снова начала распаляться. Девушка, глубоко вздохнув, призналась: - Регина, я старалась, честно. Но рядом с тобой я не могу сосредоточиться. - Свон, что за чепуху ты несешь! – возмутилась Миллс. – Не начинай нести этот бред. Не нужно делать из меня роковую женщину, лишающую тебя покоя. Спаситель молчала, но гениальные мысли редко покидали ее голову, поэтому блондинка быстро нашлась: - Я знаю, как избавиться от этого наваждения. Поцелуй. - Не поняла, - с подозрительными интонациями в голосе уточнила женщина, но на всякий случай встала и сделала несколько шагов назад. - Только один поцелуй, и все. Обещаю, - девушка подошла к Королеве, ощущая кожей взволнованное дыхание брюнетки. - Я не хочу, - ответила Регина уверенно, - ни целоваться с тобой, Свон, ни чего-нибудь другого - Неужели? – усмешка скользнула на тонких губах, и Спаситель приблизилась ближе, не желая слушать явную ложь. Но, когда их разделяло лишь дюймы, Миллс вдруг повернула голову, и губы Эммы коснулись мягкой щеки. - Не смей отворачиваться! – теперь злилась блондинка. - Я сказала: я не хочу. - Милая, вот это как раз довольно легко проверить, и я сделаю это, если ты еще раз отвернешься, - сладко прошептала девушка. Брюнетку словно пронзило током от этого обещания, и по ее телу прошлась почти незаметная дрожь. Несмотря на предупреждение, женщина снова увернулась, чем только раззадорила блондинку: - Ну что же, придется проверить. Правая рука бывшего шерифа опустилась на бедро Регины, и принялась медленно задирать юбку. Девушка пристально всматривалась в карие глаза, не на секунду не прерывая контакта. Дальше тонкие пальцы скользнули на оголенную кожу выше чулок и, наконец, прошлись по тонкой ткани трусиков, явно ощущая на них влагу. - А вот врать нехорошо, разве мама тебе не говорила, Регина? За каждую ложь следует наказывать. Пальцы поднялись чуть выше и, нащупав клитор, принялись нежно ласкать, дразня и без того возбужденную Миллс. Но все закончилось слишком быстро: через несколько мгновений Свон уже сжимала подбородок женщины, заглядывая в самую глубину глаз: - Значит, не хочешь? - Нет, - неизменный ответ, хотя в голосе уже не было столько уверенности, как прежде. Девушка отстранилась, и отошла к окну, бросив на ходу: - Нет, так нет. Я заставлять не буду. Она слышала, как ей в спину полетел тихий вздох разочарования, но заставила себя остаться на месте. - Кто-то, кажется, говорил про сердце, Свон. Для справки: оно немного выше, - брюнетка не стала сдерживать язвительности, которой пыталась прикрыть недовольство отсутствием привычного напора со стороны Спасителя. Эмма лишь загадочно улыбнулась: - Дорогая, сначала сдастся тело, а за ним и сердце. И я буду единственной хранительницей этих сокровищ. Брюнетка лишь презрительно хмыкнула, и, подхватив сумочку, поспешила прочь. Она не была уверенна, что девушка ошибается, хотя и пыталась себя в этом убедить.