Shout it out

- Даже не пытайся меня уговорить, - очередной отказ уменьшал шансы парня заставить любимого согласиться. Гарри медленным шагом начал подходить к Луи, который, скрестив руки на груди, стоял посреди комнаты. Гарри положил руку ему на плечо, но её очень быстро скинули, с силой обхватив запястье. Младший шикнул, но попытки подступиться ближе не прекратил. Он стал перед Томлинсоном и попытался заглянуть ему в глаза. - Милый, я обещал твоей матери, она должна увидеть внука, - Гарри расцепил руки и, не давая Луи снова закрыться, прижался к мощной груди. Луи не мог смотреть в манящие зелёные глаза, поэтому отвёл взгляд в сторону. Он не хотел больше кричать, ругаться. Гарри, который обвил руками его талию, казалось, забрал всю отрицательную энергию, скопившуюся внутри. Щеки Луи коснулись нежные губы. Гарри точно знал, что нужно сделать, поэтому уже через несколько секунд Луи, не выдержав и повернув голову обратно, жадно проникал языком в рот парня, стараясь доказать, что Гарри ещё рано считать себя победителем. Луи считал всю идею бессмысленной. Покинув дом несколько лет назад с обещанием никогда не возвращаться, старший не собирался нарушать своё слово. Мама Луи позвонила снова, чтобы попросить Гарри приехать и показать ей хоть и не родного, но внука. Женщина в разговоре даже не упомянула имя своего сына, но Гарри всё решил сам. Оставалось только уговорить мужа поехать, что оказалось не таким уж и простым делом. Гарри знал, что сердить Луи не стоит, потому что ему потребовалось две недели на то, чтобы в доме воцарил порядок и спокойствие. Парень старался исполнить данное обещание, хотя не совсем понял смысл просьбы. "Спаси меня!" – крик о помощи каждый день по несколько раз раздавался у него в ушах. Перед глазами появлялся беспомощный Луи, в глазах которого блестели слёзы. Гарри пытался расспросить об этом, но Томлинсон либо молчал, либо, что ещё хуже, уходил из комнаты, оставляя парня наедине со своими мыслями. Гарри совершенно запутался. Но он знал, что обязан вывести Луи на светлый путь, хотя дорога была наполнена большими трудностями. - Хорошо, я согласен ехать, но больше одного дня я там не проведу. Гарри улыбнулся самой широкой улыбкой, прижимаясь ближе к тёплому телу. Он сам начал неистово целовать щёки, лоб, нос, губы мужа, безмолвно высказывая свою благодарность. Луи хотел вырвать себе язык. Он - его враг. Томлинсон таял под нежными прикосновениями и поцелуями, забывая про всю тихую ненависть, которая изредка заполоняла его разум. Луи с огромным трудом оторвался от Гарри. Он почувствовал свободу. Без Гарри он сильней. Этот вывод очень быстро заместил все нахлынувшие мысли.

***

Снаружи дом совершенно не изменился. На участке появились новые садовые скульптуры, которые, наверняка, были куплены Джоанной, и куст аллисуума(женщина всегда мечтала посадить это растение). Ноги Луи подкосились, когда он сделал пару шагов к дому. Он застыл на месте. Дом наполнен воспоминаниями, о которых хотелось бы забыть навсегда. Луи знал, что ему там не будут рады. Гарри с некой осторожностью взял мужа за руку, помогая тому превозмочь себя. Он кивнул Брендону, чтобы тот шёл за ними. Парни вместе подошли к двери. Два стука. За дверью послышался шум. Луи дёрнулся и подался назад. Если бы не пальцы Гарри, которые с силой удерживали его руку, то Луи убежал бы, как маленький мальчик. Сердцебиение участилось, когда дверь распахнулась и из-за неё показалась женщина. Джоанна. Луи сразу её узнал. Тёмные, каштанового цвета волосы были собраны в пучок. Под глазами виднелись круги от недосыпания, но Луи всё равно увидел в ней ту самую женщину, которую с детства считал эталоном красоты. Женщина с недоумением посмотрела на парней и мальчика, но быстро сконцентрировалась на одном из молодых людей. Их глаза встретились. Сердце Джоанны затрепетало. У неё во взгляде появилось сожаление. Луи совсем забыл про свою обиду. Никто не смел прервать тишины. - Добрый день, - начал Гарри. - Простите, но я не мог приехать без него. Парень прекрасно её помнил. Женщина приезжала в день заключения брака с Луи, но старший ничего об этом не знал. Джоанна наблюдала со стороны, как её сын, крепко прижав к себе Гарри, медленно двигался в такт музыке. Она не решилась подойти к нему, но женщину заметил Гарри. Парень уговаривал её подойти к сыну, но она ни в какую не соглашалась. Женщина не желала показываться Луи на глаза, ибо винила себя во всём, что с ним происходило в детстве и юношестве. Даже после появления её внука Джоанне пришлось соврать, когда она сказала Гарри, что не хочет видеть Луи и уговаривала парня приехать только с Брендоном. Она всегда боялась мужа, который всегда и везде устанавливал свои порядки. - Здравствуй, Гарри, - голос слегка дрожал. - Луи... - женщина не сумела больше ничего сказать. Джоанна кинулась к сыну, не сдерживая в себе эмоций. Это были самые крепкие и долгие объятия в их жизни. Каждый старался отразить все свои чувства. Гарри взглянул на Брендона и не смог сдержать улыбки: мальчик с удивлением смотрел на примирение близких людей, не отрывая глаз. Гарри понял, что все его старания прошли не зря. Но он совершенно забыл про ещё одного человека, который никогда не был радушен к Луи. - Пойдёмте в дом, - позвала Джоанна, сияя от радости. Гарри взял мальчика на руки и последовал за мужем и Джоанной. Он огляделся по сторонам, оказавшись внутри. Внимание привлекли горшочки с цветами разной величины. Они стояли на подоконнике, столе, кухонной стойке. Это было давнее увлечение Джоанны. Дом был наполнен уютом. Луи зашёл на кухню, где мать уже наспех делала бутерброды. Она посмотрела на сына и улыбнулась. С того момента, как сын уехал, оставив её с мужем-тираном, женщина ни разу не улыбнулась, и только внезапный приезд Луи сделал её счастливее. Она не заметила, как вошёл Гарри. - Джоанна, - позвал её парень, привлекая внимание, - вы хотели познакомиться со своим... внуком. Женщина немного растерялась и замерла на месте. Она глазами нашла мальчика, которого совершенно не заметила. Джоанна отложила нож в сторону, отходя от стола. На глаза наступили слёзы радости и счастья. Она понимала, что ребёнок не является кровным для её сына, но, взглянув в невинные детские глаза, она увидела в нём что-то родное. - Как его зовут? - задала вопрос женщина, не отрывая взгляда от мальчика. - Брендон, - как будто читая мысли Джоанны, дал быстрый ответ Гарри. Женщина погладила Брендона по волосам, и мальчик нахмурился, не понимая, что происходит. За спиной послышались шаги. Сердце Луи ёкнуло. В кухню вошёл отец. Он презрительно посмотрел на всех присутствующих и остановил взгляд на сыне, которого никогда больше не желал видеть в своём доме. Луи хотелось отвернуться, скрыться, забыться в дальний угол, но только не чувствовать презрения, ощущаемого лишь от одного пронизывающего взгляда отца. - Марк, приехал Луи со своим... с Гарри, они привезли нашего внука, Брендона, - запинаясь, пробормотала Джоанна, прикрывая собой мальчика. Мужчина медленным, размерным шагом подошёл к Луи. В горле парня застрял ком, мешавший дышать. Он попятился назад, сам того не осознавая. Возможно, это была привычка, которая появилась ещё с детства. Всегда, когда пьяный отец подходил к нему, грозя кулаком, юный Томлинсон отходил назад, пытаясь найти защиту, но потом крепкая мужская рука хватала мальчика за шкирку. Он мог отшвырнуть его или, по счастливому случаю, просто встряхнуть и оставить в покое, уходя на второй этаж и оставляя перепугавшегося Луи в одиночестве. - Если скажу, что рад тебя видеть, - совру, - начал Марк. - Ты, кажется, забыл мои слова. Чтобы вечером вас уже не было. - Но, отец, - вырвалось у Луи, и он тут же прикрыл рот рукой. - Не смей больше относить это слово ко мне. Гарри не знал, что ему делать. В голове сами строились фразы, которые хотелось сказать, но он понимал, что любое слово может обернуться трагедией. Он удостоверился в словах Луи, сказанных насчёт отца. Гарри видел, как сжался Луи, боясь этого человека, словно огня. Хотелось подбежать и обнять его, прижать к себе. - Приду только вечером, - сказал отец, но добавил: - Чтобы вас здесь больше не было. Когда захлопнулась дверь, говоря о том, что хозяин покинул дом, направившись в неизвестном направлении, все могли спокойно вздохнуть. Особенно Луи. Отцу посвящены несколько страниц дневника с худшими воспоминаниями, а также Марк несколько раз заносился в список, но он не мог свершить задуманные злодеяния, отличавшиеся наибольшей жестокостью, поэтому каждый раз вычёркивал ненавистное всем сердцем имя. День пролетел практически незаметно. Джоанна не могла оторваться от сына и Брендона, а Гарри, осмотрев дом, любовался таким счастливым Луи, в которого он и влюбился. Младший парень побывал в комнате, принадлежавшей Луи в детстве. Джоанна сама пожелала оставить всё как прежде. Она закрыла комнату на ключ после того, как сын покинул дом, уехав в Лондон. Женщина иногда заходила туда и могла просидеть там часами, вспоминая о любимом и единственном сыне, которого не могла защитить от деспотичного отца. Гарри просмотрел книги, стоявшие на полках. В основном это были триллеры и детективы. Шкаф был пуст, за исключением коробки, стоящей в углу, она содержала в себе вырезки из газет и журналов, диски с фильмами. Гарри ощущал пустоту, которой была наполнена комната, являвшаяся для маленького Луи убежищем. Но эта небольшая крепость не всегда могла его спасти. Гарри практически не разговаривал с Луи, он не хотел мешать его общению с матерью, которого ему так не хватало. Он заметил, что Брендон практически молчал, сидя рядом с Луи и внимательно вслушиваясь в его разговор с матерью. Луи не мог скрывать улыбки, когда смотрел на Джоанну. Парень чувствовал, что все её слова идут от сердца, без отца она была искренна и в каждом взгляде старалась показать свою любовь. Каждый раз, когда отец на нём срывался, а Джоанна со слезами на глазах наблюдала за всем происходящим, лишь шепча "прости", которое относилось к сыну, Луи говорил себе, что не простит её. Никогда. Мальчик, а после юноша, натерпевшийся горя, не видел в матери человека, которому можно доверять, поэтому начал сторониться и её. Его болезнь заставила его так сделать. Тогда не было того, кто мог ему помочь вступить в неравный бой с ней. Неожиданное появление отца не сулило ничего хорошего. Все, кто находился в доме, вкусно поужинали и занимались своими делами, не забывая переговариваться. Джоанна вместе с Гарри находились на кухне и мыли грязную посуду. Малыш Брендон оставил Луи одного, побежав вслед за Стайлсом. Луи вжался в диван, когда рядом присел отец. - Ты никогда не слушал меня, - произнёс отец, переключая каналы. - Я всегда старался исполнять то, что ты говорил, но тебе этого было мало, - набравшись духа, дал ответ Луи. Марк остановился на спортивном канале, где шёл недавно начавшийся футбольный матч. Он даже не хотел смотреть на сына, который вызывал у мужчины неприязнь. - Если бы ты меня слушал, то сейчас рядом с твоей матерью на кухне возилась девушка, а не этот глупый мальчишка, которого ты трахаешь. Старший Томлинсон иногда испытывал чувство вины за содеянные в нетрезвом состоянии поступки, но он совершенно не боялся и не стеснялся своих слов в адрес сына. После того как он узнал о том, кого выбрал Луи, Марк поставил на сыне крест. Он перестал видеть в нём человека. - Пожалуйста, не говорит так, - с болью в голосе практически прошептал Луи. - Почему же? Это правда. Мой... сын женат на парнишке, который не видит ничего, кроме него. Ладно, однополых браков уйма, но нет, у вас ещё есть ребёнок, который, чёрт подери, вырастет таким же. Хотя вам это на пользу, можете устраивать свои гейские групповушки. Луи поднял глаза на отца. Он не знал, что ему сказать, губы были плотно сжаты в одну линию. Ноздри раздулись, потому что он глубоко и тягуче вдыхал воздух. Марк слегка остолбенел: он никогда не видел сына в таком состоянии. Луи всегда слушал его дрянные речи с опущенной головой, боясь даже пошевельнуться. В голове парня прокручивались резкие и едкие слова, составляющие монолог отца. Он посмотрел на Брендона, который забежал в гостиную вместе с Гарри, с недоумением смотрящим то на Луи, то на Марка. Внезапно и, наверное, единожды Луи ощутил настоящее, живое сожаление к мальчику, которого считал только своим врагом. Глупо звучало, но было правдой. Он всем сердцем ненавидел Брендона, очень часто желая ему смерти. Но Луи никогда не задумывался о том, что он практически так же, как и отец, поступает с мальчиком. Он убивает его душу, причиняя боль. - Заткнись! Ты не имеешь право так говорить, - на повышенном тоне произнёс Луи. - Брендон - мой сын. - Парень хотел сказать, что любит малыша, но не пожелал разбрасываться лживыми фразами. - Я люблю Гарри, и только ты не можешь этого понять. Но ты точно знаешь, что я ненавижу тебя. Джоанна, которая выбежала из кухни, хотела подойти к разволновавшемуся сыну, но Гарри её остановил, хватая за плечи. Марк начал смеяться. Луи нахмурился ещё больше. - Луи, ты так глуп. Любовь между двумя парнями? Это бессмысленно! Вы жалки, потому что нет между вами никакой любви. Мужчина должен любить женщину. А это абсурд, чепуха. Вы можете только... доставлять удовольствие друг другу, но испытывать сильные чувства - нет. Я не могу понять тебя, Луи, и не пойму. Ты запутался сам в себе. Я не приму тебя до тех пор, пока ты не станешь нормальным. Таким, как все. - Марк, - возразила Джоанна, всхлипнув. Луи вскочил с дивана. Он был вне себя от переполняющей ярости. Слова отца задели всё живое, что не поглотила болезнь. - Я больше не намерен слушать тебя. Ты гребаный гомофоб, который не понимает других. Я люблю Гарри, всем сердцем. Люблю! Если ты не можешь этого понять, то я не желаю больше с тобой разговаривать. Парень подошёл к Гарри и Джоанне, и женщина сама кинулась к нему в объятия. Луи, обнимая её, сам шептал "прости". Он решил, что больше никогда, ни под каким предлогом не вернётся. Марк ушёл на второй этаж, чтобы не видеть долгих и нудных, по его мнению, прощаний. Ему нечего было сказать, да и он не особо собирался. В тот день, когда мужчина узнал о том, что его сын гей и собирается вступить в брак не с девушкой, он для себя решил, что никогда не согласится с мнением Луи, не давая себе слабины. Он посчитал, что пусть будет человеком, которого ненавидит сын, нежели примет его не таким, как все. Общественное мнение слишком много значило для Марка, поэтому он в порыве ярости и подпития совершал свои злодеяния с сыном. Мужчина лишь хотел его научить жизни, сделать послушным. Чувства у него всегда стояли на последнем месте. После того как он услышал звук захлопывающейся двери, которая объявила о том, что Луи с Гарри и Брендоном ушли, Марк сам сказал себе, что для него сын умер. В Лондон семья приехала только ночью. Гарри уложил уставшего мальчика спать и направился в спальню. Он застал Луи стоящим возле окна. Тот всматривался в ночное небо, украшенное звёздами и луной. Парень медленными шагами начал подбираться к мужу. - Брендон был так рад, Джоанна ему очень понравилась, - начал Стайлс, но замолчал, видя безразличный взгляд. - Лу, ты из-за отца? - Гарри, я люблю тебя. Он не хочет этого понять. Они все считали, что я не могу любить, что я сам недостоин любви, - Луи начал надвигаться на парня, пока не оказался прижатым к его телу. - Никто из них не знал, что такое любовь. - Боже, о чём ты говоришь? - Гарри с недоумением смотрел на мужа, не понимая слов. - Лу, милый, давай спать, ты устал. Но Гарри прервали, не желая слушать. Луи с остервенением впился в губы парня, желая доказать то ли Гарри, то ли себе реальность своих слов. Проникнув под футболку, руки блуждали по упругому телу, слишком больно сжимая. Гарри попытался ослабить напор, но Луи сам схватил его за запястья. Он прикусил нижнюю губу парня, прежде чем опустился с поцелуями на шею, оставляя на ней багровые отметки. Страсть, смешанная с душевным страданием, выходила наружу. Гарри бессвязно просил отпустить, прекратить мучения, но Луи будто бы не слышал. Томлинсон остановился, когда услышал вскрик от очередного, но самого болезненного укуса. Он осторожно перенёс парня на кровать, пристроившись рядом. Гарри молчал, изредка вздрагивая. Надежда на то, что спасти Луи удастся, угасала с каждой секундой. После срыва Луи Гарри понял, что тот просил его спасти не от кого-либо, а от себя. Луи нужно было спасать от самого себя.