Последняя неделя лета

Гермиона стояла на дорожном перекрестке, держа в руках два доверху набитых чемодана. Несмотря на то, что на дворе стояла последняя неделя августа, погода была отнюдь не летняя. Конечно, виной всему был туман, который окутывал небольшой городок, стоявший в низине. Сырой, промозглый туман еще не успел испариться и сейчас пробирался девушке под джинсы и кофту, заставляя покрываться мурашками ее кожу. Зубы Гермионы стучали друг о друга, а она сама нервно поглядывала на наручные часы и переминалась с ноги на ногу. Девушка должна была встретиться здесь с близнецами Уизли еще полчаса назад, но никого не было. Вспоминая, не могла ли она ошибиться местом или перепутать время, Гермиона извлекла из наружного кармана куртки мятый кусок пергамента, на деле являвшийся письмом. Она вновь скользнула по нему глазами, но не заметила ничего нового. Большую часть письма составляли пространные рассуждения Рона о новой сборной Гриффиндора, и о том, позволят ли ему там играть. В постскриптуме парень писал, что Гермиона может провести последнюю неделю лета у них в Норе. Ей надо было выйти в 6:30 утра на пересечении Вечнозеленой аллеи и Грабб-стрит. Туда за ней трансгрессируют близнецы или мистер Уизли, и они вернутся в Нору уже вместе с девушкой. Гермиона опять посмотрела на часы. 7:15. Как можно так сильно опаздывать! Пунктуальная Гермиона была в настоящем ужасе от такого безалаберного поведения. Она никогда никуда не опаздывала. А если вдруг такое случалось, то она сама выпрашивала себе наказание у учителей в виде двух лишних свитков по истории магии или доклада по зельям. Хотя для гриффиндорки это было не наказание, а скорее наоборот - лишний повод поработать, ведь это так увлекательно! Наконец, она различила неяркое сияние, какое всегда бывает перед трансгрессией. И правда, через секунду на тротуаре оказались близнецы Уизли с неизменными улыбками на лице. Но Гермионе было не до улыбок. Она поняла что руководит джиннами, когда они гневаются на своих освободителей. Десять минут назад она готова была расцеловать каждого из братьев, которые заберут ее с этой холодной улицы, но теперь лишь гневно воззрилась на них. -А что, быстрее добраться было нельзя? Вы же вроде не на автобусе ехали, - едко сказала она. -Понимаешь, мы встали с первыми лучами, - начал один из парней, на что Гермиона только недоверчиво хмыкнула. - Но нас задержали неотложные дела. -Какие, мне интересно знать! -Фреду в голову пришла отличная...- начал первый из братьев. -...просто превосходная... - добавил второй. -...великолепнейшая идея насчет наших забастовочных завтраков! - гордо завершил Джордж. - Мы не могли не проверить ее сразу же! - Ах так!? То есть пока я морозила на ветру свою пятую точку, вы развлекались!? - Гермиона сердито уставилась на братьев и скрестила руки на груди. - Эй, Джордж, смотри как наша отличница заговорила! Еще немного и она сможет произнести слово "задница" хотя бы шепотом, - Фред и Джордж расхохотались. Гермиона вскинула правую руку к лицу и начала кусать ноготь на большом пальце. Жест детский, почти смешной, но девушка никак не могла от него избавиться. Это было средством выражения эмоций. Когда она сердилась, как сейчас, то кусала ноготь на большом пальце; когда была взволнованна или переживала, то ноготь на среднем пальце; а когда она была чем-то вдохновлена или приятно удивлена, то покусывала подушечку мизинца. Даже те ногти, что не подвергались постоянному нападению зубов, выглядели ненамного лучше своих собратьев, что становилось причиной дискуссий между Джинни и Гермионой. Первая утверждала, что следать за собой - долг, который обязана исполнять любая девушка в любом возрасте, а вторая предпочитала книги и свитки новым платьям и маникюру. Наконец, оба парня перестали шутить и, взяв в руки по чемодану, сжали ладони Гермионы и вместе с ней трансгрессировали в Нору.