А небо по-прежнему голубое...

Хэллоуин — Кошмарные происшествия — Оборотное зелье — Рождество 26 октября 1992 года — 25 декабря 1992 года. — Хэллоуин в этом году будет довольно неплох, — заметила Чарити. — Поговаривают, директор пригласил на выступление труппу танцующих скелетов… Она и Гермиона патрулировали этажи школы, так как до банкета в Большом зале оставались считанные часы. Именно в эти часы и происходили все шуточки, последствия которых ликвидировались в Больничном крыле. Допустить подобное было невозможно, особенно если вспомнить о тролле, омрачившем Хэллоуин в прошлом году. Именно поэтому половина преподавательского состава Хогвартса разгуливала по этажам, зорким взглядом отмечая те или иные проказы. Гермиона вызвалась прогуляться с Чарити, так как это была единственная возможность увидеться и спокойно поговорить. Похоже, после внезапной вспышки Чарити отошла и снова стала собою прежней: так же широко улыбалась, так же непринужденно шутила и лучилась дружелюбием. Сегодня она облачилась в костюм пастушки, к вящему неудовольствию профессора Макгонагалл и тайной радости учеников: не каждый же день увидишь преподавателя в праздничном наряде. — А мне нравится магловская манера отмечать Хэллоуин и одеваться во всякие костюмы, — бесхитростно пояснила Чарити, встретив ошарашенный взгляд Гермионы, когда девочка зашла в ее кабинет. — И плевать, что там ворчит эта женщина-сноб. Такая характеристика профессора Макгонагалл Гермионе не пришлась по душе, но она промолчала, боясь спугнуть веселое настроение приятельницы. — Прошлый тоже вышел бы неплохим, если бы не тролль, — снова заговорила Чарити, когда их странная парочка миновала коридор восьмого этажа. — Ну, тебе-то об этом лучше моего известно, да, детка? — Она лукаво подмигнула. — В этот раз тебе точно ничто не помешает насладиться атмосферой праздника. — А я не иду на Хэллоуин, — с некоторой гордостью объявила Гермиона. — Меня, Гарри и Рона пригласили на юбилей смерти. — Да ты шутишь! — воскликнула Чарити так громко, что стайка третьекурсников с испугом на нее обернулась. — Что в этом такого? — удивилась Гермиона. — Умрешь со скуки, — безапелляционно заявила Чарити. — От этих призраков только тоской и веет. Не думаю, что это — подходящее зрелище для детей. Впрочем, ради получения бесценного жизненного опыта можешь заглянуть на огонек к… Кто там тебя пригласил? — Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон! — гордо отрапортовала Гермиона. — Надо же, выучила, — хихикнула Чарити. — Я тебе поражаюсь, честно: хранить столько бесполезной информации в своей голове… Это надо уметь. — Ты так говоришь, будто это плохо, — возмутилась Гермиона. — Конечно, это вовсе не плохо, — успокоила девочку Чарити. — Просто… Она замолчала, удивленно уставившись на сидевшую в углу девчонку. Впрочем, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что девочка в панике забилась в этот угол, дрожа всем телом и прижимая к груди книгу. Чарити и Гермиона тут же поспешили к ней. — Это еще что за цыпленок? — пробормотала Чарити, отметив рыжий цвет волос девочки. — Ты чего тут сидишь? Ребенок поднял заплаканное лицо, и Гермиона узнала Джинни. — Это Джинни Уизли, — прошептала Гермиона Чарити, и та помрачнела. — Уизли? — с каким-то недовольством переспросила дама и тут же, словно переборов себя, коснулась рукой макушки плакавшей девочки. — Ты чего тут слезы льешь? Обидел кто-то? Джинни отрицательно покачала головой и встала, вытирая слезы рукавом мантии. — Все в порядке, — глухим после рыданий голосом объявила она, и в этот же момент в коридоре послышалось туманно-удивленное: — Джинни? Вот ты где! Что-то пробормотав, Джинни унеслась следом за позвавшей ее Полумной Лавгуд. Гермиона и Чарити с недоумением уставились им вслед. — Странно, — в один голос заявили они и рассмеялись этому. — Нужно обязательно поговорить с Джинни, — вслух пробормотала Гермиона, следуя за Чарити. — Да, наверное. — Чарити, похоже, думала вовсе не об этом происшествии. Её лицо прорезали прежде незамеченные Гермионой складки морщин, губы сжались в узкую полоску. Чарити всерьез над чем-то размышляла, и Гермионе до чертиков хотелось узнать, над чем же именно. Но тут волшебница остановилась у лестничного пролета и словно очнулась. — Мерлин всемогущий, неужели так поздно? Нужно отправляться в Большой зал. Или на юбилей к Нику, — хмыкнула она, похлопав Гермиону по плечу. — Желаю отлично повеселиться. Время было и в самом деле позднее, и, распрощавшись, обе волшебницы унеслись в разных направлениях: Чарити — в Большой зал, Гермиона — к башне Гриффиндора, где ее должны были ждать Гарри и Рон, чтобы вместе отправиться на юбилей к Почти Безголовому Нику. Странное происшествие с Джинни вылетело у Гермионы из головы. Прием у сэра Николаса оказался далек от идеала, как и предупреждала Чарити. Полностью разочарованные в сборище призраков, голодные и окоченевшие Гарри, Рон и Гермиона поспешили сбежать из подвала в надежде, что им еще удастся успеть на праздничный банкет в Большой зал. Они уже миновали ступеньки подземелья, когда Гарри резко остановился, вскрикнув: — Голос! Снова этот голос! — Гарри… — начал было Рон, положив ладонь на плечо друга, но тот сердито прошептал: — Тише! Гермиона недоуменно озиралась по сторонам в надежде найти источник странного и, похоже, слышимого только Гарри звука. Она вспомнила о том, что Гарри уже жаловался на голоса после отработки у профессора Локонса. Насколько Гермиона знала, слышать голоса — это плохо. Родители как-то обсуждали соседку миссис Бэрри, которая разговаривала сама с собой и утверждала, что слышит голоса. Не так давно ее дети увезли ее в психиатрический стационар с ватными стенами. От одного воспоминания Гермиона поежилась. — Он уходит! Он хочет кого-то убить! — торопливо бормотал Гарри. — Нам нужно идти за ним! — Гарри, подожди! Но приятель уже припустил вверх по ступенькам, и Рону с Гермионой не оставалось ничего иного, кроме как следовать за ним. Они выскочили на площадку первого этажа, наполненную доносившимися из Большого зала веселыми голосами и ароматами еды — в особенности запеченной тыквы. Оглядевшись по сторонам, Гарри ринулся вперед, на второй этаж. — Да что с ним такое? — бормотал Рон, таща Гермиону за собой, схватив за запястье. В коридоре второго этажа было темно. На стенах плясали отблески факелов, но в куда меньшем количестве, чем внизу. Вдалеке что-то блестело, и Гарри бросился вперед. Друзья поспешили следом. При приближении к источнику света Гермиона поскользнулась и ухватилась за Рона, тот тоже пошатнулся, но им удалось удержаться на ногах. По всему полу была разлита вода, в которой отражались стены, отблески факелов и какая-то надпись. — О, Господи! — взвизгнула Гермиона. Друзья повернулись на ее голос и тоже не удержались от вопля: Гермиона смотрела на стену между двумя окнами, где растянулась зловещая расплывчатая темно-бордовая надпись: «ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА! ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!». — Это… это что, кровь? — неожиданно тонким голосом просипела Гермиона. Ребята опасливо приблизились и обомлели: под надписью висело нечто, сначала собой напомнившее тень от факелов. На скобе за хвост была подвешена окоченевшая кошка завхоза, Миссис Норрис. Глаза вытаращены, рот открыт, усы топорщатся, как и шерсть. Вскрикнув, Гермиона отвернулась. — У нас будут большие неприятности, — голос Рона дрогнул. — Надо сматываться! — Но… но как же… голос… — растерялся Гарри. Впрочем, убегать уже было поздно, так как послышались веселые голоса, возвещавшие, что банкет в Большом зале завершен, и ученики расходятся по гостиным факультетов. Гул приближался, и, в конце концов, толпа учеников приблизилась к Гарри, Рону и Гермионе. Смех оборвался, когда все заметили кошку и кровавую надпись. Послышался девчачий вопль. — Трепещите, враги наследника! — громко крикнул кто-то. — Сначала кошка, а следующими будут те, в чьих жилах течет нечистая кровь! Все головы повернулись на голос, принадлежавший Драко Малфою. Тот протиснулся сквозь толпу и вышел к застывшим Гарри, Рону и Гермионе. На его бледном лице разгорелся румянец, глаза прищурены, губы кривит издевательская усмешка. — Что, Грейнджер, страшно? — хмыкнул Малфой, оценивающе оглядывая Гермиону. — Боишься, что тебя тоже подвесят так же, за волосы? Я бы посмотрел… Малфой замолчал, и вскоре стало ясно, почему: сквозь толпу протискивался Аргус Филч. Ничего удивительного в его появлении не было: у завхоза словно нюх на разного рода происшествия. Гермиона отступила, потянув за собой друзей, но было поздно: Филч уже заметил Миссис Норрис, его рот раскрылся в беззвучном вопле, глаза словно выкатились из орбит, подбородок затрясся. Малфой не сдержал ехидного смешка. — Это они убили Миссис Норрис! Он! — чуть позже вопил завхоз в кабинете профессора Локонса, обвинительно указывая на Гарри. — Я знаю, знаю! — Ненормальный, — буркнул Рон, когда неразлучная троица почти бегом направлялась в башню факультета. — Сквиб поганый. — Рон! — возмутилась Гермиона. — Он чуть ли не бросался на нас, обвиняя в том, чего мы не совершали! — возмутился Рон. — Не будь профессор Дамблдор гениально умен, нас бы вытурили из Хогвартса в два счета по обвинениям этого ненормального! Гермиона, ты и его будешь защищать, как своего Локонса? — Я вовсе не защищаю его, просто не одобряю жестокость, — процедила Гермиона. — Гарри, ты в порядке? — спросила она у друга, чье мрачное лицо было самым красноречивым ответом. — Думаете, надо было рассказать про голос? — спросил Гарри. — Ни в коем случае! — безапелляционно заявил Рон. — Еще не хватало, чтобы тебя за сумасшедшего посчитали. Слышать голоса — это, приятель, не шутки. Так что лучше молчи. — Замечательная идея, — саркастично фыркнул Гарри, но на губах его появилась улыбка. — А ты что думаешь, Гермиона? Ребята протиснулись в Общую гостиную, сообщив пароль Полной Даме, и направились к лестницам в спальни, игнорируя подозрительные взгляды гриффиндорцев. — Я думаю, что нам следует лечь спать и уже завтра подумать обо всём произошедшем, — авторитетно сообщила Гермиона. — Есть хочу, — прибавила она чуть тише, и друзья рассмеялись. Однако настроение у Гермионы было не настолько благодушным, каким она пыталась его показать. В комнате, к счастью, никого не было. Гермиона переоделась и залезла в теплую постель — опять кто-то заботливо положил под простыни грелки. В противовес своим словам она намеревалась подумать над случившимся, но заснула, едва ее голова коснулась подушки. В последующие дни только и было разговоров, что об инциденте с Миссис Норрис и о причастности к этому неразлучной троицы друзей с Гриффиндора. Если Гермиону это не особенно беспокоило — точнее, беспокоило не так, как один интересующий ее вопрос, — то Гарри и Рона порядком бесило отвечать на однотипные вопросы однокурсников и не только о событиях хэллоуинского вечера. Джинни была сама не своя, и как бы Гермиона ни пыталась с нею поговорить, та упорно избегала ее, а так же дичилась братьев. Было странно, что происшествие с кошкой могло так сильно на нее повлиять. Впрочем, не каждый же день видишь несчастное животное подвешенным на фоне кровавой надписи, справедливо полагала Гермиона и не навязывалась Джиневре Уизли. — Но ведь ты совсем не знала Миссис Норрис, — успокаивал сестру Рон как-то за завтраком. — Без нее даже лучше. Ну не расстраивайся. — От этих слов у Джинни задрожали губы. — Она очень любит кошек, — объяснял друзьям Рон. — Такого здесь никогда не случалось. Этого психа поймают и вытурят отсюда, можешь не сомневаться. Только хорошо бы он сначала наложил Оцепенение на Филча. Джинни вдруг побледнела. — Шутка! — поспешил прибавить Рон. — Рон! — укоризненно бросила Гермиона, когда Джинни, всхлипнув, вскочила со скамейки и унеслась прочь из Большого зала. — Что? — недоуменно спросил приятель, отпивая тыквенный сок. — Я всего лишь пытался ее успокоить! — В тебе чуткости как в деревянной табуретке, — буркнула Гермиона, перелистывая страницу взятой в библиотеке книги. — Какое красочное сравнение, Грейнджер! Рядом с Гарри и Роном уселись Фред и Джордж. Их лица казались до неприличия веселыми. — Может, расскажете нам про Хэллоуин, неутомимые искатели приключений? — Неужели вас настолько достала кошка Филча? — Думаю, пинка бы хватило с лихвой… — И надпись странная… — Что, Гермиона отперла Запретную секцию в библиотеке и решила всех об этом уведомить? Игнорируя насмешки близнецов, девочка встала с места и покинула Большой зал. В последнее время ее очень беспокоило кое-что, а именно упомянутая в зловещей надписи «Тайная комната». Гермиона поставила себе целью перерыть всю библиотеку, но отыскать информацию об этом загадочном помещении. К сожалению, пока что ее поиски успехом не увенчались. Звон колокола возвестил о начале занятий, и крайне раздосадованная Гермиона поспешила отправиться на урок. В библиотеке ей заявили, что вся «История Хогвартса» выдана, и ждать придется две недели. Гермиона корила себя за то, что оставила столь важную книгу дома: из-за книг Локонса она просто не влезла, а магически расширять чемодан Гермиона не могла и не смогла бы при всем желании, так как колдовать вне школы категорически запрещено, особенно в присутствии маглов. Запыхавшись, девочка влетела в кабинет и уселась рядом с Гарри и Роном. История магии могла бы быть самым любимым уроком Гермионы, если бы преподавалась она более интересно. Но профессор Бинс — даром что призрак — умел из описания самой кровавой бойни сделать сухой отчет. Неудивительно, что на его лекциях все поголовно спали. Впрочем, профессор на это не обращал внимания. Просто вещал материал, после чего исчезал из кабинета со звоном колокола. Это устраивало всех, кроме Гермионы Грейнджер. Досадливо морщась, она делала пометки в пергаменте и позже самостоятельно разыскивала информацию по уроку, раскрывая ее для себя более полно. Девочку, выросшую в мире маглов, чрезвычайно интересовали события мира магов, и в этом не было ничего удивительного. Но сегодня Гермиона не собиралась молчать. Наоборот, когда профессор Бинс начал занудствовать — шла пятая минута урока, — Гермиона неожиданно для всех подняла руку. Гарри и Рон с недоумением на нее уставились, но девочка не обратила на это внимания. У нее появилась блестящая идея. Профессор был удивлен не меньше Гарри и Рона. Он замолчал, оборвав на полуслове заунывную лекцию о Международной конвенции волшебников, и сухо поинтересовался: — Да, мисс, э-э-э… — Профессор Бинс не запоминал фамилии учеников, что, впрочем, было для него несущественно, ведь он не задавал вопросов на своих уроках. — Грейнджер, сэр, — нетерпеливо откликнулась Гермиона. — Я бы хотела спросить вас о… о Тайной комнате. Слова Гермионы произвели эффект вспышки. Дин Томас, похрапывавший на плече Симуса, тут же дернулся. Лаванда, опустившая голову на сложенные на парте руки, выпрямилась. Невилл испуганно ойкнул и зашуршал пергаментами. Профессор Бинс ограничился тем, что часто-часто заморгал. — Мой предмет — история волшебства, — с хрипотцой на одной ноте проскрипел он. — Я, мисс Грейнджер, имею дело с фактами, а не с мифами и легендами. — Бинс сухо откашлялся, как будто разломал палочку мела, и продолжил: — В сентябре этого года подкомитет чародеев Сардинии… И снова запнулся: Гермиона опять подняла руку. Она вовсе не собиралась так легко сдаваться. — Да, мисс Грейнджер? — Но, сэр, каждая легенда основана на фактах, верно? — лукаво спросила девочка, довольная собой: ей удалось загнать преподавателя в угол. Иногда такие номера проходили у нее на уроках в магловской школе. Тогда учителя тоже терялись и не знали, что ответить на тот или иной ее вопрос, косвенно связанный с уроком. — Ну что ж, — протянул Бинс, поглядев на Гермиону, как будто первый раз ее видел. — Пожалуй, вы правы. Однако легенда, о которой вы спросили, сущая нелепица, выдумка, я бы даже сказал… — И как вам история? — полюбопытствовал Рон, когда троица направлялась к башне факультета, чтобы бросить сумки с учебниками и спуститься на ужин в Большой зал. — По-моему, мрачная личность этот Салазар Слизерин. Как и его факультет. Не хотел бы я там оказаться. Гарри промолчал, и Гермиона нахмурилась, почувствовав, что он испугался слов Рона. Но раздумывать над этим у нее не было времени: история профессора Бинса навела ее на мысль поискать кое-что в библиотеке. — Эй, Гарри, привет! — мимо них в толпе протиснулся Колин Криви с неизменной улыбкой на детской физиономии. — А я тут слышал, что ты… — Он не успел договорить: людской поток подхватил его и унес в сторону Большого зала, к большому облегчению Гарри, как с усмешкой отметила Гермиона. В последнее время Колин часто крутился возле своего героя, что служило предметом насмешек Рона. — Что ты «что»? — полюбопытствовала Гермиона, глядя на Гарри. — Наверное, что я — наследник Слизерина, — буркнул Гарри. — С чего ты это взял? — искренне удивился Рон. — Вот еще глупости. — Но Джастин Финч-Флетчли сегодня так шарахнулся на меня, словно это правда, — удрученно пробормотал Гарри. — И эти шепотки… — Джастин просто придурок, — заявил Рон, поднимаясь по лестнице. — Они там, на Пуффендуе, все такие, так что даже не думай об этом. Оставив сумки, ребята спустились вниз. На винтовой лестнице народу заметно поубавилось, но толкучка все еще мешала двигаться быстро. — Гермиона, — полюбопытствовал Рон: Гарри предпочитал отмалчиваться, размышляя о чем-то своем, — как думаешь: Тайная комната существует? Что там за «ужас» такой? — Кто знает? — скептически ответила Гермиона. Как-то с трудом верилось в неподкрепленный ничем факт о существовании Тайной комнаты. Впрочем, кошку-то кто-то заколдовал… — Но, раз даже профессор Дамблдор не смог оживить Миссис Норрис, значит, заколдовал ее… м-м-м… явно не человек. За очередным витком лестницы начинался тот самый коридор, где нашли Миссис Норрис. Все было как прежде, только на факельной скобе не было кошки, а у стены, где красовались слова «ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА», стоял стул. — Это Филч поставил. Он здесь дежурит, — пояснил Рон. Сейчас коридор был подозрительно пуст. Все трое переглянулись. Гермиона была готова поклясться, что знает, какая идея пришла в голову приятелей. И, точно, она тут же была озвучена. — Давайте поищем! Вдруг здесь остались какие-то следы, — предложил Гарри. — Вот обугленное пятно! И вот… Воспользовавшись отсутствием завхоза, который обычно не покидал свой пост, непонятно зачем дежуря на месте преступления, ребята рассредоточились по территории. Они не были здесь с Хэллоуина и потому могли упустить некоторые важные детали загадки «Кто околдовал Миссис Норрис?». — Идите сюда, посмотрите, — засмеялась Гермиона. Она замерла у окна, по стеклу которого ползла тоненькая вереница маленьких пауков. Они явно торопились выбраться наружу, словно спасаясь от чего-то… или от кого-то. — Что это с ними? Никогда не видела ничего подобного, — заметила Гермиона. И правда, странное поведение для этих существ. — Я тоже, — прибавил Гарри. — А ты, Рон? А, Рон? Друзья обернулись: стоявший поодаль Рон, казалось, вот-вот даст деру. На его веснушчатой физиономии был нарисован настоящий ужас. Это было даже смешно. — Ты чего? — спросил Гарри. — Я… пауков… боюсь, — выдавил из себя Рон. — Правда? — удивилась Гермиона. — Но ведь ты тысячу раз готовил из них зелья… — Сушеные пауки еще ничего. А вот живые… — Рон боялся даже повернуть голову в их сторону. Гермиона хихикнула. — Ничего смешного, — огрызнулся Рон. — Когда мне было три года, я сломал древко у игрушечной метлы Фреда, а он рассердился и превратил моего плюшевого мишку в огромного косматого паука. Тебе бы так, поглядел бы я тогда… — сказал Рон, и его передернуло от отвращения. Гермиона едва сдерживала смех. Ну Фред, ну затейник! Девочка представила себе, что творилось с Роном, когда он получил подобный презент, и снова хихикнула. Надо же, волшебники тоже подшучивают друг над другом — правда, весьма своеобразно… — Помните, тогда здесь на полу была вода? — неожиданно спросил Гарри. — Откуда она взялась? Кто-то ее потом вытер. — Помню. Вода была вот у этой двери. — Рон подошел к двери, протянул руку и тут же отдернул. — Ты чего? — удивился Гарри. — Туда нельзя. Это туалет для девочек. — Ну и что: он ведь не работает. — Гермиона подошла к двери. — Тут живет Плакса Миртл. Пойдемте посмотрим. Туалет являл собой достаточно унылое зрелище: разбитые треснутые зеркала, отломанная кафельная плитка, разводы на стенах и потолке, сломанные умывальники и лужи на полу. Сквозь мутное стекло почти не проникает солнечный свет. И пахнет здесь тоже не розами. — Мрачновато, — констатировал Рон. — Пойдемте отсюда. Не хочу снова встретиться с Плаксой Миртл. Да и есть охота, — прибавил он. Согласившись со словами приятеля, ребята вышли в коридор. Но не успел Рон закрыть за собой дверь туалета, как кто-то громко заорал: «Рон!», так что друзья подпрыгнули: на площадке стоял Перси Уизли. — Это туалет для девочек, — процедил он сквозь зубы. — Что вы там делали? — Ничего особенного, — пожал Рон плечами. — Искали улики. Эти слова, похоже, разозлили Перси. Он весь надулся, машинально теребя значок на груди. — Убирайтесь отсюда поживее. На что это похоже? Все ужинают, а они снова здесь! — Ну и что? — Рон остановился и выдержал взгляд Перси. — Мы ведь кошку и пальцем не трогали! — Я сказал Джинни то же самое. Но она все еще боится, что тебя выгонят из школы, у нее весь день глаза на мокром месте. Ты хоть бы о ней подумал! — Что ты мне заладил про Джинни? Тебе ведь на нее плевать. — У Рона вспыхнули уши. — Ты просто боишься, что из-за этого тебя не сделают старостой школы. — Минус пять очков Гриффиндору. — Перси, зеленея от злости, пощупал значок старосты. — Это вам хороший урок. И чтобы никаких больше расследований! Не то напишу маме. Перси повернулся и зашагал прочь, шея у него покраснела не хуже, чем уши у Рона. — Чокнутый зануда, — обиженно пробормотал Рон, следуя за друзьями в Большой зал. — Не зря Фред с Джорджем прикалываются над ним постоянно. В ответ Гермиона лишь тяжело вздохнула. Да уж, Перси порой умеет перегибать палку. И то, что он староста, вовсе не означает, что ему позволено так себя вести. Впрочем, они тоже были хороши. Но, по крайней мере, не сделали ничего запрещенного. Просто побродили по месту преступления. И чего это Перси так вызверился? После ужина троица вернулась в Общую гостиную и уселась в своем уголке подальше от Перси. Их ожидала долгая и нудная домашняя работа. В процессе ее выполнения Рон поджег свиток и, пробормотав: «Надоело», захлопнул учебник. К удивлению друзей, Гермиона сделала то же самое. В отличие от Рона, у нее уроки уже были сделаны, и потому она могла позволить себе такую вольность с чистой совестью. Сейчас ее больше уроков волновало происшествие с кошкой Филча, точнее, то, как оно может быть связано с Тайной комнатой. Гермиона обожала загадки и еще больше обожала над ними раздумывать. — Кто же все-таки напал на кошку? — негромко спросила она, как будто продолжила прерванную беседу. — Кому нужно, чтобы в школе не было сквибов и маглов? — Правда, кто бы это мог так ненавидеть маглов? — с деланным недоумением ответил вопросом на вопрос Рон. — Ты о Малфое? — Гермиона вопросительно взглянула на Рона. — О ком же еще? Ты ведь слышала, как он сказал: «Вы следующие, грязнокровки», помнишь? Да ты взгляни на его крысиную рожу, спорю на что угодно, он… — Это Малфой-то наследник Слизерина? Что-то не верится, — ехидно перебила приятеля Гермиона. — А его семья? — Теперь и Гарри отложил книжки. — Ведь они все учились в Слизерине, Малфой постоянно об этом говорит. Может, они все Слизерину родственники? Отец Малфоя уж точно злой колдун. — У Малфоев веками мог храниться ключ от Тайной комнаты, — прибавил Рон, — и переходить от отца к сыну. — Да, вполне может быть, — не очень уверенно проговорила Гермиона. Ее эта теория не убедила. — Но если это даже и так, то этого не докажешь, — нахмурился Гарри. Слова Гарри заставили Гермиону вспомнить кое-что очень важное. — Один способ есть, — прошептала Гермиона и бросила опасливый взгляд в сторону Перси. Не хватало еще, чтобы он что-то заподозрил. Тогда неприятностей уж точно не оберешься. — Правда, он очень трудный и опасный. Способ этот — нарушение всех школьных правил. — Недельки через три-четыре, когда созреешь, открой нам свой способ, — съязвил Рон. Девочке захотелось заехать по его ехидной физиономии учебником. Но такого она просто не могла себе позволить. — Уже созрела, — спокойно ответила Гермиона. Ей самой не верилось в то, что это она, самая примерная ученица факультета Гриффиндор, так обыденно об этом говорит. — Нужно проникнуть в Общую гостиную Слизерина и у самого Малфоя выведать тайну, но, конечно, так, чтобы он не понял, что это мы. С минуту мальчишки молчали, переводя взгляды с лица Гермионы друг на друга, а потом Рон разразился громким хохотом, настолько громким, что тот тут же привлек внимание половины гостиной. — Тише ты! — прошипела Гермиона, отвесив приятелю подзатыльник. Тот задумчиво уставился на нее, потирая макушку. — А как это сделать? — недоуменно спросил Гарри. Что ж, хорошо, хоть кто-то воспринял ее слова всерьез. — Очень просто. Нам нужно сварить Оборотное зелье. — Какое зелье? — хором воскликнули Рон и Гарри. Гермиона шикнула на них, опасливо оглядываясь по сторонам. — О нем рассказывал на одном из уроков профессор Снейп… — наконец, заговорила она, испытывая жуткое желание придушить приятелей. — Делать тебе нечего, кроме как Снейпа слушать, — пробурчал Рон. — Это такое снадобье, которое превращает одного человека в другого. — Гермиона пропустила колкость мимо ушей. — Можно превратиться в кого-нибудь из слизеринцев, и никто нас не узнает. Глядишь, Малфой что и выболтает: хвастать-то он любит. Ну, что думаете? — Девочка уставилась на друзей в ожидании их реакции. Похоже, ее план не пришелся им по душе. — Что-то это как-то слишком, — нахмурился Рон. — А что, если мы так и останемся навсегда слизеринцами? — Глупости. — Гермиона нетерпеливо махнула рукой. — Действие зелья скоро проходит. Только вот как достать рецепт? — Она задумчиво закусила губу. — Профессор Снейп говорил, что он есть в книге «Сильнодействующие зелья». А она наверняка хранится в Запретной секции школьной библиотеки. Без разрешения ее точно не выдадут… — Гермиона досадливо поморщилась. — Да и вопросы будут… «Зачем вам книга?», «Хотите сварить запрещенное зелье?», — уныло пробормотал Рон. — Никто не подпишет разрешение. — Можно сказать, что нас очень интересует теория составления зелий… — задумалась Гермиона. — Ну да! Проведешь наших профессоров, как же! — возразил Рон. — Разве уж найдется совсем идиот. Профессор Локонс с легкостью подписал разрешение, даже не посмотрев, на какую оно книгу. Рон всю дорогу до библиотеки подкалывал Гермиону, ехидно передразнивая слова преподавателя: «Помочь лучшей ученице — мой долг»… В ответ Гермиона пригрозила, что треснет его увесистым томом «Сильнодействующих зелий», и приятель замолчал. Гарри же явно веселила их перепалка. Местом тайной дислокации был выбран заброшенный туалет Плаксы Миртл — его предложила сама Гермиона, справедливо рассудив, что туда вряд ли кто сунется. Отчасти виной этому был постоянно караулящий преступника Филч, отчасти — малоприятное общество Плаксы Миртл. Тем не менее, Гарри и Рон вскоре вынуждены были признать: туалет в самом деле удобен. — Не хватало только, чтобы Перси нас здесь снова застукал, — опасливо бормотал Рон каждый раз, когда ребята направлялись в свое логово. — Кто его знает, напишет маме, а она все неправильно поймет… Да еще и эти… Гарри и Гермиона хихикнули. Когда про поимку Рона у женского туалета прознали близнецы, то на младшего братца посыпался град насмешек и подколок. Три дня подряд уши у Рона пламенели не хуже сигнальных маячков. При этом мальчишки как-то проигнорировали тот факт, что на месте преступления Рон был не один. Уговорить друзей на рискованный план оказалось довольно легко: ошарашенные идеей Гермионы, обычно наоборот ратовавшей за соблюдение школьных правил, а не за их вопиющее нарушение, Гарри и Рон согласились с ее планом. Девочка же считала, что план гениален и безупречен. Еще бы! Разве кто мог додуматься до такого? Даже Фред и Джордж ограничились бы простым Ступефаем, который позже вышел бы им самим боком, так как жертвы тут же бы пожаловались декану. Гермиона сама от себя не ожидала такой выходки. Обычно она призывала держаться подальше от неприятностей, а тут сама же на них подталкивала. Но девочка понимала одну важную вещь: это необходимо. Кто знает, на кого нападет «нечто» из Тайной комнаты следующим? Где вообще находится эта комната? Тем более что она, Гермиона, сама находится в опасности из-за статуса крови. Как-то не очень хочется оказаться жертвой и оцепенеть, как Миссис Норрис. Гермиона бы никому не призналась в том, что ей страшно. Очень страшно. Ее пугало такое отношение к маглорожденным. Что бы там ни говорилось насчет того, что статус крови неважен, Гермиона не была дурой и прекрасно понимала, что, как ни крути, а баталии насчет маглорожденных будут всегда. И отбор в факультет Слизерин, и пренебрежительное «грязнокровка», и чудовище — лучшие тому свидетельства. Суббота выдалась мрачной и холодной, даром, что на нее был запланирован первый матч по квиддичу между Гриффиндором и Слизерином. Порядком утеплившиеся ученики повалили на стадион занимать лучшие места, причем слизеринцы были особенно веселы. Еще бы: у их команды было неоспоримое преимущество в виде самых быстрых метел. — Вуд подсмотрел одну из тренировок Слизерина, — рассказывал вечером перед матчем Джордж. — Потом бесился перед нами, что у них, в самом деле, огромная скорость. — Сказал, что шансы у нас маловаты, — вмешался столь же удрученный Фред. — Странный способ приободрить команду, если честно. Как-то не особо повысило моральный дух. — Уж лучше так, чем выслушивать нудные описания тактик, — покачал головой Джордж. — Ты уж постарайся, Гарри, — подмигнул Фред. — Утри нос Малфою и поймай снитч первым… — А лучше просто сбрось его с метлы — надежнее будет. — Если что, мы подстрахуем, — хором заявили загонщики. Гермиона не сдержала улыбки: все-таки у Фреда и Джорджа было одно удивительное качество — они умели шутить даже в самых удручающих обстоятельствах. Впрочем, чуть позже Гермионе было уже не до улыбок, так как на поле творилось нечто странное. Игра уже давно началась, игроки носились в воздухе размытыми кляксами, но одно было заметно точно: за Гарри носился бладжер, словно его кто-то заколдовал, норовя врезаться в мальчишку. Рон что-то возмущённо орал о том, что следует прервать матч. Гермиона же просто обеспокоенно кусала губу. От её внимания не укрылось, с каким трудом Фред и Джордж отбивали злополучный бладжер, тем самым обеспечивая Гарри безопасность и в то же время мешая ему поймать снитч. Ситуация просто тупиковая. И куда это смотрит судья мадам Трюк? Неужели она ничего не видит? — Великий Мерлин, что он вытворяет! — простонала Гермиона, с ужасом глядя на пируэты, которые Гарри выделывал в воздухе в надежде спастись от бладжера. — Этот мяч точно заколдован, — яростно бормотал Рон. — Не иначе происки Малфоя. Ух, покажу я ему, когда матч закончится… — Рон! — одернула его Гермиона. — Подумай хорошенько и пойми, что мячи до начала матча лежат в коробке у судьи. Малфой никак не мог бы их заколдовать. — А ты вечно всех оправдываешь, — огрызнулся Рон, следя за Гарри, равно как и Гермиона. — Локонс, Филч, теперь еще и Малфой… В этот самый момент в Гарри, зависшего возле Малфоя, врезался бладжер, и мальчишка камнем полетел к земле. Но прежде зрители успели заметить: ему удалось поймать снитч. — Гарри! — хором завопили Рон и Гермиона, позабыв о препирательствах и припустив с трибуны вниз, туда, куда уже пикировала команда Гриффиндора. Преподаватели также устремились к валявшемуся на мокрой траве Гарри. Пока Фред и Джордж безуспешно пытались запихать бешеный бладжер в коробку, бросаясь на него всем телом, Гермиона и Рон протиснулись сквозь толпу и стали свидетелями сеанса колдомедицины от профессора Локонса, в результате которого из сломанной руки Гарри исчезли все кости. — Ну, это тоже неплохо… — Локонс даже сейчас ослепительно улыбался. — Рука ведь не болит, да, Гарри? А до Больничного крыла тебе помогут добраться твои друзья. Но, едва Гарри поднялся на ноги, как тут же потерял сознание. Подоспевшие Фред и Джордж осторожно схватили его под мышки и потащили в сторону школьного лазарета. Шагавшие следом Рон и Гермиона возмущенно препирались — теперь уже по поводу заклятья профессора Локонса. Рядом торопливо следовала взволнованная Джинни. Мадам Помфри была крайне возмущена самовольным лечением профессора Локонса. Рон помог пришедшему в сознание Гарри переодеться в больничную пижаму, после чего медсестра напоила его жутко неприятным зельем с говорящим названием «Костерост». Едва Гарри осушил стакан, как двери Больничного крыла распахнулись, и в помещение ввалилась до нитки промокшая и жутко грязная команда Гриффиндора. — Гарри! — Фред так отчаянно махал каким-то кульком, что заехал по макушке счастливо улыбавшемуся Оливеру Вуду. — Мы тебе тут сладкого принесли в качестве лечения… — Ну, как ты обвел Малфоя! — восторгался Джордж. — Высший пилотаж! — Я слышал, как Флинт распекает его вовсю, — продолжал Фред. — Не повезло бедняге. — Плевать, что у них самые быстрые метлы, Гарри! — радостно восклицал Вуд. — С твоим мастерством да с нашим усердием мы выйдем победителями в этом году! Кубок наш будет, точно! Остальные члены команды поддержали пламенную речь капитана громкими хлопками. Они уже намеревались усесться рядом с Гарри — Фред протянул ему кулек сластей, — но тут из кабинета вышла мадам Помфри, при виде творившегося безобразия закричавшая: — Это еще что такое? Немедленно вон отсюда! Натащили грязи… Больному отдых нужен! Тридцать три кости растить — это вам не шутки. — Держись, Гарри, — хором крикнули напоследок близнецы, и их рыжие макушки скрылись за дверями следом за остальной командой. Рон и Гермиона также пожелали Гарри скорейшего выздоровления и покинули Больничное крыло. — Теперь я еще больше уверен в том, что мы обязаны сварить это зелье, — бурчал Рон всю дорогу до башни. — Узнать бы, как Малфой провернул аферу с бладжером… Гермиона не стала спорить с Роном. Ее тоже волновал вопрос бешеного мяча, как и вопрос того, как им раздобыть необходимые для зелья ингредиенты. Шутка ли — найти кучу запрещенных частей рецепта! Такие найти можно только в личных запасах Снейпа, а это значит, что придется нарушать школьные правила… Вернувшийся из Больничного крыла Гарри первым рассказал друзьям про Колина Криви, которого нашли после нападения неизвестного существа. Он был в таком же состоянии оцепенения, как и Миссис Норрис. Особенно напугали слова профессора Дамблдора о том, что, если бы Колин увидел чудище «вживую», а не через расплавившуюся фотокамеру, то был бы мертв. Это обстоятельство лишь подстегнуло друзей быстрее варить Оборотное зелье. Гермиона опять же вызвалась на главную роль в плане «Отвлеки Снейпа и укради ингредиенты». Девочка понимала, что даже если профессор догадается об этом плане, сделать ничего не сможет, равно как и предъявить ей обвинения в краже. Еще бы! Стала бы лучшая ученица курса устраивать подобные выходки? Репутация определенно работала на Гермиону Грейнджер. В понедельник Гарри и Рон устроили выступление на уроке зельеварения, а именно метнули петарду в котел Гойла. Пока разъяренный профессор Снейп разбирался с пострадавшими, обрызганными варевом Гойла, Гермиона ловко утащила необходимые ингредиенты, тем самым заслужив неподдельное восхищение друзей. Признаться, ей было жутко страшно это делать, но после хулиганской выходки девочка ощутила неимоверный прилив гордости. «В конце концов, я делаю это по необходимости, а не из праздного безделья, как Фред и Джордж», — оправдывала себя Гермиона. Шутники, видимо, задались целью поднять моральный дух факультета после происшествия с Колином Криви, и потому устраивали выходку одна каверзнее другой. Вопреки всему шутки не веселили ребят, а лишь раздражали, и потому Фред и Джордж были вынуждены прекратить выступления вроде опроса: «Самые популярные кандидаты на роль наследника Слизерина» и «Где же находится Тайная комната?», а так же «Набей Малфою морду и получи пакет конфет бесплатно». Что же до Гермионы, то она считала подобные шутки ужасными в данной ситуации. Еще близнецы безуспешно пытались приободрить Джинни, расстроенную происшествием с Колином — они ведь сидели за одной партой, — на свой лад, конечно. То обрастут мехом, то покроются нарывами и выскочат из-за статуй. Довели до того, что ей стали сниться кошмары. Узнав про их проделки, Перси пообещал написать домой, и братья стали придумывать для сестры развлечения попроще. Гермиона как-то раз решилась поговорить с Джинни, но та лишь сообщила: «Все в порядке» и ушла в свою комнату. Такое поведение крайне настораживало, но Гермиона не знала, с кем его обсудить. Рон все шипел насчет Малфоя, Фред и Джордж особенной серьезностью не отличались, а к Перси Гермиона сама не хотела подходить. Втайне от учителей началась повальная торговля талисманами, амулетами и прочими оберегалками. Невилл Долгопупс запасся огромной луковицей, хорошо заточенным красным кристаллом и гнилым хвостом головастика, хотя гриффиндорцы убеждали его, что ему ничто не грозит — ведь он чистокровный волшебник. — Да, но первый был Филч, — дрожал от страха Невилл. — А ведь все знают, что я тоже почти сквиб. — Ты все-таки остаешься на Рождество! — обрадовано воскликнула Чарити. Гермиона решила навестить приятельницу на выходных. Чарити украшала кабинет к празднику, обстановка была той же, что и на прошлое Рождество, но от того не менее уютной и домашней. Хогвартс начинал наряжаться: Хагрид снова притащил огромные елки, которые сейчас медленно, но верно устанавливались в коридорах замка, профессор Флитвик готовил выступление своего рождественского хора, в основном состоявшего из его подопечных когтевранцев и добровольцев-пуффендуйцев. Кроме них никто не горел желанием распевать праздничные гимны. — Признаться, это неожиданно, если учесть обстановку в школе, — отметила Чарити, развешивая гирлянду вручную, без помощи магии. Совсем недавно, после происшествия в Дуэльном клубе, когда выяснилось, что Гарри — змееуст, был найден Джастин Финч-Флетчли. Положение усугублялось тем, что нашел его никто иной как Гарри, который, по мнению большинства лицезревших его выступление со змеей считался Наследником Слизерина. Из-за этого у Гарри совсем пропало настроение, а Гермиона еще больше испугалась, тем не менее, полностью веря в невиновность приятеля. — Если честно, мне самой немного страшно… — Только Чарити Гермиона могла поведать этот страх. Гарри и Рон, не подвергавшиеся риску нападения, ее бы попросту не поняли. Чарити повернулась к девочке, ее лицо было сердитым. — Что за глупости? — возмутилась волшебница. — Тебе здесь ничего не угрожает, как и остальным ученикам. Того, кто устраивает эти выходки, обязательно поймают. К сожалению, мне об этом известно не больше твоего, — она поджала губы, — так как профессоров магловедения и прочих наук не считают должным посвящать в такие подробности. Но, если честно, вся эта чепуха с Тайной комнатой кажется мне простой придумкой, чтобы отвлечь внимание учеников. Стал бы этот Салазар Слизерин устраивать чулан в школе перед тем, как ее покинуть? Бред, ты так не считаешь? Вместо ответа Гермиона повесила очередной шарик на раскидистую лапку маленькой ели. — Ну, ты все еще без ума от Локонса? — хихикнула Чарити, расставляя между фотографиями новогодние побрякушки. — Даже после его провального урока самообороны? — Он был вовсе не провальным! — сообщила Гермиона и прикусила язык: она чуть не проболталась о том, что во время урока ловко успела стащить волосок со свитера Милисенты Булстроуд, что было немаловажно для приготовления зелья. Незачем Чарити знать про него. Гермиона боялась открыться приятельнице. Как-никак, она — преподаватель, даром что легкомысленно относится к школьным правилам. — Конечно, не был, — насмешливо хмыкнула Чарити. — То-то я слышала, как ты подралась с той слизеринкой врукопашную. Ай да Гермиона! Девочка покраснела. Драка была вынужденной мерой, и, кроме того, в ее результате Гермиона обзавелась необходимым волоском, с помощью которого ей удастся принять облик ученицы факультета Слизерин. Ситуация в школе накалялась с каждым днем. После происшествия с Джастином и Почти Безголовым Ником — его тоже нашли вместе с учеником Пуффендуя — Гарри совсем не стало жизни. Ученики сторонились его, избегали и пускали слухи. В замке поселилась паника, прогнать которую не могло даже приближавшееся Рождество. Пожалуй, в этом хаосе не теряли присутствия духа исключительно Фред и Джордж. Они развлекались тем, что вышагивали на переменах перед Гарри, горланя на весь коридор: — Дорогу Наследнику Слизерина! — Падайте ниц, идет самый великий маг… Перси неоднократно выговаривал братьям за подобные выходки, но те и ухом не вели. — Шел бы ты куда идешь, Перси, — вздыхал Фред. — Не видишь, Гарри торопится… — Его ждет в Тайной комнате чашечка чая и приятная встреча со своим клыкастым слугой, — добавлял Джордж, радостно фыркая. Эти выходки пугали Джинни. Если она была замкнута в себе еще с происшествия с Миссис Норрис, то теперь и вовсе будто дар речи потеряла. Она не сидела в Общей гостиной со всеми, а где-то пропадала, отказывалась говорить и вообще казалась незаметной и напуганной. — Как родители согласились оставить тебя в школе? — полюбопытствовала Чарити, украшая книжные полки мишурой. — Или ты им ничего не рассказывала о происшествиях? — проницательно догадалась волшебница. — Даже если бы я им рассказала, они бы не поняли, — ответила Гермиона. — И лучше бы им не знать: они без того за меня волнуются, и если что случится, вовсе откажутся отпускать в школу. Они боятся. В этот момент Гермионе вспомнилось кипящее в туалете Оборотное зелье, ждущее своего часа. При мысли о том, что может произойти, если выходка раскроется, Гермиону бросало в дрожь. Но отступать было уже поздно. — Что ж. — Чарити ласково потрепала девочку по макушке. — Могу сказать только одно: с наступающим, Гермиона! Надеюсь, тебе понравится Рождество в Хогвартсе. «Да уж, — подумала Гермиона. — Оно бы понравилось мне еще больше, если бы я не собиралась в сочельник нарушить практически все школьные правила». Вместе с Гарри, Роном и Гермионой в этом году в школе остались также Фред, Джордж, Джинни и Перси. Последний, впрочем, участия в предновогодних шалостях не принимал и заявлял, что остался в школе исключительно потому, что его задача как старосты — помогать учителям в это неспокойное время. Наконец-то учеба завершилась, что означало лишь одно: начало веселья. Драко Малфой и его приятели тоже остались в школе, что значительно упрощало осуществление плана троицы по выведыванию информации. Ранним утром первого дня Рождества Гермиона, не в силах усидеть на месте, ворвалась в спальню мальчишек с подарками. Пока те сонно ворчали, усаживаясь в постелях, Гермиона бросила каждому по коробке и взволнованно объявила: — Зелье уже готово. Я час назад добавила последний компонент. — Ты уверена? — спросил Гарри. — Абсолютно, — кивнула девочка. Весь день ребята провели как на иголках, несмотря на царившую в опустевшем замке атмосферу бесшабашного волшебства. Преподаватели закрывали глаза на проделки Фреда и Джорджа, сначала запустивших громкие яркие фейерверки в холле замка, а потом устроивших настоящую феерию, носясь на метлах по школьным коридорам. Вечером Гарри, Рон и Гермиона вместе со всеми спустились в Большой зал. Зрелище было впечатляющим: стояли огромные, празднично украшенные ели, в воздухе парили венки из остролиста, а с ночного неба сыпался волшебный снег — сухой и теплый. Под руководством Дамблдора собравшиеся исполнили его любимые рождественские гимны, громче всех ревел Хагрид, голос его креп после каждого бокала яичного коктейля. Перси не заметил, как Фред заколдовал его значок старосты. К всеобщему удовольствию, на нем появилась надпись «Дурачина», и бедняга Перси безуспешно пытался выяснить, над чем это все смеются. Когда Гарри и Рон расправились с третьей порцией десерта, Гермиона утащила их прочь из Большого зала, чтобы взволнованно объяснить план действий. Не привлекая к себе лишнего внимания, ребята остановились в коридоре, где Гермиона отдала им два пирожных. — Оставьте это на виду на дороге к гостиной Слизерина, — пояснила девочка, — и притаитесь неподалеку. Крэбб и Гойл просто не смогут удержаться и не съесть их, а вы запрете их в чулане и заберете волоски. — Гадость, — скривился Рон, но послушно поплелся следом за Гарри с видом полнейшей обреченности. Гермиона же поспешила в туалет Плаксы Миртл, чтобы снять запрещенное зелье с огня. В крови бурлил азарт, девочка дрожала от страха и одновременно от предвкушения опасности. Наверное, это чувствуют каждый раз Фред и Джордж… А может, они уже просто привыкли. Столько шуточек… Варево было снято с огня и оставлено остывать. Гермиона очень волновалась, но была полностью уверена лишь в одном: зелье сварено просто безукоризненно. На ее счастье, Плакса Миртл в этот вечер покинула туалет — возможно, унеслась в очередное увлекательное путешествие по школьной канализации, — и это было только на руку «преступникам». Также Гермиона предусмотрительно приготовила мантии на несколько размеров больше для трансформировавшихся Крэбба и Гойла. Все продумано до мелочей — в стиле заучки мисс Грейнджер. Даже готовя столь вопиющую выходку, она не изменила своей педантичности, словно готовилась к очередной контрольной работе. Наконец, в коридоре послышались шаги, в туалет залетели Гарри и Рон. — Гермиона? — неуверенно позвал Гарри. Гермиона тут же выглянула из кабинки, сияющая и взволнованная. Приятели вопросительно уставились на нее. — Все готово, — пояснила девочка и протянула им колбочки с зельем. — Добавляете волосок и пьете. Только, я думаю, нам нужно разойтись по кабинкам. Крэбб и Гойл обладают внушительной комплекцией, да и Милисента не Дюймовочка, — нервно хихикнула Гермиона. Признав правоту подруги, мальчишки заняли соседние кабинки. Гермиона бросила свой волосок в склянку налитого зелья и вздрогнула, когда оно приняло странный желтовато-бурый цвет. — На вид такое же отвратительное, как и Крэбб, — послышался полный отвращения голос Рона. — Ну, что, все вместе? — дрожащим голосом спросила Гермиона. — Давай. Раз… Два… Три! — скомандовал Гарри. Поднеся колбу к губам, Гермиона решительно сделала глоток. Тут же внутри все словно зашлось пожаром, Гермиона выронила склянку, разбившуюся о кафель, и скрючилась на полу, прижимая руки к животу. Кожа кипела и плавилась, как горячий воск. Перед глазами все померкло, внутренности будто наизнанку выворачивало. Адские мучения. Картинки в книге «Сильнодействующие зелья» были вполовину не так правдивы, описывая действие варева. Гермиона уже подумала, что лишится сознания от боли, когда все закончилось. Девочка прерывисто вздохнула, укорив себя: «Ты ведь знала, на что идёшь». Пошатываясь, поднялась с пола и приблизилась к зеркалу. Тут же у Гермионы вырвался панический вопль, и она прижала пальцы к губам. Нет, это не пальцы! Это кошачьи лапы! А из зеркала на неё смотрит отражение кошачьей морды с пышной шевелюрой Гермионы Грейнджер! «Мерлин всемогущий, что же я натворила! Превращение в животное необратимо!». Послышался звук опираемой щеколды, и Гермиона поспешила скрыться в своей кабинке. Нельзя, чтобы Гарри и Рон увидели ее… такой. — Гермиона! Ты что там копаешься? Пора идти… — Кто-то из мальчишек постучал в ее кабинку. Голос грубый. Значит, их превращение прошло успешно. Чего не скажешь о ней. Гермиона в ужасе всхлипнула и прерывисто выдохнула. — Я… Я не пойду. Идите одни. — Неудивительно, что ее голос звучит так напряженно. — Гермиона, мы знаем, что Милисента Булстроуд уродина — никому и в голову не придет, что это ты, — попытался утешить ее кто-то из друзей. Жаль, голоса не разобрать. На глаза навернулись горячие слезы, сердце стучало от страха. Что, если человеческий внешний вид к ней никогда не вернется? — Нет… В самом деле… Думаю, что я не пойду. А вы двое поторопитесь, не теряйте время. «Уходите, ну пожалуйста! Уходите!». — Гермиона, с тобой все в порядке? — Снова чей-то голос. Надо же, какая заботливость… — Все хорошо… Я в норме… Идите, — заставила себя проговорить Гермиона. — Объяснишь, когда вернемся, ладно? — Наверняка Гарри. Рону такая забота несвойственна. Хлопнула дверь. Наконец-то они ушли! Гермиона приоткрыла дверцу и вышла, подошла к зеркалу. Разревелась, увидев свое покрытое шерстью лицо в треснувшем стекле. — Ну надо же! — издевательски воскликнула появившаяся за спиной Плакса Миртл. — Какая красавица! Нечего варить всякие зелья у меня в туалете! Вот возьму да преподавателям пожалуюсь! — Уйди, Миртл! И без тебя тошно! — расплакалась Гермиона и снова забежала в кабинку, громко хлопнув дверью. «Значит, тот волосок был кошачий! Какая же я дура! Идиотка!». Больше всего Гермиону страшил тот момент, когда друзья увидят ее позор. Девочка уткнулась покрытым шерстью лицом в колени, заходясь в рыданиях. К тому моменту как она успокоилась, в коридоре послышался топот, и в туалет влетели запыхавшиеся Гарри и Рон. — Гермиона, выходи скорее, мы тебе столько всего расскажем! — Это, кажется, голос Рона. Значит, они уже вернулись в норму. — Уйдите, пожалуйста! — крикнула из-за двери Гермиона, надеясь, что они последуют ее совету. — В чем дело? — спросил Рон. — Ты ведь уже вернулась в норму? У нас с Гарри все в порядке, как надо. — У-ух! Что вы сейчас увидите! — восторженно пела кружащая под потолком Плакса Миртл. — Невозможный кошмар! Решившись — все-таки Гарри и Рон ее друзья, — Гермиона открыла дверцу кабинки. Рон взвизгнул и попятился назад, остановившись только после того, как врезался спиной в раковину. — Это был кошачий волос! — в панике воскликнула Гермиона. — У Милисенты Булстроуд, должно быть, есть дома кошка! А зелье животных обратно в человека не превращает! — Да-а… — только и вымолвил Рон. Конечно, что же еще он мог сказать? По щекам Гермионы катились злые слезы. — Тебе придумают гадкое прозвище, — радовалась Миртл. — Не расстраивайся, Гермиона, — поспешно вмешался Гарри. — Сейчас же идем в Больничное крыло. Мадам Помфри никогда не задает лишних вопросов… «Хотелось бы верить», — в отчаянии подумала Гермиона, позволяя друзьям увести себя прочь из туалета.