Тайные стороны Деймона Сальваторе

Впоследствии она всегда задумывалась, почему не ждала, когда это наконец случится. Столько месяцев безнадёжных поисков, наблюдений за каждым его движением и выражением лица в попытке понять, что же он на самом деле чувствовал. Уму непостижимо, но она даже начала думать, будто была единственной, кто видел настоящего Деймона, единственной, кто мог понимать, о чём он думает по движениям его бровей, выражению глаз и ухмылке. Как она могла не замечать раньше, что эти незначительные детали показывают, кто он на самом деле? Шла вторая неделя операции «спасение мясника», и Елена начала сомневаться, приемлемо ли это – чувствовать себя так комфортно рядом с братом парня, разъезжая по стране в его поисках? Несмотря на то, что Деймон изо всех сил старался не расстраивать и не волновать Елену, она чувствовала себя немного виноватой из-за тех случаев, когда не могла перестать смеяться над его глупыми шутками. Когда они громко пели «Stumbling In» вместо того, чтобы молча смотреть на дорогу, Елена понимала, что должна стыдиться распевания таких песен вместе с Деймоном, а не наслаждаться этим, и, тем более, не чувствовать себя взволнованно и легко после того, как он пел строку «наша любовь жива» своим бархатным голосом. Она так смутилась, что на несколько часов после этого в машине воцарилась мертвая тишина. И да, Елена прекрасно знала, что это было по-детски, и вовсе не его вина, что она не может сохранять границы между ними. Ещё хуже был тот факт, что Деймон не давил на неё из-за внезапной смены настроения и прекрасно понимал, что происходит. Но больше всего её беспокоило то, что все это было… слишком, как будто они были в отношениях. Глупо, даже смешно то, что у них со Стефаном такого никогда не было из-за чертовых жизненно важных проблем, которые нужно было постоянно решать. Но в этом всё равно не было смысла, потому что сейчас у них настал по-настоящему серьёзный кризис, не так ли? И Елена волновалась, была напугана до смерти, но под этим грузом скорби и опасности удивит ли кого-то, что Деймон очень точно пародирует Джеймса Дина? Ей было всего семнадцать, и она, скорее всего, уже была на грани безумия. Такими были её мысли очередным утром, наступившим после ещё одной бессонной ночи. Это с ней сделали выслеживание бойфренда, свихнувшегося из-за человеческой крови, и ночи, проведенные в одной комнате с его братом. Елена устало уселась на край ванны, борясь со спутавшимися волосами, что заставило её тотчас попросить Деймона принести несмываемый спрей. - Деймон, можешь принести мой несмываемый спрей? Он в верхнем левом углу чемодана. Именно это она и сказала. Елена услышала уклончивое «мгм» и продолжила битву с расчёской. Спустя пару минут он почувствовала неладное. Сколько ему нужно времени, чтобы выполнить её просьбу? Он ни за что не стал бы тянуть. - Деймон? – позвала девушка. Ответом послужила тишина. Воображение тут же начало выдавать ей пугающие картинки того, что могло произойти с ним. Ясное дело, она не была готова к зрелищу, которое застала, ворвавшись в комнату. Он был в порядке, ему ничто не угрожало, так что Елена вздохнула с облегчением. А потом она заметила… в его руках… свой бюстальтер. Она разозлилась? Взбесилась? Смутилась? Обиделась? Ожила? Поток ругательств вертелся у неё на языке, пока девушка вглядывалась в его лицо. Именно тогда она перестала дышать, замерев от изумления. Прямо здесь, перед её глазами стояла версия Деймона Сальваторе, которую она никогда не видела. Он улыбался. Не ухмылялся, не расплылся в полуулыбке, не хмурился и не злился - это не было одним из тех выражений лица, которые она привыкла видеть. Нет, это была та самая, настоящая, честная, обнажающая зубы, до боли в щеках и сияния в глазах улыбка, и Елена поняла, что Деймон выглядел точь-в-точь как мальчик, чьё желание, загаданное на Рождество, сбылось. «Я никогда не видела никого настолько красивого», - подумала она, в то время как её сердце болезненно сжималось. Елена почти что ощущала, как тает под властью его взгляда - это было слишком, и её взор опустился вниз, на его руки. Наконец, девушка заметила, какой именно бюстгальтер он держал, и, конечно же, им оказался тот самый, секретный и любимый. Она помнила, как купила его после конкурса Мисс Мистик-Фоллс. В тот момент у неё было множество проблем со Стефаном. Награждение самой себя баснословно дорогим бельём, которое она, возможно, никогда не наденет, было её привычкой в те моменты, когда жизнь становилась ужасно запутанной и трагичной. В покупке такого роскошного нижнего белья было то, что дарило ей призрачную надежду, что всё будет под контролем, всё наладится. Она уже стояла перед зеркалом, когда её груди плотно облегал красный шёлк с чёрным кружевом вокруг швов, спускавшихся в ложбинку, которую создавал бюстгальтер. Елена смотрела на своё отражение: её губы были приоткрыты, спина выгнулась. Аппетитные формы умоляли, чтобы до них дотронулись. Воспоминание вспыхнуло в памяти девушки. Они с Деймоном танцевали, и внезапно она чётко осознала, что этот лифчик ему бы понравился. Впоследствии она так и не смогла честно ответить себе на вопрос, почему она была так чертовски одержима покупкой этого неимоверно дорогого лоскутка шёлка с кружевом. А теперь он стоял здесь, держа тот самый атрибут нижнего белья в руках, и Елена вздрогнула, ощутив знакомое чувство внизу живота, когда заметила, что его большие пальцы вычерчивают ленивые и чувственные круги на чашечках лифа. «О Господи, пожалуйста, пусть окажется, что он не видел трусиков или других подобных вещей», - молилась она про себя. - Оу, Елена, что случилось с хлопковым бельём в полоску? – протянул внезапно он, когда обычная ухмылка вновь появилась на его лице, и Елена чётко увидела в его глазах себя саму – раздетую, в нижнем белье. Отлично, значит он видел всё: сочетающиеся с бюстгальтером трусики, комплект с золотым сатином и чёрным кружевом и другой - прозрачный, красный. Господи, она чувствовала себя грязной распутницей, мысленно перечисляя их. Елена помнила тот раз, когда Деймон пришёл к ней в комнату, чтобы дать совет по поводу кровожадного Стефана, одновременно роясь в её шкафчике с нижним бельём. Слава Богу, в тот раз ей повезло и она закрыла ящик прежде, чем он нашёл что-то другое, кроме невинного белья пастельных тонов. При мысли о том, что Деймон теперь увидел её тайную сторону, у Елены закружилась голова. Даже Стефан не знает о её страсти к соблазнительному нижнему белью; как-то раз он признался, что обожаёт её девчачьи комплекты, потому что не видит ничего сексуального в том, чтобы быть странной и неестественной, какой ему показалась Елена, пытавшаяся соблазнить его однажды в более женственном белье. Гилберт было интересно, всё ли дело в пуританском воспитании, которое, видимо, упорно навязывали людям в то время… - На тот случай, если ты пытаешься открыть в себе новые стороны, я считаю, что это отличная идея, - сказал Деймон, потому что наверняка тоже помнил тот случай. - Я не… - пробормотала она, - это не… Я надевала это давным-давно, - Елена остановилась, не будучи уверенной в том, что ощущает необходимость объясняться, так как это вообще не его дело. Внезапно Деймон подошёл к ней: его веки были опущены, и он выглядел как хищник и как жертва одновременно. - Враньё, - промурлыкал он, глядя на неё из-под опущенных ресниц. – Ты вообще их не носила. Разве что… - дьявольское выражение в его глазах появилось снова, и Елена невольно оглянулась, словно искала то, что могло бы ее поддержать, - если это не твои тайные вещи. И он был чертовски близок к правде, настолько, что у неё пересохло во рту. «Не облизывай губы, - приказала она себе, - не облизывай!» Но это не помогло, и её язык выскользнул, словно у Елены не было власти над ним, и раздался её тихий вздох, что заставило Деймона немедленно повторить вопрос. - Елена, - прошептал он, подходя ещё ближе, - почему ты взяла своё секретное нижнее бельё в нашу маленькую поездку? В тот момент она паниковала, так сильно волновалась о Стефане, пока Деймон нетерпеливо ждал снаружи, что просто открыла чёртов шкаф и автоматически потянулась к аккуратным хлопковым стопочкам. Деймон выбрал этот самый момент, дабы нажать на гудок - это действительно подействовало Елене на нервы, так как она долго упрашивала и шантажировала его, чтобы он взял её с собой в поездку, и мысль о том, что они будут наедине долгое время заставила девушку достать то самое секретное бельё, с самых глубин шкафчика. Елена взяла его, потому как чувствовала, что это отдалит её от Деймона, даже если он никогда не увидит его. Даже мысль о том, чтобы проводить с Деймоном недели напролет и носить хлопковое бельё заставляла её чувствовать себя слабой, бессильной такой молодой и глупой. Серьёзно, раньше это казалось хорошей идеей. Сейчас, однако, в проповеди, которую она мысленно произносила, девушка называла себя глупой, идиоткой, глупой, дурой, тупой, идиоткой… В конце концов, она заставила себя собраться, и Деймон стоял там, всё ещё держа в руках её любимый бюстальтер с таким видом, как будто только что снял его с неё, и Елена взорвалась в беспомощном гневе. - Ты – извращенец! У тебя нет никакого права трогать мои вещи! Убери свои руки! – затем она сделала то, что умеет лучше всего. Она замахнулась и сильно ударила его по лицу. Рука Елены ещё не потеряла контакта с его кожей, когда Деймон резко вжал её в стену, оставив лишь несколько сантиметров между ними - так, чтобы они физически не соприкасались. Елена замерла, словно старалась сохранить это расстояние. Чёрт возьми!.. Он шептал прямо ей на ухо, и Елена почувствовала всё грубость, исходившую от него. - Можешь отрицать это, если хочешь, но мы оба прекрасно знаем, что это - часть тебя: твоя злость, твои танцы, твои кулаки, то, что ты напиваешься, твоя секретная страсть к пошлому белью… Чёрт, давай просто назовём это женщиной в тебе, она принадлежит мне! Вперёд, бей меня, если это позволит тебе почувствовать себя лучше, я переживу. Но тебе этого не изменить. Деймон легко отступил назад, уперевшись руками в бока, всего лишь с подобием усмешки на лице, которую потерял. В мыслях Елены её руки сейчас дико трепали его, били, царапали ногтями, в то время как она сама шипела проклятия и бессмысленные слова, пытаясь стереть эту ухмылку с его лица, которая становилась только шире, пока она злилась. Господи, прежде всего она должна была волноваться о Стефане, а вместо этого Елена вела себя как спутник, который летал вокруг Деймона всё свое чертово время. Она так сильно ненавидела его за это. К тому же, ей самой уже не было ясно, пыталась ли она сделать ему больно, чтобы спасти себя от полного провала, или просто злилась, а он пялился на неё всё это время, словно впитывал каждое её движение. И Деймон снова улыбался, по-настоящему, будто для него не было большей радости, чем видеть, как она теряет контроль над собой. Елена, тяжело дыша, смотрела на него и удивлялась тому, как раньше не желала видеть эту улыбку, как Деймон скрывал её так долго, и как смогла вызвать ее сейчас. «Я ничего не смогу сделать», - тяжело дыша, думала она.