Тайные стороны Деймона Сальваторе

Когда он наконец опустил её на землю, Елене казалось, что прошла целая вечность. Словно она стала выше на пару дюймов. Она держала спину ровно, глядя Деймону в глаза с открытостью, которая всё ещё была новой и непривычной, но очень волнующей. Он ладонями гладил её руки, снова и снова вглядываясь ей в глаза, отчего её сердце билось быстрее. Деймон медленно положил руки ей на плечи, и этого времени Елене хватило, чтобы её дыхание вышло из-под контроля, а затем он запутался пальцами ей в волосах и медленно отклонил её голову назад. Время пробегало спутанными отрывками, когда она наконец почувствовала его губы на своих, а затем он отступил, поцеловав её подбородок, снова возвращаясь ко рту, пока Елена не заметила, что вся дрожит, и засунула пальцы в шлевки на его брюках. На краю сознания мелькнула мысль, что он, наверное, опоил её, потому что она не заметила, как расстегнула пуговицы на его рубашке и теперь гладила нежную кожу на груди Деймона. Часть её хотела большего, сорвать всю одежду сейчас же, но томные прикосновения словно загипнотизировали её, хотя сердце стучало так быстро и сильно, что его было слышно в голове. Это всё потому, что он счастлив, с изумлением осознала она, так счастлив, что это видно в каждом его движении. Благодаря её заверениям, что она больше никуда не исчезнет, он никуда не спешил. Только Деймон мог так покорить её, поняла Елена, стоя посреди пустынной дороги, в одних туфлях и нижнем белье, тогда как её платье лежало на асфальте у них в ногах. Он поднял её, и Елена обхватила ногами его за талию, пока он шёл назад к своей машине, ни на секунду не останавливая поцелуев, которыми осыпал её лицо. Его ладони скользили по её плечам, бедрам, животу и груди, словно он хотел прикоснуться к каждому участку её кожи. Капот машины казался тёплым под ней, так как машина весь день находилась на солнце. Даже если бы много лет назад, ей не прочитали об этом лекцию, Елена всё равно бы знала, что делать. Руки сами нашли бы ремень на его брюках. Тот момент, когда она наконец почувствовала его внутри себя, был так идеален, и казался таким правильным и долгожданным, что Елена издала звук, похожий на вздох и рыдание одновременно. - Елена, – прошептал он ей в шею, и отчего-то её собственное имя прозвучало для Елены, как признание в любви. - Деймон, – ответила она, слепо ища губами его рот, словно всё её тело нуждалось в нём. Елена почувствовала, как дрожат его губы, когда они встретились, и его горячее дыхание ворвалось в её рот, отчего она словно сошла с ума, а затем он начал двигаться. Прижимая их ближе друг к другу с каждым движением, одновременно с оглушающим стуком её сердца, и каждый удар словно сплавлял их вместе, пока она сама словно не расплавилась и уже не могла понять, какая часть тела принадлежит ей, а какая ему. Даже когда все цвета и контуры вокруг расплылись, ясность момента и её чувствую к этому вампиру были такими острыми и неоспоримыми. Как я могла жить без этого? Как мне удавалось не трогать его, не смотреть на него и не любить его так долго? Пока их дыхание замедлялось и они охлаждались, Деймон продолжил лениво вырисовывать что-то на её спине, а Елена целовала каждый сантиметр его кожи, куда только могла дотянуться. Они были так близко, всё ещё соединены, что шёпота было достаточно. «Я скучала по тебе», «я была такой глупой», «прости меня», «ничего», «ты был прав» и снова и снова «я люблю тебя». Она была бы рада остаться в таком положении ещё на несколько часов, но мысль о том, что Кэролайн так старалась, организовывая эту вечеринку для неё, и поэтому Елена обязана хотя бы появиться там, заставила её потереть плечи Деймона, словно говоря, что им нужно одеваться. - Нет, - немедленно ответил Деймон. – Я не собираюсь идти на эту вечеринку Барби. Я счастлив сейчас, Елена, с тобой, голой и мокрой на моей машине… - он подтвердил свои слова нежным поцелуем, но Елена захихикала и шлёпнула его по плечу. - Я должна пойти туда, Деймон, - запротестовала она. – Кэролайн прошла через много трудностей. И я всё ещё должна рассказать всё Стефану. Это словно пробудило его, и он медленно отпустил её, а затем стал собирать свою разбросанную одежду. Застегнув её платье, он попытался превратить её абсолютно разрушенные кудри в подобие причёски, пока Елена засовывала сложенный носовой платок в его нагрудный карман. - Ты выглядишь дико, - смеясь, прокомментировала она, пытаясь пригладить его волосы, а он осторожно вытирал следы туши у неё под глазами. - Ты тоже, - и это прозвучало, как лучший в мире комплимент. Они приехали в Гриль вместе, в его Камаро, и Елена попросила его притвориться ещё на час. - Просто пока я не расскажу ему, - объяснила она. – Я хочу, чтобы он узнал это от меня, чтобы ему не было ещё больнее. - Хорошо, - согласила он. – Но не затягивай с этим, Елена. Я уже притворялся, что мы с тобой просто друзья, и это было совсем не весело. Приехав в Гриль, Деймон задержал её на секунду, а затем взял за руку, когда она открыла дверь. - Он привыкнет к этому, Елена, не важно, что ты думаешь, или что он скажет. Я знаю своего брата – он всегда находит выход. За закрытой дверью был словно другой мир сегодня. Не было подростков, играющих в бильярд, не было попсы, даже запах постного масла словно исчез. Кэролайн была совершенна, и Елена практически засмеялась, заметив количество огромных белых букетов, аромат которых перебивал запах готовки. Что удивляло даже больше, так это люди, которые отнесли к тематике вечеринки очень серьёзно. Перья, блестящие причёски в стиле двадцатых и платья, расшитые бисером, вперемешку с мужскими чёрными костюмами и белыми рубашками официантов. Она была почти уверена, что увидела зелёный абсент на одном из столиков. В углу зала была большая группа, исполнявшая зажигательную джазовую композицию, и некоторые из её одноклассников толпились на танцполе, пытаясь танцевать под непривычную музыку. Позади неё, Деймон удивлённо присвистнул: - Господи, этой девочке нужно найти себе занятие… Это была самая лучшая вечеринка, за которую Елена никогда не сможет до конца отблагодарить Кэролайн. За небольшим столиком у самого танцпола сидели её ближайшие друзья, со Стефаном в центре, который был в одном из его многочисленных костюмов. Хотя Елена всё ещё находилась на другой стороне помещения, он смотрел на неё с такой надеждой, от которой она почувствовала себя раздавленной. «Ещё час», напомнила она себе и направилась к ним, следя за тем, чтобы на лице красовалась беззаботная улыбка. Но затем Джереми заставил её попробовать каждую закуску, которая была у него на тарелке, словно они не позавтракали сегодня так обильно, как только можно, а Кэролайн продолжала говорить на тему безупречности её вечеринки и ужасных недостатков всех девушек, которых Тайлер приглашал на танец. Краем глаза она видела Деймона за барной стойкой, который, казалось, был абсолютно увлечен своим напитком, но на самом деле он переживал. А она же просто не могла решить, как именно рассказать Стефану, и из-за каждого, кто отвлекал её, ей нужно было ещё больше времени. Пока что она понятия не имела, с чего начать. Она осторожно допила последний глоток колы из своего стакана, когда Стефан внезапно появился с её стороны и положил руку ей на талию. - Не хочешь потанцевать, Елена? Это всего лишь вальс, так что возможно мне повезёт и я не опозорю себя и тебя на танцполе. - С удовольствием, - ответила она с улыбкой, на самом деле думая «как удачно, я наконец-то скажу ему всё во время «Последнего Вальса». Сейчас на танцполе было больше народу, потому что танец был простым и знакомым, и Стефан притянул её ближе к себе, чтобы не тереться о других плечами или не наступить кому-то на ногу. На его лице была любящая улыбка, которую дополнял душевный зеленоглазый взгляд, и Елена не могла найти в себе силы, чтобы начать разговор, который должен состояться сегодня. «Тот, кто сказал, что сложнее всего произносить слово «люблю», полный идиот» - горько подумала она. Ещё сложнее сказать «я больше тебя не люблю». А ещё хуже – «теперь я люблю твоего брата». - Наслаждаешься вечеринкой? – осторожно спросил он, и Елена едва не фыркнула от абсурдности всего этого. - Конечно, - последовал мгновенный ответ, отточенный годами тренировок ведения светских бесед. - Почему вы приехали вместе с Деймоном? – поинтересовался Стефан, стараясь, чтобы это прозвучало легко и беззаботно. Из-за отсутствия слов, Елена пожевала нижнюю губу, а потом решила дать поверхностный ответ. - Он просто кое-что забыл у меня дома и предложил подвезти меня, - она тут же мысленно обругала себя за упущенный шанс рассказать ему всё. Поверх плеча Стефана, она увидела Деймона, который теперь открыто повернулся и смотрел на них, умоляя Елену взглядом, чтобы она наконец сказала Стефану правду. Рукава его рубашки были подняты до локтей, две верхних пуговицы расстёгнуты, и Елену взволновало то, что только во время этих переглядываний она заметила, как он три раза заново наполняет бокал. Снова обратив своё внимание на Стефана, она услышала, что песня заканчивается, и, от отчаяния, резко остановилась и открыла рот. - Вообще-то, нам с тобой нужно было кое о чём поговорить, Стефан, - никогда ещё ей не было так тяжело, но она заставляла себе продолжать, просто сорвать этот пластырь. – Ты, наверное, заметил, что мы с тобой стали отдаляться друг от друга в последнее время, и мне очень жаль, Стефан, но я так больше не могу. Мы с тобой просто… Но он не позволил ей закончить предложение. - Я знаю, Елена. Между нами были трудности, но я хочу чтобы ты знала, что я люблю тебя и знаю, как сильно ты стараешься. Это даже больше, чем я когда-либо буду заслуживать, - в этот момент он нежно потёр её щёку, пока Елена внимательно слушала. – Но мы справимся с этим, правда. Посмотри, сколько всего мы уже прошли. Наши отношения намного сильнее. Песня уже закончилась, люди ходили вокруг них, возвращаясь к своим столикам, пока Елена шокировано открывала и закрывала рот, словно рыба, выброшенная на берег. «Он просто закрывает глаза на всё, что происходит» - поняла она – «он не хочет признавать, что на этот раз всё серьёзно». Елена не могла придумать нежного но честного ответа, а потом молчала, что Стефан расценил как одобрение и с любовью улыбался, глядя на неё. Музыканты снова заиграли, а Елена всё ещё не обрела дара речи, но это, кажется, не волновало Стефана. - Не хочешь снова потанцевать? Я уверен, я могу осилить танго… - он приглашающе вытянул одну руку, когда Елена почувствовала, как кто-то подошёл сзади и положил руку ей на спину. - Прости, братишка, но никто не хочет видеть, как ты будешь «осиливать танго», - за привычной шутливость Деймона слышалась злость. – Возможно, мне придётся сказать всем, что мы с тобой не родные братья. Стефан просто улыбнулся, стараясь избежать ссоры, и отошёл назад, взглянув на Елену в последний раз, которую уже увёл на середину танцпола его старший брат. - Он может вальсировать с тобой сколько угодно, может танцевать джайв, твист, мне всё равно. Но ему не достанется танго с тобой. Это право принадлежит мне. Разозлившись от такого поведения, Елена положила обе руки ему на грудь, пытаясь сохранить приличное расстояние между ними. - Что ты делаешь, Деймон? Ты не можешь танцевать со мной танго, он всё поймёт, ты это знаешь. Проигнорировав её руки, Деймон притянул её ближе. - Вот именно поэтому мы и будем танцевать, так как твои методы потерпели провал. Я больше не буду притворяться, даже для своего брата. Если он не хочет слушать, он всё увидит, - и, словно пытаясь доказать свою правоту, он поднял её ногу к своей талии, а Елена узнала песню, которая всегда будет напоминать ей тот день, когда она, практически закипая от ревности, наблюдала, как Деймон практически занимался любовью с красивой женщиной на жарком танцполе. Если он вёл себя так с Сюзанной, как он будет танцевать с ней? У неё не было времени на рассуждения, потому что Деймон уже взял её за руку и положил её другую руку себе на шею. - Помнишь, чему тебя научил Роберт? – Елена, сомневаясь, кивнула, чувствуя, как снова поддаётся его прикосновениям. С ней ему даже не нужно использовать никакого внушения. – Хорошо, просто повторяй за мной. Его улыбка, которая не предвещала ничего хорошего, отвлекла её и она даже не успела заспорить, когда Деймон закружил её по танцполу. Её волосы летали рядом с лицом со скоростью его поворотов, а Елена ногтями впилась ему в кожу с неожиданной чувственностью. Затем он наклонил её на своей руке и потянул вниз, пока она не почувствовала, как все мышцы растягиваются, а потом просто покорилась. Елена практически не проявляла инициативы, только ноги Деймона скользили между её ногами, подталкивая её в нужном направлении, а его руки поворачивали её под музыку. Это напомнило ей последний раз, когда они танцевали вместе, влажный воздух Нового Орлеана и его руки, которые вели её бёдра, гипнотизируя её до тех пор, пока она не почувствовала страсти к нему. Его руки были на её теле, отчего Елена краснела и наслаждалась. Фигуры, которые она исполняла благодаря Деймону, сама Елена никогда бы не станцевала. Её бедро на его бедре, как он растягивает её над полом или поднимает так высоко, что она смотрит на него сверху вниз. Его руки, казалось, были везде на её теле, сжимая здесь, надавливая там и поглаживая её бёдра в чулках просто для удовольствия и потому, что теперь ему это позволено. Краем глаза она заметила, что они остались единственной парой на танцполе, поэтому были окружены толпой зрителей. Каждый раз, когда она возвращалась в сознание, замечая, как интимно он прикасается к ней, он пыталась использовать остатки силы воли, чтобы заставить его здесь танец выглядеть более платоническим. Но стоило Деймону посмотреть ей в глаза, и она снова начинала плавиться под его руками и забывать о всех своих проблемах. Всё это время она чувствовала, как его тело касается её. Елена сходила с ума в его руках, напрягаясь и изгибаясь, следуя его импульсам, вцепляясь в воротник его рубашки так, что отлетела сначала одна пуговица, а затем и другая. После следующего поворота её ладонь очутилась на его обнажённой груди, и Деймон взял её руку, чтобы оставить её там. В следующую секунду её нога была на его плече, и он провёл по ней горячей ладонью. Она даже не понимала, как ей это удалось, наверное, умела это со времен группы поддержки. Наверное, было невозможно настолько довериться кому-то, но Елена ни разу не боялась соскользнуть или упасть. Деймон был прав: если бы всё это не произошло в тогда в Новом Орлеане, она бы не смогла так танцевать, со знанием греха и страсти, ревности и погружения в танец полностью. И она бы точно не смогла танцевать так со Стефаном. Возможно, это результат её остальных сегодняшних поступков, то, что она признала свою любовь к Деймону, секс на машине под открытым небом, но она чувствовала, что повзрослела. Елена не могла понять, то ли они действительно поцеловались, то ли сделали это раньше, то ли просто невероятно этого хотела. Все в Гриле видели это. Песня подходила к концу, и Деймон притянул её ещё ближе, левой ногой она обвила его бедро, пока он проводил рукой по грациозным изгибам её правой ноги и кружил её до тех пор, пока Елена не пришлось откинуть голову назад. Затем прозвучали последние сильные ноты виолончели, и Деймон наклонил её вниз, так низко, что волосы практически касались пола. Прозвучал громкий коллективный вздох, когда все поняли, что только что произошло. Елена Гилберт, бедная сирота, только что бесстыдно танцевала с чертовски обаятельным старшим братом её парня. И он касался её так, как все присутствующие подростки даже не мечтали бы касаться своих вторых половинок. В краткой тишине, Елена практически чувствовала, что скоро последует шёпот о её скандальности, сплетни и осуждение, завистливые взгляды девушек. Хотя, прямо сейчас, когда голова Деймона всё ещё была под её подбородком, и она чувствовала его горячее дыхание на своей коже, ей было всё равно. Она слышала, как сильно бьётся её сердце. Наконец он поднял её, оставаясь близко и рассматривая её с каким-то восхищением и восторгом. - Чёрт, Елена, - он приподнял брови. – Ты только что позволила мне скомпрометировать тебя на виду у всех твоих друзей. Я так горжусь тобой. Елена знала, что пожалеет об этом завтра (или через десять минут), но в эту секунду она была так счастлива, что ей пришлось закусить губу, чтобы не захихикать. Позади послышались апплодисменты, и они с Деймоном медленно повернулись к столу, за котором сидели те, чье мнение было важно. Лицо Кэролайн выделялось, потому что оно практически светилось от чувства эйфории. Елене казалось, что если бы ей позволили, она бы прыгала от радости и хлопала в ладоши, ну или отпускала неприличные комментарии. Бонни, с другой стороны, смотрела на неё так, словно Елена была незнакомкой, и ей понадобится много времени, чтобы узнать её. Частично, Елена ожидала такой реакции, но было правда больно видеть этот неодобрительный взгляд на лице её лучшей подруги. Рядом с Бонни сидел Джереми, который выглядел безумно удивлённым и наблюдал за сестрой со взглядом, который словно говорил: «Деймон, серьёзно? Ладно…» Словно рождённый быть тинейджером, её брат умел принимать людей настоящими. Аларик не смотрел на неё, но наблюдал за Деймоном с выражением, которое Елена не могла идентифицировать, просто потому, что не понимала их манеры общения. То лицо, которого она до сих пор избегала, немного в стороне от всех, тоже выделялось из-за избытка эмоций, и, к удивлению Елены, его взгляд был зафиксирован на Деймоне. Она чувствовала, как в Стефане поднимается злость, и сделала шаг вперёд за секунду до того, как он собирался наброситься на брата. Казалось, земля дрожала от силы обоих противостоявших друг другу вампиров. Люди начинали оборачиваться, чтобы посмотреть на драку. Уже давно Елене не было так страшно. Двое её мужчин дрались из-за неё, они дрались за неё. Не считая того, что Стефан посмотрел на неё всего лишь раз с тех пор, как они перестали танцевать. В конце концов, может быть дело вообще не в ней. На лице Стефана можно было разочарование от предательства, и в прошипевшем голосе слышались ненависть и боль. - Скажи мне, что это неправда, брат, - последнее слово прозвучало так, словно всё было очень плохо. Скажи мне, что не спал с моей девушкой, пока меня не было. Елена как будто наблюдала, как фитиль на бомбе сгорал, а Деймон молчал, отчего ситуация становилась всё более неловкой. Казалось, только Аларик и Кэролайн оставались в своём уме, потому что, как только Стефан зарычал и начал дышать глубже, они растащили братьев и повели их к выходу. - Не будь идиотом, Стефан, - прошипела на него Кэролайн. – Разбирайтесь снаружи, иначе весь город будет наблюдать за вашей семейной драмой с попкорном в руках! Когда они вытащили их на улицу, на пустынную аллею позади бара, Бонни, сделав один из своих магических жестов, захлопнула за ними двери, а Кэролайн, вспомнив о том, что она – организатор вечеринки, поспешила назад, чтобы успокоить и отвлечь гостей. Елена осталась на улице, но со скоростью света отскочила в сторону, когда Стефан с силой бросил Деймона о стену. Она схватилась за голову, напрасно пытаясь остановить истерические слёзы. - Как ты мог поступить так со мной? После всего, чем я пожертвовал, чтобы спасти тебя? – из-за тона, в котором он произнёс это, у Елены от страха сжалось сердце. - Я не хотел, чтобы всё так вышло, - сказал Деймон удивительно спокойным голосом, учитывая, что в словах Стефана сквозило желание убить брата. Он не собирался пошевелить даже мизинцем, чтобы отразить нападения Стефана. - Почему ты всегда забираешь то, что принадлежит мне? Почему ты никогда не можешь уступить? – он тряс Деймона, отчего его голова билась о стену. - Всё не так, - с трудом ответил Деймон, и внезапно Елена увидела их такими, какими они, наверное, были когда-то. Два брата сироты, присматривавшие друг за другом, учившие друг друга рыбачить, кататься на велосипеде, объединившиеся, чтобы бороться с целым миром. Наверняка когда-то кровать Деймона была безопасным местом, куда ночью, после кошмара, приходил Стефан, когда не хотел быть один. – Дело не в тебе, - попытался объяснить Деймон. – Я действительно люблю её. И я почти уверен, что она тоже меня любит. По крайней мере, так она сказала, - выговорил он, выискивая её взгляд в темноте поверх плеча брата. Крик, который издал Стефан, эхом отозвался в пустой аллее. И, видимо, Елена не одна видела это, потому что где-то за извинением в его взгляде светилось счастье, такое очевидное, что Стефан понял, что не видел его таким счастливым с 1864 года. Сначала Стефан ударил Деймона в подбородок, отчего послышался противный хруст, а затем на него дождём посыпались удары. Стефан оставался глухим к плачу и крикам Елены, к её просьбам остановиться, оставить брата в покое, и она не осмеливалась подойти, когда он бил его так быстро, что Елена не видела мелькающих кулаков. Деймон принимал это всё, не шевеля ни одним мускулом, хотя и мог с лёгкостью дать отпор, учитывая, что он питался человеческой кровью. Казалось, это злило Стефана ещё больше. - Защищайся! Ну почему ты не защищаешься? – Стефан снова держал его вертикально, прижав к стене, с силой сжимая ему шею. - Я не собираюсь драться с тобой сегодня, - выдавил Деймон сквозь окровавленные зубы, и Стефан возобновил удары, только теперь более точные и сильные. Где-то сзади Елена продолжала кричать, просить Стефана остановиться, потому что Деймону больно, не замечая иронии в своих словах. «Остановись! Остановись!» - кричала она до тех пор, пока в горле не захрипело и не стало больно. К этому моменту Деймон уже лежал на грязной земле, истекая кровью от множества ран, а Стефан уже автоматически продолжал бить его в живот. «Ненавижу, ненавижу, ненавижу…» - в отчаянии бормотал он. Только в этот момент Елена подошла к нему, ударила в спину своей маленькой слабой человеческой рукой, пытаясь звучать как можно более обвинительно: «Оставь его, ты его убиваешь!» Наконец, он словно вспомнил настоящую причину всей драки, и посмотрел на неё бесцветными глазами. - Почему меня стало недостаточно? – спросил он, с поражением рассматривая её лицо всё в слезах. Елена собрала остатки храбрости и попыталась быть честной с ним: - Я изменилась, Стефан. Я больше не та девочка, которая писала в дневнике на кладбище, - она шумно вздохнула. – Теперь я старше тебя. - Но почему он? – спросил он с возмущением. – Всё что он делает – разрушает всё вокруг! - Это неправда, - прошептала Елена, тяжело сглотнув и виновато опустив глаза. – С ним я чувствую себя настоящей… Кэролайн выбрала именно этот момент, чтобы выскочить из задней двери и, воскликнув «О Господи» от увиденного, поднять шатающегося Стефана на ноги, а заодно бросить пакет крови, который всегда на всякий случай носила у себя в сумке, Елене на колени. Спросив у Елены, в порядке ли она, и увидев кивок, она увела Стефана из аллеи. Она едва не споткнулась, бросившись к Деймону, и дала ему крови, глядя в его красные глаза. - Это было невероятно глупо, Деймон, - она не могла удержаться и упрекнула его, когда он исцелился. – Почему ты не мог просто защититься? - Нет, - медленно выдохнул он – Ему это было нужно. - И почему, чёрт возьми, ты вообще заставил меня танцевать? – она знала, что просто бормочет это от страха и шока, что зла на него, потому что привыкла злиться на Деймона, но ей было всё равно. – Почему нельзя быть дипломатичнее? - Это самый лёгкий путь, - с трудом ответил он. – К тому же, я очень хотел станцевать с тобой, просто неприлично, и посмотреть, как далеко ты позволишь мне зайти, прежде чем врежешь мне… - Елена не могла знать наверняка из-за крови и пота, но ей показалось, что он игриво пошевелил бровями. - Ты невыносим, - сказала она, пытаясь успокоиться. – Посмотри на нас, ещё не прошло и трёх часов с тех пор, как я призналась тебе в любви, а я уже зла на тебя, - хотя она и не злилась всерьёз. - Это ничего, - улыбнулся он, показав ряд белых зубов. – Просто это в твоём репертуаре, Елена. К тому же, я знаю, как заставить тебя замолчать. И, прежде чем она решилась спросить что-нибудь, он прижал её к себе и целовал её, с потом, кровью, слезами, но очень сладко. Когда она встала, её лицо было в крови и слезах, волосы были в полном беспорядке, она не могла дышать от слёз, так как у неё не было салфеток, и Деймон посмотрел на неё со счастьем в глазах. - Ты такая красивая, - прошептал он, а затем закрыл глаза и погрузился в восстанавливающий сон.