Грим

Всеобщая эйфория витала в вечернем воздухе – счастливые лица, веселые улыбки. Они были ощутимы даже с экрана старенького телевизора Филипс. Диктор в шапке Санты Клауса радостно подводил итоги тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Закончился страйк работников общественного транспорта, самый крупный за всю историю современной Великобритании, премьер-министр разработал новую программу развития образования, на Зимних Олимпийских играх в Ногано была завоевана единственная бронзовая медаль, картина британского режиссера «Влюбленный Шекспир» получила семь премий Оскар. Смотритель маяка на острове Уэстри налил себе еще эля. Стрелки часов неминуемо приближались к двенадцати, отсчитывая последние минуты уходящего года. Через три минуты будет двадцать восемь лет, как город Тарбет превратился в город-призрак, как исчезла Мария с обещанным праздничным пудингом, как исчез покой на этой грешной земле. Часы на Биг-Бэне отсчитывали последние секунды до Нового года. Старик вместе с многотысячной толпой перед главными часами страны отсчитывал секунды. – Три, два, один! – прерывающимся голосом прошептал он. Мир вокруг взорвался ослепительно ярким белым светом. Смотритель испуганно упал ничком на пол, закрывая глаза ладонями. Но даже сквозь старческие ладони и морщинистые веки белый клинок света нещадно резал глаза. «Я ослепну!» – пронеслось в голове смотрителя, и сознание покинуло его. Он очнулся в полной темноте с отчаянным страхом, что действительно ослеп. Но через минуту обожженные глаза привыкли к темноте, и он различил силуэты отдельных предметов. Кряхтя, смотритель тяжело поднялся на ноги, нашел на обычном месте в шкафу спички и зажег свечу. Слабый огонек осветил небольшую комнату, погасший экран телевизора и циферблат часов, показывающий двадцать минут первого. «Опять в Тарбете что-то происходит!» – подумал старик. Впервые в жизни уверенность в своей правоте не обрадовала его. Он надел старую дубленку, укутался в шарф, присланный ему в подарок от дочери сестры, взял ружье и фонарик. Все повторялось, как и двадцать восемь лет назад. Он дошел до указателя с табличками «г. Тарбет» и «Собор святого Ренгвальда Оркнейского – 7 миль» за неполные двадцать минут, что в его годы было посильно далеко не каждому. Вокруг стояла тревожная тишина, которую нарушил щелчок зажигалки смотрителя. Старик с удовольствием затянулся. Ничего необычного он так и не увидел и не услышал, но на всякий случай пошарил фонариком по сторонам. Снег вокруг мерцал белизною и был тронут лишь следами птиц и зверей. Смотритель уже готов был идти обратно, как заметил на земле в метрах тридцати от него очертания какого-то предмета. На камень или пень это было непохожим. Луч фонаря не достигал всего расстояния. Старик осторожно шел, увязая по колено в снегу. – Матерь Божья! – прошептал он, разглядев таинственный предмет. За тысячи миль от города Тарбет магистр Ордена, находившейся в центре празднично-пьяной толпы, произнес, глядя в расцветающее фейерверками небо: – Ключ вернулся в наш мир!