Победитель по жизни

- Хиттян! Хиттян! Хиттян!... Хиттян! А ну вставай быстро! - А, чего… Кто… Зачем, еще только утро… - В том и дело, что это утро, тормоз, вставать пора! - Кто сказал? - ЯМАНО!!!!!!! Черт подери, я в последний раз так пугался в детстве, когда один из придурков в детском саду каждый раз выскакивал из-за угла, зная, как после этого я буду орать – аж полдетсада сбегались. Улыбающаяся во все зубы рожа Тоттяна возникла как внезапный кадр в фильме ужасов, что перепугало меня еще больше. - Ты дебил?! Я чуть в кровать не наложил! - Вставай, вставай, болтай меньше. Кровать, понимаешь ли. Как имя Ямано услышал, так сразу с постели взлетел! Ишь ты… Тори был в самом прекрасном расположении духа. Складывалось такое впечатление, будто это я вчера перед сном ужрался, а он сладенько уснул в положенное детское время. Все еще продолжая усмехаться, «лучший» друг бросил мне в лицо одну из футболок и оповестил о том, что завтрак готов. - Что ты так на меня смотришь, будто самую страшную тайну обо мне узнал? – Выражение лица Тоттян приняло почти что зловещее выражение, будто он уличил меня в мастурбации и теперь затребует за это не меньше десяти миллионов баксов. - Беспокоишь ты меня, Хисаши, - задушевно начал он, приняв стойку «мудреца»: а именно важно выпрямил спину и с особым изяществом ухватил палочки. - Чего опять? – больше всего по утрам мне хотелось бы выслушивать внештатного психиатра, а Тори все продолжал щурить глаза, как последний Клинт Иствуд. - Да ныть ты стал слишком много. Я тебе говорил, не связывайся ты с этой Цукино. С такой девицей связываться, лучше уж гомосеком стать… Тамагояки куда интересней, чем бессмысленный треп Тоттяна, особенно с похмелья. - А ты что, уже пробовал? - Да уж лучше б запробовал. - Мне вообще не нравится, куда идет наш разговор. Похоже Тори тоже осенило, так что он поспешил стряхнуть с себя дурацкие мыслишки легким движением рук, взлохматив и без того няряшливую копну волос, и с удовольствием потянулся. - В общем, сегодня хорошая новость. Добрый Тори-сан довезет тебя до работы. А потом уж по своим делам. - А откуда у тебя машина!? - Хах! Я тебе не говорил? Братец одолжил. Ну так, на пару недель. – С этими словами Тори уже успел вскочить и принялся шустро передвигаться по кухне, не слишком аккуратно закидывая умывальник посудой. Под раздачу попала и моя тарелка с еще неоконченным завтраком. Естественно, все мои возмущения были пропущены мимо ушей. Процесс покидания нашей квартиры был для Тоттяна настоящим искусством. Неважно, куда ни бы направился мой низкорослый друг, все его шествие от дома до машины напоминало показ моды, где друган под активную музыку щеголял, слово какая-то суперзвезда. Он был старше на год, и казалось бы достиг возраста, когда пора иметь однородный цвет волос, но детство далеко не кончилось для Тори: всегда взлохмаченные пушистые волосы, отчего он был похож на гигантского бурундука со своей огромной зубастой улыбкой, одежда, отобранная по принципу – не знал, что надеть – выкинул на себя шкаф, и неизменная ерунда, свисающая с заднего кармана – на этот раз это было какое-то длинное перо причудливой окраски. Рядом с Тоттяном я чувствовал себя серой мышью, хотя в принципе не слишком далеко отошел – у меня длинные волосы (для парня) до самых плеч. (Ну, может быть на пару шажочков…). Не хочу состригать. А хрен меня знает. Тори довез меня до места назначения довольно быстро, даже несмотря на то, что машинка его братца по габаритам больше напоминала огромный женский тампон. Весело напевая песню и совершенно не следя за дорогой, друг едва не попал в аварию. Которая, как покажут события дальше, едва не стоили головы мне. - Ладно, братан. Поехал я с этой дыры. Удачи тебе и чао! – с этими словами, громко взревев «тампоном», Тоттян покинул «преступления». *** - Хиса-тян! - Как ты меня назвала? - Ой да ладно тебе, - Миса Коидзуми – начальник вычислительного отдела, не слишком походившая внешностью на товарища, в конце каждого месяца выдающего тебе зарплату, с самого утра щебетала, словно птенец, заместивший с высоты своего гнезда первое весеннее солнышко. – Скажи, это ведь ты чуть не врезался в машину одного из сотрудников? - Вранье это все. - Чего это ты такой противный с утра? Ах да... Я слышала, тебе прилично досталось от шефа в прошлый раз... Может у тебя девушки нет? Причем тут происшествие и отсутствие у меня девушки? Обязательно так унижать? - Ты же знаешь английский? – пытливо поинтересовалась Коидзуми, совершенно забыв, что ее кабинет находится парочкой этажей выше. Она все крутилась возле моего рабочего места, игнорируя все мои признаки нежелания контактировать с обществом. - Нет, не знаю. - Вот и кто же у нас теперь врун? - Тебе что-нибудь дать? Бумагу, степлер, программа зависла? - Ты в курсе, что Томо-сан заболела? - Нет. - Ну вот теперь ты знаешь! О нет, только не это. Зачем нужно было выдавать лишнюю информацию в резюме? «Чтобы тебя взяли на работу, трусливый дебил». - В общем тут пошел слушок, что Аомори-сан знает английский, а к шефу приехал очень важный клиент из Индии и говорит он, к великому счастью, - к громадному сожалению. – Только по-английски. - И что теперь? *** Так страшно мне не было с тех пор, как я по дурости своей вызвался участвовать в большой школьной викторине. Что может быть хуже огромного актового зала в школе? Городской стадион? Нет-нет. Небольшая переговорная со всеми шишками компании, толпа людей, едва не сидящих друг на друге. Улыбчивый индус, с двумя такими же упитанными и скалящимися товарищами и шеф, сидящий от тебя в непосредственной близости. Имаи-сан всучила мне какую-то пачку из бумаги и что-то быстро пробормотала, из чего я не понял ни одного слова. Вы когда-нибудь чувствовали себя настолько не в своей тарелке, что хотелось бы в самом буквальном смысле пуститься на безобразие? - Итак, сегодня нас посетил господин Давендра прямиком из Нью-Дели, чтобы обсудить важный проект. Я не сразу понял, что именно с этого момента мне нужно было начать переводить. Эм. Present Simple… My name is Aomori… Конференц-зал стих, индусы продолжали улыбаться. Я нутром чувствовал, как от шефа крупными клубами начала струиться опасность, а листки бумаги в руках уже давно превратились в палку-поделку из папье-маше. Тишина длится слишком долго. Мне стало совсем плохо, когда я заметил напряженное лицо Имаи и двух своих коллег из отдела выше, принявшихся что-то тихо обсуждать, но не отрывающих взгляда от меня. - А у нас что, переводчика нет? – громко поинтересовалась какая-то не известная мне ранее сотрудница, сверкнув какой-то не очень понравившейся мне улыбкой. Она прекрасно понимала, что этот самый переводчик – это я. Что, настало время для издевательств? Я больше не мог выдержать и секунды и напропалую перевел фразу, как мне показалось, переврав весь смысл сказанного. «Зачем ты написал в резюме про английский, идиот?» Далее пошел совершенно безумный диалог из слов, не известных даже на родном языке. Я чувствовал, как проваливаюсь все глубже и глубже в ад, и как мне на голову уже сыплется известка. Лучше бы я проспал или сдох в аварии в крошечной машине Тоттяна. - Я не понял, у нас что, нет переводчика?! – произнес Кагами-сан скрепя зубами. Он продолжал держать адекватное выражение лица, видимо, чтобы не спугнуть иностранных гостей, а мне уже захотелось покончить с собой. - Позовите Ямано, черт вас дери! О БОЖЕ, УЖЕ?! ДА ЧТО ЖЕ Я ВАМ СДЕЛАЛ, ЛЮДИ ЧЕРТОВЫ?! Капец, Аомори. Ты просто превзошел самого себя. Если позориться, так с песней! Вот кто бы мог подумать, что безоблачное утро за завтраком с лучшим другом может обернуться подобным?! В зале зашушукались, Имаи-сан то краснела за меня то белела. Я же продолжал пялить в смятые листы бумаги у себя в руках. - Не переживайте, молодой человек. Мне тоже в самом начале было очень трудно. Я знаю, японцам тяжело изучать иностранные языки. – Прекрасно, меня уже успокаивать начали. Только до меня не сразу дошло, что говорившим был сам иностранный гость. - А… да… - Чего он говорит, Аомори?! - Он говорит, что не нужно бояться… - Да, если ты его понимаешь, то какого черта сидишь? - Потому что мне страшно. - Что?! Да какого черта?! - Ямано Такамаса прибыл. Шум и галденья стихли будто в одну секунду. Словно вынырнув из океана собственного пота я бросил взгляд на дверь. И обомлел. - Ямано, будь добр, замени эту бестолочь. – Устало произнес Кагами-сан высокому мужчине, выросшему словно из ниоткуда. Отлично. Не успел день начаться, я уже опозорился, шеф при всех обозвал меня бестолочью, а исправлять мою ошибку призвано огромное чудище, которому меня еще несколько дней назад приготовили на съедение. И в машину которого мы с Тоттяном едва не врезались утром. Я просто неудачник.