Слаще карамели

У неё, несомненно, большая власть надо мной. Нет, не как бога над хранителем. Больше. Она умеет присмирить безумное желание, бушующее во мне, успокоить своим ласковым голосом рвущегося изнутри зверя. Всего одним словом, взглядом. Это так волшебно и неописуемо. Очищение не так волнительно, как полное успокоение в её тёплых объятьях. Она, как в своё время Микаге, спасёт меня из любой бездны зла. Вытащит, невзирая на причины, по которым я там оказался. Сделает всё и даже больше. Она даст мне возможность вновь упасть, ведь там, во мгле ночи, в бездне демонического существа моё истинное лицо. Настоящий Томоэ, которого однажды Нанами полюбила всем сердцем. *** Порой мне кажется, что это ей не под силу. Разделить любовь с ёкаем, разделить постель с самым опасным и непредсказуемым лисом. Но какой смысл ей об этом сейчас говорить? Нанами уже стучит в мою дверь. Забавно. Я мечтал об этом с того дня, когда она спасла меня. Нет, намного раньше. Да какая теперь разница? Это случилось. - Я за обещанным поцелуем, - смущённо произносит она, не осмеливаясь переступить порог. - Хм, даже надела пижаму. Намекаешь на совместную ночь? – удивлённо смотрю на неё, пропуская в свою комнату. Лунный свет мягко и ненавязчиво разогнал тьму и последние мои сомнения. Эта необыкновенная девушка пойдёт на всё, лишь бы быть рядом со мной. - Ну, ты же сказал сегодня у Ами, что тебе нравится моя пижама, - напоминает она, заливаясь румянцем. - Да, нравится, но люблю я другое, - тихим голосом произношу, подходя к ней. Поднимает на меня глаза и пытается прочесть ответ в моих. - Может, та розовая кофточка, которую ты любишь так часто стирать? – спрашивает богиня, а мои пальцы уже неспешно расстёгивают пуговицы на её пижаме. - Нет, я её так часто стираю потому, что её вечно Мидзуки берёт без спроса и закрывается с ней у себя. Приворожить хочет или просто льёт в неё слёзы от неразделённой любви, - объясняю я, медля с третьей пуговкой. Ощущаю, как часто задышала Нанами и скрестила руки на груди. Словно злится или волнуется. - Я проверял, ничем другим он её не пачкает, грязный змеёныш. Можешь не сердиться так и опусти руки, - прошу я, гладя её тонкие запястья своими пальцами. - Тогда что? – немного испуганно вопрошает Нанами. - Я люблю, когда ты без этого, - шепчу я ей на ухо, расстёгивая последние три пуговки пижамы и медленно стягивая с неё бесформенную одёжку. Вздрагивает и по привычке снова пытается прикрыть руками наготу. - А это я не люблю, - тут же реагирую на её резкие движения, - лучше обними меня ими и, как сегодня, поцелуй. Нанами медлит, заворожено следя, как я одним лишь лёгким движением сбрасываю с себя кимоно. И вот уже она прижалась ко мне, и всего мгновение разделяет нас. Пара ударов сердца и только одно несмелое касание её губ. Моё тело напряглось до предела. Выжидающе смотрю на Нанами, в её прекрасных и чистых карих глазах отражается пропасть моего желания. Я ощущаю, как под касанием её нежной кожи, во мне разгорается страсть. Да, только время теперь преграда, только томительное ожидание между мной и моей мечтой. - Ты уверена? – спрашиваю её, но голос мой хрипит, а глаза сужаются. Не замечаю, как сжимаю её плечо, словно боясь вновь потерять и остаться в полном одиночестве. - Да, я хочу стать твоей и душой, и телом, Томоэ, - шепчет Нанами еле слышно и целует снова в губы, но так игриво и без намёка на смущение. Это последняя капля, больше нет смысла стоять в ожидании её бегства. Мои руки уже гладят её грудь, а губы требуют её ласки. Откровенной и опьяняющей, дающей ощущения полёта и избавления от многолетних мук скитания по обрывкам памяти. Как я изголодался по ответному теплу, по этим вздохам, обжигающим слух и волнующим самые потаённые уголки души. И уже нет сил и возможности сдерживать порывы, рождающие новые желания. Тяну Нанами с собой на футон, попутно цепляясь руками за резинку её нелепых штанов. Слабое сопротивление Нанами сводит с ума и заставляет наспех стянуть с неё остатки одежды. Нет ничего прекрасней, чем прижимать её своим телом и целовать нежную кожу шеи и плеч. Так близко и такая хрупкая. Но ни капли страха в её глазах. Боялся только я, но никак не Нанами. Думал, не достоин стать одним целым с ней, с самой дорогой и единственной. А теперь, ощущая, как она вздрагивает от прикосновений моих рук, губ и касаний наших тел, понимаю, что только я могу сделать её по-настоящему счастливой, подарить ни с чем несравнимое наслаждение. Мы – одно целое, пусть на краткий миг, пусть и с оттенком боли в первый раз, но это того стоит. Мои ладони уже гладят её живот и медленно спускаются вниз. Нанами прогибается и целует меня в губы. Потрясающе ощущать вкус её желания на кончике языка. Неописуем тот жар, что чувствуют мои пальцы между её ног. Нет сил держать даже малую дистанцию. Моя плоть уже упирается в её разгорячённое лоно, и я окончательно лишаюсь всякой возможности сопротивляться своим желаниям. Тело на миг сковывает судорогой, а потом - лёгкий толчок навстречу чему-то безумному. Чему-то бешено стучащему в висках и набирающему обороты с каждым её сладким вздохом. Закрываю глаза, ведь всё реальное и существующее растворяется, и только ощущения во всём теле дают понять, что настоящая жизнь - за пределами наших страхов и сомнений. Моя реальность в её прерывистом дыхании и моих безудержных движениях, что набирают обороты с каждой бешеной секундой. Нанами льнёт ко мне, взрывая остатки разума в моём мозгу своими стонами и объятьями. Такими страстными, что я пытаюсь сократить мгновения между толчками и сладкими ожиданиями нового проникновения. С нарастающей силой и скоростью, словно свободное падение. Или полёт к вершинам блаженства. Теперь уже не имеет значения. Только движения в едином сумасшедшем такте, только эти жаркие объятья. - Нанами, - сквозь сжатые зубы шепчу, притягивая её ещё ближе к себе. Смотрит завороженно и часто дышит. Улыбка и смятение на её раскрасневшемся лице. Растрёпанные волосы и капельки пота у висков. А моя плоть уже неистово пульсирует в ней и вот-вот разольётся блаженством. Ещё несколько движений, пара вздохов и её немного удивлённый взгляд, когда опускаюсь рядом на спину и закрываю глаза. Нанами гладит меня по волосам и наверняка улыбается. Её рука сжимает мою ладонь. И это становится самым важным, самым нужным, ведь я с каждой минутой куда-то исчезаю, растворяюсь в её дыхании, её улыбке и словах любви, сказанных шёпотом и от всего сердца. А вокруг снова одна лишь пустота. Бескрайняя и безмятежная. Здесь самый опасный и дикий зверь засыпает мирным сном под её ласковый голос, что слаще карамели. Она теперь всегда рядом его хозяйка, его богиня и просто любимая Нанами.