Сон

С тех пор, как умер Фред, его брат-близнец как проклятый трудился в своем магазине, жил там же, в их квартире под крышей здания, но очень часто бывал в «Норе». Вопреки ожиданиям домочадцев, он не замкнулся в себе. По крайней мере, этого никто не видел. Джордж во всем поддерживал мать и отца, не давал им сорваться в бездну отчаяния, хотя сам балансировал на ее краю, только вот никто не знал об этом. Он все бы отдал, чтобы вернуть брата. Хотя нет, не все. Жизнь бы не отдал. И это не потому, что своя шкура дороже. Просто потому, что это был бы замкнутый круг: Фред тоже отдал бы жизнь, лишь бы вернуть его, Джорджа. Порой хотелось выть, хотелось повеситься, утопиться, вскрыть вены, упасть с высоты, просто умереть во сне… Но как он ни старался почаще ходить ночами по магловским кварталам, смерть не нашла его. А в волшебном мире опасности больше не было. Джордж пробовал найти истину в вине, точнее, в огненном виски. Но нашел лишь разъедающую сознание утреннюю головную боль. И завязал с этим. Вместо этого он решил, что не имеет права страдать. Он должен оберегать мать, помогать братьям и сестре, ведь они так за него боятся. И «Всевозможные волшебные вредилки» стали процветать, как никогда. Джордж нанял двух помощников, чтобы те занимались продажами, а сам ушел на поприще изобретательства. И такая жизнь была ему по душе: работа позволяла забыться, в родительском доме его любили и всегда ждали. Но в своем собственном доме ему было донельзя одиноко. Вообще у него было мало времени думать о чем-то постороннем, но он не мог не вспоминать, наверное, самый лучший момент в его жизни… Ее волосы, запах ее кожи, вкус ее губ. Один поцелуй. Единственный. Но он помнил его. И будет помнить до самой своей смерти, ибо ни до, ни после ничего подобного он не испытывал. Она стояла у окна и плакала. Джордж незаметно подошел к ней со спины и сказал на ушко: - Эй, ты же не маленькая. Девушка вздрогнула и обернулась. - Да, ты прав. Но когда очень грустно, то можно, правда? - Тебе семнадцать уже, - задумчиво сказал он, как будто самому себе. - Что? - Нет. Ничего. – Он на пару секунд прикрыл глаза. - Дамблдор… Его больше нет, Джордж! – она снова заплакала, но не как маленькая девочка. Джордж, поддавшись внезапному порыву, резко прижал ее к себе, а она плакала у него на груди. Он проводил рукой по ее волосам, другой рукой крепко обнимая. Так они стояли, обнявшись, в одном из коридоров Хогвартса, пустынных в тот день – день, когда прощались с Дамблдором. Джордж поцеловал девушку в макушку, продолжая поглаживать по волосам. Самым прекрасным волосам на свете. Она подняла на него удивленные глаза: - Джордж, ты… И он не выдержал. Он мягко коснулся своими губами ее губ, таких податливых. Этот поцелуй стал для него всем, девушка в его руках стала для него больше, чем сама жизнь. Она с готовностью ответила ему, запустив руки в его волосы. А он проводил рукой по ее спине, дотрагивался до ее рук, и не смел оторваться от нее. Зачем он сделал это тогда? Он ведь знал, что она несвободна, об этом давно ходили слухи. Даже до него, уже не студента Хогвартса, эти слухи дошли. Тогда он был с Орденом, чтобы помочь в борьбе за школу. Тогда они победили – но какой ценой… Он вдруг резко остановился и мягко отстранил девушку от себя. - Прости меня. Я не должен был. Ты не любишь меня. Да и я… Не знаю, почему я это сделал. Прости. И лучше забудь. И Джордж ушел, оставив ее одну. *** Гермиона проснулась и испустила тихий стон. Сегодня ей снова снился Джордж Уизли. Когда началось это чувство? Она не помнит. Может, лет в 14? Да, примерно. Но у него тогда была девушка, и Гермиона не посмела мешать счастью любимого. Хотя какая к черту любовь в 14 лет? Выходит, самая настоящая. Мучительная. Он ее не любит. Он сам сказал ей об этом.. Гермиона стояла у окна и плакала. От боли. Безысходности. Сегодня прощаются с Альбусом Дамблдором. Величайшим волшебником своего времени… И просто замечательным наставником, Учителем. И тут прямо ей в ухо протянул успокаивающий, мягкий голос: - Эй, ты же не маленькая. Гермиона вздрогнула от того, что поняла – прямо за ней стоит Джордж. Он так близко… И в то же время далеко. Недосягаемо далеко. - Да, ты прав. Но когда очень грустно, то можно, правда? Джордж что-то пробормотал. - Что? – не поняла Гермиона. - Нет. Ничего. – Он на пару секунд прикрыл глаза. И тут из Гермионы хлынула вся боль, уходя вместе со слезами: - Дамблдор… Его больше нет, Джордж! – она знала, что парень поддержит ее и успокоит. Он обнял ее. Гермиона уже не плакала, она просто не могла быть несчастной в его объятиях. Он гладил ее по волосам, а она тихо сияла. Он поцеловал ее в макушку. Через нее словно пропустили ток. Она взглянула в любимое лицо. - Джордж, ты… Он не дал ей договорить, закрыв ей рот поцелуем. И тот ток, который пробежал по ней еще несколько секунд назад, был легким ветерком. Ей казалось, что она только в эту секунду начала жить. Именно так и было. Она воскресала в его руках, собиралась воедино из тех осколков, что остались от нее после смерти Дамблдора. После всех смертей, что она видела. Она запустила руки в его волосы. Ей так хотелось быть с ним… Он вдруг резко остановился и мягко отстранил Гермиону от себя. - Прости меня. Я не должен был. Ты не любишь меня. Да и я… Не знаю, почему я это сделал. Прости. И лучше забудь. Он повернулся и ушел. Она онемела. Счастье лопнуло, как воздушный шар. Какая же она дура. Она снова рассыпалась на миллиарды осколков. Да. В тот памятный день он убил ее. Раздавил. Она никогда не думала, что он способен на такое. Но она не стала любить его меньше, на свою же беду. И да, Джинни все знала с самого начала, но вот об этом поцелуе не имела ни малейшего понятия. Гермиона решила, что эти воспоминания только для нее. *** В тот памятный день он был убит. Самим собою. Об этом не знал даже Фред. Джордж решил, что эти воспоминания только для него.