* * * * *
Пока Андо возился на кухне, запихивая пакеты с едой в холодильник, вполголоса чертыхаясь и клянясь по возвращении обязательно просветить Ютаку насчёт того, что два человека - это не рота голодных солдат, весь день проработавших с шанцевым инструментом на оборонительных позициях, а Шинья осматривал дом, с любопытством заглядывая во все комнаты, Мию сидела в прихожей и решала сложнейший вопрос: кто на свете ей милее в данный конкретный момент времени. Наконец, взвесив все аргументы «за», она потрусила в кухню. Терачи, закончив осмотр комнат, в недоумении остановился посреди коридора. Мию гордо продефилировала мимо него, таща в зубах внушительных размеров кусок ветчины. На собачьей физиономии сияло выражение «А мне Дайске разрешил!». Не испытывая никаких угрызений совести за столь вопиющее нарушение режима питания, Мию устроилась в своей корзинке, любовно уложила ветчину возле себя и победоносно воззрилась на Терачи. И Шинья понял, что ругаться бесполезно - собака явно рассчитала, что Дайске по-любому сильнее хозяина, а следовательно, сможет защитить её от несправедливых нападок последнего. Шинья вздохнул, покачал головой и направился в кухню, откуда всё ещё доносилась ругань Андо. Остановившись в дверях, Терачи с интересом наблюдал за попытками Дайске разобраться со всеми пакетами, коробками и прочими причиндалами, которыми был завален весь кухонный стол. - Ну и что это за хуйня? - спросил Андо у термо-сумки, всматриваясь в её внутренности. - Пе…ре…ме…ни… Блядь, и что с ними делать? А, вот инструкция… Написал, значит… Угу… Вскипятить воду… Посолить по вкусу… Высыпать туда пе-ре-ме-ни и перемешать… После закипания варить 7 минут… Блядь, он что, издевается?! Сколько воды кипятить? Я ему что, повар?! Я ж его, как человека, просил - без выебонов! - А ты, значит, Мию прикармливаешь, да? - от тихого голоса Шиньи Дайске подпрыгнул. - Кстати, что это у тебя тут? - Да приятель мой пожрать нам сделал, называется… А чем ты недоволен? Мию голодная была - я сам видел. А ты ей ветчину жмотишь, да? - Ей нельзя такое есть. Она должна питаться собачьими консервами, - нравоучительно сообщил Шинья, забирая из рук Дайске злополучную коробку и вчитываясь в инструкцию, заботливо написанную Ютакой. - Ха, да ты сам эти консервы пробовал хоть раз, прежде чем собаке давать? - ехидно прищурился Андо. Терачи поднял глаза от изучения инструкции. - А ты пробовал? Дайске покраснел так, что всякие сомнения отпали - пробовал. Возможно, даже не раз. Шинья убрал коробки из термо-сумки в морозильник и повернулся к Андо. - И каковы они на вкус? Дайске надулся, как павлин. - Ну расскажи - я же должен знать, чем кормлю свою собаку, - не унимался Шинья. Андо исподлобья взглянул на него и буркнул: - Да никакие они. И вообще - сам попробуй. Но мне не понравились - даже как закуска. Терачи расхохотался, закрывая лицо руками. - Чего ржёшь? - обиделся Дайске. - Ты лучше скажи, что там с этими… как их… делать? - Я сварю их, если ты хочешь, - отозвался Шинья. - А что у нас ещё из еды есть? Дайске обречённо махнул рукой в сторону холодильника - посмотри сам. Терачи распахнул дверцу и обомлел. Там было всё. - Если честно, я не хочу сейчас заморачиваться с едой, - признался Шинья. - Поэтому давай просто съедим то, что не нужно готовить, а вечером я уже займусь готовкой всерьёз. Дайске согласно закивал и полез в шкаф за посудой. После обеда Дайске дремал на заботливо расстеленном Шиньей покрывале на газоне возле дома, а Терачи сидел рядом и читал книгу. Мию спала здесь же, в своей корзинке, трогательно прижимая к себе недоеденную ветчину. Разлучить собаку с этим продуктом было не под силу никому - Шинья понял это после нескольких неудачных попыток отобрать остатки пиршества. Чихуахуа в ответ рычала и агрессивно дрыгала задней лапкой. И Терачи сдался. Ему было хорошо. Дайске пообещал вечером незабываемый закат на берегу, и Шинья поначалу заподозрил неладное, но все сомнения оказались повержены, когда Терачи осмелился взглянуть на Андо. Тот с таким воодушевлением рассказывал о том, как в прошлый раз они были здесь с братом, что Шинья решил просто расслабиться и получать удовольствие от этой поездки. Вообще он не был склонен к авантюрам, поэтому успел за вечер пятницы миллион раз пожалеть о своём согласии поехать с Дайске - даже позвонить хотел, чтобы извиниться и отказаться, придумав более-менее правдоподобную причину, но в последний момент, уже набирая номер, напечатанный на визитке, передумал. Всё равно ему уже терять нечего. А этого парня, Дайске, он много раз видел и раньше, когда гулял с Мию в парке. Только тогда Андо был не один, поэтому и не замечал Терачи. Не то, чтобы Шинье нравились парни - нет, никакого влечения к парням он никогда не испытывал, просто на Дайске невозможно было не обратить внимание - он был слишком ярким, слишком непосредственным, слишком харизматичным. В нём было что-то такое, что раз за разом заставляло смотреть на него. - Ты чего так смотришь? - хриплым шёпотом спросил Дайске, приподнимаясь на локте. Шинья вздрогнул и отвёл взгляд. - Извини, я просто задумался… Дайске снова улёгся, закинув руки за голову. Шинья уткнулся в книжку. Мию недовольно заворочалась в своей корзинке. Дайске оглянулся на Шинью - тот сосредоточенно читал. Видя, что Терачи никак не реагирует на возню своего питомца, Андо повернулся к собаке. Мию доедала остатки обеда с выражением вселенской скорби на морде. Покончив с заначкой, чихуахуа встряхнулась, хитро глянула на Дайске и сладко потянулась, по-балетному оттягивая заднюю лапку. Затем выбралась из корзинки и уселась возле Андо, поглядывая на него выпученными глазками. - Детка хочет кушать? - умильно заворковал Дайске. «Детка» тоненько заскулила и подползла ближе. Шинья оторвался от книжки и смерил Андо тяжёлым взглядом. Дайске тем временем, словно не чувствуя молчаливого недовольства Шиньи, продолжал: - Пойдём, я дам тебе вкусняшечку какую-нибудь… Мию вскочила на лапы, намереваясь лично показать благодетелю, какую именно вкусняшечку она желает откушать. Дайске успел даже приподняться, как послышалась команда: - Лежать! Оба - и Мию, и Дайске - послушно рухнули обратно. - А ты, оказывается, великолепно поддаёшься дрессуре, - удовлетворённо хмыкнул Шинья. Андо покраснел, но попыток подняться больше не делал. - Пивка бы сейчас… - мечтательно заговорил он после некоторого молчания. - Ты пиво пьёшь? - Пью, - отозвался Шинья. - Принести? - Не надо, я сам схожу, - Дайске поднялся и ушёл в дом. Мию с укором смотрела на хозяина, лишившего её возможности полакомиться чем-нибудь запретным. Дайске вернулся, неся в руках упаковку пива и несколько пачек чипсов. Мию оживилась, но, глянув на Терачи, сникла. Андо плюхнулся на покрывало. - Сначала мы отоварим всё это, а потом пойдём на пляж! - бодро возвестил он, открывая две банки и протягивая одну Шинье. Шинья аккуратно взял банку из рук Дайске и сделал глоток. Пока он мог себе это позволить.* * * * *
С пляжа они вернулись поздно, изрядно захмелевшие. Сил на приготовление ужина не было совершенно, и Дайске предложил просто завалиться спать. Шинья помнил, что пытался перед сном почитать, как делал это всегда, но усталость взяла своё, и он отложил книгу на тумбочку и выключил ночник. Проснулся он среди ночи от весьма ощутимого толчка в плечо. Распахнув глаза, Шинья попытался понять, кто его разбудил столь бесцеремонно, но рядом не было ни Дайске - его бодрый храп доносился из соседней комнаты, ни Мию, которая мирно спала в своей корзинке, вымотанная вечерними приключениями на пляже, пока не увидел фигуру в белом, стоящую возле тумбочки. Шинья молча смотрел, как фигура медленно двинулась в его сторону и остановилась возле кровати. Терачи никак не мог понять, почему умершие люди приходят к нему - они никогда с ним не разговаривали. Он даже не помнил их лиц - вернее, не мог рассмотреть, потому что почти всегда их лица были закрыты. И сейчас, глядя на застывшую возле его кровати фигуру, он мог только молча ждать. Наконец, привидение шевельнулось и осторожно погладило Шинью по голове, отчего Терачи показалось, что кожа головы покрылась ледяной корочкой, а потом бесшумно проплыло в сторону окна - и исчезло. Шинья ещё немного посидел в кровати, приходя в себя, а затем поднялся. Держась за стены, он неуверенно дошёл до кухни, включил свет и опустился на стул. Его начало колотить. В попытке согреться Шинья обхватил себя за плечи руками, но это не помогло. Дрожь не проходила. Решив, что было бы неплохо выпить чаю, Шинья осторожно прошаркал до кувшина с водой и даже более-менее уверенно взялся за ручку, но едва оторвал его от стола, чтобы долить воды в чайник, как неловкие пальцы подвели его, и кувшин выскользнул, разбиваясь с оглушительным звоном. Шинья опустился на колени, обхватил голову руками - и разревелся. Это становилось невыносимым. Единственный раз за последние годы он решился куда-то поехать - и вот результат: он, совершенно беспомощный и неловкий, сидит на полу в чужом доме и плачет над осколками дурацкого кувшина, который он не сумел даже удержать в руках. - Эй, Шинья, ты чего? - в дверях кухни возник заспанный Дайске. Оценив масштабы разрушения, он аккуратно собрал осколки, вытер пол и, приведя кухню в порядок, опустился на пол рядом с всхлипывающим Шиньей. - Что случилось? Ты из-за этой посудины переживаешь, что ли? Да плюнь ты на неё - невелика ценность. И вообще - посуда бьётся к счастью, разве ты не знаешь? А почему ты не спишь? Шинья помотал головой. Он не хотел, чтобы Дайске счёл его придурком или истеричкой, и он совершенно не собирался рассказывать ему о привидении, но почувствовав, как Андо гладит его по голове, выдавил: - Там… там оно… в комнате… я не могу… спать… - А, это хозяйка дома… бывшая, конечно. Я сам её не видел, но вот жене моего младшего брата она как-то являлась. В общем, визгу было столько, что еле успокоили, - Дайске поднялся с колен и потянул Шинью за собой. Тот покорно позволил отвести себя в комнату, где до этого спал сам Андо, уложить на диван и даже завернуть в одеяло, прежде чем осознать, что он не может оставаться один в комнате. Правда, ему не пришлось признаваться в своём малодушии, так как Дайске вернулся, неся Мию вместе с корзинкой и ещё одно одеяло. Устроив собаку возле дивана, Дай улёгся рядом с Шиньей, пожелал ему спокойной ночи и затих. Терачи какое-то время прислушивался к ровному дыханию Андо и даже не заметил, как сам провалился в сон.