Розовые облака. Повесть о любви, которой не было

      Наутро, как и предсказывали накануне Ольга Алексеевна с Викусей, полил дождь. Несильный, по противно моросящий, он пригнал с собой холод и тоску.       Сегодня все сидели дома. Высовываться на улицу никому не хотелось. Только Вася с Олегом, прикрываясь от взрослых тем, что нужно было проверить, не оставили ли они чего важного под дождём, сбегали покурить в сад и вернулись промокшими и злыми. Валя, в кои-то веки отложившая ноутбук, одарила их насмешливым взглядом и зачем-то полезла в шкаф. Оттуда на свет божий из-за её спины вылетела колода карт в коробочке, потом по полу проскользили шахматы, и, наконец, высунулась рука, торжественно трясущая бутылкой белого вина.       – Пока вы там вчера с луком возились, – показалась наконец из-за дверцы и сама Валенсия, – я обеспечила нам весёлое времяпрепровождение!       Она гордо выпятила грудь, ожидая похвалы. Вася хмыкнула и, взяв у неё бутылку, похлопала сестру по плечу.       – Маладца! – хихикнула она. – Ты его что, спёрла?       – Не спёрла, а взяла нам полагающееся, – с достоинством отозвалась та. – Они себе, значит, накупили и пьют, а мы что? Лапу сосать должны?       – А спалят? – весело спросила Вася.       – Не спалят, – всё так же гордо отозвалась сестра. – Там ещё осталось. А про это они думают, что вчера его уже выпили.       Олег одобряюще хмыкнул и кивнул на так и оставшиеся валяться шахматы и карты:       – А это зачем? Неужто играть будем?       – А почему бы и нет? – скаля зубы, хором отозвались сёстры.       Решив всё-таки оставить вино на вечер, они сперва расставили шахматы и сыграли партию вдвоём против Олега, которую благополучно проиграли. Потом Вале надоело, и она, усевшись рядом, принялась раскладывать пасьянсы. Олег всё время отвлекался на её занятие, и Вася, воспользовавшись этим, ловко «съела» у зазевавшегося парня ферзя, после чего довольно быстро одержала победу. Потом они пораскладывали пасьянсы все вместе, поиграли во все известные им карточные игры, поучили друг друга неизвестным и наконец поняли, что играть больше ни во что не хочется и к ним снова подкрадывается смертная скука.       Ещё немного они посидели, вяло перекидываясь фразами, а потом Вася встала и принялась отыскивать в своей сумке самые тёплые вещи.       – Ты куда? – немедленно заинтересовалась сестра, включая свою главную страсть – ноутбук.       – Пойду лук довяжу, – пожала плечами девушка. – У меня там ещё немного осталось.       – Замёрзнешь, – щурясь и тряся рукой, имитируя таким образом Вангу, предрекла Валя.       – Замёрзну – вернусь, – хмыкнула Вася и ушла. Зато взамен ей наверх немедленно вкатилась Ольга Алексеевна.       – Валенсия, деточка, – запела она. – Викуся очень просит тебя, чтобы ты затопила баньку. Погреемся хоть там. А Олежа тебе поможет, правда ведь, Олежа?       Олежа усердно замычал, подскоками на месте изображая немедленную готовность бежать на помощь. Ольга Алексеевна нахмурилась.       – Не паясничай давай, – погрозила она сыну пальцем и, заручившись обещанием Вали, что всё будет сделано, ушла. Валя критически покосилась на парня.       – Может, ты сам затопишь, а? – странным тоном полуутверждения-полупросьбы произнесла она.       – Ещё чего, – хмыкнул парень. – Тебя ж попросили-то.       – А Васе дак помогал с луком, – обиженно вытянула губы девушка. Олег мысленно чертыхнулся. Не хватало ещё глупостей про то, что...       – Влюбился, что ли? – хихикнула Валя.       – Ага. Пятнадцать раз, – равнодушно кивнул Олег, прекрасно помня, что малейшее проявление эмоций, особенно отрицательных – лучшая подкормка для тролля. И добавил: – Я для этой чёртовой бани дрова колол. Так что теперь твоя очередь. Давай, вперёд.       Валя по-кошачьи фыркнула, поставила ноутбук в спящий режим и ушла, накинув на плечи курточку. Олег ещё постоял посреди комнаты, собираясь с мыслями, и вышел следом.       Вася сидела там же, где и обычно, на погребе под навесом, надёжно защищавшим от всё ещё моросившего дождя, и довязывала последнюю связку. Валя, чертыхаясь, бегала между баней и поленницей, таская дрова на растопку.       – Помог бы хоть! – рявкнула она на задумчиво облокотившегося на перила крыльца Олега.       – Зачем? – усмехнулся тот. – Ты и сама прекрасно справляешься.       – Мне тяжело! – попыталась было подавить на жалость она, но с Олегом этот фокус никогда не проходил.       – Вы, женщины, прикидываетесь беспомощными дурочками только тогда, когда рядом есть особь мужского пола, на которую можно свалить чёрную работу, – качая головой, хмыкнул он. – Когда же таковой в поле видимости нет, вы и коня на скаку, и в горящую избу...       – Конечно, – буркнула в ответ Валя. – Вы же, мужики, слабаки, это всем давно известно.       – И козлы, – развеселившись, кивнул Олег.       – Ну раз ты сам признаёшь... – хихикнула Валенсия. Наблюдавшая за всем этим Вася только беззвучно усмехнулась, а потом, отложив недоделанную вязанку, встала и потянулась.       – Тебе воды помочь натаскать? – поинтересовалась она у пробегающей мимо сестры.       – Помочь, – с готовностью кивнула Валя. – Много надо, в оба бака.       – Тогда я до колонки, – Вася взяла стоявшую тут же, под навесом, здоровую канистру и, хитро покосившись на Олега, двинулась к воротам.       – А обратно как потащишь? – крикнула Валя ей вслед и тоже посмотрела на Олега: – Поможешь, может, всё-таки слабому полу, или пускай коней на скаку останавливает?       Олег усмехнулся.       – Пускай останавливает, – согласился он. – А вот канистру эту вряд ли даже поднимет. Придётся помочь.       Вася не удивилась, когда он догнал её. Только легко улыбнулась уголками губ.       – Назад не дотащишь, – пожал плечами он в ответ на её немой вопрос.       – Я таскала уже, и ничего, – усмехнулась девушка.       – Пуп развяжется, – буркнул парень в ответ, – и рожать не сможешь.       Вася с улыбкой покосилась на него и промолчала.       Олегу хотелось поговорить с ней о том, что он услышал от неё за последние пару вечеров, но он понимал, что сейчас не время. На такие темы лучше говорить всё-таки уже под покровом ночи, любуясь мерцанием звёзд. И желательно выпив вина. Жалко, сегодня звёзды вряд ли будут видны.       И всё-таки кое о чём спросить он не удержался, когда они уже набрали воды и шли назад. Канистру тащил, конечно, Олег.       – Слушай, – смущаясь, но тщательно стараясь это скрыть, проговорил он, – а тот твой мир... Ну, с розовыми облаками... Это рай?       – Не знаю, – легко пожала плечами Вася. – Может, и рай. А может, просто мир моей мечты. Ведь в глубине души каждый, пожалуй, мечтает о своём собственном мире, где нет горя и зла... Где можно радостно встречать рассвет, не боясь завтрашнего дня. Где есть о ком заботиться, и есть кому заботиться о тебе.       – Сомневаюсь насчёт каждого, – угрюмо проворчал Олег. – Кому-то замечательно и в этом.       – В этом человек всегда найдёт себе причину быть несчастным. Такова уж наша природа. Абсолютно счастливых людей не бывает.       – Когда бабла немерено, больше ничего уже для счастья уже не нужно, – ляпнул Олег по своей привычке возражать. И тут же удивлённо почувствовал, как где-то в глубине души шевельнулся червячок несогласия с этим утверждением. Странно – всю жизнь он верил в эту сентенцию непоколебимо.       – Я не о том, – поморщилась девушка. – И о мире без денег наверняка каждый мечтает. Но не о таком, где можно остановить время и мародёрствовать в магазинах, а о таком, где деньги не нужны вообще. Не нужны все эти вещные побрякушки этого мира, роскошь, яхты, виллы на Мальдивах, золото, норковые шубы, дорогие автомобили. А нужен лишь свой маленький домик, где бы тебя всегда ждали...       – А жрать что? – снова брякнул Олег. Он ожидал мата, испепеляющего взгляда, круговых движений пальцем у виска – в общем, явно не того, что последовало: Вася звонко и беззлобно рассмеялась.       – Вот это я и называю приземлённостью, – сквозь смех выговорила она и, просмеявшись, добавила: – Кстати, о пожрать. Раз уж мы пока в этом мире, похоже, сегодня опять наша с Валькой очередь готовить ужин. Что ты хочешь?       Олег пожал плечами. Он привык есть то, что дают.       – Что сделаете, то и буду. Не отравите, главное.       Вася снова тепло засмеялась. Ещё немного они прошли в молчании. Олег перекинул канистру, с каждым шагом становившуюся всё тяжелее, в другую руку.       – И всё-таки ты слишком хорошо думаешь о людях, – не удержался высказать он давно назревшую у него мысль.       – Просто ты недооцениваешь людей, – дёрнула плечом девушка.       – А ты – переоцениваешь.       Воцарилась тишина. Вася легонько пнула попавшийся под ноги камушек. Тот немного прокатился по земле и замер как ни в чём не бывало.       – И почему ты такой злой? – задумчиво спросила она, обращаясь больше к камушку, чем к шагающему рядом парню. Олег промолчал.       Вечер упал быстро. То ли из-за того, что было пасмурно, то ли из-за того, что все были заняты делами, но как стемнело, не заметил никто. Девчонки ушли в баню уже в темноте. Дождавшись их, Олег тоже сходил ополоснуться. Он был уже последним в очереди, и баня успела изрядно остыть. А может, Валя изначально плохо её протопила. Так или иначе, париться не было уже никакой возможности, и Олег ограничился тем, что, тоскуя о нормальном душе, быстро вымылся остатками воды, которой и осталось-то совсем чуть-чуть.       Одевшись, он вышел во двор и задумчиво закурил. Потом покосился на небо. Так и есть, звёзд не видно. Зато дождь вроде прекратился… По крайней мере, можно будет спокойно выходить покурить и позже.       Валя и Вася уже ждали его на втором этаже, куда притащили нарезанные колбасу, сыр, фрукты и плитку шоколада – на закуску к вину. Как и в первый вечер, Олег легко открыл бутылку и разлил светлый напиток по бокалам.       – Давайте выпьем за мир во всём мире, – подняв бокал, хмыкнула Валя и поморщилась: после бани у неё разболелась голова.       – Что-то как-то избито, – усмехнулась Василина. – Давай лучше выпьем за то, чтоб ты нашла себе хорошую работу.       – Угу, и мужика богатого, – буркнула сестра. – Не уподобляйся маме, тебе не идёт.       – Выпьем за то, чтобы не уподобляться матерям, – еле сдерживая смех, с готовностью кивнула Вася. Валенсия закатила глаза, но всё-таки чокнулась. Чокнулся и Олег, мысленно дополнив тост тем, чтобы матери давали возможность своим детям жить спокойно. Во всяком случае, Ольга Алексеевна.       Болтая о всякой ерунде, они быстро допили бутылку. Вася вызвалась было сбегать за ещё одной, но Валя отрицательно покачала головой.       – Башка болит, – пожаловалась она. – Вы что хотите делайте, а я спать ложусь.       – А мы где сидеть должны? – возмутилась Василина.       – На кухне посидите, – хмыкнула Валя. – Или в баню идите.       – Иди ты сама в баню, чучело больное, – хихикнула Вася, помогая сестре расстелить постели.       Устроившись на кухне, они всё-таки открыли ещё одну бутылку. Вася маленькими глотками тянула вино, прислушиваясь, не пойдёт ли кто из взрослых. Проголодавшийся Олег задумчиво грыз яблоко.       – Почему ты думаешь, что я злой? – спросил он, когда от яблока остался только черенок.       – Почему ты решил, что я так думаю? – удивилась девушка, хватая бутылку, чтобы долить себе вина. Олег решительно отобрал её и налил сам, а затем добавил и себе. Вася, как всегда, благодарно приподняла уголки губ.       – Ты сама сегодня сказала. Когда с колонки шли.       Вася замялась.       – Я имела в виду внешнее выражение, – осторожно проговорила она.       – То есть я в душе добрый, но веду себя как мудак?       Девушка поморщилась.       – Ты слишком огрубляешь. Никто не идеален, но это не значит, что...       – Все люди от природы злы в той или иной степени, – хмуро перебил Олег.       – Вовсе нет, – покачала головой Василина. – Конечно, философы любят поспорить между собой, добр человек по своей природе или зол, но есть ведь и другие точки зрения.       – Например?       – Ну-у... Я, например, недавно читала Локка...       – Кого?       Вася нетерпеливо наморщила нос. Ну уж про Локка-то мог бы слышать, не такой уж и неизвестный мыслитель. В конце концов, философию в вузах повсеместно преподают.       – Джона Локка. Был такой английский философ в семнадцатом веке.       – А-а-а, это который что-то там про общественный договор и толерантность писал?       – Не только. Он много про что писал. В том числе, что в человеке изначально не заложено никаких идей, в том числе добра или зла. По Локку, каждый человек рождается с абсолютно чистым, ничем не запятнанным сознанием. Он называет это «Tabula rasa» – «чистая доска»...       – Хочешь сказать, «раса» значит «доска»? – ухмыльнулся Олег.       – Нет, я хочу сказать, что «раса» значит «чистая», – тоном терпеливой мамочки, объясняющей маленькому сыну, почему нельзя тыкать папочке в глаз вилкой, пояснила девушка. Олег многозначительно хмыкнул. – Но не о семантике речь. Речь о том, что каждый человек формируется исключительно на основе своего собственного опыта. И большинство людей делаются такими, какие они есть, благодаря воспитанию.       – Ага, то есть хочешь сказать, что я плохо воспитан, – усмехнулся Олег.       – Нет, так сказать я не хочу, – твёрдо ответила Василина. – Ты воспитан хорошо. Потому что ты добрый. Только вот почему-то упрямо это отрицаешь.       – Значит, всё-таки веду себя как мудак? – хитро прищурился парень. Вася сделала вид, что сейчас огреет его по голове тарелкой.       – Ты специально, что ли? – сердито поинтересовалась она, хотя её глаза улыбались.       – Есть немного, – усмехнулся Олег и поднялся. – Пошли покурим, может?       Дождя не было. Светя себе телефонами, они вышли в огород – подальше от дома, чтобы внезапно не застукали за пагубной привычкой, – и закурили. Присесть было не на что, и они стояли, переминаясь с ноги на ногу и ёжась от весьма ощутимой прохлады.       – А можно, я ещё про розовые облака спрошу? – минуту спустя произнёс Олег.       – Спрашивай, – чуть удивлённо отозвалась девушка.       – А если все те, кого ты любишь, ещё не умерли? Как они встретят тебя там, в том доме?       – Опять издеваешься? – с подозрением поинтересовалась девушка.       – А что, похоже? – непонятно, всерьёз или не очень, хмыкнул тот. Пару секунд Вася помолчала.       – Не надо, – тихо попросила она. – Пожалуйста. Это очень дорогие мне вещи, о которых я рассказываю далеко не каждому, и мне не хотелось бы, чтобы моё к тебе доверие обернулось против меня.       Олег молча затушил окурок и достал новую сигарету.       – Да я не хотел издеваться, – ответил он. – Честно. Я просто пошутил. Извини.       Вася молча кивнула, даже не сообразив, что в темноте парень этого не увидит.       – И всё-таки? – вновь спросил он пару минут спустя. – Серьёзно? Если, например, кто-то ещё жив, он же не сможет оказаться в раю и встретить меня там?       – А я думаю, это не важно, – медленно отозвалась Вася. – Это ведь только твой, собственный рай. А те, кого ты любишь, всегда с тобой в твоём сердце, ведь так? Значит, и в твоём собственном мире мечты они просто обязаны быть. Никто ведь не говорит, что это какой-то материальный, настоящий мир. Это всё-таки сильно вряд ли. А в твоей душе... Почему бы им не быть там?       – Значит, это всё-таки не рай... – разочарованно произнёс Олег.       – Я и не утверждала этого, – мягко ответила девушка. – Это мир именно моей мечты. Почему ты думаешь, что твой будет таким же? Твой может быть совсем иным.       – Мой не подойдёт под твои критерии, – хмыкнул парень. – В моём должны быть дорогие автомобили, красивые девушки и виллы на Мальдивах.       – Да ну тебя, – не зная, то ли злиться, то ли смеяться, весело махнула рукой Вася.