Розовые облака. Повесть о любви, которой не было

      Полетели дни. Погостив ещё у матери и сестры, Вася вернулась в свой город. Снова начался учебный год. Ещё совсем недавнее лето быстро забывалось, зарастая учебными проблемами, горой прочитанных книг, бытовыми заботами... Меркли в памяти тёплые звёздные ночи, смайлики луны, разговоры с Олегом... Уходили в прошлое, как уходит всё, растворяясь в глубинах памяти. Лишь иногда что-нибудь напомнит нам о счастливых днях, и мы вспомним их так ярко, словно пережили их совсем недавно. А потом они окончательно уйдут, уступив место новым переживаниям, заботам и радостям...       Тихим вечером в начале октября Василина бродила по усыпанному жёлтыми листьями парку. Идти домой не хотелось. Здесь, в тишине и покое, с яркими листьями под ногами, было куда приятнее. Пахло недавно прошедшим дождём, сырой землёй, прелыми листьями. Шум города звучал приглушённо, где-то далеко. Был как раз тот час, когда мамочки с колясками уже разошлись по домам, но дорожки ещё не наполнились спешащим по домам рабочим людом и неторопливо рысящими спортсменами с наушниками в ушах, и потому парк был пуст и безмолвен. И оттого становилось ещё приятнее... и грустнее.       В руке девушка сжимала телефон, на который периодически поглядывала. Снова и снова смотрела на дату. Несколько раз находила в телефонной книжке номер Олега и... снова опускала руку, отключая дисплей.       Сегодня был день его рождения, она знала это. Раньше они никогда не поздравляли друг друга и даже вряд ли знали, когда, собственно, друг у друга торжественная дата. Но теперь всё изменилось. Теперь Васе хотелось позвонить ему. Именно позвонить – смс-ки она терпеть не могла, а в соцсетях Олега всё равно не было (во всяком случае, сёстрам не удалось его найти). Вася прекрасно понимала, что напечатанные слова никогда не донесут нужной эмоциональной нагрузки, на которую способен живой человеческий голос. Особенно когда нужно поздравить человека с днём рождения. Особенно Олега...       Несколько дней подряд она представляла, как обязательно позвонит ему, и они будут долго-долго болтать о всякой ерунде, слыша, что улыбаются друг другу. А теперь... Теперь её сердце сковывал страх каждый раз, когда она снова и снова смотрела на бесстрастно высвеченное на дисплее число. Противный, тягучий страх, от которого в животе становилось совсем холодно, а ладони покрывались липким потом.       Ветер, шумевший в кронах деревьев, но не долетавший до земли, сдувал листья с веток. Подхваченные им, они сперва быстро неслись куда-то, но затем, повинуясь силе земного притяжения, всё больше опускались к земле, пока не оказывались на уровне, где ветер был над ними уже не властен. Тогда, кружась в воздухе, они порхали вокруг девушки, словно спугнутые огромные жёлтые бабочки, и неторопливо ложились ей под ноги, сразу прилипая к мокрому асфальту. Вася медленно шла по ним, и ей казалось, что она давит этих жёлтых бабочек. На душе было мерзко от этого ощущения и от собственной трусости.       Остановившись, девушка задумчиво посмотрела на голубя, прогуливавшегося по дорожке впереди. Голубь быстро-быстро и смешно дёргал головой, и Вася улыбнулась.       – Так и будешь трусить, идиотка? – весело спросила она у голубя. Покосившись на неё, тот поспешил отойти подальше. Вася усмехнулась и, усилием воли сжав холод в животе в один тугой комок, быстро, пока не передумала, нажала кнопку вызова.       «На Вашем счету недостаточно средств...» – запел из трубки мелодичный женский голос. Чертыхнувшись, девушка лихорадочно набрала код «Доверительного платежа» и тут же вспомнила, что предыдущий списали только сегодня, а значит, ничего ей сейчас не начислят. Вася выругалась и зло сцепила зубы, чтобы не разреветься от досады. Сжала в руке ни в чём не повинную трубку, размышляя, не швырнуть ли её куда подальше, и... устало опустила руку.       Ещё раз подсветив дисплей, она посмотрела на дату. Затем поставила блокировку и равнодушно бросила телефон в сумку.       – С днём рождения, – сказала она листьям под ногами и, поправив сумку на плече, быстро пошагала к выходу из парка.       Работы сегодня было мало, и Олег, быстро почти всё сделав и жалея, что с работы нельзя свалить пораньше, а нужно обязательно досидеть рабочий день до конца – вдруг он понадобится шефу, задумчиво листал Валины фотографии в социальной сети. Их было мало – видимо, большинство были скрыты, а в друзья обеим сёстрам Олег, усердно храня инкогнито, добавляться не хотел. Почему, он и сам не знал. Но не хотел – и не добавлялся. Зато на их странички – найти их не составило абсолютно никакого труда – всё же иногда заходил и с интересом рассматривал. У Васи закрыто было абсолютно всё, и потому парень довольствовался тем, что оставила открытым Валенсия. На нескольких фотках сёстры были засняты вместе, и Олег внимательно рассмотрел их, сравнивая девчонок между собой. Нет, всё-таки мало они похожи. А вот грудь у обеих ничего...       Олег усмехнулся сам над собой и перешёл на страницу Васи. По-прежнему всё закрыто, ничего особо нового. Заходила пару дней назад...       Недели три назад, когда был его день рождения, он получил смс-ку от Вали. А Вася почему-то так и не поздравила... Забыла? Не захотела? Не сочла нужным? А ведь ему даже на какой-то момент показалось, что он понравился ей. Видимо, показалось...       А ведь он довольно часто в течение всего сентября вспоминал их беседы. Весьма странные беседы между парнем и девушкой, надо признать. Его самый близкий друг из коллег Толян, восседавший за соседним столом, помер бы со смеху, вздумай Олег пересказать ему их. Потому Олег не стал никому ничего пересказывать. Пусть это будет только между ними. Им и Васей. Сумасшедшей, помешанной на философии, непоседливой, но явно доброй, тактичной и скромной девушкой. Такая, пожалуй, вряд ли стала бы, размазывая по щекам и накачанным ботоксом губам тушь и помаду, визгливо орать «Брось пить и женись на мне!». Скорее, стыдливо улыбалась бы, забавно краснела и прятала глаза на предложение напиться вместе в баре, а потом снять номер в отеле на двоих.       Завибрировал телефон, и Олег покосился на него.       «Мать твою» – сообщил мигающий дисплей, что обозначало номер Ольги Алексеевны. Олег закатил глаза. Уже несколько дней назад он приметил в интернете мем с кадром из недавнего забавного фантастического боевика, где один из актёров смешно закатывал глаза. Надо будет поставить на Ольгу Алексеевну, самое подходящее для её звонков выражение лица.       – М-да? – сообщил он в трубку.       – Олежа... – просипел из аппарата еле слышный голос. – Мне плохо... Приезжай скорее...       – Что случилось? – спросил он, стараясь скрыть волнение. Вообще у матери не было привычки шутить своим состоянием, но кто её знает. Вдруг изобрела новый прикол, особенно после того, как вчера они снова повздорили.       – Сердце... Сердце очень болит... В плечо отдаёт... Приезжай, пожалуйста...       – Зачем ты мне-то звонишь?! Скорую вызови, срочно, слышишь! – завопил он, вскакивая с места. Несколько коллег недовольно обернулись. С сердцем у Ольги Алексеевны давно уже были какие-то проблемы, часто болело, иногда даже прихватывало, но все уговоры сдаться врачам не помогали. Ольга Алексеевна только отмахивалась и пила корвалол с валокордином. Вот и доотмахивалась...       – Вызвала уже... – проскрипела трубка. – Долго едут...       – Я еду! – крикнул Олег. – Ты дома?       – Да... Отпросилась с утра с работы... Плохо было, а сейчас вот прихватило... Приезжай, Олежа, пожалуйста...       – Еду! – он быстро выхватил из шкафа куртку и бросил другу-коллеге: – Толян, у меня матери плохо, прикроешь на часок?       Не отрываясь от компьютера, лохматый очкастый Толян поднял кверху большой палец. Из его колонок едва слышно доносились звуки какой-то стрелялки. Схватив со стола телефон, Олег быстро выскочил из офиса.       – Нестабильная стенокардия, – сообщил врач, быстро излюбленными всеми лекарями каракулями что-то записывая в свои бумаги.       – Чего? – исподлобья глядя на него, переспросил Олег. Служителей красного креста он не любил и иначе как «эскулапами» про себя не называл.       – Предынфарктное состояние, – невозмутимо расшифровал эскулап и покосился на лежащую на диване Ольгу Алексеевну: – Приступ мы сняли нитроглицерином, но надо бы в больничку, ЭКГ хотя бы сделать.       – Я не хочу в больничку, – испуганно отозвалась та, переводя умоляющий взгляд на сына: – Олежа, скажи...       – А что скажи, – всё так же невозмутимо развёл руками служитель Асклепия. – Инфаркт штука опасная, мы же для вашей пользы стараемся! Оно же вон как бывает: сегодня ЭКГ не сделал, а завтра инфаркт ка-а-ак хлоп! А ведь можно было предотвратить, если своевременно за квалифицированной помощью обратиться. Так нет же, мы лучше сами валокордином да травками полечимся, – речь эскулапа давно уже перетекла в ворчание, пока он собирал свой чемоданчик. Закончив, он выпрямился и снова посмотрел на Ольгу Алексеевну: – Так что, госпитализироваться будем?       Ольга Алексеевна отчаянно замотала головой. Олег нахмурился.       – Зря, – пожал плечами эскулап и пошагал к выходу, уже у двери добавив: – Если снова станет плохо, вызывайте неотложку немедленно, сами корвалолом и аспирином не глушитесь.       – Спасибо, – Олег протянул было эскулапу пятисотенную купюру, но тот отмахнулся от него и быстро побежал по ступенькам вниз.       – Какого чёрта, мама! – вернувшись в комнату, напустился он на мать. – Тебе что, жить надоело? Если эскулап говорит, что надо в больницу, значит, надо!       Ольга Алексеевна упрямо поджала тонкие губы.       – Я не могу находиться в больнице, – капризно протянула она. – Я их на дух не переношу после твоего рождения, когда я еле живая вообще из этого роддома вышла! И по доброй воле я туда не вернусь!       – А тебя и не в роддом приглашают вернуться, а в госпиталь, – проворчал Олег, пытаясь справиться с накатившим чувством вины. Как ни крути, это из-за него мать чуть не погибла во время родов два с половиной десятка лет назад.       – Никуда я не поеду! Всё уже прошло давно! – упрямо сообщила Ольга Алексеевна и улеглась поудобнее. – Олежа, милый, подай мне, пожалуйста, плед и пульт!       – Какой тебе пульт ещё? – возмутился парень. – Опять будешь свои мыльные оперы смотреть и переживать? Нет уж, поспи лучше. А я тебе вечером какой-нибудь диск с классикой принесу.       – Я ведь сама встану, – пригрозила Ольга Алексеевна, откидывая накинутый на неё сыном плед.       – Я тебе встану! – прикрикнул Олег и неохотно отдал матери пульт, а рядом положил её телефон. – Лежи, я сказал. Если что – звони. Я на работу.