Развалины нового мира

Лекс сидел на камбузе, жевал свой законный обед и наслаждался свободным временем, которого в его жизни становилось все меньше и меньше. Мягкое утреннее освещение уже сменилось более интенсивным, а панорамное окно, дающее прекрасный вид на планету, закрыли непроницаемыми заслонками. Большинство длинных металлических столов сейчас пустовали. Команды десанта уже разошлись по своим заданиям, а персонал Станции только-только подходил. За вчерашнюю высадку на планету бойцам Лекса дали внеочередной выходной. Провалявшись первую половину дня в постели, оставшееся время он решил потратить на Галопалубе, отстреливая ящеров в симуляторе пустыни. Сержант уже представлял, как вылетевший из дула заряд, оставив в воздухе зеленый росчерк, врезается в чешуйчатую броню ящера, насквозь прожигая плоть. Один выстрел, другой, и хрипящие твари падают на землю костяшками домино. Грохот не успевших разъехаться в сторону дверей отсека и последующий за ним звон разлетающейся по полу посуды, сопровождающийся отборным матом, не смогли бы его вывести из состояния нирваны, а вот адъютант капитана с этим справился. - Кайл Риз! – кричал через весь зал взъерошенный парень, держа курс прямо на сержанта и не замечая в ужасе шарахающихся от него людей. - Вас срочно вызывают на второй уровень в медицинский отсек. Не снижая скорости, офицер упорно шел вперед, пока не столкнулся с приваренным к полу столом. - Зачем? – безразлично спросил Лекс, наблюдая за гримасой боли, смазавшей выражение превосходства на лице адъютанта. - Все необходимые процедуры я уже прошел. Он взял высокую кружку с витаминным энергетиком и, даже не думая вставать, сделал большой глоток горячего напитка. Видимо это была не та реакция, что от него ожидали. Парень, недовольный тем, как развивалась ситуация, начал что-то сумбурно рассказывать, перепрыгивая с одного события на другое. Из этого объяснения сержант ничего не понял, но ключевым аргументом для принятия решения стало: «Это приказ Капитана». Здесь, как и на других космических кораблях Союза, все подчинялись Капитану. Он был верховным судьей, главнокомандующим, базирующихся на Станции войск, и ректором исследовательского института, в состав которого входили ученые, принимающие участие в экспедиции на Парадиз. Больше всего такое положение не устраивало военных, но изменить что-либо не представлялось возможным. Лекс нехотя поднялся и медленно поплелся следом за «посланцем», чья русая макушка мелькала перед глазами. Мысленно матеря вспомнившую его сволочь, он с тоской думал об оставшемся на подносе десертике. «Центурион-13» – ныне орбитальная Станция автономного функционирования при планете класса «Земля-2» Парадиз, закладывался как флагманский корабль для координирования действий космических сил Земли на отдаленных рубежах. Но когда флотилия обнаружила Парадиз, все корабли, несущие тяжелое вооружение, были перенаправлены на другие задания, а Центурион оставили для поддержки «дружественной планеты». Рядом с городами эсти были построены две военные базы для авиационной техники и специализированного оборудования. Но остроухие не желали видеть гостей в непосредственной близости, и дальнейшие переговоры по расширению занимаемой территории зашли в тупик. Так люди и продолжали жить на Станции, вылетая на планету только по сигналу о помощи или на дипломатические встречи. Сама Станция представляла собой шар диаметром в тридцать километров, окруженный кольцом. Смещенные центральные оси давали единственную стационарную точку соприкосновения. Чтобы попасть в другие отделы кольца, служившего ангаром для космических кораблей, задействовали телескопические переходы. Таким образом, даже серьезное повреждение кольца на работоспособность самой Станции не влияло. На первом уровне или, как его по привычке называли, «верхней палубе» Центуриона располагались командная рубка и административные помещения. Второй уровень занимали различные научные кафедры, исследовательские лаборатории и медицинский отсек. Третий уровень – жилой сектор, и последний – складские и инженерные помещения, в народе называемые «трюм». Вооружение Центуриона ограничивалось двумя торпедными комплексами, расположенными в верхней и нижней точках сферы. В условиях боя защитить Станцию при нападении могли истребители, скрытые в ангарах кольца, но теперь их место заняли космические модули для десантирования и шаттлы для перевозки грузов и продовольствия. Для перехода между уровнями Лекс предпочитал пользоваться техническими лестницами, но сейчас встревоженный офицер потащил его на транспортер. Медицинский отсек разделялся на боксы, при необходимости изолируемые друг от друга перегородками. Каждый из этих боксов мог быть как пунктом предварительного осмотра, так и полнофункциональным хирургическим отделением или палатой интенсивной терапии. Войдя за адъютантом в стерильно-белое круглое помещение, Лекс сразу понял, где конечный пункт их путешествия. В одном из боксов с камерами восстановления стояла нерабочая атмосфера вечеринки. Все бегали, кричали, на полу валялся хлам, а кое-кто из персонала прятался под столами систем управления, стараясь не отсвечивать. Эсти с распущенными длинными волосами в белой коротенькой больничной пижаме стоял у развороченной и обуглившейся медицинской камеры, расшвыривая сгустки энергии в виде шаров светящейся плазмы и подсвечивая картину апокалипсиса голубоватым огнем. Его остроухие соплеменники мирно спали в своих стеклянных коконах, не обращая внимания на учиненный скандал в виду увеличенной дозы снотворного. Из динамиков звучало бодрое лепетание на незнакомом языке, видимо, призванное утихомирить гостя, но парень все не унимался, громко взывая: - Эстимат! Сейчас, встрепанный и дикий, с горящими красным светом глазами, эсти казался совсем мальчишкой. Бледная кожа, заострившиеся черты лица, губы плотно сжаты в одну линию. Страх или злость? Не разобрать. Лекс отвел от нега взгляд, решив полюбоваться на летающие пульсары, вышибаемые ими искры, скачущие по полу язычки пламени и прочую пиротехническую фигню, пока персонал прятался, кто где мог, не замечая перестановку сил. Даже Капитан был здесь, доблестно охраняя территорию за железным шкафом с медикаментами. - Что за хрень здесь творится? – ни к кому конкретно не обращаясь, озвучил свое присутствие Лекс. Проползающий мимо лаборант в белом халате, увидев сержанта, обрадовался ему как родному. И даже встречный тяжелый взгляд исподлобья не омрачил обретенного счастья. - Это вы его нашли?! - Да, я, – не стал отпираться Лекс, зная, что это бесполезно. - Вы должны знать чего он хочет! – бросил парень, все также на четвереньках удаляясь из бокса. - Эстимат! – взревело в очередной раз, и прозрачная перегородка содрогнулась от врезавшегося пульсара, отчего по, теоретически, непробиваемому стеклу пошли трещины. Лекс помрачнел. Сейчас, как никогда, хотелось исчезнуть вслед за адъютантом, и даже возвращение на Землю не казалось теперь наказанием. Лишь бы подальше отсюда. - Возможно… - По старой привычке поскреб он коротко стриженый затылок. - Тогда идите к нему и успокойте! – воодушевился Капитан, решив пожертвовать малым ради великой цели. Лекс зло скрипнул зубами. Самоубийство его не прельщало, но прямой приказ командующего нельзя игнорировать. Он так и знал, что ему еще припомнят это дерьмо. А поначалу все радовались, возбужденно переговариваясь и поминутно восхищаясь. Мол, какие перспективы, новые исследования и прочая чушь, а как до дела дошло, так по кустам попрятались – волки позорные. Он обвел хмурым взглядом комнату полную людей, отвлекшихся от своих повседневных занятий. Большинство смотрели на него с надеждой, открыто говорившей «хорошо, что не я». Эсти продолжал бушевать, уничтожая оборудование, и сержант решил действовать. Сначала пойти по мирному пути, а потом куда кривая выведет. Лекс расправил плечи и сделал шаг ближе к месту своей предполагаемой гибели. Остроухий резко обернулся, готовый встретить врага. Боевая стойка, прищуренные глаза и разгорающийся в руках огненный шар. Сержант замер на месте, боясь спровоцировать очередную вспышку гнева. Но, увидев его сквозь стекло, упорно не пропускающего дымовую завесу, эсти только хлопнул в ладоши, рассеивая накопленную Силу разноцветными искрами. Вздохнул облегченно, будто они не виделись целую вечность, а остроухий только об этом и мечтал. Потянулся всем телом. Завороженный пылающим взглядом, сержант сделал еще один шаг, и их руки встретились, соприкоснувшись ладонями через стекло. Преграда, не выдержав такого напора эмоций, осыпалась к их ногам серебристыми осколками. Лекс, не успев ничего понять и как-то сориентироваться, оказался в объятиях остроухого. Парень прильнул к нему, как давно потерянная половинка, притерся – не оторвать. Трепал пальцами короткий ежик светлых волос, гладил лицо, оставляя на коже неуловимый запах металла, страстно шептал что-то на ухо и недвусмысленно терся пахом о его бедро. - Вот черт, - сказал Лекс, понимая, что эту непристойную картину наблюдает не только весь медотсек, но еще его непосредственное начальство. - Эстимат, эстимат… - не затыкался взбесившийся пациент и прижимался все интимнее. - Замечательно, - услышал он голос Орсино Моретти - начальника медицинской службы. – Я смотрю, вы смогли наладить с ним контакт. Тогда прошу оказать содействие в решении сложившейся проблемы. Лекс в знак согласия кивнул головой, так как на большее был пока не способен. Сержанту в этот момент хотелось провалиться на нижний ярус, а еще лучше в «трюм», чтобы никто не видел, как он сгорает от стыда. Тем временем народ покидал места своего укрытия и возвращался к работе. Двое лаборантов осторожно подошли к эсти со стопкой одежды. Остроухий, почувствовав опасность, резко развернулся, закрывая Лекса – который шире его раза в два – своей спиной. - Одежда. Велстир. – улыбнулась ему девушка, смущаясь корявости своего произношения. – Вам нужно переодеться. Эсти большими глазами проснувшегося ребенка посмотрел на себя, и Лекс буквально почувствовал, как испепеляющим жаром в нем зарождается злость. Что-то крича, остроухий стал рвать на себе больничную пижамку, а поняв тщетность своих попыток, просто спалил завязки и отшвырнул бесполезную тряпку в сторону. Кто стоял ближе к выходам, поспешили сбежать, но тут же поднявшийся поток воздуха сбил их с ног, закрывая путь к спасению. Сорванная рубашка, валявшаяся в углу, еще дымилась, и тонкая полупрозрачная струйка медленно поднималась вверх, пока не достигла датчиков системы пожаротушения. Хлынувшая с потолка вода стала именно тем сигналом, что привел машину смерти в действие. Вернувшись в боевую стойку, эсти поднял руки ладонями вверх, и капли воды, замедлив свое падение, стали скапливаться в бесформенные пузыри. Плавный взмах и, подчиняясь чужой воле, пузыри разлетелись в замкнутом помещении. Слепо натыкаясь на людей, обтекали шею, ледяным кольцом сдавливая горло. Девушка-лаборант упала на колени. Хрипя и задыхаясь, она пыталась сорвать ошейник, врастающий шипами внутрь, но пальцы соскальзывали. Эсти, протянув к ней руку, сжимал ладонь в кулак, загоняя шипы все глубже. Все, кто не успел убежать, корчились подвешенные в воздухе, вцепившись в ледяные парфорсы. Лекс, стоявший рядом с остроухим, в ужасе смотрел на творившийся беспредел. И больше всего его пугало лицо Служителя. Уверенность в собственных силах, подавляя страх, перерастала в нем в наслаждение чужой болью. Пузырей становилось все больше. Пролетая мимо Лекса, они пыточным орудием смыкались на руках и ногах своих жертв, причиняя людям еще больше страданий. Тело начало действовать раньше, чем он смог осознать глупость принятого решения. Лекс рванул эсти на себя, прижимая обнаженную спину остроухого к груди. Одной рукой он закрыл ему глаза, а второй – обнял, прочно удерживая. - Все хорошо, я же с тобой, – шептал он в острое ушко. – Тебе нечего бояться. Сержант в ужасе ждал, что и его затылка коснется холодная вода, обтекая шею в кольцо. Но эсти вырывался, люди падали на пол, а с ним ничего не происходило. Наконец, успокоившись и перестав сопротивляться, остроухий замер и прижался сильнее. Вряд ли он понял смысл сказанных слов, но интонацию Лекс выбрал верно. Только стоило расслабиться, поверив в удачу, как остроухий резко выпрямился, ударив затылком в лицо. И, пока сержант ловил белых бабочек, отскочил в сторону. Люди, отдышавшись, толпой ломанулись к аварийному выходу, не желая оставаться рядом с эсти. Пока в помещении не остались лишь Капитан, Лейтенант-коммандер Моретти, в принудительном порядке приставленный переводчик и Лекс. Остроухий с обиженным видом смотрел на дезертиров, но бегству не препятствовал. Чтобы спасенный не сверкал голым задом, сержант был вынужден отдать ему свою одежду, так как на другую тот не соглашался. Черная футболка и широкие брюки защитного цвета висели на нем мешком, но Лекс, оставшийся в трусах, все равно завидовал остроухму. Пока Начальник медицинской службы связывался с техническим персоналом, чтобы те прислали людей убрать мусор и проверить оборудование, Командир решил воспользоваться случаем, чтобы поговорить. Общаться пришлось посредством переводчика. Тощий черноволосый парень из Аналитического отдела с восторгом смотрел на остроухого тоскливыми карими глазами. И каждый раз начинал заикаться, если обращался непосредственно к эсти. Остроухий действительно находился в ранге Служителя силы. И его истинная стихия – Огонь, о чем свидетельствовала красная прядь в аккуратно причесанных волосах. Эсти был в группе, прибывшей в храм на посвящение служению Силе воздуха, еще до нападения ящеров. Они оказали пассивное сопротивление – закрывая подходы огнем, но чешуйчатых это не отпугнуло. Ящеры наступали, Стражи оборонялись, храм их общими усилиями разрушался. А начавшееся землетрясение, подгребшее все под себя, заровняло площадку. Хранители ушли порталами, а те немногие, что остались из Служителей, погибли вместе со своими храбрыми защитниками, до последнего стараясь отстоять храм. Сержант так и не понял, каким кирпичом заехало по башке остроухому, но тот утверждал, что, очнувшись и увидев над собой Лекса, почувствовал, что они связаны. То есть они теперь не просто приятели, связанные этой нелепой историей, а половинки одного целого или еще какая чушь. Он понял только одно, что от этого гада теперь не отделаться. Конечно, при других обстоятельствах Лекс бы его незамедлительно послал. Но угрюмое командование постоянно напоминало о своем присутствии вкрадчивым покашливанием, мол: не останавливайтесь молодой человек, мы вас слушаем. И Лексу приходилось терпеливо изображать равнодушие. Все время, пока Служитель отвечал на вопросы людей, он держал сержанта за руку, будто боялся потерять. Сам Лекс чувствовал, как от этого прикосновения покалывают кончики пальцев, и сердце бьется все быстрее, но списал такую реакцию на нервное напряжение. Не каждый день приходится держать в руках живой огонь. Первые контактеры описывали аборигенов как примитивную расу, с низким уровнем технического развития. И люди строили оптимистические планы о скором завоевании и переустройстве планеты. Каково же было удивление десантников, когда команда, вышедшая из модуля в полном вооружении, стала утопать в почве, а выросшие из земли тонкие крепкие ветви обвили солдат, не позволяя двигаться. Три десантных корабля с полным комплектом бойцов за считанные секунды были обезврежены малочисленной группой остроухих, что и разрушило военные планы людей до разворачивания полномасштабных действий. Существовали и другие способы завоевания планеты, но все они были не совместимы с сохранением ее первозданного состояния и пригодности для дальнейшего проживания. Хоть среди эсти было мало воинов, но подавляющее большинство жителей Парадиза обладали Силой и не брезговали ее применять. Даже не смотря на отсутствие вооружения, планету было невозможно завоевать, и только поэтому Земляне решили пойти на сотрудничество. Единственным сдерживающим фактором для поклоняющихся Силе были ящеры. Эсти спасались тем, что выстроили вокруг своих городов высокие стены и перемещались между ними только порталами или в сезон дождей. По каким-то причинам остроухие не могли убивать рептилий. То ли им не позволяли религиозные убеждения, то ли пульсары не пробивали чешуйчатые шкуры, но факт оставался фактом. При этом они закрывали глаза на людей с оружием, крошащих ящеров на фарш. Эсти благосклонно отнеслись к присутствию чужаков на орбите родной планеты, но ближе к себе не подпускали, оставив военным выполнять функцию полиции. Люди охраняли строительство нового кольца стены и сопровождали торговые обозы на тракте между двух городов. При нападении ящеров прилетали на сигнал СОС, усмиряли «разгулявшихся демонстрантов» и улетали обратно. Взамен они могли беспрепятственно качать кислород на Станцию и получали доступ к планете для ее изучения, которое, как правило, происходило под чутким контролем принимающей стороны. Белое светило выжигало «лежащую» планету, ось которой шла под острым углом к линии орбиты. Но Парадиз был меньше Земли и двигался быстрее, поэтому изнуряющий зной длился не дольше одного сезона. Это было время, когда земля за пределами городов высыхала до пустыни, а ветра гоняли пески. Голодные ящеры цепочками тянулись к храмам, иногда доходя до городов. Самым спокойным для людей был Сезон дождей, соответствующий двум стандартным земным месяцам в двадцать девять суток. Ящеры уползали в свои пещеры, а эсти приостанавливали работы по строительству стены. Самое безопасное время для путешествий между городами и налаживания торговли. Сезон Цветения начинал для эсти новый годовой цикл. Это всегда отмечалось большим праздником. Земных ученых больше всего интересовало, почему остроухих так мало. Выдвигалась версия, что стен не понастроишь, а от ящеров защищаться как-то надо. Вот они и ограничивают свою популяцию, чтобы умещаться в уже построенных городах. Но с появлением землян эта ситуация могла в корне измениться. Два города эсти занимали небольшую площадь освещаемой части планеты, остальная территория в перспективе могла достаться людям. Но и в этом случае она принадлежала бы только избранным. Зато в виду присутствия ящеров, которых запрещали уничтожить полностью, здесь всегда нуждались в военных. И многие стремились попасть на Парадиз: пострелять ящеров, погулять без шлема в красных лесах или искупаться в бирюзовом море.