Развалины нового мира

- Эриисал! Он обернулся на властный окрик отца. С тех пор, как Эри лишился Силы, все упорно пытались вернуть его на путь истинный. Но дальше всех пошла первая мать – приставив к нему надзирателем старшего брата. Как раз сейчас он улизнул от Халласа и искал укромное место, где бы мог спрятаться. - Эри, - уже мягче позвал Арэйнион. – Я знаю, о чем ты говоришь. Это было ново. Никто из соплеменников и слушать не хотел его доводы, тем более отец. Но раз уж тот решил поговорить по душам, то Эри готов был его выслушать. После возвращения из храма он не мог даже вырастить себе стул, и теперь по всему дому стояла мебель. Но Эри здесь появлялся редко. Все свое время он проводил в саду или у внешнего кольца, где строилась стена. Глупо было надеяться, вот так просто встретить Лекса, но и оставаться в воспоминаниях не хотелось. Не смотря на недоверчивый взгляд сына, Арэйнион продолжил. - Об этом мало кто знает, но у меня был Эстимат. У Эри сердце замедлило ход, и кровь по венам побежала родниковой водой. - Мы тогда еще учились в храме, были детьми и не понимали всю значимость этого слова, – продолжал свой рассказ Арэйнион, прожигая мечущуюся душу взглядом золотистых глаз. - Но мы были половинками по всем признакам. Эри даже не заметил, как сделал шаг ближе. - Она погибла в день первого посвящения. Ящеры ворвались в храм огня, неся с собою смерть. Мы встали вместе со Стражами – защищать порталы, не оставив себе шанса на спасение. Все, что я мог сделать, это спрятать ее в нише, чтобы ящеры не утащили тело с собой. Я держал ее за руку, чувствуя, как Сила уходит. - Ты же тоже мог умереть. - Мог. Вернее должен был, – согласился Арэйнион. - Эта рана, не убив меня, оставила в душе глубокий шрам. Ее Сила, перетекшая в мое тело, позволила мне жить и подарила тепло. Но и оно теперь угасло. Свою потерю я смог осознать, только когда передо мной встал выбор. И я до сих пор о нем не жалею, ведь это подарило мне тебя. Эри обдумывал слова отца, опустив голову. Арэйнион протянул к нему руку, дотронувшись до короткой красной пряди. - Отпусти свое прошлое. Оно не стоит памяти… - Нет. - Эри встрепенулся и сделал шаг, отступая. - Я слышу его, отец. Эти слова явно не нашли понимания. - Ты можешь мне не верить. Но я чувствую связь наших душ. Я знаю, он ждет меня. Отец не ответил, но Эри и не искал его одобрения. Он видел, грядет нечто, что раз и навсегда решит их будущее. Стоило остроухому свалить за горизонт, как команду Лекса снова закрыли под замок. - Наверное, аналитики до сих пор рыщут по кораблю в поисках оставленных им артефактов, - ржал Дизель. – Смотри, скоро они про тебя вспомнят и полезут в задницу, проверить на предмет инопланетного содержимого. Лекс такое извращенное понятие, как юмор Дизеля, игнорировал. Он бы с удовольствием спустился на планету и выместил злость на ящерах. Хотя и понимал, что сам виноват в сложившейся ситуации. Давно пора было найти постоянную девчонку и обрести хоть какую-то стабильность в жизни. Так как всю эту историю знала каждая сволочь на Станции, ни дня не проходило без упоминания об эсти. Самое безобидное – девчачьи шепотки за спиной, но были и парни, которые предлагали более близкое общение. - Эти и раньше по тебе слюни пускали, - успокаивал его Дизель, объясняя неожиданно свалившуюся на Лекса популярность. – Просто теперь они знают, что ты и с мужиками спишь. Сопляки еще. Не понимают, что у тебя только на острые уши встает. - Иди нахер, Дизель, – ворчал Лекс, забинтовывая руку. Костяшки пальцев были сбиты до крови, а следующая драка могла возникнуть в любой момент. И самое парадоксальное, что количество сломанных носов только увеличивало число претендентов. Тем временем отношения с остроухими действительно наладились. Обрадованные возвращением своих братьев, они пошли на некоторые уступки для ученых. Говорили даже, что эсти присылали свою делегацию на Центурион, но Лекса заслали слишком далеко, и он об этом услышал последним. Жизнь шла своим чередом, а сержант медленно зверел от безделья и глухой тоски, что скреблась в душе по ночам. Он просыпался до подъема и шел на камбуз, чтобы проторчать там, глазея на полусферу голубой планеты, пока не закроют заслонки. Разовый загул Лексу благополучно простили, а всех прочих извращенцев он отшил одним махом – выбрав себе девушку. Длинноволосая брюнетка с легким росчерком бровей и нежно-розовыми лепестками губ. Она тепло улыбалась и никогда не пыталась оттереть татуировку десантника у него на плече. С ней было легко и приятно, а когда в карих глазах отражался красный отсвет, у Лекса замирало сердце. Но близость с ней была для сержанта подобна пытке. Каждый раз, закрывая глаза, он оказывался рядом с остроухим и слышал тихий полувздох «Эстимат…». Порой у него возникала мысль, что эсти промыл ему мозги, или того хуже, они и правда две половинки.