Сутана на голое тело...

Церковь Святого Николая в Амстердаме... без тринадцати минут полночь... Для прихожан время посещения истекло еще в четыре вечера, но надев сутану на голые тела, мы находимся здесь... Ты стоишь на коленях перед алтарем, сложив ладони в молитвенном жесте, между пальцев четки с распятием, что покачивается из стороны в сторону. Ты похож на священника, только обувь выдает тебя, как впрочем, и меня. Если вы не видели священника, который носит обшарпанные дизайнерские ботинки, то сейчас у вас есть превосходная возможность увидеть его воочию... Делаю ровно пять шагов и становлюсь перед тобой: переводишь свой взгляд с моего паха, где возбужденный член оттопырил черную ткань сутаны и демоническая улыбка озаряет твое лицо... начинаешь молиться вслух: - Veni, dator munerum lumen cordium... *Приди и небесный луч пошли света незакатного* - Когда ты родился... ты принес свет в этот мир мрака и тьмы... - Veni, dator munerum, veni, lumen cordium... *Приди, Податель благ, приди, сердечный Свет* - Ты уже здесь - Дарующий блага и дарящий свет сердца своего... мне... - Consolator optime, dulcis hospes animae... *Утешитель истинный, Светлый Гость смиренных душ* - Утешу я тебя, коль нуждаешься ты в этом... Не Светлый я, а темный – душа, погрязшая в пороке... - In aestu temperies, in fletu solatium... *Свежий ветер в знойный день, в плаче утешение* Провожу кончиками пальцев по твоей щеке и обвожу контур губ, на мгновение прикрываешь глаза, наслаждаясь лаской, и целуешь мои пальцы... Опускаюсь на колени перед тобой, наши тела соприкасаются, вздымающиеся груди... одно дыхание на двоих... - Ты - свежий ветер, что способен остудить тот постыдный жар, что живет во мне... своим прикосновением, словно грех ты отпускаешь... Утешение души, плача избавитель... Упираюсь своим лбом в твой, притягивая за затылок ближе, так близко, что наши губы почти соприкасаются... обмениваясь жарким дыханием... - O lux beatissima... *О блаженный Свет небес* - Не свет, а тьма я, ты же знаешь... Невесомый поцелуй, и ты норовишь проскользнуть языком в мой рот, и я позволяю... сдаюсь... Вжимаешься в мое тело, обхватывая руками плечи, притягивая ближе и отстранившись, ниточка слюны тянется от моего рта к твоему. Легкая улыбка, а глаза полны желания: кончиком языка обводишь свои покрасневшие губы, и я знаю, какой будет твой следующий шаг... - Sine tuo numine, nihil est innoxium... *Без согласья Твоего, нет от зла защиты нам* - Зло, было, есть и будет... зависть их ведет по жизни... Не познавшие любви - нас осудят на суде... крики брани, гниль плодов, что бросают в нас они... хвороста снопы горят, ноги обжигая... дымом мерзостным своим, легкие травя... взгляд прощальный твой и безмолвное - "Люблю"... Не такой конец нас ожидает... мы вовек скрываться будем, лишь бы жив, остался ты... Блеск твоих глаз и одинокая слеза скатывается по щеке, оставляя влажную дорожку. Припадаю губами, сцеловывая соль и возвращаюсь к губам твоим... Целуешь отчаянно, будто в последний раз, всхлипывая и шумно дыша, когда в легких заканчивается воздух... - Lava quod est sordidum... *Омывай нечистое* - Нечистый я здесь... здесь ты - невинен... Опускаешь свой взгляд, прячешь улыбку, что появилась на лице и убрав ладонь с моего плеча, медленно перемещаешь ее вниз... накрываешь мой пах, несильно сжимая стоящий член... Запрокидываю голову от ощущений, что дарит твоя рука, толкаясь бедрами вперед... - Riga quod est aridum, sana quod est saucium... *Орошай иссохшее, исцеляй ущербное* Перехватываю твою руку, что ласкала меня и кивком головы показываешь, что понял меня... Разворачиваешься спиной ко мне и приподняв полы сутаны, открываешь вид на свои обнаженные ягодицы... Расставляешь ноги шире, и я вижу блестящее от смазки отверстие, что еще полностью не закрылось после утреннего секса. Края слегка опухшие, покрасневшие и они манят меня, так и хочется войти... - Ущербным не был ты досель и не будешь после... Устраиваюсь позади тебя, распахивая полы сутаны. Беру член у основания и начинаю дразнить тебя: головкой оглаживая края, слегка надавливая, но, не проникая внутрь... Подаешься назад, желая насадиться на член, но я не позволяю, удерживая тебя свободной рукой за бедро... - Flecte quod est rigidum, fove quod est frigidum, rege quod est devium... *Смягчай жестокое, согревай озябшее, направляй заблудшее* - Сегодня буду нежен я... согрею тело твое, делясь жаром своим... и проведу туда, где обретешь себя... Сжатым кулаком провожу по стволу несколько раз вверх-вниз, большим пальцем размазывая выступившую на головке смазку, и приставляю член к отверстию... Чувствуешь меня и медленно начинаешь насаживаться, по сантиметру вбирая плоть в себя... Когда твои ягодицы упираются в мои бедра, ты сгибаешь руки в локтях и прогибаешься в спине... - Da virtutis meritum... *Дай награду дивную* Выхожу почти полностью, и вхожу вновь до упора, загоняя член в податливое тело... сжимаешь меня внутри себя, не хочешь выпускать... Мои движения медленные, тягуче-размеренные, доставляющие удовольствие. Твои стоны становятся громче, ты уже не заглушаешь их, пряча лицо в изгибе локтя, ты запрокидываешь голову и я, перехватив тебя рукой под живот, тяну на себя. Опускаюсь на пятки, и мы оба сидим, прижавшись, друг к другу так плотно, что кажется, стали единым целым... Правой рукой сжимаю твой левый сосок через ткань, покручивая и надавливая на него. Свободной тянусь вниз и собираю полы сутаны в кулак, открывая твой стоящий член, и беру его в ладонь... Каждое твое движение, это толчок вперед, в кольцо моих пальцев, что плотно обхватили член и назад, принимая меня в себя... - Da salutis exitum... *Дай исход спасительный* Хочешь кончить, но еще рано... Утыкаюсь носом в твои волосы на затылке, вдыхая свежий аромат ментолового шампуня, целую возле линии роста волос и слегка прикусываю кожу. Запрокидываешь голову на мое плечо, заводя руки назад, обнимая меня, притягивая ближе, и даришь поцелуй... Наши языки сплетаются в страстном танце, то властвуя, то подчиняясь... Ускоряюсь, вскидывая свои бедра все быстрее и быстрее, вбиваясь резче, глубже... Рука на твоем члене двигается в такт толчкам, и ты хрипло стонешь. Дыхание у обоих сбилось и те мгновения, когда кислорода не хватает, а спасительный вдох сделать просто невозможно, они заставляют нас впадать во тьму наслаждения, когда перед глазами расплываются цветные круги и видны вспышки света, похожие на фейерверк... - Da perenne gaudium... *Дай блаженство вечное* Каждое слово - мольба... Несколько рваных движений рукой и ты кончаешь, заливая спермой мою ладонь, содрогаясь всем телом, сжимая мой член, словно в тисках... Глухой рык вырывается из моей груди, и я отпускаю себя, больше не сдерживаясь, изливаюсь в тебе... слабые движения бедрами по инерции и мы оба останавливаемся, шумно дыша, наполняя легкие воздухом, пропахшим "святостью"... Поворачиваешь свое лицо ко мне, и легкий поцелуй касается губ... Твои зрачки расширены, глаза кажутся почти черными в тусклом свете свечей и настенных бра, но я знаю, что почти невидимый обод небесно-голубой радужки обрамляет их... - In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen... *Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь* Шепчешь в мои губы и медленно поднимаешься, соскальзывая с члена... На негнущихся ногах поднимаешься, поправляя полы сутаны, расправляя помявшуюся ткань, отряхиваешь колени и прислоняешься к алтарю, найдя в нем опору... Легко встаю с пола и отдернув полы одеяния, сажусь на скамью в первом ряду... Мы смотрим, друг другу в глаза, эдакий "поединок воли", но ты знаешь, что никогда не сможешь одержать первенство и опускаешь взгляд в пол... В церкви тихо, лишь потрескивание свечей и гул ноябрьского ветра за витражными окнами... - Каждый раз удивляюсь твоему дару красиво говорить, Шенн... - Кто бы говорил?! Сам латынь знаешь, а я так - самоучка... - Но тебе же нравятся наши игры? - Нравятся, но когда-то их необходимо будет прекратить... - Когда-то, но сейчас... - Не сейчас... - Твои слова о суде... прилюдное сожжение тех, кто любит... - Брось, это был экспромт... - Я поверил, это было... было так реалистично, что мне... страшно... - Так было когда-то - в нашей прошлой жизни, а сейчас... сейчас все иначе... Люди утратили веру в Бога, они поклоняются своим кумирам, даже нам поклоняются, понимаешь? Выносят свою личную жизнь на всеобщее обозрение и рады этому... они утратили чувство стыда... - А мы будто нет, да? - О нас никто не знает, догадываются - да, но не знают... - Ты прав... - Причем всегда... Поднимаюсь со скамьи, потягиваясь и блаженно выдыхая, жду, когда ты сделаешь первый шаг... Отталкиваешься от алтаря и довольно-таки ровно и уверенно шагаешь вперед, будто и не было того оргазма, который взорвал наши тела на атомы... Усмехаюсь своим мыслям и следую за тобой... - Самолет через четыре часа, а мы опять не спали... - с сожалением произносишь ты. - И вряд ли поспим в ближайшее время... - Да... Останавливаюсь, наклоняюсь вниз, поддергиваю полы сутаны и, оттянув резинку носка, выуживаю на свет Божий... самокрутку и зажигалку... Ты, не слыша шагов позади себя, останавливаешься и разворачиваешься... - Шенн... - Да... - закуривая и втягивая едкий дым, интересуюсь я. - Что это? Затягиваюсь вновь и, держа дым в легких, подхожу к тебе и, встав вплотную, выдыхаю в приоткрытые губы... - Косяк невыдуваемый... мы же в Амстердаме...